Я твой монстр. Книга 2

– Это, типа, такое оправдание? – уже не шипение, уже почти рык.

– Ну… типа, да…

Мне стало как-то очень неуютно сидеть у него на коленях, особенно теперь… когда я вдруг вспомнила, что у нас тут гости, и дети тоже давно за столом сидят, видимо, совсем интересная беседа была у папы с дядей полковником Стейтоном, и даже няни сидят – Амайю еще нужно было кормить с ложечки, а за Чи-младшим присматривать, потому что он вечно пытался какой-нибудь ножик стащить, и тут я лапаю собственного мужа на глазах у всех.

– Убью! – хрипло выдохнул мой медленно звереющий монстр.

И вот раньше я бы подумала, что меня, но пять лет совместной жизни – это пять лет совместной жизни.

– Исинхая не трогать! – потребовала я. – Слепого не трогать! Полудохлого не трогать! Суна не трогать! Дейра не трогать! Удава не тро…

Стальной блеск в до безумия любимых глазах уловила слишком поздно и заткнулась на полуслове.

– Ну что же ты, – Чи смотрел на меня с мягкой, нежной, любящей… зверски спокойной усмешкой, – продолжай, я тебя слушаю. Очень внимательно слушаю. И… запоминаю. «Спецагент Морррисссс»!

Да, фамилию менять, наверное, не стоило…

Что ж, мне оставалось только одно:

– Чи, я беременна!

Чи-младший перевел взгляд маленьких черных глазенок с меня на отца и спросил на гаэрском, вундеркинд малолетний:

– А се такойя «бейеменна»?

– Это значит, что у тебя скоро появится братик или сестричка, – сдержав усмешку, учтиво объяснил малышу полковник Стейтон.

Увы, поблагодарить учтивого Suprema было некому – Чи в ярости смотрел на меня, я судорожно искала возможность выкрутиться, не находила, и все свелось к уже сказанному:

– Чи, я люблю тебя!

– Да неужели?! – ядовито переспросил он. – Серьезно? Точно любишь?!

– Очень! – заверила я.

Адзауро на миг зажмурился, явно пытаясь сдержать в принципе почти обоснованную злость, а затем, вновь взглянув на меня, язвительно вопросил:

– Кей, мне вот просто интересно, а как это по-твоему работает, мм-м? Вот представь себе, идет суд, и судья спрашивает у обвиняемого: «Что вы можете сказать в свое оправдание?» И тут обвиняемый выдает: «Судья, я люблю вас», и судья такой: «Все, вы оправданы»?!

Я посидела, опустив взгляд, затем посмотрела в глаза разъяренного монстра и сказала:

– Я тебя очень, очень, очень люблю!

Взбешенно глядя на меня, Чи уже хотел было что-то еще сказать, но я перебила, заверив еще более пламенно:

– Сильно, сильно, сильно люблю!

Тяжелый обреченный вздох и:

– Ладно, работает. Повтори еще раз.

Не сдержав улыбки, прошептала на яторийском:

– Я люблю тебя, мой монстр.

Он подался ко мне, коснулся носом моего носа и прошептал:

– Я тебя тоже, но за фамилию ответишь. До-о-олго отвечать будешь, Кейсиди Адзауро, очень-очень-очень долго.





* * *


Уже много позже, когда закончился праздничный день, уснули дети, мы проводили гостя и я развернула свои подарки, а Чи дорвался до того единственного, чего всегда от меня хотел, мы лежали в спальне, я, устроив голову на его плече, водила кончиками пальцев по смуглой рельефной груди, а он вдруг тихо произнес:

– «За Адзауро, которому повезло».

– Мне тоже было очень приятно, что Исинхай позвонил и поздравил, – прошептала я.

– Подарок не прислал, – с явным подтекстом высказал Чи.


Я промолчала. Тут такое дело – он в принципе подарил, и явно спецов подсчета результатов тестирования поторопил, чтобы ответ я получила именно сегодня, в мой «День счастья», как я его называла. Просто не было ни у меня, ни у Чи желания праздновать свои дни рождения, а потому у нас был один праздник на двоих день нашей свадьбы, день нашего счастья.

– Или прислал?! – вопросил Адзауро.

На Ятори существует одна основательная проблема – премьер-министр тут слишком догадливый!

– Кей, – в полумраке спальни прозвучало даже как-то угрожающе, – мне ведь повезло?

– Конечно. – Я устроилась на нем удобнее, подтянула одеяло и, проваливаясь в сон, пояснила: – Я же с тобой, а не вышла за иристанского воина-охотника. И я тебя люблю. И даже фамилию поменяю обратно… после получения статуса S-класс, так что да, тебе очень-очень повезло со мной. И я тебя очень-очень люблю. Спокойной ночи, мой самый любимый монстр.

– Что?!

– Уже сплю, – ответила я.

– Кей?!

– Совсем сплю.

– А мне ничего не стоит тебя разбудить!

– Нельзя, я беременна.

– Твою мать!

– Твою мать еще новостью не обрадовала, позвоню ей завтра. А хотя… поздно – если знает наш семейный врач, значит, знает и твоя мама.

Несколько секунд в нашей спальне было тихо, и я действительно почти заснула, но тут Чи зло напомнил:

– Ты поклялась всегда быть моим дыханием.

Надо же, как неразумно с моей стороны. Хотя, с другой стороны – хорошо, что больше ничем не клялась, а то неудобно бы вышло.

– Чи, – сонно зевнула, – я всегда буду твоим дыханием… Подумаешь, пару месяцев, это вообще считай ничего. Я все сдам, вернусь, и дыши мной дальше, тебе никто не мешает.

Пауза и злое:

– Ты беременна.

– Беременность не болезнь, – парировала я.

– Да неужели?!

И его рука плавно двинулась по изгибам моего тела.

Надо же было так неудачно высказаться.

– Чи, давай не будем, – потребовала, понимая, что попала основательно.

– Серьезно? – его голос стал вкрадчиво-обволакивающим, злым и при этом притягательным ровно настолько, насколько и Адзауро. – Нам что-то мешает? Дай-ка припомнить… А, ты, кажется, беременна, да?

Сволочь!

– Но, – пальцы соскользнули по бедру, – беременность ведь не болезнь, да?

Хлопком ладоней включив свет, я села, натянула простыню до шеи, мрачно посмотрела на мужа и прямо послала:

– Иди к дерсенгам!

– Конечно, милая, – простынь сорвали с меня одним движением. – И к дерсенгам, и к бракованным навигаторам, и даже к нестабильной плазме. Поверь, мы сейчас побываем везде.

Я пристально посмотрела на нависшего надо мной первого министра Ятори. Мой монстр издевательски-провокационно взирал на меня… семейная жизнь, чтоб ее…

– Хорошо, – идти на компромисс очень не хотелось, но выбора мне, похоже, не оставили, – я сдам экзамены через год после рождения ребенка.

В глазах Чи, мерцая ртутью, расплывалась угроза.

– Иди на хрен! – психанула я.

– Какое провокационное пожелание, – хрипло прошептал он, недвусмысленно собираясь отправить меня по заданному направлению.

– Слушай, я вот сейчас не поняла, – психанула окончательно, – у нас брак или сексуальное рабство?

– Милая, мы совмещаем, – накрывая меня собой, издевательски произнес он. – Два удовольствия в одном. Ты что-то имеешь против? Если да, то я буду вынужден выдвинуть железные аргументы.

– Ты хотел сказать «аргумент»? – язвительно уточнила я. – Или у нас наличествует явная переоцененность твоих… достоинств?