Хазарская петля

– Ты будешь сотником, если, конечно, согласен.

Тахар дернулся:

– Я?

– Да. Таково мое решение. А потом, в ауле, я буду предлагать тебя главой рода. Что скажешь?

– Что на это можно сказать? Я буду верен тебе, если окажешь такую честь.

– Считай, что оказал. С этого момента сотник – ты. На тебе и похороны бая Адара. Будут недовольные, я их успокою. Нукеров похоронит Хамзаят. Все, забирайте тела и коней, мы возвращаемся.

Полусотня к полуденной молитве вернулась в стан. Там бек объявил свою волю. Кто-то зароптал, но Шамат пресек ропот. В конце концов, назначение Тахара сотником еще не означало, что род выберет его своим баем.

До заката солнца торжественно похоронили Адара и нукеров, воздвигнув небольшой холм. После этого Хамзаят доложил, что от сотен с того берега поступил знак – все готово к штурму крепости.

Бек сказал:

– Хоп. Тогда держи с рассвета нукера для передачи знака на атаку.

– Я сам его подам, чтобы не получилось, как в прошлом году, когда сигнальщик подал не тот знак.

– Яхши. Сам – значит сам. У нас все получилось, Ильдар?

– Да.

– Яхши. Значит, ни о чем худом в полусотне, что оставалась тут, разговоров не было?

– Нет, господин, меня удивило, что об Адаре никто особо не печалился.

– Хорошо. Ступай, приведите ко мне Доляну после молитвы и трапезы.

– Слушаюсь.



Ночью сторожевой дозор у северных ворот крепости увидел, как от стана бележей отошел крупный отряд без обоза и пошел на восточную сторону. Тут же послали гонца к вождю. Прознав о движении в стане врага, на северную сторону вышел Дедил, подошел туда и Сергун.

– Что тут? – спросил вождь варузов у стражи.

Ему рассказали.

– Сколь примерно воинов ушло на восток?

– Темно, вождь, сосчитать невозможно, примерно полусотня, может, чуть более.

– И без обоза?

– Без.

– Что до того было?

– Ничего. Вечером басурмане молились, сидели у костров, а потом будто знак какой получили – засуетились, забегали. Коней оседлали, сбились в кучу и пошли. Разошлись уже у оврага, там гурьбой не пройти.

Дедил повернулся к Сергуну:

– Пошли, Тихомир, на речную сторону человека к Федору Вострому прознать, не было ли какого знака из сотни бека?

– Уразумел, пошлю.

Молодой ратник убежал на речную сторону, вскоре вернулся, доложил:

– Не было знака, вождь, наши не видели ничего особенного.

– Ясно, хотя знак можно было передать и через гонцов.

– Да. Были гонцы.

– Ясно. Значит, бележи действуют по плану, который им могли передать гонцы. Так, Тихомир, – вновь обратился Дедил к Сергуну, – смотри тут за северной стороной, я пройду до Кобяка. Может, и он там. Прознаю, что за дела творятся.

– Понял, Заруба. А у тебя, на востоке-то что?

– Ко мне гонец не приходил, значит, там все, как было.


– Понятно.

Дедил прошел к восточным стенам, прошел внутреннюю, вышел к внешней, поднялся на башню.

Сторожа оживились, увидев вождя.

– Что в стане бележей? – спросил Дедил.

Старший дозора вышел вперед:

– Ничего, все спокойно.

Договорить он не успел, один из сторожей, что продолжал смотреть за местностью, воскликнул:

– Басурмане идут! На нашу сторону, к сотням, что стоят против нас.

Дедил выглянул в бойницу.

– Десяток, второй… пятый. Полусотня перешла с севера на восток.

Пришел Кобяк.

– Чего ты тут, Заруба?

– Погляди на свою сторону.

Кобяк припал к другой бойнице:

– Ого, отряд с севера.

– Полусотня.

– И что это означает?

– То и означает: бележи укрепляют войско, что стоит на востоке. Зачем? Ответ простой: восточная сторона у нас самая слабая. И если напротив собираются основные силы Шамата, значит, бек решился на штурм. Пойдет он со всех сторон, кроме речной, но основной удар будет тут. Ночью они не начнут. Ты, Веденей, пошли гонца за Сергуном и Вострым, сбор у меня дома. Будем совет держать.

Совещались сотники и десятник недолго. Как закончили, отправились на свои стороны, заодно проверили камнеметы – достаточно ли для них голышей.



Как только бледная полоса света проявилась на востоке, в крепости по-тихому подняли всех ратников. Дедил вызвал к себе старших нарядов камнеметов. Их, как и камнеметов, было пятеро. Западные метальщики Семен и Бажен, северный – Васька, восточные Глеб и сам Лют, что придумал это устройство.

Дедил поведал им о передвижении вражеской рати.

– То означает, что бележи решились на штурм. Да им ничего другого и не остается. Держать нас в осаде не получится, и уйти просто так Шамату нельзя. Это будет его конец. Мыслю, бек решил основной удар нанести по восточной стороне. Но пойдут бележи одновременно и с севера, и с запада. Посему держите на стене по одному человеку, который бы передавал, где в какое время собирается враг. Бележи попытаются быстро проскочить, чтобы не попасть под камни. Вы должны улучить момент и выбить у них как можно больше воинов. Бить басурман будете по знаку со стен. Либо по команде Сергуна или Кобяка, или по моей команде – это касается западной стороны. Готовить камнеметы прямо сейчас, нужны будут помощники – просите у сотников, лошади и телеги у вас есть.

Метатели разошлись. Дедил прошел на западную сторону.

Здесь было спокойно. Однако коней бележи оседлали. Дедил вызвал десяток лучников, объяснил задание. После послал Кудру обойти дома и полуземлянки, собрать здоровых баб, отроков с бадьями и ведрами. Бележи наверняка будут метать зажигательные стрелы – будет кому тушить огонь.

К восходу солнца крепостная рать была готова к бою.

Бек Шамат не имел о том никаких сведений. Дозорные докладывали ему одно и то же: в крепости без изменений. Это вызывало у бека сомнения: не могли дозоры полян не заметить передвижение полусотни с севера на восток. Хотя и покинуть свои стороны они тоже не могли. Пока у Шамата и без сотни нового сотника Тахара было преимущество в числе воинов. Преимущество было, но не было прежней уверенности. Шамат уповал на то, что оправдает себя план покойного Адара, но не раскроют ли его прежде времени проклятые варузы?

Он подавил в себе сомнения, выкурив очередной кальян. Дурман ударил в голову и отогнал страхи.

Хамзаят стоял с копьем, на острие которого было подвешено белое полотнище.

Шамат посмотрел на него:

– Готов?

– Я-то готов, были бы готовы сотни на том берегу.

– Судя по тому, что полусотня перешла на восток, гонцы передали им план. А значит, войска должны быть готовы.

– Плохо то, что мы пропустили утреннюю молитву.

– Всевышний простит нам, не можем же мы остановить войну, когда наступает время намазов? После отмолим грехи наши. На пятничной праздничной молитве.

– И все одно, плохой знак, надо бы провести молитву.

– Поучи меня! – вспылил Шамат.

– Извини, господин. Так что, подавать знак на штурм?