Ищейки

– Вы – ищейки, – хохотнул блюститель закона. – Волшебники из спецслужб. Вам ли спрашивать позволения? Ладно, шучу! Конечно, я отвечу, спрашивай.

– Кто вы такой?

Кристоф повернулся к напарнице, вопросительно повёл бровью. Удивился и шериф:

– Что?

– Я тут обдумала всё случившееся в Сэндвилле, – заговорила девушка. – И хотела бы прояснить некоторые странности. Незначительные, на первый взгляд, странности, так или иначе касающиеся вас, как то: шериф, умеющий читать и грамотно писать, но маскирующийся под рядового реднека. К слову, маскирующийся скверно. В таких захолустьях законники порой только стрелять да ругаться умеют, и мало кто из них помнит содержание Эдикта. Тем более документ этот в первую очередь издан магами для магов.

Шериф, прищурившись, слушал ведьму. Не перебивал. Ведьма продолжала:

– Вы сразу, при первой встрече, отсоветовали всякую проверку аборигенов, утверждая, что незарегистрированных чародеев здесь нет. Откуда вы могли это знать? Маги умеют скрываться, если захотят, и порой очень изобретательно: мистер Чакрей тому пример. Простому человеку легко проморгать волшебника у себя под носом, однако ваша уверенность в поселенцах оказалась воистину непоколебимой. При этом вы же порекомендовали ищейкам прийти на вечернее празднество. И надо же такому случиться, именно там обнаружился нова. Один из тех, кого ищейки обязаны ловить по долгу службы. Совпадение? Не думаю. В этот список можно добавить ещё пару фактов: вы знали, что извлечённая Сила никуда не исчезает, как все думают, а хранится в надёжных местах; вы знали, что обезвреженного фокусника будут увозить не-маги. Знали – но прикинулись, будто впервые имеете дело с агентами и новами. Слишком много странностей для шерифа из заштатного городишки. Нет сомнений, что вы – не волшебник; но при этом человек всё же далеко не простой.

Блюститель порядка молчал, но его лицо тронула тень улыбки.

– Так вот, господин шериф, вы мне совершенно непонятны. Не люблю непонятного, и любому другому давно залезла бы в башку. Но коль скоро вы были с нами вежливы, я решила проявить ответную вежливость и спросить напрямую. Итак, шериф, кто вы такой?

Кристоф не ожидал столь витиеватых изобличительных речей от напарницы. Но подозрения её счёл обоснованными, поэтому не стал долго удивляться и, следуя примеру Энвер, испытующе воззрился на шерифа. Тот крякнул, сдвинул с макушки шляпу.

– Ну точно ищейки, ничего не скажешь, – вопреки опасениям, в голосе «допрашиваемого» отсутствовала настороженность. Наоборот, служитель закона как будто даже обрадовался тому, что услышал. – Моё имя – Генри Кидд, оно вам вряд ли о чём-то скажет. Двадцать лет назад я работал в канцелярии Конвента, в городе Нексингтон. И однажды проснулся новой.

Тут шериф не сдержал усмешку: надо было видеть, как его слова отразились на лицах ищеек.

– Правда ваша: хоть и работал плечом к плечу с колдунами, о колдовстве не имел ни малейшего понятия. Дар помог мне сам. Я как-то постепенно понял, что могу исцелять: останавливать кровь, затягивать порезы… Само собой, с работы сразу ушёл. Потому как знал, что делают с новами, и судьбу их повторять не хотелось. Больше того, сбежал из города в какую-то несусветную глушь в горах, почище этой. Какое-то время я жил там, втихую развивая чудесный талант. И помогал местным – конечно же, даром. Подрабатывал дровосеком; доход скромный, но пропасть мне не давала человеческая благодарность. Целительство само по себе имеет немало плюсов, а хиллбилли не такие уж дикие, как принято считать. Я заработал почёт, уважение и полюбил местечко, приютившее меня. И хранившее мою тайну. Да, то были славные времена, по-настоящему счастливые…

Генри Кидд посмотрел куда-то вдаль, улыбнулся воспоминаниям.

