Идеальная ложь

В голосе девушки ощущался недостаток сочувствия, из-за чего Джесси захотелось ей врезать. Они не обязаны были быть подругами, но неужели она не могла даже изобразить горестное выражение? К сожалению, по опыту Джесси, подобная реакция также не предполагала вину.

Голодный до сплетен взгляд на её лице и неприкрытое желание узнать все подробности говорили о том, что она их до сих пор не знала. Несмотря на утверждение Райана, что никого нельзя исключать из числа подозреваемых, навыки Джесси в области профилирования ясно давали ей понять, что Кьянти можно было не включать в этот список.

- На данный момент мы не владеем информацией о причине её смерти, - сказал Райан, а затем неохотно добавил, – Вам когда-нибудь казалось, что у Тейлор была депрессия?

- Ого, - произнесла Кьянти, расширяя от удивления глаза. – Она что, совершила самоубийство?

- Просто ответьте на вопрос, мисс Росселлини, - не сдержалась Джесси, потеряв терпение.

Казалось, Кьянти немного обиделась, но мгновение спустя, она ответила.

- Нет, - разочарованно признала она. - На самом деле, она всегда казалась мне довольно уравновешенной. Я никогда не видела, чтобы она была слишком подавлена, либо слишком сильно радовалась чему-то. Я бы очень удивилась, если бы оказалось, что она действительно сделала это сама.

Джесси пыталась скрыть собственное разочарование. Пока что никто из тех, с кем они разговаривали, не думал, что Тейлор была способна совершить самоубийство. По крайней мере, до сих пор у них не было доказательств того, что это могло бы быть чем-то ещё.

- Есть ли кто-то, помимо Гевина, кто, по Вашему мнению, мог бы испытывать враждебность по отношению к Тейлор – может быть, кто-то из клиентов? – спросила она.

Кьянти на минуту задумалась.

- Никто не приходит в голову. Я не следила за этим настолько внимательно. Но у неё была репутация тренера, которым была довольна большая часть клиентов. Некоторым она нравилась, потому что была хорошим тренером. Некоторым – по тем другим причинам, которые я упоминала ранее; не буду повторять, чтобы не говорить плохое о мёртвых.

- Нет, конечно, нет, - сказала Джесси, с нарастающим внутри неё отвращением. – Может быть, Вы сами здесь закончите, детектив Эрнандес. Мне нужен глоток свежего воздуха.

Она кивнула Кьянти и стремительно покинула помещение, проходя мимо Бретта. Тот стоял, опёршись на беговой тренажёр, в ожидании, пока его совсем-не-флиртующий тренер закончит разговоры и будет в состоянии начать их тренировку.

Джесси вышла из спортзала на грязную, забитую автомобилями улицу Голливуда, где, по её ощущениям, почему-то было не так грязно, как в присутствии Кьянти.





ГЛАВА 7




Джесси была напряжена. Они приближались к одному месту, и она не была уверена, как правильно поступить.

Покинув Голливуд, они направились обратно в участок. На этот раз она настояла на том, чтобы сесть за руль. Её саркастическое объяснение своего желания Райану, который, как правило, всегда сам водил машину, заключалось в том, что они находились не в фильме «Шофёр мисс Дейзи», и что сейчас женщинам разрешалось ездить за рулём.

Но настоящая причина заключалась в другом. Она знала, что если будет вести машину, то сможет выбрать маршрут, проходящий мимо дома, в котором у временных приёмных родителей сейчас жила её осиротевшая сестра Ханна Дорси. Размышляя логически, она понимала, что шансы того, что девушка будет на улице именно в тот момент, когда они будут проезжать мимо, были ничтожно малы. Но она должна была хотя бы попытаться.

Пока вела машину, Джесси пыталась умерить растущее беспокойство, переводя внимание на слова, которые недавно сказал Райан. Он комментировал суровый стиль квартиры Тейлор.

- Теперь понятно, почему у неё дома было настолько пусто, - заметил он. – Если то, что сказала Кьянти, было правдой, она, должно быть, большую часть времени проводила дома у клиентов будь то по законным или каким-либо другим причинам. В собственной квартире ей оставалось хранить только самое необходимое. Возможно, однажды она пришла домой, огляделась вокруг, увидела, насколько удручающей была обстановка, и решила положить этому конец.

