Идеальное искажение

– Мам, клянусь, со мной всё в порядке, – бесстрастно говорила я, прижавшись плечом к стене.

– Ты не можешь быть в порядке, – безапелляционно заявила она. – Я немедленно выезжаю, и…

– Хорошо, настолько в порядке, насколько я только могу быть, – с нажимом сказала я. – Мне надо немного побыть одной. То есть… ну, в смысле…

По ту сторону связи на несколько мгновений стало тихо. Я даже расслышала гулкий отзвук шагов, прокатившийся по полупустому коридору.

– Я поняла, – тихо сказала мама. – Ты же будешь у Магды, да?

– Да, – отозвалась я. – Всё будет хорошо. Я позвоню завтра, обещаю.

– Завтра утром, – твёрдо сказала мама. – И если до десяти звонка не будет, я выезжаю.

– Как пожелаешь…

Она попрощалась и положила трубку. Я опустила руку с телефоном и ещё несколько секунд стояла, не в силах пошевелиться, пока кто-то в дальнем конце коридора не окликнул меня, и не пришлось отозваться.

Магдалены сегодня не было дома, её соседки тоже. Они разъехались по гостям к родственникам, и их квартира оставалась пустой на два дня.

– Но ты можешь остаться, – твёрдо сказала подруга. – Я уже говорила с хозяйкой, объяснила твою ситуацию. Она сказала, что будет ждать тебя, даже если ты приедешь поздно. А я буду послезавтра…

Я машинально кивала в ответ и запоздало понимала, что говорю с ней по телефону, а значит, она не может этого видеть. Туман так и не рассеялся, и оставалось удивляться, как я ещё могу хоть что-то соображать и куда-то двигаться, а не тупо стоять на месте.

Врача «Скорой помощи» звали Александр Соболев, и в действительности он оказался старше, чем казался – ему было около тридцати. Он не мог отпроситься с работы, чтобы проводить меня, но смог дождаться, пока я напишу отказ от госпитализации, и вызвал мне такси.

– Держи, – сказал он на прощание, протянув мне жёлтую бумажку, какими обычно бывают листочки для заметок. – Если понадобится помощь, набери меня.

Я могла бы написать отказ там же, на трассе, но я доехала до больницы только ради того, чтобы узнать, что с Федей. Думать о том, что я сделала это зря, не хотелось, даже несмотря на то, что я встретила мрачного Диму возле входа.

– Как?.. – только и смогла выдавить я.

Он не ответил, молча посмотрел на меня, с такой невыносимой горечью в глазах, что мне стало страшно. И я не смогла спросить больше.

Позже Соболев ответил на незаданный вопрос, когда я написала на указанный номер, одним словом: «мёртв». Он же сообщил мне, что выжил Денис, отделался только парой неприятных травм. Нам с Димой повезло больше всех, если это вообще можно считать везением.

Саднило плечо и живот – на местах, где ремень безопасности плотнее всего прилегал к телу, остались неприятные ссадины. Думать ни о чём не хотелось, хотелось забиться в какой-нибудь уголок, укрыться пледом и никогда не выходить. С того момента, как я вышла с территории больницы, реальность как будто растворилась и замолчала; спасибо, что за такси я расплатилась сразу, иначе я бы не смогла даже пошевелиться.

Но, если честно, мне сейчас совсем не хотелось запираться в душной чужой квартире. Хотелось куда-нибудь на свободу, на открытое пространство, лучше всего – туда, где дует сильный ветер. От дома, где жила Магдалена, ближе всего было добраться до набережной, и я решила, что если будет совсем дурно – сяду на автобус и поеду туда. Как бы поздно ни было…

– Приехали, – послышался мужской голос. – Дальше не поеду.

Я очнулась и оглянулась по сторонам. Место было смутно знакомым – по правую руку раскинулось красивое четырёхэтажное историческое здание, рядом с ним – автобусная остановка, водитель затормозил в паре метров от неё. По левую руку стоял храм из красного кирпича с чуть накренившейся колокольней, окружённый высоким кованым собором.

– Это же не то место, – сказала я. – Это…

– Московская восемь, – водитель обернулся и указал на навигатор, закреплённый на приборной панели. – Вы назвали этот адрес.

– Не может быть. – Я зажмурилась, снова открыла глаза. – Астраханская восемьдесят, около магазина «Магнит».

Водитель пожал плечами.

– Астраханская и Московская… трудно перепутать, – протянул он. – Если поедем дальше, то за доплату.

Ну нет. С ним я точно никуда не поеду. Я быстро распрощалась и выбралась наружу – всё равно же собиралась прогуляться по набережной, так почему бы не сейчас.

