Исчезновение Стефани Мейлер
Часть 37 из 110 Информация о книге
Он не ответил и вновь устремил взор на бесконечные просторы Лос-Анджелеса. – В путь! – воскликнул он вдруг. – Я покажу тебе! Я покажу тебе другой народ Лос-Анджелеса, тот, кого обманул мираж славы. Я покажу тебе город разбитой мечты, город ангелов с сожженными крыльями. Следуя его подсказкам, сержант Круз привез нас к забегаловке с гамбургерами. Харви отправил меня внутрь, одного, чтобы я взял еды на всех. Я пошел, не вполне понимая, что все это значит. Подойдя к стойке, я узнал низенького господина в слишком длинном костюме полицейского, того самого, которого видел два часа назад. – Добро пожаловать в “Ин-Н-Аут”, что желаете заказать? – спросил он. – Я вас только что видел, – ответил я. – Вы были на репетиции “Черной ночи”? – Да. – Кончилось это плохо. – Это часто так кончается. Мэтр Харви очень требовательный. – По-моему, он прежде всего псих ненормальный. – Не говорите так. Он такой, какой есть. У него великие планы. – Поставить “Черную ночь”? – Да. – Но что это такое? – Это могут понять только посвященные. – Посвященные во что? – Я сам точно не знаю. – Кто-то мне говорил про легенду, – не отставал я. – Да, что “Черная ночь” будет величайшей пьесой всех времен! Лицо его внезапно озарилось, его охватил восторг. – Вы не могли бы дать мне почитать эту пьесу? – спросил я. – Ее текста ни у кого нет. Есть только текст первой сцены. – Но почему вы позволяете, чтобы с вами так обращались? – Посмотрите на меня. Я сюда переехал тридцать лет назад. Тридцать лет я пытаюсь пробиться в актеры. Сейчас мне пятьдесят, я зарабатываю семь долларов в час, у меня нет ни пенсии, ни страховки. Снимаю каморку. Семьи у меня тоже нет. У меня ничего нет. “Черная ночь” – моя единственная надежда пробиться. Что желаете заказать? Спустя несколько минут я вернулся к машине, груженный пакетом с гамбургерами и картошкой фри. – Ну? – спросил он. – Видел одного из ваших актеров. – Знаю. Дражайший сержант Круз, а теперь поезжайте, пожалуйста, по бульвару Вествуд. Там есть модный бар под названием “Фламинго”, мимо не проедете. Зайду выпью стаканчик. Круз кивнул и повез нас дальше. Харви был несносен, но в харизме ему не откажешь. Выходя из машины у “Фламинго”, я узнал одного из парковщиков: это был тот самый актер, с которым мы разговаривали у стола с кофе и пончиками. Когда мы проходили мимо, он как раз сел в шикарную машину только что приехавших клиентов. – Занимайте столик, – сказал я Харви, – я подойду попозже. И вскочил в машину, на пассажирское сиденье. – Что вы делаете? – встревожился парковщик. – Вы меня помните? – спросил я, показывая полицейский жетон. – Мы с вами говорили на репетиции “Черной ночи”. – Помню. Он тронулся с места и направился к большой парковке под открытым небом. – Что такое “Черная ночь”? – спросил я. – То, о чем говорит весь Лос-Анджелес. Те, кто примет в ней участие… – Будут иметь невероятный успех. Я знаю. Что вы можете мне сказать такого, чего я еще не знаю? – Про что? Мне пришел в голову вопрос, который надо было задать еще служащему “Ин-Н-Аут”: – Как вы думаете, Кирк Харви способен убить человека? – Естественно, – не задумываясь, ответил тот. – Вы же его видели. Станете ему перечить, он вас прихлопнет как муху. – Он уже прибегал к насилию? – Вы же видели, как он орет, уже все понятно, правда? Он запарковал машину и, выйдя из нее, направился к коллеге, который сидел за пластиковым садовым столиком и выдавал ключи от машин клиентов, вслушиваясь в радиовызовы, доносившиеся из ресторана. Тот протянул парковщику очередные ключи и указал, какую машину подавать. – Что “Черная ночь” значит для вас? – спросил я парковщика напоследок. – Что все поправимо, – произнес он, как будто это разумелось само собой. Сел в черный БМВ и уехал, оставив мне больше вопросов, чем ответов. Я дошел до “Фламинго” – он находился всего в квартале оттуда. Толкнув дверь заведения, я немедленно узнал администратора на входе: это он играл роль мертвеца. Он сопроводил меня к столику Кирка, тот уже потягивал мартини. Подошла официантка, принесла мне меню. Та самая актриса. – Ну? – спросил Харви. – Кто все эти люди? – Они из множества тех, кто ждал славы и до сих пор ее ждет. Общество каждый день шлет нам месседж: слава или смерть. Они будут ждать славы, пока не подохнут, ведь в итоге эти крайности сходятся. Тогда я спросил его без обиняков: – Кирк, это вы убили мэра и его семейство? Он расхохотался, залпом проглотил мартини и взглянул на часы: – Пора. Мне надо на работу. Подвези меня, Леонберг! Сержант Круз доставил нас в Бербанк, северный пригород Лос-Анджелеса. По адресу, который назвал ему Харви, оказалась деревня из трейлеров. – Станция Вылезайка, – вежливо сказал Харви. – Рад был тебя повидать, Леонберг. – Вы здесь работаете? – спросил я. – Здесь я живу. Мне надо переодеться в рабочий комбинезон. – А кем вы работаете? – Ночным уборщиком на студии “Юниверсал”. Я такой же, как все эти люди, которых ты сегодня видел, Леонберг: меня сожрали собственные мечты. Считаю себя великим режиссером, но чищу сортиры великим режиссерам. Итак, бывший шеф полиции Орфеа, став режиссером, прозябал в нищете в пригороде Лос-Анджелеса. Кирк вышел из машины. Я тоже вышел, чтобы достать из багажника сумку и дать ему мою визитку. – Очень бы хотелось встретиться с вами и завтра. Надо как-то распутывать это дело, – сказал я, роясь в своих вещах. Кирк заметил номер “Орфеа кроникл”: – Можно взять у тебя газету? Отвлекусь немножко в перерыве, вспомню прошлое. – Пожалуйста. – Я протянул ему газету. Он развернул ее и бросил взгляд на первую полосу: ЗАГАДОЧНАЯ ПЬЕСА НА ОТКРЫТИИ ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ – Ох ты черт! – воскликнул Кирк. – Что случилось? – Что это за загадочная пьеса?