- Возможно, - высказала своё мнение Джесси, повернув направо и понимая, что сейчас они находятся в одном квартале от нового временного дома Ханны. – Но, похоже, она была не из таких. Хотя, никогда не знаешь, что внутри у другого человека. Но ни один из знакомых Тейлор не упоминал, что видел её когда-нибудь в подавленном настроении. Думаю, токсикологический отчёт сможет прояснить ситуацию.

- А пока мы могли бы уточнить у её семьи, в каком эмоциональном состоянии она находилась, - предложил Райан.

- Можно попробовать, - сказала Джесси. – Но, пока тебя в кофейне осматривал медик, я ещё немного поговорила с Вином. Он упомянул, что в этом районе у неё нет никого из членов семьи, и что она вообще не поддерживала ни с кем из них тесной связи. Могу предположить, что суп от её матери, хранящийся в холодильнике, был неудачным предложением наладить отношения. Так что я не уверена, что беседа с ними сможет пролить нам хоть какой-то свет на ситуацию. Думаю, что идея с самоубийством – это просто отвлекающий манёвр.

- Как ты можешь быть настолько в этом уверенной? – спросил он.

- Я не уверена. Но разве тебе не кажется подозрительным, что на месте происшествия не нашли предсмертную записку или другой намёк на то, что она была в депрессии? Или тот факт, что её окно было открыто?

- Может, она любила проветривать помещение, когда приходила из спортзала, - предположил Райан. – Это намного дешевле, чем пользоваться кондиционером.

Джесси посмотрела на него и поняла, что даже он не поверил в эту теорию.

- Как бы то ни было, - продолжил он, не желая признавать её скептицизма по поводу версии о самоубийстве, - Голливудское управление отправит нам копии всех улик, которые им удастся найти. Мы можем пройтись по списку её клиентов и посмотреть, может кто-то внезапно всплывёт.

- Как они отнеслись к тому, что мы влезли в их дело? – спросила Джесси.

- Так же озлобленно, как мы и ожидали, - сказал он. – Но я туманно пояснил, что это дело может быть связано с одним из наших текущих расследований. Они не решились рискнуть и дать нам жёсткий отпор, так как это могло означать вмешательство во что-то серьёзное, поэтому отступили. Все материалы должны ждать нас в офисе, когда мы вернёмся в участок.

- Звучит круто, - сказала Джесси, заметив, что у нее сдавило горло. Она только что повернула на улицу Ханны.

Она снизила скорость до установленного лимита, радостно используя лежачие полицейские в качестве предлога, чтобы это сделать. Этот ничем не примечательный дом, похожий на ранчо, находился с левой стороны. На крыльце висел гамак, который сейчас пустовал, что было неудивительным в обеденное время в будний день. И всё же, она чувствовала разочарование.

Она и сама не знала, чего ожидала. Даже если бы Ханна была там, что бы она сделала? Ей было категорически запрещено вступать в какой-либо контакт с девушкой Службой защиты семьи и детей, капитаном Декером и, неофициально – её психотерапевтом доктором Дженис Леммон.

И на то были разумные причины. Всего восемь недель назад единственную семью, которую знала девушка, убили у неё на глазах. Этого было более чем достаточно для любого семнадцатилетнего подростка. Но как бы она чувствовала себя, узнай, что мужчина, который это сделал, был её биологическим отцом? И что женщина, которую он мучил и жизнь которой висела на волоске по его милости, была её сводной сестрой?


Конечно, никто не ожидал, что весь этот кошмар никак не отразится на человеке, прошедшим через него. Должна ли она была просто отсеять эти факты своей биографии, сконцентрировавшись на сдаче экзамена по математике или завершении чтения «Моби Дика»? Было безумием хотеть вступить с ней в контакт.

И всё же Джесси очень хотела сделать именно это. Девушка отбросила это желание, когда они проезжали мимо того дома. Райан, не имеющий ни малейшего представления о его значении или даже о том, что у неё была сводная сестра, казалось, не обратил никакого внимания на внутреннюю борьбу Джесси, что она восприняла, как знак того, что ей отлично удаётся скрывать свои чувства. Когда она повернула на следующую улицу, она вспомнила свою последнюю сессию с психотерапевтом, доктором Леммон, стараясь напомнить себе слова этой женщины.

