Изгнание Раи

 * * * 





В ресторане было тепло, тихо, уютно; мягко переключалась разноцветная подсветка под потолком, и оттого помещение напоминало какой-то дивный сказочный сад. Цветы и лианы, вьющиеся вдоль стен, только усиливали это впечатление.

Поначалу Рая чуть не уснула, убаюканная теплом и световыми переливами вокруг, поскольку до этого сильно продрогла, одевшись не по погоде, в легкий плащ. Утром было тепло, сияло солнце, казалось, в город пришла настоящая весна… А вечером март напомнил о своем непостоянном характере: небо заволокли тяжелые сизые тучи и полил противный холодный дождь напополам со снегом.

Поэтому начало вечера ускользнуло от сознания Раи – она сидела за столом, одурманенная теплом, и не обращала внимания на происходящее. Вероятно, муж заметил отрешенное выражение на лице Раи и постучал костяшками пальцев по столу. Рая вскинула на него голову.

– Дорогие мои, – с улыбкой произнес Олег, встретившись взглядом с женой, и поднял бокал шампанского. – Хочу напомнить, что мы сегодня собрались отметить день рождения Никиты. Тридцать три года – не юбилей, конечно, формально, но дата знаковая, особенная. Я это на себе прочувствовал еще зимой, когда отмечал аналогичное событие. Ощущение того, что в сознании происходит какой-то перелом… Переход от молодости к зрелости! По-новому начинаешь смотреть на мир вокруг, на людей. И себя воспринимаешь как-то иначе. Так вот, Никита, я тебя поздравляю с новым этапом жизни, самым лучшим, как мне кажется. Когда еще полно сил, но уже появилась некая мудрость, что ли. Желаю тебе новых свершений! Новых подвигов и побед!

– Ура, – коротко произнес Никита. – Спасибо, друг. Сегодня не пью, сам понимаешь, за рулем, мне еще вас развозить, кстати, так что воспользуюсь апельсиновым соком.

– Я тоже из солидарности с тобой пью сок! – потянулась с бокалом к Никите его жена, Ангелина.

– Ну, а я не откажусь от шампанского, – спохватилась Рая, поднялась со своего места, потянулась через стол – чокнуться с Никитой и с другими, то есть с Ангелиной и своим мужем Олегом.

Они почти всегда собирались узким кругом. Раньше и того меньше сидело за праздничным столом: Рая, Олег да Никита. Но года четыре назад Никита женился, и в компании появилась Ангелина.

Рая так и не смогла к ней привыкнуть. Может, дело в возрасте? Ангелина была младшей в их тесной дружной компании. Всем по тридцать три нынче, а той – двадцать пять только. Другой мир! Потом, у Раи с Олегом детей не было, а Ангелина родила сразу, через несколько месяцев после заключения брака, – девочку. Сладкого белого ангелочка Серафиму. Ангелина – белые кудри до пояса, и дочка тоже – с нимбом из светлых локонов над ясным лобиком. В именах, во внешности Ангелины и Серафимы заключалось тоже нечто кукольное и ненастоящее, киношное даже. Как можно быть на самом деле такими хорошенькими и милыми? А вот можно – одним своим внешним видом отвечали юная мать и ее крошечная дочь.

– А где сейчас дочка? – вырвалось у Раи.

– Серафима сейчас с мамой, – охотно ответил Никита. – Ей за счастье с внучкой возиться. Тяжело, правда… На днях возил маму к доктору – сказали, придется коленный сустав менять.

Почему Рае ответила не Ангелина, а Никита? Это и было третьей возможной причиной того, что у Раи не ладилось с женой друга мужа. Ангелина и вела себя тоже как-то странно, словно маленькая девочка, ровесница своей дочки. Капризничала, манерничала, вечно у нее возникали какие-то проблемы, с которыми она не справлялась и потому ждала помощи от окружающих. Вот и сейчас Никита ответил Рае за жену, потому что Ангелина сидела в данный момент с милой рассеянной улыбкой и даже головы к Рае не повернула… А Никита, чуткий человек, не хотел допустить, чтобы Рая попала в неловкое положение из-за его жены.

