Иная сторона Тарина

– Май, ну сама подумай, – Райд вздохнул. – Покушения на императорскую семью дело хоть и хлопотное, но обычное. Двойников не напасешься, да еще таких, на которых реагировали бы семейные артефакты. А ни тебя, ни твоих детей и внуков жалко им не будет. Кто ты и кто они? Даже если и родня, смысл властью делиться?

– Знаешь, – поморщилась, – я, пожалуй, хочу сменить подданство. Не в курсе, князю случайно не нужна горничная там? Или на кухню кто-нибудь? Слуги же автоматически подданство сменят, если не пожелают уехать в трехдневный срок?

– Сменят, – подтвердил Райд.

А я усиленно соображала. Теперь в выходе княжества из состава империи я была заинтересована кровно. И лучше ему поспособствовать, пока на десять лет не упекли и за Маджери не выдали. Это, конечно, неэтично, но кто меня спрашивать будет, если в стране есть император, и его воля – последняя инстанция? На богов всё же надеяться не приходится: отчисления я им делала редко и только избранным кандидатам.

– Ты сказал, что вести переговоры, возможно, придется мне. Почему ты решил, что это удастся провернуть? – уточнила я. Вряд ли Райд говорил бы голословно, а значит, знает больше, чем успел рассказать.

– Посвящение первого курса традиционно проходит в резиденции князя Альверанского. Тебя зачислили именно на первый, хотя могли записать на любой волей его светлости. Даже диплом выдать, проставив тебе любые оценки. Но отправили на первый и, судя по любви окружающих, заставили сдавать самостоятельно, не открывая имен твоих «покровителей»?

– Угу, тяжкое время, ночная зубрежка…

– После пожалуешься, – отмахнулся приятель. – Дело важнее. Итак, тебя отправляют на первый курс, задания еще не дали?

Я отрицательно качнула головой.

– Значит, дадут перед самым мероприятием или уже на нем. Чтобы никто лишний не услышал и сам князь не заподозрил неладное.

– У меня метка.

– Если захотят, чтобы ты туда шла, – снимут. Кочевряжься до последнего, не соглашайся на задание… Упирайся и убеждай в полнейшей неадекватности. Ты это умеешь.

Я хмыкнула.

– В общем, веди себя естественно и непринужденно. Торгуйся, клянчи, упирайся руками и ногами, – продолжал инструктаж Райд. Как ему удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, я бы очень хотела знать, но, наверное, это профессиональная тайна. – Специалистов твоего уровня там не будет. Альверанский не пустит никого: он почти всех столичных деятелей в лицо знает или по ауре. А мы с тобой работали не здесь – люди новые. Поэтому я и думаю, что пошлют именно тебя.

– И что им от князя нужно? Что я такого могу им добыть, чего у них нет?

– А вот это уже не моего уровня допуска дело, что у него есть, а чего нет, – фыркнул Райд, отчего я поняла, что приятель догадывается, но говорить не хочет. – Сама подумай, что может понадобиться его светлости, чтобы засвидетельствовать свое решение.

– Только не говори, что теперь нам придется его печать тянуть?

– Вероятно, именно это тебе и предложат. И заставят взять контракт. По всем правилам. Они их не лучше нас знают. Советую не отказываться.

– Но если я контракт возьму – выполнять придется. А без печати… Останусь я всё с теми же десятью годами плюс сколько мне еще накинут за кражу имущества подданного короны.

– А разве кража обязательно заканчивается передачей товара заказчику? Бывают же, – Райд тонко улыбнулся, – обстоятельства непреодолимой силы.

Я понимающе улыбнулась: кажется, жизнь начала налаживаться.





* * *


Утро нового дня уже не было таким ужасным, как предыдущее. Все же надежда – вещь хорошая, но план – куда лучше. А состоял он в следующем: дождаться, пока любимое начальство привлечет меня к «неожиданному» делу, всеми правдами и неправдами заставить их навязать его мне, а потом… На потом у меня были такие выдающиеся планы, обсуждать которые я не рисковала даже с собой. Вдруг кто-то заметит абсолютно счастливую рожицу и догадается. Нет, так себя вести – первый путь к провалу.

Сверившись с зеркалом и убедившись, что лицо меня не выдает, я отправилась на теоретическую каторгу, которая завершалась сегодня уроком черчения от несравненной мисс Моники, имевшей на меня всю свою невставную челюсть.

Только вот зря она так. Я бросила быстрый и недовольный взгляд на чертеж, который мне выдали для копирования. Подставить решила – не иначе. Работа пусть и не зачетная, но важная, на рейтинг влияет, а простой студент-первокурсник вряд ли скопирует магическую матрицу охранного артефакта третьей степени. Для этого опыт нужен, навык, зудящие запястья и вымазанная в чернилах мордочка. И не по одному разу.

– Госпожа Моника? – Я жалобно вытянула вверх руку.

