Грозные чары. Полеты над землей

– А теперь вы убедились в этом наверняка. И по-прежнему не намерены никому ничего говорить?

Я сказала без вызова, из простого любопытства:

– А как бы вы могли проследить за этим?

– Дорогая моя, даже и пробовать не стану, – так же просто ответил он. – Могу лишь заверить вас, что крайне важно, чтобы никто не знал, где я был сегодня ночью, совсем никто. Очень прошу вас молчать об этом.

– Тогда не волнуйтесь. Я никому не скажу.

Наступила короткая пауза.

– Вот так вот легко и просто? – спросил он каким-то странным тоном.

– Я же говорила – ради вашего отца, – пожалуй, с излишней поспешностью ответила я, – и ради Марии. Только…

– Да?

– Говорят, беды ходят по трое, и если что-то случится с Адони…

Гейл засмеялся:

– Ничего с ним не случится, обещаю! Не могу взять на себя ответственность повредить такое произведение искусства, как Адони! Ну-у… – В одном коротком слоге таилось целое море облегчения. Затем тон Гейла изменился, снова стал обычным, бодрым и непринужденным. – Не стану вас больше задерживать. Уже бог знает сколько времени, и вам пора вернуться домой с вашим сокровищем. Мне очень жаль, что я не заметил его утром и заставил вашу сестру пережить не самые лучшие полчаса. И простите, что напугал вас. Сказать, что я благодарен, было бы главным преуменьшением года. Позволите проводить вас домой?

– Не стоит, правда, спасибо. В любом случае разве вам не лучше было бы подняться наверх и помочь Адони?

– С ним все в порядке. Разве вы не слышали сигнал?

– Сигнал? Но тут не было никакого… – Увидев его улыбку, я остановилась. – Неужели сова? Нет, в самом деле, как банально! Это и вправду был Адони?

Он засмеялся:

– И никто иной. Подручный разбойника добрался до дому цел и невредим вместе со своей «добычей». Так что идемте, я провожу вас домой.

– Нет, правда, я…

– Ну пожалуйста. Кроме всего прочего, в лесу темно и вам было не по себе, верно?

– Не по себе? Нет, разумеется!

Он с удивлением посмотрел на меня:

– Тогда чего ради вы так мчались обратно?

– Потому что…

Я замолчала. Дельфин. Я совсем забыла про дельфина. Ветерок, играющий ветвями деревьев, дохнул на меня. По коже пробежали мурашки. А бедный дельфин сох под этим самым ветром. Я быстро произнесла:

– Уже поздно, Фил волнуется. Прошу вас, не утруждайтесь. Я прекрасно дойду и сама. Доброй ночи.

Но едва я шагнула к туннелю под сводами леса, Гейл догнал меня.

– Я все же предпочел бы проследить, чтобы вы безопасно добрались до дома. И потом, вы были совершенно правы насчет лодки. Лучше, чтобы утром она была под рукой. Переведу ее с подветренной стороны, вдоль сосен.

Как я ни старалась, но не смогла сдержать невольной дрожи. Макс Гейл ощутил ее и остановился.

– Одну минуту.

Рука его легла мне на плечо. Я повернулась. Под деревьями царил непроглядный мрак.

– Вы уже выяснили про меня гораздо больше, чем мне хотелось бы, – сказал Гейл. – Думаю, настал ваш черед проявить немного откровенности. Вы встретили кого-то в бухте?

– Нет.

– Кого-то видели?

– Н-нет.

– Вы совершенно уверены? Это очень важно.

– Да.

– Тогда почему не хотите, чтобы я спускался туда?


Я промолчала. Горло стало сухим и жестким, как картон. К глазам подступали слезы напряжения, страха и усталости.

– Послушайте, – снова заговорил он, настойчиво, но без малейшей враждебности, – мне надо знать. Когда-нибудь я объясню вам почему. Черт возьми, я ведь вынужден довериться вам – как насчет того, чтобы и вы взамен доверились мне? Там внизу случилось что-то такое, что вас очень напугало, да? Поэтому вы и бежали наверх, точно заяц от ружья охотника. Так что это было? Либо вы скажете мне, либо я спущусь вниз и сам посмотрю. Итак?

Я бросила карты на стол.

– Это был дельфин, – дрожащим голосом произнесла я.

– Дельфин? – непонимающе повторил Гейл.

– В бухте.