– Один-единственный раз я выбрался в «большой мир»: друзья уговорили поехать с ними по делам. На улице того города, где мы оказались, почтовый дилижанс задавил девочку. У нас на глазах. Она была вся переломана; жизнь покидала её вместе с кровью так быстро, что сомнений не оставалось. Девочка умирала, и никто не мог ей помочь. Кроме меня… Никогда не забуду, как бедняжка, только что висевшая над пропастью, на моих руках открыла глаза и начала дышать. – На краткий миг лицо шерифа посветлело, морщины разгладились. – Она была спасена, и это видели многие. Вечером того же дня за мной пришли ищейки. Я не пытался скрыться, не сопротивлялся – знал, что бессмысленно. Сперва было больно, потом стало пусто. Потом – страшно. Конвой, допросы, профессиональное равнодушие аналитиков… – короткий вздох. – Но меня быстро оставили в покое. Какое-то время мотался из стороны в сторону, пока однажды не осел здесь, в Сэндвилле. Меня избрали шерифом – надеюсь, ожидания оправдал. Вот, в общем, и всё.

Агенты поиска магических аномалий молчали. Это молчание почему-то казалось им неловким.

– Я ни разу вам не солгал, – негромко, но твёрдо заявил шериф. – Я уверен в жителях Сэндвилла, так как знаю их много лет. Без всяких магических тестов, а просто, почеловечески. Кто приедет в составе цирковой труппы, я не знал. Если б узнал, не счёл бы нужным его предупреждать. Но и наводить на его след ищеек – а вы, наверное, думали о таком – тоже не стал бы. Почему? Потому что… Знаете, у каждого своё понимание магии, своя точка зрения. Как по мне, магия – это особая способность людей делать то, что они могут и умеют. Кто-то показывает фокусы, кто-то фокусников ловит – это не важно. Важно, что дар не должен пропадать попусту; каждый обязан пустить его в ход, обязан быть на своём месте и делать то, что требуется. Тогда, на той городской улице, я сделал то, что требовалось. Ни капли не жалею об этом. И если б мне выпал шанс вернуться назад во времени и вновь делать выбор между жизнью девочки и колдовской Силой, я не колебался б ни секунды.

Порыв ветра всколыхнул длинные дорожные плащи, хлестнул по ним пригоршнями песка. Энвер, сжав губы, смотрела в сторону. Кристоф буркнул что-то нечленораздельное, снял шляпу и запустил пятерню в свою курчавую рыжую шевелюру. Законник первым нарушил паузу.

– Наверное, вам не захочется торчать тут, дожидаясь следующего поезда, – тон Генри Кидда вновь обрёл размеренную, слегка ленивую будничность. – Есть вариант уехать верхом. Дорога понемногу забирает на север, можно срезать. Если поторопитесь, то к вечеру будете в местечке под названием Карстон. Поезд задерживается там до темноты, пополняя запас воды и топлива. Как вам?

Ведьма кивнула.

– Отлично! Езжайте на северо-запад, ориентируясь на две столовые скалы. Проморгать их невозможно, будьте спокойны. Никуда не сворачивайте: скалы проводят вас прямо до места. Я сейчас отправлю человека седлать лошадей. Через полчаса подходите к станции – вас там будут ждать вместе с некоторыми припасами, – шериф покосился на обувь агентов. – И со шпорами. В Карстоне оставьте всё кому-нибудь из местных. Меня там знают, за добром присмотрят до поры… Удачи, ищейки!

Чуть задержав на чародеях взгляд, шериф отсалютовал кистью и ушёл. Белый маг, потискав шляпу, водрузил её на положенное место. Энвер какое-то время смотрела Кидду вслед. В голове ещё звучали его слова: «Каждый должен делать то, что требуется».

– Знаешь, Крис, в такие моменты я спрашиваю себя: какого хрена мы всем этим занимаемся?

Напарник издал смешок.

«Конкретнее с формулировкой, Эн. Примерно так: зачем мы занимаемся тем, чем занимаемся? Правильно ли мы при этом поступаем? И если да, то всегда ли? У меня, признаться, нет ответов».

«У меня тоже», – подумалось Энвер.





Часть вторая. Удар молнии





Раскисшая от проливных дождей дорога перевалила за холм, и крытый парусиной фургон медленно потащился в низину. Две усталые лошади тянули упряжь, утопая в грязи по самые бабки; вымокшие гривы висели на конских шеях унылыми лохмотьями. Ливень давно напитал почву, пресытив её, и теперь мутные ручьи бежали вдоль обочин, обгоняя повозку. Аллея высоких вязов прятала дорогу от бесконечных кукурузных полей. Древесные кроны смыкались в зелёный тоннель, который успешно сопротивлялся слабому дневному свету, но был бессилен против водяных потоков, падающих отвесно. Парусина, сберегавшая груз от дождя, гремела, как оркестр барабанов, но дело своё делала. К сожалению, покрышка не могла спасти от промозглого воздуха, поэтому двое пассажиров повозки ежились, тщетно пытаясь удержать тепло под одеждой. Все эти неудобства, похоже, ничуть не трогали одного только возницу, который сидел себе на козлах и с невозмутимым видом насвистывал некий весёлый мотивчик.

