Итальянский беглец

— Значит, ничего не поделаешь, — Павел явно был разочарован. — Придется проверять твою версию. Ты прямо сейчас этим займешься?

— Сначала мне надо позвонить.

— Хорошо, не буду мешать, — Павел ушел в их с Габриэллой комнату.

Мне действительно нужно было остаться одной, чтобы позвонить по номеру, который я старалась вызывать как можно реже. И вовсе не потому, что мне было неприятно общаться с абонентом. Напротив, я просто обожала вести долгие беседы с Романом Игнатьевичем, который был старинным знакомым моего отца. Или даже другом (если допустить, что мой отец вообще способен дружить). Человек, к которому я собиралась обратиться за помощью, полковник внутренних служб, был непосредственно связан с кураторами Павла. Помню, как потрясен был Роман Игнатьевич известием о крушении самолета, на борту которого должен был лететь Павел.

Знает ли полковник, что Павел жив? Если да, то это дает ответ на многие вопросы…

Роман Игнатьевич очень тепло ко мне относился и обычно сам звонил, чтобы узнать, как у меня дела, или пригласить на семейное торжество. В таких случаях я никогда не отказывалась, в какой бы точке земного шара в этот момент ни была. Мне же почему-то порой было неловко его беспокоить, поскольку я знала о его, без преувеличения, сверхъестественной занятости.

— Женечка? — услышала я в трубке густой низкий голос, и на душе у меня сразу потеплело. — Давненько ты мне не звонила. Здорова?

Роман Игнатьевич всегда почему-то осведомлялся о моем здоровье, а когда я, смеясь, отвечала, что пока еще не старушка, чтобы хворать, он серьезным тоном возражал:

— Ты, детка, совсем себя не бережешь. В такой мороз в тонюсенькой куртешке.

Вместо «куртешки» могли фигурировать и «тонюсенькие ботиночки» вместо сапог, и все что угодно, что, по мнению Романа Игнатьевича, угрожало моей будущности.

— Спасибо, Роман Игнатьевич, а вы?

— Не дождутся! — переиначил мой собеседник известную фразочку.

— Роман Игнатьевич… — начала я и запнулась. Я вдруг осознала, что понятия не имею, как именно приступить к интересующей меня теме. В самом деле, не могу же я прямо так заявить: «Вы случайно не знаете, кто из сотрудников вашего ведомства открыл охоту на Павла Агафонова?»

— Говори, Женя. Я же по голосу слышу, что что-то стряслось.

— Я хотела побеседовать с вами, — продолжала я более уверенно, — о Павле Агафонове, если вы помните, кто это.

— Об Агафонове, — спокойно повторил Роман Игнатьевич. — Хорошо, подъезжай.

Судя по тону, Роман Игнатьевич нисколько не удивился, что я хочу поговорить с ним именно об Агафонове. Он даже не стал уточнять, зачем мне понадобились сведения о бывшем сокурснике, который к тому же официально считается погибшим. Уже одно это навело меня на мысль, что Роману Игнатьевичу прекрасно известно истинное положение дел.

Я начала поспешно собираться в Москву. Выбрав для предстоящей встречи строгий темный жакет без воротника и черные брюки, я осталась довольна получившимся образом. Такой наряд вполне подходит для визита в учреждение, в которое я направлялась.

— Я еду в Москву, — сообщила я Павлу, найдя его в гостиной.

— Хорошо, — коротко отозвался он, бросив на меня проницательный взгляд.

— Наша договоренность в силе, — напомнила я. — Попрошу не нарушать.

— Тебе надо с малолетними хулиганами работать, — недовольно пробурчал Павел. — А если я захочу просто подышать свежим воздухом?

— Тогда я ничего не могу гарантировать, — отрезала я и быстрым шагом вышла из номера, не слушая недовольное напутствие Павла. Он, кажется, перечислил еще несколько мест, где я могла бы приложить свои силы. Вот уж действительно малолетний!



— Что ж, не буду вводить тебя в заблуждение, я действительно с самого начала знал, что Агафонов жив и прекрасно себя чувствует, — сообщил Роман Игнатьевич. К обсуждению темы нашей встречи мы приступили лишь после того, как он настойчиво попотчевал меня бутербродами и угостил превосходным чаем. В отличие от большинства моих знакомых, предпочитавших кофе, полковник был заядлым чаеманом.

— Вы знали, что он не был на борту самолета? — спросила я, не особенно надеясь получить ответ. Я вторгалась в профессиональную сферу и вполне заслужила отповедь в стиле «не лезь не в свое дело». Однако в данном случае я ошиблась. Полковник лишь добродушно улыбнулся.

— Неужели ты считаешь, что он мог бы скрыть все это шевеление с подготовкой отъезда, сменой паспорта и прочим? Да, мне известно, что первоначально он собирался стать ирландцем. Потом передумал и сделался итальянцем. С его знаниями языков и прочими неординарными способностями это вполне посильная задача.