Настала пауза, а потом он сказал с резкостью, рожденной отчасти досадой, а отчасти облегчением:

– И предполагается, что я пойду вниз стрелять в него прямо посреди ночи? Я же вам говорил: не трогал я вашего зверя! – И добавил уже более ласково: – Послушайте, у вас выдался трудный день, вы испуганы и взволнованы. Никто вашему дельфину ничего не сделает, так что вытрите глазки, и я отведу вас домой. Он, знаете ли, сам может о себе позаботиться.

– Не может. Он на пляже.

– Где?!

– Выбросился на берег. Не может выбраться.

– О боже, вы все еще думаете, что я могу как-то ему повредить?.. – Он осекся и, кажется, в первый раз вник в то, что я ему говорю. – Выбросился на берег? Вы хотите сказать, что он лежит прямо на пляже?

– Да. Далеко от воды. Он умрет. Я пыталась его сдвинуть, но не смогла. Я как раз побежала за веревкой, потому и торопилась. Если он слишком долго пролежит без воды, ветер высушит его и он умрет. А мы потеряли столько времени…

– Где он?

– С другой стороны, под соснами. Что вы… Ой! – Этот невольный крик был ответом на то, что рука Гейла сжалась у меня на локте и резко развернула кругом. – Что вы делаете?

– Не волнуйтесь, больше не нападаю на вас. А теперь слушайте: у меня на яхте есть веревка. Я схожу за ней и как можно скорее присоединюсь к вам. Возвращайтесь к дельфину и ждите меня. Вы сможете поддерживать в нем жизнь еще минут двадцать? Отлично. Не волнуйтесь, вдвоем мы справимся. Но, – легкая заминка, – постарайтесь не шуметь, хорошо?

Не успела я ответить, как он уже ушел. Я слышала, как его быстрые, но осторожные шаги удаляются вниз по той дороге, откуда он пришел.





Глава 9




…Вернись, свободный,

К стихиям – и прости!

У. Шекспир. Буря. Акт V, сцена 1



Ни на сомнения, ни на вопросы времени не было. С ними придется подождать. Повинуясь Гейлу, я стрелой полетела по тропинке обратно на пляж, через полоску светлого песка, туда, где все еще покоилась длинная глыба.

Карий глаз раскрылся навстречу мне. Дельфин был жив.

– Все будет хорошо, он скоро придет, – зашептала я, снова принимаясь бегать взад-вперед и поливать дельфина водой.

Если я и заметила, что даже мысленно не потрудилась определить, кто именно «он», то это тоже могло подождать.

И он пришел, быстрее, чем я ожидала. Из-за мыса вывернула маленькая моторка, но мотор был выключен, лишь капали капли с уключин и глухо шлепали по воде весла. Впрочем, легкий бриз и плеск моря о скалы заглушал почти все звуки, пока лодка не вынырнула из тени в нескольких ярдах от меня. Когда она приблизилась, Макс Гейл поднялся на ноги. Раздался негромкий стук дерева о камень, мой неожиданный помощник шагнул на берег, наскоро привязал лодку к сосенке и подбежал ко мне с мотком веревки на плече.

– Господи. И как он только сюда попал?

– С ними такое случается, – пояснила я. – Я сама читала. Иногда их выкидывает буря, а иногда у них что-то происходит с локаторами и они выпрыгивают одним махом, и, прежде чем успевают понять, куда попали, уже все, кругом сплошная суша. Нам еще повезло, что прилив и отлив здесь не больше фута, а то он мог бы оказаться за много миль от воды. Как вы думаете, вам удастся его сдвинуть?

– Попробую. – Гейл склонился над бедным животным. – Проблема в том, что не за что толком ухватиться. У вас, кажется, был фонарик?

– Я выронила его в лесу, когда вы на меня напали.

– Да, верно. В лодке вроде бы есть… Ох нет, мы плавали без света. Ну ладно, можете зайти к нему с другой стороны?

Мы вместе попытались ухватить и приподнять дельфина – и не без некоторого успеха, потому что нам удалось стащить его вниз примерно на фут. Но сам дельфин свел все наши усилия на нет. То ли его испугало присутствие Макса, то ли стало больно от того, как мы его тянули по песку и мелкой гальке, но он начал вырываться – порывисто, однако яростно, так что после нескольких минут отчаянных усилий мы выиграли лишь все тот же фут. Я полностью выбилась из сил, а Макс Гейл тяжело дышал.

– Не очень-то здорово. – Он выпрямился. – Этот приятель весит добрую тонну – все равно что пытаться тянуть огромную бомбу в смазке. Придется пускать в ход веревку. Она его не поранит?