Рая знала Никиту уже пятнадцать лет. Никита и Олег – однокурсники, учились в одном вузе. Олег считал Никиту лучшим другом; к тому же они являлись компаньонами. У них было общее дело: сеть продуктовых магазинов в городе. У Олега – семьдесят пять процентов, у Никиты – двадцать пять процентов бизнеса.

Оно и немудрено, Олег всегда шел первым. Он – главный. Умница, красный диплом, смелые идеи, разумная осторожность плюс отвага. Еще Олег умел общаться с людьми, находил к каждому собеседнику подход. Мягкий, открытый, добрый, спокойный. Душой компании, рубахой-парнем Олег при этом не был. При всей своей открытости он не обладал широким кругом знакомств, не стремился к постоянному общению.

К тому же Олег был внешне привлекателен: все в нем было правильным, соразмерным – рост, фигура, лицо. Он располагал к себе и своим видом, и своими манерами, никогда не суетился и почти не злился. Олега обожали дамы в возрасте, он казался им идеалом мужчины, они умилялись, восхищались им и твердили Рае: «Раечка, как же вам повезло с супругом!»

Рая, несмотря на долгие годы брака, так и не привыкла к мужу, чувствовала себя вечной новобрачной, восторженной и немного напуганной из серии: «Как, и это все мне? Но за что?! Чем я заслужила?..»

Никита же всегда казался Рае каким-то… жалким, что ли. Так нельзя говорить, но… Думать-то не запретишь сама себе, свои чувства не отменишь, впечатления не отредактируешь? Да, Никита всегда казался Рае жалким. Слишком худой, слишком суетливый. И неряшливый какой-то. Есть же люди, которые постоянно умудряются в чем-то испачкаться, зацепиться карманом за дверную ручку, порвать одежду о торчащий гвоздь, и где они только умудряются его найти… С неудачной стрижкой (сколько бы парикмахеров ни сменили!), вечно примятыми прядями на затылке. В уголки губ забился кетчуп, между зубами намертво застряла веточка укропа.

Учился Никита в институте, как помнила те годы Рая, не то что бы плохо, нет. Но сессии сдавал тяжело, с боем. Ночами корпел над заданиями, допускал небрежности. В отличие от Олега, справлявшегося со всеми учебными сложностями легко и быстро.

Тем не менее эта непохожесть ничуть не мешала дружбе Олега и Никиты.

Какое-то время Рая, наблюдая за Никитой со стороны, думала, что тот никогда не найдет свою «вторую половинку». Никиту девушки просто не замечали! И тут вдруг Ангелина – воистину ангел во плоти. А потом и доченька появилась на свет, такая чудесная. Олег радовался за друга – и на свадьбе, и потом… А уж рождение маленькой Серафимы вызвало у Олега даже слезы. Они все тогда втроем – Никита, Олег и Рая – стояли под окнами роддома и ревели в три ручья. От радости и переживаний за Ангелину.

…Официантка принесла горячее. Олег с Раей заказали себе щедрые ломти стейков, Никита со своими проблемными слабыми зубами захотел мягкий люля-кебаб, Ангелина попросила себе какую-то лапшу со множеством ингредиентов.

– Острая какая, – растерянно заметила Ангелина, пробуя лапшу. – Я не могу такое есть. Прямо огонь!

– Да? – удивился Никита, подцепил у нее своей вилкой с тарелки лапшу (родные люди, единое целое практически, чего стесняться), при этом капнул соусом себе на колени, но, как всегда, не заметил… Пожевал лапшу, задумался на мгновение. – Да нет, не слишком.

– Попроси поменять, – предложила Рая Ангелине. – Что-нибудь другое закажи еще.

Но Ангелина продолжала неподвижно сидеть, с недоумением и грустью разглядывая содержимое своей тарелки. Кажется, она ничего не собиралась предпринимать.

– Официант! – махнул рукой Олег, указывая на тарелку с лапшой. – Принесите что-нибудь не такое острое, пожалуйста. Невозможно есть.

Официант рассыпался в извинениях, унес тарелку.