Вечер был невыносимо солнечный и душный, даже с учётом того, что солнце понемногу склонялось к горизонту. Несмотря на близость Волги, несмотря на сильный ветер, царящий здесь примерно всегда, мне всё равно было нечем дышать. Я прошла мимо краеведческого музея, через дорогу, прошла под аркой речного вокзала и спустилась по лестнице к воде. В такое время здесь всегда много людей, а сегодня, кажется, было особенно много – воскресенье же. Гуляли семьи с детьми, гуляли компании молодых людей и подружек, группы подростков, кто-то катался на скейтах или роликах, и я не видела ни одного человека, кто был бы в одиночестве, как я.

Почему-то именно в этот момент мне остро захотелось не оставаться одной на эту ночь. Может быть, я зря отказала маме и зря не согласилась, чтобы папа прислал за мной своего приятеля, как раз собиравшегося вернуться в Белоглинск. В Саратове у меня ещё были подруги, одногруппницы, но звонить кому-то из них не было смысла – если верить нашему групповому чату, все разъехались из города. В какой-то момент я была готова даже познакомиться со случайным человеком на набережной, но вовремя передумала – ночевать всё же придётся в съёмной квартире, хозяйка живёт на той же лестничной клетке и наверняка заметит, что я буду не одна, а Магдалена договаривалась только насчёт меня.

Спустя несколько минут я добралась до своего любимого места – спуска к воде. В такой душный вечер здесь было как никогда много народа, в воду лезли и взрослые, и дети. Я отошла в сторону, опустилась на край бетонной платформы, сняла кеды, закатала джинсы, опустила ноги в прохладную воду и зажмурилась. Ничего не осталось, кажется, даже голосов окружавших меня людей не было слышно. Осталась только я, ветер и вода – чуть впереди и ниже, она плескалась о бетон набережной, мягко касалась кожи, как будто пыталась посочувствовать.

Сквозь плеск послышалось что-то ещё. Тихий голос звал меня, но он как будто звучал сквозь толщу воды. Я машинально открыла глаза, поискала взглядом, что это могло бы быть – вроде ничего такого. Наверное, показалось. Я на всякий случай оглянулась по сторонам. Никто не обращал на меня внимания, никто не смотрел на меня.

Зов повторился.

Это не было похоже на звук, неожиданно поняла я. Это было похоже на то, что тебя тянет куда-то, и ты не можешь сопротивляться. Я на мгновение прислушалась к ощущениям и поняла, что меня тянет к воде. Не к какой-то определённой точке – просто к воде. Может, даже глубже, ко дну. Но если не спускаться с этой платформы, до дна не дотянешься – тут достаточно глубоко, мне будет как минимум по плечи.

Зов повторился вновь. Мне стало не по себе.

Наверное, всё, что произошло сегодня, всё же давало о себе знать, и я зря не ушла домой. Наверное, не стоило отказываться от успокоительных, предложенных тем врачом. Наверное, мне стоило бы поступить в медицинский на клиническую психологию, а не на ту ерунду, какой я занималась сейчас, потому что тогда бы я смогла сама себе поставить диагноз и успокоиться. Я поднялась на ноги, быстро обулась, развернулась и собралась идти к остановке…

И нос к носу столкнулась с Димой.

– Какого чёрта? – выдохнула я.


Он выглядел растерянным, такое чувство, что он сам не понимал, где находится. Зов усилился, с каждой секундой он манил всё сильнее, и я постаралась сосредоточиться на Диме – он потёр глаза, как будто пытался проснуться, и уставился на меня мутным взглядом. Я запоздало ощутила, что от него пахло алкоголем.

– Я… – он покачал головой. – Я сам не знаю, что тут делаю. Мне нужно было побыть одному, я пошёл куда-то, где-то был…

Дима замолчал, сжал пальцами виски. Сквозь голоса и плеск воды я расслышала звук вибрации, машинально похлопала по карманам – не мой. Похоже, его.

Зов становился всё сильнее, я уже с трудом могла сопротивляться. Худшее, что могло быть – у меня начинала ехать крыша, и у этого парня, похоже, тоже. Я уцепила его за руку, потянула за собой, вместе мы отошли на несколько метров в сторону. Зов ослаб.

– Я до сих пор не позвонил Алисе, – пробормотал Дима. – Она наверняка беспокоится.

– Да-да, – машинально отозвалась я. – Сейчас сядем куда-нибудь, достанем твой телефон…

С каждым шагом становилось легче, зов утихал, но тащить за собой невменяемого парня становилось всё сложнее. Он не упирался намеренно, просто еле плёлся. С каждой новой секундой рассеивался и туман в голове, как будто ощущение неясной опасности, исходящее от этого зова, подстёгивало прийти в себя. Я начала запоздало задумываться о том, что в том лесу могла быть какая-нибудь дрянь – газ какой или ещё что. Могло быть и так, что всё, что случилось, было следствием. Могло быть и так, что то, что тянуло меня к воде, было моей личной версией едущей крыши – не всем же достанется лунатизм и тяга к чужим девушкам…

– Телефон звонит, – снова подал голос Дима.

