Империя Млечного Пути. Рейтар

– Все же я сброшу, – мягко настоял Си Илат. – Некоторые новости объяснят поведение десантников.

– Даже так? – заинтересованно поднял брови Гарин. – Хорошо, посмотрим на досуге, как разберем свои вещи. Где ваше расположение?

– Вон там, возле бухты «кальмаров».

– Практически соседи.

Приметные белоснежные контейнеры санитарного отряда действительно находились неподалеку, рядом с обширным парком висящих на высоких рамах головоногими роботами.

– Я к вам зайду примерно через полтора часа, – Гарин вновь посмотрел в черные с серебряным глаза лейтенанта. – Обсудим протокол совместной работы.

– Буду на месте, – пообещал Си Илат, козырнул и удалился.

– Хотите загадку? – натужно спросил Боб, задвигая оружейный ящик под стойку со скафандрами. – Что аджайка назовет «углой», а аджай скажет: «Нет».

– Чего? – Рэнт даже голову поднял.

– Не верно говоришь, – буркнул от ящиков Глебович. – Произносится не «нет», а «нэйт».

– Старая шутка, – криво улыбнулся темнокожий норвежец.

– Я не слышал, – нахмурился Юрий. – О чем речь?

– О члене! – выкрикнул Боб и громко расхохотался. – И «нэйт» и «угла» – это член по-аджайски!

Ему вторил хриплый, похожий на гортанное карканье смех Одучи.

Гарин терпеливо смотрел на веселящихся подчиненных, пытаясь понять над чем именно смеются товарищи.

– У расы аджай женский язык отличается от мужского, – пояснил Рэй.

– Это как? – удивился Юрий.

– А вот так. Как если бы мы общались без лингво, ты – по-русски, я – по-норвежски.

– Мужчины и женщины на планете Аджай разных видов, – внезапно подал голос Глебович. – Их ветви развивались параллельно, пока у одних эпидемия не забрала всех особей женского пола. Тогда оставшиеся без самок мужчины отняли женщин у другого вида.

– А что сделали с самцами? – простодушно спросил Юрий.

Глебович красноречиво провел большим пальцем по горлу.

Совсем другим взглядом Гарин посмотрел вслед маленькому, мягкотелому аджаю.

С обустройством временного расположения контракторы справились быстрее намеченного времени – сказывался опыт частых переездов. Прежде, чем идти к лейтенанту Си Илату, Гарин разрешил себе несколько минут отдыха. Тихомир как раз получил от местных связистов доступ к внутрикорабельной сети, раскрыл сброшенный командиром санитарного взвода информационный пакет и открыл доступ.

Юрий устроился у стены, прислонившись к прохладному пластику, положил на колено плоский «камень» вифона, жестом раскрыл виртуальный экран и настроился на новости. В этом он оставался старомодным, терпеть не мог, когда приходилось пользоваться для этих целей нейромодулятором – устройство подавало сигналы прямо в мозг и обманутые глаза видели вместо реальности объемную иллюзию. К примеру, тот же Рэнт жить не мог без подобных игрушек, порой казалось, что он вообще все приукрашивает посредством специальных программ. Тот же Глебович вовсе ложился с закрытыми глазами и смотрел сны-мыслеобразы.

Юрия, человека иной эпохи, расширенные подобным образом возможности заставляли нервничать и напрягаться, поэтому он предпочитал, чтобы между ним и экраном транслятора было пусть и небольшое, но все же расстояние.

Рядом плюхнулся на раскладной стул Рэй, с наслаждением вытянул ноги. Спросил, покосившись на Гарина:

– Новости хотел посмотреть?

– Угу.

– Отлично, – норвежец взъерошил свои рыжие кудри, склонил голову, готовясь к просмотру.

Юрий шевельнул пальцами, запуская запись.

Новостей было привычно много, все они были в разной степени отравлены метастазами войны. Алым приоритетом мигало несколько и Юрий начал с них.

Во время боя за систему Сэта-Ригель рейтарский отряд частной военной компании «НоваКорп» перешел на сторону противника. Попавшая в неожиданное окружение бригада имперских десантников понесла тяжелейшие потери, из котла смогли вырваться единицы.

– Вот черт, – с горечью проговорил Одегард. – Уроды.