– Друзья мои, – встал Никита. – Ответное алаверды, так сказать… Рая, Олег. Хочу поблагодарить вас. Вы всегда со мной, сколько лет… И вы всегда вместе. С детства, да? Я завидую вашему союзу белой завистью и хочу, чтобы наши отношения с Ангелиной оказались бы столь же долгими и крепкими. Ура вам. Мы вообще, все четверо, удивительный пример дружбы и любви, верности…

– Ура. Прекрасен наш союз, он, как душа, неразделим и вечен… Да, ты еще про Левушку забыл сказать, – приобнял его за плечо Олег, но не успел договорить.

– Ага! Вот они где! – вдруг раздался рядом торжествующий голос.

– Вот и он, кстати, легок на помине! – хитро произнес Олег.

Все обернулись: к столу энергичной, пружинящей походкой приближался Лев. Как есть лев – мощный, сильный, огромный, полный природной энергии. Великан с абсолютно белыми волосами; тем он напоминал альбиноса. Одетый так, словно только что с рыбалки: брюки из грубой дерюги защитного цвета, потрескавшаяся кожаная куртка, потерявшие цвет и вид башмаки. И как его только в приличные места пускали?.. Но – пускали, и охотно, с почтением, охранники и швейцары всегда с готовностью и даже радостью распахивали передо Львом двери, верно, профессиональное чутье им подсказывало, что это серьезный человек, а не какой-то бомж с вокзала.

Лев – однокурсник Никиты и Олега. Льва, наверное, нельзя было назвать в полном смысле лучшим их другом, но и обычным приятелем этим двоим Лев тоже не являлся. Так что друг, просто друг. Таинственный и далекий, появляющийся лишь время от времени.

– Сюрпри-из! – басом пропел Лев и сграбастал в объятия Никиту, выскочившего к нему из-за стола. – Подарочек тебе, новорожденный ты наш, прямиком из Милана. Вот коробочка. Потом посмотришь…


– Но откуда… Ты даже не предупредил… – затрепыхался в его крепких объятиях Никита.

– Олежка знал. Олег, дружище! – настала очередь Олега обниматься со Львом. – Я, Никитушка, проездом. Еле время выкроил. Через час уеду, не хочу в аэропорт опоздать.

– Мы как раз за нашу дружбу собирались выпить. Всего час ты с нами? Эх, жалко… – вздохнул Никита.

– Дела, все дела. Я как Фигаро – то тут, то там. Ну-ка, а это кто у нас, – Лев мягко поднял к себе Раю за запястья, принялся ее разглядывать сверху вниз. Нагло и беззастенчиво, но в то же время совершенно не обидно. Потому что кто ж обижается на природу, на зверя. На льва…

– Привет, – сказала ему Рая. – Рада тебя видеть.

– Ты ж моя красава, царица ты Шемаханская, – принялся целовать ее Лев. Губы у него были твердые и мокрые. От Льва пахло как-то странно – сопревшим сеном, дегтем каким-то. Он весь был странный: загорелый до красноты и с белыми волосами, и с этими прозрачными холодными глазами, напоминающими лед. Рая не особо любила Льва, всегда инстинктивно сторонилась его. Чужой, непонятный… Вот и сейчас она попыталась потихоньку освободиться от его лап.

– Так, а это кто там. Ангел наш… – Лев принялся пробираться к Ангелине, испуганно смотрящей на него.

– Лев, ну перестань, – нервно пропищала Ангелина, пытаясь отмахнуться. – Ай, раздавишь. И давай без поцелуев…

Конечно, Лев не стал ее слушаться, поднял к себе, обнял, расцеловал в обе щеки. Пунцовая от смущения, недовольная, Ангелина села обратно в кресло, надула капризно губы.

– Как доченька? – ласково спросил Лев, садясь рядом с Никитой. – Сколько ей?

– Три исполнилось, все хорошо, сейчас с бабушкой, моей мамой… Ты-то как? – ответил Никита.

– Ничего, тоже хорошо. Торгую, как и раньше. Оливки и оливковое масло по-прежнему пользуются популярностью. Так, мне вот это и это, – Лев, подозвав официантку, ткнул в меню. – Только побыстрее, пожалуйста, у меня самолет.

– Куда ты сейчас? – спросил Олег.

– В Питер, потом в Ригу, потом обратно в Милан. И вот что, братцы, давайте выпьем. За Никиту.