– Да-да, уже сейчас, – всё так же машинально отозвалась я.

Мы поднялись на второй ярус набережной, сели на ближайшую лавочку. Здесь шёл ремонт, часть асфальта и бордюра были раскурочены, рядом высилась гора рыжего песка. Дима всё так же растерянно смотрел перед собой, и я, выдохнув, всё же постаралась найти его телефон. Для этого пришлось осторожно похлопать его по карманам – слава богу, телефон нашёлся в переднем кармане джинсов, и не пришлось тянуться к задним.

– Она наверняка звонила, – пробормотал Дима.

Он закрыл глаза, откинулся на лавочку и притих – было похоже на то, что он заснул. Ну что, я же не хотела сегодня оставаться одна, да? Получите, распишитесь. Но с его девушкой надо было поговорить.

В одно касание я разблокировала телефон – хвала небесам, там не было ни паролей, ни пин-кодов – и принялась листать список контактов. Я ожидала найти что-нибудь вроде «любимая», но, видимо, Дима не был таким сентиментальным. Он называл какое-то имя, когда мы шли сюда, кажется, Алина… Я пролистала список наверх. Алиса. Наверное, она.

Я нажала на вызов. На экране появилось фото красивой светловолосой девушки в белом летнем платье, её лицо показалось мне смутно знакомым. Кажется, похожа на актрису, сериал с которой я смотрела в школе, но вряд ли это она, хотя…

– Дима! – послышалось в телефоне. – Пожалуйста, скажи, что с тобой всё в порядке! Мне звонила твоя мама, ей уже сообщили про аварию…

Я откашлялась. Теперь мне стало ясно, почему тот врач не смог напрямую сказать мне, что Катя и Лиза мертвы.

– Извини, – неуверенно заговорила я, – меня зовут Яна, и так случайно вышло, что Дима сейчас оказался рядом со мной. Он немного не в себе после всего, что случилось.

Алиса молчала. Я вдохнула побольше воздуха, ощутила, как прохладный ветер мягко коснулся кожи, выдохнула. Стало немного легче.

– То есть, я в том смысле, что… не подумай ничего такого, – быстро заговорила я. – Мы были в том лесу, я ехала с ребятами там. Мы оба выжили, и… я…

Слова иссякли сами собой.

– Наверное, это хорошо, что он не один, – еле слышно отозвалась Алиса. – Федя…

– Да, – выдохнула я.

Я понятия не имела, как остановить её, заставить перестать говорить об этом. Мне не хотелось об этом думать, только не сейчас.

– Они были близки, – тихо сказала Алиса. – Боюсь представить, как он сейчас себя чувствует. Спасибо, что ты там…

Она притихла, и я неожиданно подумала о том, как всё это может быть двусмысленно.

– Только не подумай, между нами ничего не было, – поспешила я заверить её. И неожиданно стушевалась. – Знаешь, это так… такой повод для зависти. Мне показалось, его не интересовала вообще ни одна девушка, ну, как девушка. Хотелось бы мне тоже найти… ну… такого.

– Спасибо, что сказала об этом, – отозвалась Алиса, и мне показалось, что я услышала в её голосе улыбку. – Я бы очень хотела быть рядом, но меня положили в больницу. Пожалуйста, найди здесь в записной книжке номер моего отца, Савельев Владимир Сергеевич. Он позаботится о Диме… если, конечно, ты до него дозвонишься.

– А родители Димы?..

– Я не могу до них дозвониться, – отозвалась Алиса. – Я боюсь, как бы с ними ничего не случилось. – Она снова немного помолчала. – Ян, я знаю, что я тебе никто, и Дима тебе никто, и…

– Я поняла, – перебила я её. Усмехнулась. – Я присмотрю за ним.

Так я хотя бы не буду чувствовать себя виноватой за то, что согласилась с Лизой и села на переднее сиденье, позволив им оказаться под ударом.

– Спасибо, – отозвалась Алиса. – Не забудь, Савельев Владимир Сергеевич. Я позвоню ещё перед сном, хорошо?

– Хорошо, – я машинально кивнула и положила трубку.

Быстро пролистав список контактов, я нашла нужный номер и, достав свой телефон, набрала на нём. Пошли гудки. Я машинально уставилась перед собой, на кучу песка, и неожиданно увидела, что там было что-то написано, как будто кто-то пальцем выводил буквы. Трубку так никто и не снимал, и я придвинулась ближе, чтобы рассмотреть.

«Тебе нужно найти безопасный место и остаться в одиночество. Искажение вот-вот проснуться, это слишком опасно».

Тарабарщина какая-то.

Звонок сбросился. Я оглянулась на Диму – он даже не пошевелился. Надеюсь, у него достаточно денег на счету. Я взяла его телефон, набрала номер Владимира Сергеевича. Снова гудки, снова нет ответа.