Иди и жди морозов

– Нет, не было его, – сказал он, пожимая плечами. – Сегодня тоже еще не появлялся. Только что закончилось собрание по поводу Винне…

– Да? И что решили?

– Пока ничего, – Имир понизил голос до шепота. – Но после сегодняшнего полнолуния, наконец, похоронят. Стоян и кузнец сопротивлялись. Люди хотели посоветоваться с хранителем, но он не пришел.

Она покачала головой.

– Он пропустил собрание? В такое время? Это совсем на него не похоже. Он не вернулся домой. Я думала, он вчера напился и ночевал тут, чтобы не возвращаться по темноте.

– У нас он точно не ночевал, – ответил Имир. – Спросим у отца.

Ярт получил корчму от родителей и намеревался оставить ее своему сыну. Они управляли корчмой несколько поколений и были единственной семьей, в которой у мужчин были гладкие, белые и мягкие руки. Имиру от отца достался высокий рост, но люди говорили, что тонкие черты лица у него от матери. Венда не могла точно сказать, потому что не помнила его мать. Она исчезла очень давно…

– Не было его, – подтвердил Ярт, поговорив с девушкой. – Может, он в лесу? Ищет того, кто расколол череп Винне?

– Не знаю, мне он никогда не говорит о своих делах, – погрустнела знахарка. – А в последнее время мы не часто виделись.

– Подождем еще или пора созывать людей? – спросил корчмарь.

– Ночью никто никуда не пойдет, – ответила девушка. – Подождем до утра, расскажем остальным и отправимся в лес на поиски.

Они замолчали, но взгляды вышли очень красноречивыми. Если в долине кто-то исчезал, его следовало начинать искать раньше, чем он превратится в кого-то, кто найдет дорогу домой и выпустит кишки спящим родственникам.

– Имир! Ярт! – закричали со стороны зала. – Пива!

Корчмарь машинально кивнул.

– Я пойду, а ты займись Вендой, сынок. Удачи, – буркнул он молодым людям и перед уходом внимательно посмотрел на девушку. – Абы до утра нашелся. Живой или мертвый.

После чего удалился со жбаном пива, и Венда с Имиром проводили его мрачным взглядом.

– Ладно, я домой пойду, – сказала девушка. – Тут ничего не высидишь. Хранитель может вернуться, станет меня искать и наделает еще больше проблем.

Имир неуверенно, но с рыцарским блеском в глазах посмотрел на нее.

– Тогда я пойду с тобой, – заявил он. – Не хочу тебя пугать, но мы не знаем, что там охотится в ночи, и если хранитель…

Он не закончил, но того, что сказал, оказалось достаточно. Девушка только кивнула, и через минуту они вышли в ночь. Над лесом поднималась круглая луна.

Выйдя из корчмы, Венда поежилась от холода.

– Приветствую тебя, Месяц, небесный наследник… – машинально прошептала она заклинание, заворачиваясь в шерстяной плащ.

Имир вслед за ней поклонился яркой луне, и девушка услышала, как он шепчет традиционное приветствие. Не успели они сделать несколько шагов, как открылись двери корчмы.

– Имир, где ты? – воскликнул Ярт с осуждением в голосе. – Ты ничего не забыл?

– Спасибо, отец! – крикнул парень, поймав брошенный мужчиной топор. – Ох! – выдохнул он.

Ярт, что-то бормоча, вместе с ярким светом корчмы скрылся за дверями. Венда остановилась и удивленно посмотрела на лицо друга, а потом проследила за его взглядом на крышу. Кроме блеска луны она рассмотрела немного.

– Ты видела? – прошептал парень, показывая наверх. – Там что-то двигалось!

Девушка почувствовала, как замирает ее сердце.

– Не видела, – тихо призналась она, но машинально стала искать заткнутый за пояс нож.

Они стояли молча несколько минут, вглядываясь в конек крыши, и секунды тянулись, словно часы.

Через минуту Венда опомнилась и потянула Имира за рукав.

– Тебе, наверное, привиделось. Идем отсюда, пора двигаться.

Имир медлил. Несколько шагов он шел спиной, все еще глядя на крышу корчмы, выдающуюся на фоне синего неба.

– Может и так… – признал, наконец, неуверенным тоном и пошел за Вендой. – Наверное, привиделось. Это все из-за исчезновения хранителя. Если в лесу бегает что-то, что могло его убить, тогда мы…

Венда фыркнула.

– Знаешь, ты бы мог меня успокоить, а не пугать.

– Я только говорю то, что думаю.


Почти бегом они пересекли деревушку и большую часть дороги к избе знахаря. Все это время оба нервно вглядывались в деревья и кусты.

