Я возвращаюсь за тобой

– И ты не пытался еще раз встретиться с ними?

– Знаешь, учитывая обстоятельства моего исчезновения, думаю, что твои родители не слишком-то жаждали моего возвращения.

Потом Итан все-таки признался:

– Я не слишком горжусь своим поступком.

– А как же мама? Ты ее не любил?

– Мы тогда были молоды, – сказал он, качнув го ловой.

– Ты не ответил на мой вопрос, – продолжала настаивать она.

Итан прищурился и посмотрел вдаль.

– Не то чтобы не любил… Я не любил ее настолько, чтобы остаться. Она не была той самой женщиной, в которую влюбляешься раз и навсегда. К тому же любовь не могла решить все проблемы.

– В таком случае любовь была ненастоящей, – отрезала Джесси.

– Ты так думаешь, потому что ты – еще ребенок. На самом деле все гораздо сложнее.

– Я не ребенок! – возмутилась она. – Ты говоришь в точности как мой…

– Если я и говорю, как твой отец, – сказал он с легкой усмешкой, – то лишь потому, что я тоже твой отец. Ну, или хочу им стать.

Затем некоторое время никто не прерывал молчания. Они смотрели на чаек, которые жадно кружили над яхтой, привлеченные подносом с едой.

Наконец Итан высказал то, что у него было на сердце:

– В любом случае я очень горжусь, что у меня такая дочь.

– Это потому, что ты меня не знаешь.

– Это покажется странным, но я знаю не так уж мало. Ты убежала из дома, чтобы найти меня, вырезав мою фотографию из газеты. У тебя в кармане куртки пистолет, но вряд ли у тебя хватит смелости и решимости направить его на себя.

Она перехватила его взгляд блестящими глазами, пораженная тем, что он сказал.

– Я знаю, что сейчас жизнь кажется тебе мучительной и безысходной, ты часто думаешь о смерти. Для тебя окружающий мир несправедлив и возмутителен. Страдания других заставляют страдать и тебя саму, потому что ты благородна и чувствительна. В силу своего возраста ты склонна преувеличивать крайности и быстро переходишь от глубокой скорби к восторженной радости.

Вновь поднялся ветер. Джесси застегнула куртку. Осеннее солнце мягко освещало здания на берегу моря и приглушало металлический блеск, от которого в ясную летнюю погоду слепило глаза.

– Джимми и Мариса – твои единственные настоящие родители, которые всегда будут с тобой. Я уверен, что Джимми всегда был прекрасным отцом, который любит тебя и всегда о тебе заботится.

Джесси едва заметно кивнула. Итан положил ей руку на плечо. Ему очень хотелось сказать, что он тоже всегда будет рядом, что, несмотря ни на что, они наверстают потерянное время. Но он не знал, что случится под конец поездки, и поэтому не хотел давать ложных обещаний.

– Знаешь ли, неважно, чем ты будешь заниматься в жизни. Важно не обманывать себя. У тебя обяза тельно будут мечты, и ты постараешься их осуществить…

Она задумалась и решила не рассказывать про все, подойдя к теме с другой стороны:

– Иногда, когда я видела тебя по телевизору или читала одну из твоих книг, мне казалось, что возможно все. – Она поискала слова, чтобы уточнить свою мысль. – В тебе мне нравилась способность убеждать людей, что их жизнь не стоит на месте и еще ничего не потеряно.

Ее слова смутили Итана. А Джесси уверенно завершила свою речь:

– Я тоже хочу вселять уверенность в тех, кто ее потерял.

Растроганный этим признанием, он стал расспрашивать ее об учебе, родителях, круге чтения и интересов. По мере разговора она рассказывала все больше и больше. Он понял, что она очень образованная девушка, любознательная и в то же время крайне недоверчивая для своих лет. Девушка была пессимисткой и придерживалась фаталистического взгляда на мир. Она считала себя неспособной быть хозяйкой собственной судьбы, ей не хватало уверенности в себе, но она заботилась о других. Тогда он использовал дар, который она ему приписывала, чары, граничащие с гипнозом, чтобы убедить ее в обратном: жизнь стоит того, чтобы ее прожить, можно прекратить страдания и добиться большего, только пройдя через испытания. Понемногу Джесси перестала возражать. Он впервые увидел ее улыбку, она даже начала шутить. Затем, в свою очередь, стала расспрашивать его о жизни и о работе.