Пассажиров, размещённых среди тюков и свёртков, было двое: парень и девушка. Похоже, молодожёны, путешествующие по стране в поисках лучшей доли. Оба были одеты в духе местного фермерства: он – в шерстяные брюки на ремне, грубую куртку и шляпу-котелок; она – в дорожное платье с несколькими длинными, до башмаков, юбками, и в простой крестьянский капор. Возле путешественников лежал их багаж, состоявший из кожаной сумки и рюкзака.

– А что, у вас тут всегда такая погода? – окликнула девушка возницу.

Тот повернулся вполоборота.

– Ну, попали вы прям в самое больное место, миссис, – сидевший на козлах нескладный мужичок воспользовался оказией и стряхнул с истрёпанных полей своей ветхой шляпы дождевую воду. – В самое что ни на есть.

– Что, всё настолько плохо? – насторожился второй пассажир. Возница почесал небритый подбородок:

– По правде сказать, тутошняя погода издавна капризничала не хуже банкирской дочки. К частым грозам людишки давно привыкли, а смерчи да ураганы вообще прославили долину Иссими на многие и многие мили. Штормовые лета стали, так думаю, местной изюминкой. Но небо завсегда прояснялось, ветра стихали, и земля родила хорошо. Рабочий человек здесь, ежели с землёй дружил, горя и нужды не знал. А ураганы что? Их можно в подвале пересидеть. Так вот доселе и жили…


– Но не теперь, – предположила девушка в капоре.

– Не теперь, – согласился возница, обрадованный интересом пассажиров. – Этим летом словно проклятие приключилось. Аль порча какая. Затянуло тучами небо над нашими головами, и льёт как из ведра. Каждый день. Грозы опять же. А ежели дождь всё-таки перестаёт на час-другой, то всё равно холодно, пасмурно, и земле просохнуть нет никакой возможности. Так вот и маемся уже, почитай, целый месяц. Коли в ближайшее время ничего не поменяется, урожай гибнуть начнёт. А что-то не похоже, что непогода завязывать собирается. Пропавший урожай – голодный год и нищета, хорошие люди по миру пойдут. Вот иные, кто послабей духом, уже бегут из деревни. Собирают пожитки, бросают дома и бегут. Может, конечно, и на время; может, вскорости воротиться думают. Остальные ещё надеются переждать. Да только кто же знает, сколько эта хмарь продержится, пропади она пропадом. Так что в недобрый час вы решили сюда приехать, в недобрый час… – завершив таким образом устрашающую речь, мужичок, излучая неподдельный оптимизм, вернулся к управлению лошадьми.

На дороге, словно иллюстрируя слова возницы, показалась ползущая в гору повозка, доверху нагруженная всяческим скарбом. Тяглового мула вёл под уздцы угрюмый верзила, смеривший встречный фургон тяжёлым взглядом. Остальные члены семейства месили ногами грязь рядом с повозкой, держась руками за борт. Только двое самых младших детей сидели на узлах, накрывшись клетчатой попоной. На лицах бегущих поселян уже оставила свой след чёрная тень надвигавшегося на деревню отчаяния.

– Ну вот, что я говорил? – бросил через плечо возница.

Подвода беженцев осталась позади.

«Что ж, мы приехали в эту дыру не зря. Простой дождь без колдовства не может идти так долго в этих широтах», – мысленно высказалась Энвер.

«У тебя, куда ни приедешь, везде дыра», – не удержался Кристоф.

«Это не имеет значения. Чую, здесь что-то наклёвывается, некое занятное дельце».

«Не забывай: мы здесь не за этим», – напомнил светлый.



В дверь постучали – робко, но настойчиво. Энвер и Кристоф удивлённо переглянулись, молча уставились на источник звука. Словно дожидаясь этого, стук повторился.

– Не заперто, – крикнул светлый маг.

Дверь отворилась, явив ищейкам парнишку-посыльного, в фуражке с козырьком и при сумке на длинном ремне. Посыльный немедля вытянул свою длинную шею, с любопытством обшарив комнату взглядом.