Преподавательница удовлетворенно фыркнула и сделала вид, что не услышала. Группа разделилась: более либеральная часть сочувствовала мне, другая наслаждалась зрелищем. Еще бы, им она дала задания первого класса начальной школы. Почти все уже справились, а я…

Я с тоской уставилась на свой макет. Оставаться после занятий и отрабатывать, если, конечно, мне позволят, значило остаться без платы за подработку. Вряд ли мадам Гельтруда согласится ждать, пока я буду неумеху-первокурсницу изображать.

Мстительно решив, что за провал легенды о Майке-неудачнице накажут саму мисс Монику, я испытала необъяснимое удовлетворение, как будто любовница шефа вызывала во мне какие-то чувства. Тряхнув головой, я отбросила глупые мысли подальше вместе с карандашом и линейкой. Последние я терять не хотела, но так уж получилось.

Нырнув под парту, я увидела совсем не то, что ожидала. Ни срамных надписей, ни подтеков чернил, которые студенты вытирают об стол, пока не видит преподаватель, – ничего такого под партой не было. Зато был вид. Вид на руки коллег, которые, судя по движениям, делали ставки.

– Иви, – шепнула я соседке, – за меня или против?

– Против, – смущенно ответила она.

– На меня поставь, серебряный.

– Он у тебя есть? – удивленно спросила девушка больше из тревоги за меня, чем из недоверия.

– Есть. Ставь. А я пока… порисую.


Вынырнув из-под стола и водрузив на стол карандаш и линейку, я приступила к работе. Да, в порядочных учреждениях не учили бегать вокруг стола с высунутым языком, растушевывать карандаш ладонью и поминать нехорошими словами (про себя, конечно) всех демонов бездны. Не учили там и быстро запоминать, чтоб еще быстрее копировать, пока стража не уволокла в участок и не поинтересовалась, чем таким ты занята нехорошим.

Я так попалась лишь однажды, но крупный рогатый скот и продукты его жизнедеятельности до сих ненавижу. Не могли, что ли, отправить градоправителю сапоги чистить? Пользы столько же, а мне приятно – на прощание бы что-нибудь позаимствовала, все равно из города смываться пришлось.

– Готово! – за пять минут до конца пары выдала я и утерла пот со лба. Манжета белоснежной блузки успела сменить цвет, но зато свое честное имя я отстояла. И законное время на подработку.

Мисс Моника недовольно просеменила ко мне и остановилась у стола. По мере сверки лицо ее приобретало все больше сходства с портретами аристократок. У тех почему-то было принято или белить лицо до состояния мраморной маски, или, напротив, румянить так, что леди хотелось к целителю отправить. Мисс Монике удавалось совмещать оба варианта. Из любви к искусству, верно, коему она посвятила всю свою жизнь.

– Неплохо, зачтено, – наконец выдавила она. – Но потрудитесь больше не пачкать стол.

– Обязательно, – клятвенно заверила я и победно оглядела присутствующих. Кислые лица большинства моих соучеников указывали на мой примерный выигрыш. И если все так, то до посвящения я могу не появляться на пороге у шефа в поисках денег.

Я – могу, а вот шеф, услышав о моем самоуправстве, подумал иначе и вызвал на ковер отчитываться. Именно от него мне пришла записочка с требованием ровно в тот момент, когда довольная и счастливая я выходила с подработки. Мальчишка-курьер, почему ты оказался такой ответственный? Не мог потерять послание по дороге и не тыкать мой нос в него, снимая слепок ауры? Теперь так просто от разговора не уйдешь. Даже если сломать ногу, придется ползти на встречу. А не то…

Рука сама почесала шею. Вспомнилась песенка пирата: «Хорошо висеть на рее в жаркий день, но уж лучше бы в долине Ар-Вер-Трей…»

Вздохнув, я пообещала себе хоть на недельку вырваться в Вер-Трей, как только наше с Райдом предприятие увенчается успехом. О провале я предпочитала не думать: так и накликать недолго. Вот как я – любимого шефа в этой истории с деньгами. Правда, если он думал, что я не найду решения…

Губы расплылись в многозначительной ухмылке, а спустя некоторое время руки уже стучались в дверь комнаты Лиди, где вечерами заседали все три девочки, вздыхая над конспектами и добытыми нечестным трудом рисунками принцевого профиля. Даже я им один подложила. С кривым носом и тонкими губами. Не все же им на виконта Дарского любоваться, профиль коего куда популярнее его высочества Магнуса и расходится быстрее.

– Вечера! – отчиталась о времени суток я. Плюхнулась рядом с хозяйкой комнаты, заглянула ей через плечо и закономерно уткнулась глазами в виконта Дарского.

Даже жаль просвещать мечтательниц о личности объекта их истинной страсти. И не потому, что за авторитет принца радею, а потому, что виконту ныне двести пятый год пошел, и пусть он и маг, но вряд ли девушек устроит женатый мужчина с четырьмя детьми и двенадцатью внуками. Да и профиль его с тех пор, когда его зарисовали, слегка изменился. Округлился, раздулся, нос, опять же, пару раз сломался в передрягах. В общем, лишние это знания для юных дев. Лишние. Сама печалилась, когда виконта вживую увидела.