Они свернули с главной дороги на тропинку под гору, в сторону леса.

– Тебе одной не будет страшно? Может, лучше с тобой остаться? – предложил Имир. Он надеялся, что это прозвучало по-дружески, а не навязчиво.

– Ну, конечно, – буркнула Венда. – А утром мы должны будем пожениться, потому что люди не дадут нам жизни.

– А для тебя это такая страшная перспектива?

– Имир, что там? – Венда остановилась как вкопанная. – Там, на краю леса, видишь огонек?

– Сдурела?! – он решительно толкнул ее, а когда она стала сопротивляться, схватил за руку и потянул в сторону виднеющегося в темноте двора.

– А если это хранитель? – дернулась она.

– Лазит со светом, чтобы чудовища его лучше видели? Двигай ногами. Это огонек или еще какое-то дерьмо. Бежим!

Они отвернулись от света, чтобы не поддаться его магии и не свернуть на лесную тропинку.

За минуту они, запыхавшиеся, добрались до плетня и дверей избы.

Но дом встретил их глухой пустотой.





* * *


Что именно произошло с Винне, никто не знал. Одно было бесспорным: он не верил в существование Рода или вампиров, призраков или оборотней. Он убеждал друзей, что чудовищ на свете уже нет, что так старейшинам удобно пугать и контролировать молодых. Потому без колебаний он поспорил с парнями, что ночью дойдет до Кладбища Проклятых, заберет оставленный там днем ножик и вернется, пока не пропоет петух.

Сейчас нож лежал возле мертвого тела, хотя с кладбища его принес кто-то другой. Растерзанный труп Винне нашли на середине пути, и в глазах парня застыло удивление. Точнее, только в одном глазу, второй вытек вместе с частью мозга, после того как что-то мощным ударом размозжило ему голову.

– Лишь богам известно, который раз твержу тебе, что медведь бы головой не ограничился, – решительно заявил Стоян.

Изба Тинне была наполнена запахом трав, которые окружали лежащий на лаве труп. Дым рассеивал свет лучин, установленных вокруг изуродованной головы, покрытой белым полотном. Две маленькие сестры умершего спали за плетеной перегородкой. Родители пили пиво вместе с кузнецом Здамиром, его братом Стояном и рыжим Костьяном. Дальше от тела, у очага, грея старые кости, сидел дед, который то молчал, то бубнил что-то под нос, глядя на белый саван.

Шла четвертая ночь после смерти Винне. Плакальщицы настолько устали, что отупение подавляло горе, и единственное, чего они хотели, это дождаться утра и уже традиционно похоронить умершего. С нетерпением они ждали рассвета.

Тинне отодвинул деревянные ставни и выглянул через узкое окошко на улицу.

– Луна уже высоко и светит ярко, – сказал он. – Если сынок должен был встать, он бы уже встал.

Мать парня с облегчением вздохнула и вытерла слезы.

– Хорошо, – бородатый кузнец покивал головой. – Но для спокойствия посидим до утра.

Тинне скривился.

– Ну, я вас из избы не выгоняю. Налей еще пива, женщина. Выпьем за душу Винне в Навии.

Она налила, они выпили. Вытерли усы и бороды рукавами застиранных рубах.

– Вы вчера вой слышали? – спросил Костьян, а когда присутствующие кивнули в ответ, продолжил: – Это тот с волчьими глазами мог напасть на Винне. Я тут себе подумал, что какое-нибудь лесное чудище парня сожрало бы, а тот с волчьими глазами, как известно, злой, но людей не ест. Пока что. Он мог встретить Винне в лесу и убить его за то, что он человек. Все знают, какую злость на людей волкоглазые имеют.

Крестьяне скривились, переглянулись, обдумывая его слова.

– С этим можно согласиться, потому что хранитель не смог даже следов распознать, – сказал Стоян. – Волкоглазый недавно с гор вернулся.

– А, собственно, где он? – спросил Здамир с нескрываемым удовольствием. – Этот ваш хранитель? Разве он не должен сидеть тут с нами, чтобы защитить нас, если парень встанет?

– Должен, – признал Тинне. – Только его на совещании не было. Его девочка тоже искала…

Ему не нужно было заканчивать мысль, чтобы все подумали то же самое.

– Ну, ладно, – Здамир пожал плечами, не слишком беспокоясь. – Как потерялся, так и найдется. Налей еще пива, Тинне. Что? Чего уставились? Наверное, он пошел за тем, что вашего сына убило. Так что сейчас или он, или его. Что-то к нам обязательно припрется. Я уверен. Припрется, как всегда.





* * *