Хазарская петля

– А дальше мы двинулись к реке…

Пегри врал, особенно не заботясь о том, сумеет ли он потом повторить сказанное. Он знал, что этого «потом» уже не будет.

Хамир и Беган с интересом слушали. Они еще в ауле пытались узнать подробности похода, но никто ничего не рассказывал; говорили, что орда Шамата сражалась с большим войском полян да крепостью вместо мелких селений.

– Мы дрались как львы, особенно сам бек – он едва не прибил воеводу полян, и мы победили. Только горькой оказалась эта победа. Вы ведаете, сколько полегло наших воинов…

Хамир проговорил:

– Но это почетная смерть в бою, с оружием, против неверных.

– Да. Но не будем об этом. Тяжело вспоминать.

Пегри поднялся:

– Мясо готово.

Это был сигнал. Он мгновенно всадил нож в сердце Хамира, Амас полоснул клинком по горлу Бегана. Тела нукеров Байзара забились в предсмертных судорогах. Заволновались стреноженные кони. Амас успокоил их.

Пегри недовольно взглянул на Амаса:

– Не мог убить Бегана ударом в сердце?

– Какая разница?

– Так крови вон сколько!

– Она почти вся на накидке Бегана. Да и мало ли чья эта кровь? Может, здесь кто другой резал барана.

– Ладно, избавляемся от них.

Нукеры Шамата подтащили трупы к обрывистому берегу и сбросили вниз. Туда же полетели накидки, в которые были завернуты камни, лежавшие на вершине обрыва.

После этого убийцы вернулись к костру. Амас сел на прежнее место, Пегри еще какое-то время стоял, осматриваясь. Наконец тоже уселся напротив товарища.

– Дело сделано, Амас.

– Э-э, Пегри, это только начало, нам еще надо добраться до Атиля и найти тархана.

– Найдем. Тархан – важный вельможа у хазар, на отшибе в землянке жить не будет.

Амас вдруг задумался.

Пегри спросил:

– О чем думы, брат?

– Я вот подумал, а не прибьет ли Шамат и нас вот так же?

– Зачем это ему?

– А зачем было убивать Хамира и Бегана? Ведь они ничего такого не сделали, только зарубили наложницу, которая посмела убить бая, своего хозяина.

– Ты уверен, что наложница, четырнадцатилетняя девка, могла всадить своему хозяину клинок в сердце?

Амас посмотрел на Пегри:

– Уж не хочешь ли ты сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Я знаю, бек нас не тронет.

– Почему ты так уверен?

– Потому, что мы нужны ему. И сейчас нужны, и будем нужны потом. Чтобы избавляться от врагов, требуются верные люди. Если каждый раз убивать тех, кто выполнял задание, у бека скоро просто не останется людей, а в племени все поймут. И тогда ему уже придется отвечать своей головой.

– Ну, может, ты и прав. Как там мясо?

– Готово.

Пегри снял котелок, поставил на песок, чтобы немного остыло.

Пегри усмехнулся:

– Для двоих в самый раз, на четверых было бы мало. Но я и брал мясо на двоих.


– Ты все продумал.

– Нет, я просто знал, что кушать мы будем вдвоем. Но давай спать. Вставать придется рано, чтобы успеть помолиться до рассвета и с восходом двинуться дальше. Иначе караван перекроет нам дорогу. Завтра мы должны быть в Хамлыхе.

Амас спросил:

– Бек говорил, где вставать на ночевку, если будем в Хамлыхе вечером, когда искать брата Ильдуана невозможно?

– Нет, но в городе немало караван-сараев, остановимся в любом.

– А кони Хамира и Бегана?

– Теперь это наши кони. Хочешь, продадим их в Хамлыхе, а хочешь, забери себе одного.

– Нет. Подозрительно будет, откуда у меня взялся конь пропавшего нукера.

– Верно. Значит, продадим. Может, по пятьдесят дирхемов получим. На них можно десять овец купить или хорошую саблю.

– Таких денег торгаши не дадут, хорошо, если возьмем дирхемов по тридцать, но об этом говорить при торге будем. Сейчас спать.

Ночью уже было прохладно, легли на засыпанное кострище, чтобы согреваться теплом прогретой земли.

Как только на востоке появилась светлая полоса, Пегри и Амас проснулись. Расстелили коврики, помолились. Собрали нехитрый скарб, убрали следы стоянки, выбросив в реку лошадиные «лепешки». Оседлали коней и пошли к дороге.

Селение Кабачи еще не проснулось. Значит, они будут впереди каравана и остаток пути преодолеют за светлый день.

Так и вышло.

После вечерней молитвы они подъехали к воротам крепостной стены западной части города, где жила знать и стоял гарнизон. Успели въехать в крепость до закрытия ворот.

Остановились в ближайшем караван-сарае. Он оказался небольшим, в два строения. Встретил нукеров служка лет двенадцати, в халате и тюбетейке:

– Ассолом аллейкум, уважаемые, – поклонился он воинам, в которых безошибочно узнал единоверцев.

– Ва аллейкум ассолом, егет (парень). Как звать?

– Рахим.

– Татарин?

– Да.

– Яхши. На постой стать можем?

– Э-э, конечно! Свободного места много.

Из ближнего здания вышел мужчина, похоже, хозяин:

– Кто там, Рахим?

– Люди, абай, желают остановиться у нас на ночлег.

– Это хорошо. – Хозяин караван-сарая подошел к нукерам: – Ассолом аллейкум.

– Ва аллейкум, уважаемый.

– Надолго ли желаете остановиться?

– На ночь. Утром дела.

– Яхши. Я – Гавиз, хозяин караван-сарая. – Он повернулся к пареньку: – Рахим, забери коней, распряги, отведи в конюшню, дай воды и сена.

– Да, абай!

– Ну, а вы проходите.

Они договорились о месте отдыха и вечерней трапезе. Хозяин запросил недорого, это объяснялось тем, что сейчас путников почти не было. Не время задирать цены. Вот если тут остановится хотя бы часть каравана, идущего следом, тогда Гавиз возьмет свое.

После трапезы Пегри попросил хозяина уделить ему несколько минут.

– Да, конечно, – ответил Гавиз, – что тебя интересует, путник?

– Ты знаешь тархана Тимура Гальбара?