Что ж, теперь ясно, откуда у десантников такая агрессия к контракторам. Нужно думать, рейтарам во всей Империи придется еще долго отмываться от клейма потенциальных предателей.

– И ведь знаешь что самое поганое? – по лицу Рэя было видно, что новость задела его до глубины души. – Самое поганое, что тут рхейцы даже не причем. Ладно бы они могли переселяться в кого захоти, как в этих дурацких фильмах…

– Для переселения нужен аппарат, – подтвердил Юрий.

У него перед глазами всплыли и пропали образы пережитых событий – обручи с лепестками, обхватывающие безвольную голову Элли, распластанное тело старухи-миллионерши на полу.


– Да, аппарат или имплантант-передатчик, – норвежец ткнул себя пальцем в висок. – Но тут-то дело совсем не в этом, не в этих рхейских штучках. Тут граждане Империи сами, по доброй воле, перешли на сторону врага. Вот как так, Юра? Какие должны быть причины? Да какие бы ни были, предательству нет оправданий!

Гарин мог бы возразить, что не все контракторы – граждане Империи, как и он сам, и что далеко не все любят Империю так же, как Рэй. Но в одном норвежец бесспорно прав – предательство сродни удару в спину.

По ссылкам из сообщения про контракторов-ренегатов Юрий перешел к другим военным новостям. По всем точкам соприкосновения с Содружеством шли бои с переменным успехом. Рхей ожесточенно грыз Империю и местами даже отхватывал целые системы. По какой-то причине Император не всегда открывал Арки контратакующим силам, и многочисленным, но рассредоточенным вдоль границы флотам приходилось метаться от сектора к сектору, сжигая двигатели на форсаже. Впрочем, армейское командование на конференциях демонстрировало сдержанный оптимизм, заявляя, что потерянные территории не имели стратегического значения.

Когда-то Гарин считал, что вся Империя заселена также густо, как Солнечная система, именуемая Мегаполисом. Изучая человеческую экспансию после открытия Императором Арок он видел тысячи звездолетов размером с его Родину, с его корабль поколения «Пилигрим-2», уносящих миллионы поселенцев к новым мирам. Однако, на деле все оказалось несколько иначе. Основная часть населения проживала в редких звездных системах с планетами земного типа, а также в комфортных космических станциях возле них и самого Мегаполиса, все остальные были разбросаны колониями по всему галактическому диску. Иной раз между ближайшими человеческими поселениями пролегали миллионы световых лет космической пустоты и единственным способом общения являлись Арки. Другими словами, структура Империи больше походила на редкую рыболовную сеть, чем на плотную материю.

Так что военное командование было отчасти право – потеря нескольких приграничных секторов, в которых, в лучшем случае, располагались маленькие научные станции, а то и вовсе сигнальные маяки, ничего не значило для остального государства. Конечно, если не считать, что с каждым сектором враги подбирались все ближе и ближе к обжитым мирам.

Или если не говорить, что иногда среди пустых секторов нет-нет, да и попадется планета с крупными роботизированными заводами на поверхности. Например Лилия Восемь, к которой теперь спешил крейсер «Грох».

Также сообщалось об активизации радиантов, аджайских сепаратистов, ратующих за независимость своей системы. Им ожидаемо дали отпор, загнав обратно в обширное астероидное облако, откуда они и вылезли.

Среди прочих, Юрия привлекла небольшая заметка из разряда «Происшествия», в которой сообщалось о гибели двух грузовых барж, прошедших через Арку и вместо нужной системы попавших в центр какой-то звезды. Жертв не было – баржи пилотировались автоматически, причиной инцидента названа ошибка в алгоритме построения маршрута. Но у Гарина возник вопрос о том, зачем вообще нужно ориентировать Арки в центр звезды.

– Действительно непонятно, – поддержал его Рэй. – Может, эта Арка осталась после какого-то научного эксперимента?

Поперек изображения выскочил объемный треугольник таймера. Юрий вздохнул, завозился на стуле.

– К лейтенанту пора идти? – догадался Рэй.

– Да, надо обсудить, что от нас требуется.

– Я тогда пока изучу сведения о планете, – поднялся Одегард. – Говорят, условия на Лилии непростые.