Дженис Леммон знала, о чём говорит, и к её словам следовало бы отнестись серьёзно. Хоть в свои шестьдесят лет она на первый взгляд может и не внушала доверия в своих очках с толстыми стёклами и светлыми волосами с химической завивкой. Но помимо того, что она была уважаемым психотерапевтом и специалистом по поведенческому анализу, она была также легендарным профайлером, которая по-прежнему иногда консультировала по некоторым делам управление полиции Лос-Анджелеса, ФБР и другие организации, требующие сверхсекретного допуска.

Именно Леммон познакомила Джесси – тогда ещё замужнюю выпускницу университета – с профессором криминологии, который обеспечил ей доступ к Болтону Крачфилду, когда тот находился в заключении. И именно Леммон замолвила словечко, чтобы Джесси получила временную должность профайлера в управлении полиции.

И несмотря на то, что у Джесси были рекомендации Декера и Эрнандеса, доктор Леммон также сыграла свою роль в том, чтобы её включили в десятинедельную программу обучения, которую она недавно прошла в Академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, где она училась у преподавателей знаменитого отдела поведенческого анализа и прошла интенсивный курс физической подготовки, включающий в себя обучение обращению с оружием и занятия по самообороне.

К мнению Дженис Леммон следовало относиться серьёзно, и Джесси пыталась об этом не забывать. Когда они сидели в её уютном кабинете в глубоких кожаных креслах, своим спокойным, сдержанным голосом доктор спросила Джесси, как, по её мнению, психика Ханны справилась бы со всей информацией, которую на данный момент от неё скрывают.

- Это бы расплавило ей мозг, - предположила Джесси.

- Не только мозг, но и душу, Джесси, - сказала доктор Леммон. – Ты – абсолютно взрослый человек, который зарабатывает на жизнь, раскрывая убийства и имеет дело с маньяками. Ты и то едва держишься. Представь, как девушка безо всякого опыта и навыков справляться с подобными вещами, воспримет такую информацию. Стабильность её эмоционального состояния просто разрушится.

- Я знаю, - неохотно сказала Джесси.

- Послушай, - продолжила доктор Леммон. – Я понимаю. Как и в её случае, твоих приёмных родителей тоже лишили жизни, и сделал это один и тот же человек. Он убил твою мать. Никого из твоей семьи больше нет, или, по крайней мере, ты так думала до недавнего времени. А сейчас ты узнала, что есть человек, имеющий с тобой общую ДНК и личную историю. Совершенно очевидно, что ты захочешь установить с ней связь. И со временам это может иметь смысл. Но только не сейчас. Это ей не поможет. И, если ты ясно всё взвесишь, то поймёшь, что тебе это тоже не поможет. Ты должна быть терпеливой, Джесси.

«Терпеливой».

Когда она повернула на 6-ю улицу, которая вела прямо к участку, Джесси призналась себе, что терпение не было её самым сильным качеством. И всё же, если она когда-либо планировала установить какие-то значимые отношения с единственным оставшимся родственником, ей следовало бы попытаться.

Конечно, честно говоря, воссоединение с семьёй не было единственной причиной, по которой она хотела снова поговорить с Ханной. Была ещё одна, более тёмная причина, которую она не решалась озвучить вслух даже доктору Леммон.

Возвращаясь в разгар их игры в кошки-мышки, Ксандер Турман прислал Джесси видео, на котором приглашал её присоединиться к нему в его кровавом веселье. Он настаивал на том, что они одинаковы, и что вместе они могут очистить мир. Она отвергла его предложение, в результате чего он заявил, что её нельзя спасти и нужно убить.

Но даже при том, что сама мысль о том, что она может быть похожа на человека, убившего её мать, приёмных родителей и десятки других людей, приводила её в ужас, семя сомнения было посеяно. Какая-то её часть задавалась вопросом, была ли в этом утверждении хоть малая часть правды.

Могла ли она, просто будучи его дочерью и разделяя его кровь, делить с ним и его болезнь тоже? Не по этой ли причине её так влекло именно к этой работе, где её постоянно окружала смерть, убийства и люди, похожие на её собственного отца?

Она говорила себе, что выбрала эту профессию, потому что видела зло вблизи, потому что буквально знала его в лицо, и поэтому была лучше подготовлена для борьбы с ним, чем большинство других. Но было ли это единственной причиной?

А может быть, какая-то её часть с удовольствием выполняла эту работу, поскольку она позволяла ей быть ближе к насилию и жестокости, но маскировать пристрастие к этим вещам под видом борьбы с ними же? Бывали дни, когда она не была полностью уверена в том, что у неё нет такого же отклонения, как и у её отца.