По тону Романа Игнатьевича я поняла, что, хотя он и признавал Павла профессионалом высочайшего класса, особой симпатии к нему не испытывал. Чем-то ему Агафонов не нравился.

— Этот Паша Агафонов тот еще жук, — невольно ответил Роман Игнатьевич на мои мысли. А может, он умел их читать?

— Тогда почему же ваши сотрудники… — я не закончила фразы, не зная, как сформулировать этот довольно щекотливый вопрос. Роман Игнатьевич усмехнулся.

— Почему его не доставили обратно, ты хочешь сказать? Или не задержали еще в московском аэропорту? — Полковник проницательно посмотрел мне в глаза. — А кому он, собственно, нужен? Как сотрудник он ничего особенного собой не представлял. Нет, не потому что не тянул на серьезные задания. Только вот, кроме денег, его мало что интересовало, что он и доказал своими связями с «TR premium». Потому-то ничего особо ответственного ему и не поручали.

— Вы и о его работе в «TR premium» знаете? — вырвалось у меня. Полковник снисходительно рассмеялся, посмотрев на меня как на несмышленыша.

— И вы ему позволили? — продолжала я удивляться.

— А зачем это запрещать? — пожал плечами полковник. — Никаких секретов он разболтать бы не мог, поскольку у него к ним не было доступа. Да в «TR premium» от него этого и не требовали. Там другие интересы. Пусть себе подрабатывает. До поры до времени… А вот когда пересеклись интересы «TR premium» и зарубежных аналогичных структур, тут Агафонов всерьез забеспокоился. Запаниковал и начал готовиться к побегу, который вскоре и совершил. Поверь, продолжение этой истории мы знаем, но никаких претензий к синьору Контадино не имеем.

Я ошеломленно слушала. Роман Игнатьевич действительно пересказал мне все то, что сообщил и сам Павел, только, если можно так выразиться, в ином контексте.

— Так что не знаю, кто охотится за твоим Агафоновым, но могу заверить, к нам этот субъект не имеет никакого отношения.

Я все еще молчала, и Роман Игнатьевич расценил это по-своему.


— Хорошо, — решительно сказал он, хлопнув ладонью по столу. — Скажу тебе еще кое-что. Как я уже пояснил, все перемещения господина Агафонова были нам известны с самого начала. Вот как по-твоему, зачем нам понадобилось избавляться от него именно сейчас, спустя столько лет? Если не веришь, я могу показать тебе все отчеты, начиная со дня катастрофы. Или даже с момента приземления Агафонова в аэропорту Рима.

— Может, это все-таки «TR premium»? — озвучила я второе предположение.

Полковник отнесся к нему скептически.

— А им-то это зачем? И опять-таки, по прошествии стольких лет? Что здесь он был мелкой сошкой, что у них. А наша к нему единственная претензия — то, что он не сообщил, что начал сотрудничать с «TR premium». Ограничил свой карьерный рост, так сказать. Доверять ему стали гораздо меньше, только и всего.

— Может, в «TR premium» беспокоятся о возможной утечке? — продолжала я гнуть свое.

— Да чему там утекать через столько лет! — развел руками полковник и внимательно посмотрел на меня. — Сомневаешься? Хорошо. Я устрою тебе встречу с нашим человеком из «TR premium». Он не чета твоему Павлу, посерьезнее будет.

— У вас есть агент в «TR premium»? — удивилась я.

— Считай, что агент, — усмехнулся Роман Игнатьевич.

— И где мы с ним встретимся?

— Он сам тебя найдет, и очень скоро, — пообещал полковник. — Расскажи-ка мне лучше, как все это развивалось?

Под «этим» Роман Игнатьевич подразумевал историю цепи покушений на Павла. Я подробно описала все происшествия, начиная с миланского, о котором знала только со слов самого Павла. Полковник слушал с отсутствующим видом, но я знала, что он не упустит ни единой подробности. Когда я закончила, Роман Игнатьевич немного помолчал, затем произнес:

— М-да, дал он маху с этой медалью. И чего ему не сиделось?

Здесь мне нечего было возразить, поскольку в этом отношении я была с ним полностью солидарна.

— Павел теперь считает, что за его медалью охотится какой-то фанатичный коллекционер, но при этом хочет получить раритет даром.

— Знаешь, — раздумчиво произнес Роман Игнатьевич, — здесь я с ним, пожалуй, согласен. Порой увлеченные коллекционеры становятся настоящими фанатиками, готовыми на все, чтобы заполучить вожделенный экземпляр. Я склонен считать, что это именно тот случай. Но человека из «TR premium» я все же предупрежу, чтобы ты успокоилась на этот счет.

— А как же быть с этим фанатиком? — не удержалась я от вопроса, хотя это уже было вне сферы ведения полковника.

— Я бы, возможно, организовал ловлю на живца, — пожал плечами Роман Игнатьевич и тут же спохватился: — Но ты лучше будь осторожна. От этих одержимых всего можно ожидать. Так что не мне давать тебе такие советы.