– Майя, а где ты так научилась? – не справившись с любопытством, рискнула спросить Таши. Вопрос был понятен, все же я явилась к ним с мешочком выигрыша.

– Чертить? Помогала старшим, когда просили, – пожала плечами.

И даже не соврала. Старшим с черчением и рисованием в целом я действительно помогала. Но называть имена этих старших… Боюсь, девушки могут заметить их портреты в весьма неожиданных местах. Конечно, почетно смотреть на главную площадь со столба в центре, но хочется же и личной жизни! А ею до нового сезона вряд ли удастся насладиться. Разве что конкуренты подсуетятся и выше головы прыгнут. Но ждать от них такого… Когда надо – не почешутся, а когда совсем не ждешь – только и успевай ноги уносить, если в одном месте пересечетесь.

– Понятно… – пробормотала Таши.

– Научитесь, – вдохновенно заявила я и ободряюще улыбнулась: – Дело несложное, а вы терпеливые. Или скажете, не сами носовые платки вышивали? – Девушки смущенно потупились. – Я вот вышивать не умею и даже учиться не стану: три стежка – три дырки. А пальцы мне пока целые нужны.

«Особенно если к князю в дом лезть», – мысленно добавила я, воровато обернулась, но менталистов вроде рядом не было.

– И как ты только до своих лет дожила?! – печально и сочувственно, без капли иронии или издевки, как получалось только у нее, вздохнула Лиди.

– По стечению обстоятельств, – фыркнула я и перешла к делу: – Дорогие леди, – девушки слаженно хихикнули, – не оставьте без помощи.

Троица настороженно замерла, молча внимая.

– Присмотрите, пожалуйста, за мешочком. А то боюсь, до своей комнаты не дойду. Там Сай на лестнице пост устроил, а он меня… любит.

– Он тебя и правда любит, – без тени насмешки заметила Таши.

– Издеваешься? – Я устало взглянула на нее. – Вода за шиворот, подколки…

– А как иначе? – Девушка печально развела руками. – Сай – аристократ, и его девушка должна быть аристократкой. А он как на тебя посмотрит, так и бесится от бессилия. Он же тебя еще на первом экзамене заметил, после второго подошел представиться, а ты мимо него промчалась и даже не взглянула. Он старался, лучший свой костюм доставал, полсклянки духов на себя вылил…

– Так это от него так несло? – припомнила я второй день экзамена и удушливый аромат чьих-то духов. Как я ни старалась уйти подальше от этого запаха, он будто меня преследовал.

– От него. – Иви прикрыла наморщенный носик ладошкой. – Все еще ждали, ради кого он так расстарался. Его на следующий день на балу у графини Аверлин весь вечер изводили.

– Вот оно как…

– Да. Он думал, что ты его хотя бы запомнила, а ты и здесь игнорировала. Он страдает…

– А я нет? – припомнив, сколько гадостей сделал мне Сай, резонно спросила я. – Подножки, вода за шиворот, левитация обеда, незапланированное открытие форточек, лягушка мне в сумку… Я все понимаю, но чем ему бедное земноводное не угодило?

При упоминании о бедняжке девушки слаженно скривились. Да уж, не сидели они в засаде на болоте, не знают, как там тяжело без хора жабок. Комары кусают, сыро, и не пошевелишься, ибо на звук точно кто-то прибежит. А почесаться хочется, хотя бы чтобы искусанная кожа не так зудела. Конечно, существовали специальные заклятия для отпугивания насекомых, но, когда тебя ищут с применением магии, только подсветки в виде щита не хватает. А природные средства почему-то нехорошие собаки замечают и несутся с лаем выдавать место твоей лежки… Так что без лягушек в засаде не обойтись.

– Будь ты леди, он бы ухаживал по всем правилам, – вступилась за Сая Иви. – Но ты не леди, а посмел… отвергла его ухаживания. Теперь он действует так, как умеет, чтобы привлечь твое внимание. И, судя по всему, успешно, раз до сих пор тактику не сменил.

– Предлагаешь не реагировать? А это реально, когда тебе крысу подкидывают? Или паука?

Иви передернуло, а Таши печально вздохнула. Одна только Лиди сочувственно погладила меня по плечу и перевела тему:

– А зачем ты зашла? Не о Сае же поговорить? Да и, если честно, не стал бы он у тебя деньги отбирать. Он вредный, но не бесчестный.

– О Сае я и не знала, – призналась, хотя это было и не слишком приятно. Совсем мне мозг запудрил начальник, раз я проглядела белобрысого. Видать, колосья учила тогда, иначе бы хоть в лицо запомнила… А все шеф виноват. Во всем он, злыдня, отметился! – Пусть и не станет отбирать, но не один же он в корпусе? Здесь же не только аристократы учатся, да и не все из них с понятиями чести знакомы… А у меня, кроме этого, – три медяка до следующего месяца…

Я горестно вздохнула и стерла без труда выдавленную слезу. Еще бы ей не течь – как вспомню о своей тяжкой доле и незавидном будущем, так и рыдать захочется. Особенно для дела. Особенно – ради такого дела.