И в такие дни она не могла не задаваться таким же вопросом касательно Ханны. Была ли в девушке какая-то часть, которую влекла тьма, которая была отличительной чертой её отца? Была ли она обычным подростком, или у неё были какие-то признаки того, что внутри неё происходит что-то еще?

Джесси испытывала чувство вины, даже задаваясь этим вопросом, как если бы она отрицала тот факт, что девушка, которую она даже не знала, может быть обычным человеком и сомневалась в её нормальности. И всё же, это сомнение засело в её голове.

Конечно, она мало что могла сделать. Она не могла поговорить с Ханной, чтобы узнать хоть что-то о характере девушки. А любая попытка узнать нечто большее о её теперешней или прошлой жизни сразу вызвала бы подозрения у Декера, который совершенно ясно дал понять, что личность этой девушки находится для Джесси под запретом во всех отношениях.

«Я ничего не могу поделать с этим».

Когда она въезжала на парковку Центрального участка, ей в голову пришла одна ужасная и, вместе с тем, блестящая идея. Возможно, она сама и не могла заняться этим вопросом, но это не означало, что его нельзя было решить. Не было причин, по которым кто-то другой не мог бы заглянуть в прошлое Ханны и посмотреть, не было ли в нём чего-нибудь из ряда вон выходящего. И она знала конкретного человека, который мог бы заняться этим.





ГЛАВА 8




Всё это время решение вопроса было прямо перед нею. Но по какой-то причине ей до сих пор не удавалось его увидеть.

Её подруга Кэт Джентри, наряду с капитаном Декером и агентом ФБР Доланом, была одной из немногих людей, знающих о родственной связи Джесси и Ханны. Она находилась в больничной палате Джесси, когда та узнала эту новость.

Но Кэт также была прославленным бывшим армейским рейнджером, который отслужил два срока во время военной кампании в Афганистане, в доказательство чему на её лице и теле остались шрамы от шрапнели. По возвращению в США она работала в различных охранных организациях, что, в конечном итоге, привело её к должности начальника службы безопасности в изоляторе, где удерживался Болтон Крачфилд.

К несчастью для неё, как только он оттуда сбежал с помощью одного из ненадёжных сотрудников, Кэт уволили. После нескольких месяцев перерыва, потраченных на борьбу с чувством вины, которую она незаслуженно возложила сама на себя, она решила взяться за новую работу в той же сфере. Она стала частным детективом.

Джесси это казалось идеальным вариантом. Она могла обратиться к тому, кому безоговорочно доверила бы изучение подробностей жизни своей сводной сестры, к тому, кто, как она знала, никогда не раскроет их семейный секрет, потому что она уже была осведомлена о нём. Кэт будет осмотрительной как из дружеских побуждений, так и из соображений профессиональной этики детектива. Это также позволило бы Джесси обеспечить работой лучшую подругу, которая на данный момент нуждалась в средствах к существованию.

Конечно, если бы Декер узнал, что Кэт интересуется фактами биографии Ханны, он бы понял, что к этому каким-то образом причастна Джесси. Но ему будет не так-то просто это доказать. И такой степени отстранённости будет достаточно, чтобы защититься с профессиональной точки зрения.

Когда они с Райаном зашли в участок, Джесси почувствовала себя так легко, будто камень упал с её души. Она наконец-то могла получить хоть какие-то ответы от надёжного источника, который никогда её не предаст. В наши дни это было редкостью. Она неловко себя чувствовала от того, что не могла поделиться своим планом с Райаном. Но, оставляя его в неведении, она на самом деле защищала его.

Когда они вернулись в офис, он всё ещё был наполовину пуст. Они подошли к своим рабочим местам и обнаружили, что единственным присутствующим здесь детективом был Алан Трембли, который в свои двадцать девять лет был самым младшим сотрудником их отдела.

- Как там обстоят дела с перестрелкой? – спросил его Райан.

- Там полный бардак, приятель. Человек восемь погибших и ещё семнадцать раненых. Большинство наших всё ещё на месте происшествия или разрабатывают возможные версии. Я заехал сюда только для того, чтобы проверить, есть ли уже результаты в предварительных отчётах по уликам, полученным с места происшествия. Через пару минут я возвращаюсь обратно.