Исчезновение Стефани Мейлер
Часть 55 из 110 Информация о книге
– И что мы там будем делать? – безнадежным голосом спросила Дарла. – Жить, – ответил я. Она молча смотрела в одну точку. На ее лице плясали отблески бассейна. – Пошли, – наконец сказал я. – Хочу тебе кое-что показать. – Что именно? – Проект, над которым я работаю. – Какой проект? – Ради которого я скоро уйду из полиции. Я не хотел тебе говорить, пока не все готово. Пошли. Мы сели в машину, оставив Дерека с Анной дома. Двинулись в сторону Куинса, потом свернули на Риго-парк. Когда машина остановилась на нужной улочке, Дарла поняла. Она вышла из машины и оглядела домик: – Ты взял его в аренду? – Да. Там была какая-то галантерейная лавка, она закрылась. Я перекупил аренду по дешевке. Скоро начну работы. Она смотрела на вывеску, завешенную тканью. – Только не говори, что… – Вот именно, – ответил я. – Постой тут секунду. Я вошел внутрь и зажег вывеску. Нашел лестницу, вынес ее наружу, дотянулся до парусины и сорвал ее. И в ночи засияли буквы: МАЛЕНЬКАЯ РОССИЯ Дарла не говорила ни слова. Мне стало не по себе. – Смотри, у меня сохранилась ваша красная книга со всеми рецептами, – показал я ей драгоценный сборник, который вынес вместе с лестницей. Дарла по-прежнему не произносила ни звука. Я снова попытался ее расшевелить: – Правда, кулинар из меня тот еще. Я буду делать гамбургеры. Больше ничего не умею. Гамбургеры с Наташиным соусом. Может, ты бы помогла мне, Дарла? Открыли бы ресторан вместе. Это выглядит странновато, знаю, но… – Странновато? – воскликнула она. – Это безумие, вот это что такое! Ты спятил, Джесси! Зачем ты это сделал? – Чтобы все поправить, – тихо сказал я. – Джесси, нельзя здесь ничего поправить! – в голос зарыдала она. – Слышишь? Того, что случилось, не поправит никто! И в слезах кинулась бежать в ночь. – 3. Прослушивание Понедельник, 14 июля – среда, 16 июля 2014 года Джесси Розенберг Понедельник, 14 июля 2014 года 12 дней до открытия фестиваля В то утро мы с Дереком сидели в уголке ресторана “Палас дю Лак”, наблюдая издали за Кирком Харви. Тот только что пришел на завтрак. В зале появился Островски, заметил его и уселся за его столик. – К сожалению, кто-то уйдет обиженным, нынче утром отобраны будут не все, – сказал Харви. – Прости, Кирк, что? – Я не с тобой разговариваю, Островски! Я обращаюсь к оладьям, они не пройдут отбор. И овсянка не пройдет. Картошка тоже останется за бортом. – Кирк, это всего лишь завтрак. – Нет, дубина ты стоеросовая! Это гораздо больше, чем завтрак! Я должен подготовиться и отобрать лучших актеров Орфеа! К их столику подошел официант, принять заказ. Островски спросил кофе и яйцо всмятку. Официант повернулся к Кирку, но тот лишь молча воззрился на него. Тогда официант спросил: – А вам что принести? – Кем этот тип себя вообразил? – заорал Кирк. – Я вам запрещаю ко мне обращаться! Я не кто-нибудь, я великий режиссер! По какому праву всякая мелкая сошка со мной фамильярничает? – Простите, сэр, мне очень жаль. – Официант был явно растерян и расстроен. – Позовите директора! – потребовал Харви. – Со мной имеет право говорить только директор отеля. Разговоры в ресторане смолкли, ошарашенные посетители уставились на Кирка. К столику уже спешил директор. – Великий Кирк Харви желает яиц по-королевски и черной икры, – отчеканил Харви. – Великий Кирк Харви желает яиц по-королевски и черной икры, – повторил директор подчиненному. Официант записал заказ, и в зале снова воцарился покой. У меня зазвонил телефон. Анна ждала нас у себя в кабинете. Когда я сказал, где мы с Дереком находимся, она велела нам скорей уходить: – Вам нельзя там быть. Если дойдет до мэра, у нас у всех будут проблемы. – Этот Харви – ходячий анекдот, а все его принимают всерьез, – пожаловался я. – Тем более надо сосредоточиться на расследовании, – заключила Анна. Она была права. Мы вышли из ресторана и отправились к ней наводить справки о Джеремайе Фолде. Оказалось, что он разбился на мотоцикле 16 июля 1994 года, то есть за две недели до убийства Гордона. К нашему величайшему изумлению, Джеремайя ни разу не привлекался к суду. Все, что было в его деле, – это расследование, начатое АТО, Федеральным бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и оружия; но и оно, судя по всему, ни к чему не привело. Мы связались с полицией Риджспорта, чтобы разузнать побольше, но сотрудник, с которым мы разговаривали, ничем не смог нам помочь. “У нас на Фолда ничего нет”, – уверенно сказал он. Значит, гибель Фолда не вызвала подозрений. – Джеремайя Фолд погиб до убийства Гордонов, значит, он не мог быть замешан в этом преступлении, – сказал Дерек. – А я проверил по картотеке ФБР, – добавил я. – Преступная группировка под названием “Черная ночь” там не числится. Значит, наше дело не связано ни с какими-то притязаниями, ни с организованной преступностью. Так или иначе, мы могли с чистой совестью отказаться от версии с Джеремайей Фолдом. Оставалось найти заказчика книги Стефани. Дерек притащил коробки с газетами. – Объявление, после которого Стефани Мейлер встретилась с заказчиком книги, наверняка было напечатано в газете, – пояснил он нам с Анной. – В разговоре, который она описывает, заказчик упоминает, что давал его двадцать лет подряд. И он прочел вслух отрывок из текста Стефани: Объявление затерялось между рекламой сапожника и анонсом китайского ресторана, предлагавшего шведский стол меньше чем за 20 долларов. ХОТИТЕ НАПИСАТЬ КНИГУ, КОТОРАЯ ВАС ПРОСЛАВИТ? ЛИТЕРАТОР ИЩЕТ ЧЕСТОЛЮБИВОГО ПИСАТЕЛЯ ДЛЯ СЕРЬЕЗНОЙ РАБОТЫ. РЕКОМЕНДАЦИИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ. – То есть эта публикация наверняка повторялась, – продолжал Дерек. – Стефани, кажется, была подписана только на одну газету: на ежемесячник филологического факультета университета Нотр-Дам, который она окончила. Вот, нам подобрали все номера за последний год. – Она могла прочитать объявление случайно, – возразила Анна. – Кто-то мог оставить газету в кафе, или на сиденье в метро, или в приемной у врача. – Может, и так, – ответил Дерек, – а может, и нет. Если найдем объявление, установим и заказчика. Узнаем наконец, кто был за рулем фургона Теда Тенненбаума. В Большом театре собралась изрядная толпа, все хотели пройти прослушивание. Дело шло удручающе медленно. Кирк Харви сидел за столом на сцене и приглашал кандидатов попарно. Они должны были произнести реплику из первой сцены пьесы, написанную на каком-то жалком листочке; претендентам на роли приходилось передавать его друг другу. Ужасное утро. Льет дождь. Движение на загородном шоссе перекрыто, возникла гигантская пробка. Отчаявшиеся водители яростно сигналят. По обочине дороги, вдоль неподвижно стоящих машин, идет молодая женщина. Подходит к заграждениям и обращается к постовому полицейскому.