Со свойственной ей интуицией она догадалась, что за маской успеха скрывается разочарованный в жизни человек, который тоже испытал много горя.

– А ты встретил ту самую, свою единственную?

Итан покачал головой, глядя на пассажирские корабли, которые проходили мимо быстрых полицейских катеров.

– Встретил, но не смог ее удержать.

– Может, еще не поздно? – спросила она. Поскольку он не отвечал, она процитировала его собственные слова: – Я думала, что никогда не стоит отчаиваться.

– Иногда нужно признать, что ты упустил свой шанс и слишком поздно пытаться все исправить.

– А ты уверен, что эта женщина больше тебя не любит?

– Она сегодня выходит замуж!

– Правда? Какая жалость, – она искренне вздохнула.


Преисполнившись любопытства, она вновь стала спрашивать его, и тогда Итан поведал ей свою историю с Селин, начиная с их встречи в Париже до уведомления о свадьбе, которое она ему отправила. А потом Итан внимательно выслушал взгляд на свою историю с новой – женской стороны. Они проговорили так примерно еще полчаса.





* * *


Солнце подошло к зениту и озарило волны Гудзона золотистым светом. Подплывая к гавани, Итан подумал о Джимми, ведь тот был один в городе и вне себя от горя искал дочь. Итан предложил Джесси позвонить ему по мобильному и встретиться с ним и дал ей свой «Блэкберри». Она вышла на палубу, чтобы сделать звонок. Из-за шума мотора и криков чаек разговора он не услышал, но догадался, что Джесси пыталась успокоить Джимми. Как только они подошли к причалу, Джесси запрыгнула на мости к, вновь полная энергии и хорошего настро ения.

– Вернусь через час, – весело пообещала она. Он хотел было поспорить, но она не дала ему на это времени. С ловкостью, присущей молодости, она резво соскочила с мостков на дорожку. Оказавшись перед синеватыми стеклами Винтер-Гарден, она обернулась и помахала ему рукой. Итан, улыбаясь, ответил ей тем же. Он с радостью убеждался, что к ней вернулась жажда жизни. Он ничего ей не обещал, но был уверен, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как она станет взрослой. После этой встречи он сам был исполнен надежд и решимости – его переполняло желание жить, и он верил, что судьбу можно изменить.



Жизнь часто похожа на партию в покер: выиграть можно и с плохой картой.





31

Когда же ты вернешься?




Теперь мне необходимо уехать, но я не допущу, чтобы это отразилось на наших отношениях[69].

Последние слова, не слышные зрителю, которые Билл Мюррей прошептал Скарлетт Йоханссон в фильме «Трудности перевода» Софи Копполы



Манхэттен

Гавань Норт-Коув

13 ч 21 мин

Итан остался на яхте один и занялся тем, что приходилось делать после каждого выхода в море: стал проверять шварты и кранцы, мыть мостик и борта, окна и люки. Пока он пытался установить тент над рубкой, ветер усилился, и его задача усложнилась.

– Помочь?

Он поднял голову – в клетчатой рубашке из плотной ткани и кепке «Ред Сокс» перед ним стоял Джимми, приехавший на пристань.





* * *


Джесси миновала лабиринт улиц у Уоллстрит и вышла к станции метро «Броад-стрит». Перепрыгнула через турникет и спустилась на платформу. Из тоннеля с шумом выехал далеко не новый поезд, и из переполненных вагонов на платформу высыпали пассажиры. Девочка шагнула в вагон и стала молить Бога, чтобы не появились контролеры.

Она привстала на цыпочки и попыталась разобраться в схеме метро. Через несколько минут состав приехал в Мидтаун, и Джесси решила выйти на Таймс-сквер. Было около двух часов дня, и повсюду ходили туристы. Толпа почти не двигалась, дети плакали, машины сигналили, девушки толкались, чтобы сфотографироваться с Голым ковбоем[70]. Среди этого водоворота Джесси нашла полицейский патруль, который подсказал ей, как добраться до места.





* * *


– И ты взял и отпустил ее?

– Да.

– И даже не спросил, куда она пошла?

Итан и Джимми стояли лицом к лицу на пристани, словно боксеры перед поединком.

– Не переживай, она сказала, что скоро вернется.