– Я за рулем, ни-ни-ни! – замахал тот руками.

– Ну, бра-ат!

– И не проси.

– Ну Ники-итушка…

– Лева, даже не начинай, – засмеялся Никита. – Вот шампанское, вот водка, если хочешь.

– Водки – выпью. Я-то не за рулем сегодня, меня такси повезет.

Они болтали, старые друзья, а Рая разглядывала их, в который раз удивляясь. Такие разные, что держит вместе этих людей?

– Женился? – спросил Олег Льва.

– Нет. И не собираюсь. Вот еще. Так – все женщины мои, да, Раечка?…

– Лев, ты, получается, бабник? – спросила она с интересом.

– Хо-хо-хо, а то ты не знала…

– Левушка! Если уж удалось нам наконец с тобой раз в сто лет встретиться, я тебе хочу деловое предложение сделать, – особенным, серьезным голосом произнес Олег. – Короче. Не хочешь ли ты с нами объединиться?

– Со мной и Олегом, – кивнул Никита.

– Да, – подтвердил Олег. – У нас есть возможность открыть еще пару «точек», то есть продуктовых магазинов, и твоя продукция там была бы очень кстати. Возможно, мы смогли бы даже сделать ребрендинг всей сети и назваться магазинами органического питания… Сейчас у меня семьдесят пять процентов, у Никиты – двадцать пять процентов бизнеса, но все можно переиграть, как ты понимаешь.

Лев склонил голову набок, задумался.

– Заманчиво, ох как заманчиво… Сейчас в большой моде все натуральное и правильное, без химии, – пробормотал он. – Но… Братцы, мы ж друзья. А друзья не должны давать друг другу взаймы, не должны затевать общее дело. Ведь поссориться можно, потерять дружбу! Не-ет, ради денег я не готов своими друзьями жертвовать.

– Почему поссоримся, мы с Олежкой вон уже сколько лет компаньоны! – напомнил Никита.

– Нет, нет, не хочу рисковать… – улыбнулся Лев, показав белые, ровные, очень крупные зубы.

– Ладно, не торопись с ответом, подумай, – добродушно произнес Олег.

Возможно, у Льва на самом деле были какие-то иные причины отказываться от «тройственного» союза… Но он сделал это, как принято сейчас говорить, в комплиментарной форме. Странный человек Лев. На вид – ну ладно, не зверь, не лев, а мужик мужиком, неандерталец, и повадки какие-то грубые, словно этот человек и не подозревает об этикете, а на деле не было никого тоньше и деликатнее Льва. И опаснее. Может, Рае казалось, но от Льва исходила какая-то сила. И сразу становилось понятно: этот человек знает, что хочет, он не позволит манипулировать собой и никому ничего просто так не спустит. Наверное, было бы страшно иметь врагом человека, подобного Льву. Растерзает до косточек…

Рая как-то поделилась своими мыслями с мужем, но Олег отмахнулся: «Не придумывай, детка. Я знаю Левушку с юности, с первого курса. Нет в нем ничего такого… Ну а на вид да, он брутал, «альфа», девушек это притягивает. Может, ты в него влюбилась?» «Нет. Он не в моем вкусе, – честно призналась Рая (с мужем они всегда были откровенны друг перед другом). – А ты заметил, что Ангелина всегда на него смотрит с каким-то ужасом?» «О, наша Ангелина – это вечный ребенок, чистая душа… – добродушно, с нежным удивлением произнес муж. – Она ничего не понимает в жизни, в людях!»

Рае не нравилось, что муж отзывается об Ангелине с восхищением. Но Рая не ревновала Олега к этой особе. Она знала, что для Олега дружба – это святое. И семья – тоже. Скорее, в восхищении Олега Ангелиной нечто отеческое, покровительственное, хотя разница в возрасте между ними и не особо значительная.

Никита, как замечала Рая, тоже никогда не ревновал Ангелину ко Льву и не относился всерьез к ужасу, с которым та глядела на Льва. Вероятно, Ангелина, эта вечная девочка, опасалась Льва – как стихийного бедствия, что ли. Избегала любого контакта с ним, боясь, как бы тот не сломал, не повредил ее хрупкую оболочку.