Я тактично промолчала, решив не сообщать Роману Игнатьевичу, какие именно ситуации мне порой приходится провоцировать. Полковник отнюдь не страдал предрассудками, связанными с якобы неполноценностью женщин в сравнении с мужчинами. Напротив, отношение к женщине у него было трепетным и заботливым, Роман Игнатьевич был убежден, что прекрасную половину человечества следует беречь и ограждать от тягот и лишений несовершенного мира. Уже по одной этой причине ему было трудно принять, что я в силу своей профессии неизбежно сталкиваюсь с вышеупомянутыми сложностями. Особенно если учесть, что он помнил меня еще ребенком, которому приносил подарки…



Я неспешно направлялась в переулок, в котором припарковала свой «Фольксваген». Я уже была шагах в десяти от своей ласточки, как вдруг услышала:

— Евгения Максимовна?

От неожиданности я остановилась как вкопанная. Меня поразил не столько сам факт обращения ко мне незнакомца, сколько форма этого обращения. По имени-отчеству меня давненько не называли. Разве что клиенты, нуждавшиеся в услугах телохранителя.

Однако мой ступор длился не дольше секунды, поскольку я вспомнила обещание Романа Игнатьевича. Что ж, его сотрудник и в самом деле нашел меня довольно быстро. Даже слишком.

— Не удивляйтесь, я действительно нашел вас по поручению Романа Игнатьевича, — передо мной стоял улыбающийся молодой человек лет тридцати в светлом костюме.

— Присядем? — указал он рукой на стоявшие поодаль скамейки.

— Может, лучше поговорим в моей машине? — предложила я. Он не стал возражать, и мы расположились не передних сиденьях «Фольксвагена».

— Если я правильно понял, вас интересует деятельность внештатного сотрудника Павла Агафонова в подразделении «TR premium»? — с ходу приступил к делу молодой человек, представившийся Анатолием.

— Не совсем так, — уточнила я. — Меня в большей степени интересует, имеет ли к Павлу Агафонову какие-либо претензии руководство «TR premium». А если уж совсем откровенно, не связаны ли нынешние неприятности господина Агафонова именно с этими претензиями. Так будет точнее.

Анатолий некоторое время пристально смотрел мне в глаза, теперь уже без улыбки, и наконец произнес:

— Напрасно вы с самого начала не послушали полковника. Руководство «TR premium» уже забыло, что им когда-то оказывал услуги некто Павел Агафонов. И если у него сейчас возникли серьезные неприятности, то позвольте мне грубую прямоту речи, ноги растут не оттуда.

— Агафонов упоминал, что во время его работы в «TR premium» у вас возникли серьезные трения с конкурентами. Может быть, вам что-нибудь известно об угрозах, поступавших в адрес Павла Агафонова?

Анатолий отрицательно покачал головой.

— Трения с конкурентами были и до сотрудничества с Павлом Агафоновым, и сейчас их более чем достаточно. Но это проблемы не его уровня. Нет, вероятность преследования Агафонова службами разведки фирм-конкурентов равна нулю, можете быть в этом совершенно уверены.

Я не знала, насколько правдивы были сведения, предоставленные мне Анатолием. Мне оставалось уповать лишь на то, что сотрудник, которого Роман Игнатьевич признавал «своим», не станет мне откровенно лгать без особой на то нужды. К тому же я и сама постепенно начала признавать разумность этих логических заключений. По прошествии длительного времени ситуация во всех структурах, где засветился Павел Агафонов, кардинально изменилась. Роман Игнатьевич прав — кому может понадобиться избавляться от агента, бывшего на вторых ролях, через столько лет. Мне оставалось только поблагодарить Анатолия за столь оперативно предоставленную информацию, поскольку я уже поняла, что больше из этого обходительного молодого человека ничего не выжмешь. Что ж, будем благодарны и за это. Я ведь хотела узнать, имеет ли отношение «TR premium» к преследованию Павла. Будем считать, что нет. В конце концов, в этом меня пытался уверить не только Анатолий. Такой же точки зрения придерживался и Роман Игнатьевич, а последние несколько дней и сам Павел.

Я вежливо попрощалась с Анатолием, не забыв еще раз передать заочную благодарность полковнику. На том мы и расстались.



Я с тяжелым сердцем возвращалась в «Заморье», невесело раздумывая о том, что мне вновь предстоит бег по кругу. Методом исключения мы одного за другим отбросили возможных преследователей. И тем не менее ни на шаг не приблизились к ответу, кем же он был на самом деле.

— Ну не тяни, рассказывай! — немедленно обрушился на меня Павел, едва я вошла в номер. После вынужденного заточения он, похоже, совсем озверел. Еще немного, и он обвинит меня во всех своих бедах. А то и вовсе начнет бросаться как одичавший зверь, как будто это я надоумила его продавать дурацкую медаль, будь она неладна!