Юрий кивнул, протянул руку к мерцающему в воздухе экрану. Но вдруг остановился, задумчиво пошевелил пальцами. Поднял глаза на товарища.

Тот все понял без слов.

– Ладно, пойду я.

Когда норвежец удалился, Гарин ввел в поисковик имя «Элли». Система мгновенно выдала несколько результатов, но ни одного нужного. Самое обидное, что Юрий напрочь забыл новую фамилию девушки, не помнил он и имен старухи-миллионерши, чье место заняла Элли. Немного поразмыслив, попробовал найти информацию про Карла Йенсена, старого пройдоху, которому доверил заботу о девушке. Тщетно.

Гарин вздохнул – он понимал призрачность попыток узнать что-либо о судьбе Элли из локального информационного пакета, однако в последнее время память так настырно подсовывала воспоминания о ней, что просто проигнорировать их Юрий не мог. Эти воспоминания пусть и были теплыми, милыми, но оставляли после себя тревожное предчувствие. И Гарин, считавший, что их с Элли пути разошлись окончательно, вдруг ощутил потребность увидеть девушку, узнать все ли у нее в порядке.

Скорее всего, это скоро пройдет. Не хватало еще помимо насущных проблем переживать из-за выдуманных. Однако, откуда вообще пришли эти мысли?

Не желая заниматься доморощенным самоанализом, Юрий смахнул виртуальный экран, встал, одернул форму и твердым шагом направился к командиру санитарного взвода.





* * *


Модулятор, плотно прильнувший к затылку, тихо проигрывал ретро-песни из эпохи пионеров космоса. Строки про «пыль далеких планет» и «прекрасное далеко» кружили среди мыслей, отвлекая от предбоевой нервозности и всеобщего возбужденного гула.

Пару дней назад крейсер наконец пересек границу звездной системы и теперь стремительно приближался к Лилии Восемь. Командование приняло решение действовать быстро и агрессивно, штурмовать планету прямо с марша. По сообщениям разведки, космические силы врага состояли из десятка зависших на орбите фрегатов да трех строительных платформ, спешно возводящих на орбите укрепленный форпост. Основные силы рхейцев, десант и инженерные подразделения, упали на «грунт», захватив ключевые точки на планете.

Новость о скором штурме превратила жилую палубу крейсера в банку с разъяренными шершнями, только и ждущими когда же откроется крышка. Имперские десантники, которые со времени первой стычки больше не лезли в драку с контракторами, но при любой возможности всячески демонстрировали им свое презрение, разом позабыли о существовании рейтаров, радуясь предстоящему сражению.

– Ради такого они и были рождены, – с легкой завистью в голосе сказал Рэй, помогающий Одучи присоединить к ранцу овальный патронташ со снарядами для рельсового пулемета.

– Многие сегодня этим и ограничатся, – желчно заметил Хьюз, нервно щелкая застежками нагрудных бронепластин.

– Думаешь, они еще нигде не воевали? – спросил от своего шкафчика Рэнт.

– Да ничего я не думаю! Или ты считаешь, что мы где-то всерьез воевали? – зло ответил рейтар. – У них хотя бы шкура армированная…

– Чего ты так завелся, Боб? – решил вмешаться Юрий.

– Ничего, – буркнул Хьюз и отвернулся, занимаясь снаряжением. – Проехали.

Его пальцы заметно дрожали.

– Одучи тоже нервничает, – по-своему расценил ситуацию урсулит.

Ярвис ободряюще хлопнул его по спине широкой ладонью, отчего по расположению разлетелся звук гулкого удара.

По сравнению с ликующими десантниками контракторы облачались в свои старенькие боевые скафандры сдержанно, просто собираясь на работу. Исключение составлял лишь Хьюз, который, казалось, с каждой минутой все глубже и глубже погружался в какие-то невеселые мысли. Впрочем, на бывшего полицейского иной раз накатывало, особенно в последнее время. Гарин несколько раз пытался обсудить с ним слухи о желании Боба уволиться, но Хьюз каждый раз переводил тему.

Юрий закончил настраивать скафандр, взглядом убрал сервисную панель, горящую над левым плечом. Тяжело попрыгал, поводил плечами, напоминая телу вес бронированного костюма. Принялся прикручивать к рукавам перчатки-краги.