– Эй, сынок! – Энвер дважды щёлкнула пальцами, привлекая внимание пришельца. – Заблудился?

Курьер спохватился, густо покраснел:

– Нет… не думаю, мэм. Это ведь шестой номер?

– Он самый.

– Тогда верно, это вам.

Парнишка извлёк из пухлой сумки жёлтый, немного помятый конверт.

– Вот, здесь так и написано: «Доставить по адресу: гостиница “Лонг Ривер”, второй этаж, комната номер шесть. Вручить мистеру Уайту и мисс Блэк», – посыльный вопросительно посмотрел на ищеек. – Это ведь вы мистер Уайт и мисс Блэк?

– Мы, как есть, уж будь спокоен.

– Значит, ошибки нет.

– Интересно, кто бы мог знать, что мы остановимся на ночь именно в этом городе, в этом номере этой самой гостиницы, успеть написать письмо и доставить его сюда, пока мы ещё в пути? – насмешливо поинтересовалась ведьма.

– Вы совершенно правы, мэм, – закивал курьер, обрадованный тем, что его бестактное любопытство можно оправдать. – Именно это и показалось мне странным.

Кристоф меж тем забрал конверт и аккуратно его вскрыл.

– Ничего странного, – будничным тоном сообщил он. – Всего-навсего телеграмма. Пришла сегодня утром, а запечатали её уже здесь, в почтовом отделении. Тут же и приписали адрес получателей.

– Отлично! Тайна раскрыта! Благодарим за доставку, всего хорошего! – Энвер сунула посыльному в руки несколько монет и бесцеремонно вытолкала его за дверь.

– Но постойте, – запротестовал курьер. – Как же они узнали, в каком номере…

Девушка захлопнула дверь у парня перед носом, заперлась на засов.

– Порядок. Ну что там?

– Бессмысленные пустяки. Дядюшка интересуется здоровьем племянников, – светлый маг выразительно повращал глазами. Его напарница понимающе кивнула.

– Комендор.

Энвер взяла у Кристофа телеграмму, поднесла её к столу и положила на жестяной поднос. С пальца колдуньи на бумагу прыгнул маленький язычок пламени. Однако бумага не вспыхнула мгновенно, как следовало бы ожидать. Вместо этого она начала медленно, очень медленно чернеть и скукоживаться, пламя окрасилось в тёмно-лиловый цвет, и к потолку потянулись витые струйки дыма. Эти струйки затейливо переплелись между собой, образовав уменьшенную в масштабе мужскую фигуру. Ищейки мгновенно узнали эту фигуру.

«Жиро».

Образ комендора шевельнулся, и комнату заполнил его голос, совершенно реальный, будто Арман Жиро находился тут же.

– Приветствую, агенты, – голос куратора был, как всегда, сух и звучал по-деловому; однако магия не смогла скрыть усталости и тревожных ноток, сквозивших в речи фантома. – Для вас есть задание: немедленно отправляйтесь в деревню Голден Дейл – это в долине реки Иссими, в паре дней пути от того места, где вы сейчас остановились. За последний месяц там при таинственных обстоятельствах погибли три зарегистрированных мага; из них двое являлись детективами из Бюро криминальных расследований. Бюро проявило осторожность и отправило в Голден Дейл сотрудников – не магов. Те не обнаружили никаких доступных их возможностям следов и вернулись с задания без всяких происшествий. Тела погибших были вывезены и тщательно изучены. Вердикт судмедэкспертов: жертвы были поражены сильнейшими электрическими разрядами, сравнимыми по мощности с атмосферной молнией, но магической природы. Всё это позволяет предположить, что в деревне объявился серийный убийца – нова либо маг-ренегат, целенаправленно выбивающий волшебников. В связи с этим Бюро подключает к расследованию нас. Вы едете в разведку, инкогнито, действуете скрытно, по возможности не используете магию. Помните: сейчас главное – собрать информацию, так как, действуя вслепую, мы поставим под угрозу жизни других магов. О результатах доложите мне почтой либо телеграфом; дальнейшую стратегию мы будем определять уже здесь, в штаб-квартире Агентства. На этом всё, – пламя затрепетало, угасая, голос комендора сделался глухим. Фигура из дыма рассеялась. – Кристоф, Энвер, берегите себя. И удачи вам!

Чёрный морщинистый лоскуток, в который превратилась обуглившаяся телеграмма, осыпался невесомым пеплом. Лиловое пламя и серый дым исчезли без следа.