Я же бать, или Как найти мать

— Ну вот там и спросите о ком надо. Слухайте, вы только посуду мою не бейте, она хорошая, да и стаканы там почти новые.

— Обязательно.

— Ну давайте, свидимся еще.

— Давайте.

Облокачиваюсь на забор и с шумом выдыхаю. Оглядываюсь вокруг, а в голове так и звучит «шо», «гэ» и прочие прелести. Еще несколько часов общения с этой теткой, и я сам начну так говорить. Одно радует, снятый нами дом находится в дали от всех. Да и природа здесь и вправду хороша.

— Паша, — поднимаю голову на Танин голос. — Надо кроватку собрать, там ничего сложного, но это лучше сделать сейчас, пока я Машу кормлю. — Соберете?

— Соберу. Как тебе хоромы?

— Нормально. К хорошему привыкаешь быстро, но мне нравится здесь. Не облокачивайтесь на забор, он хлипкий. С минуты на минуту треснет под вашим весом.

Разворачивается и заходит в дом. Хлипкий забор, блин, тоже мне всезнающая. Я еще много чего хотел подумать о Бдушкиной, например, что надо срочно отдать купленные для этой ведьмы вещи, но не успел, ибо под моим весом таки треснул забор. Хорошо хоть не шмякнулся, вовремя сумев сориентироваться. Просто нет слов!

Забираю из машины оставшиеся вещи и захожу в дом, где Таня полным ходом взбалтывает смесь в бутылочке. Сажусь на стул в так называемой кухне и обхватываю голову руками.

— А вы видели спальное место? — неожиданно раздается под ухом голос Тани.

— А что там? Вместо кровати стог сена?

— Нет. Там всего один диван и два кресла, которые не раскладываются.

— Ну если ты не храпишь и не оправдываешь свою фамилию, то так уж и быть, я пущу тебя на диван. Чего уставилась?

— Ничего.

— Вот и славно. Корми мою дочь и не смотри на меня так.

— Как?

— Вот так.

Встаю со стула и начинаю собирать кроватку. В конце концов, не такой уж я и рукозадый. Да и делать тут оказалось нечего, даже с позабытыми навыками. Только ближе к обеду мы немного обосновались. Таня как пчелка вымывала полы в этом гадюшнике, вытирала пыль и занимались домашними делами, а я как завороженный в тайне следил за ее действиями. Я даже позабыл о неприятном дедовском запахе в доме, ибо был весь поглощён действиями этой ведьмы. Не знаю, что со мной творится, но так и тянет на нее смотреть. Видимо я делал это совсем не умело, раз Таня слезла с табуретки и уставилась в ответ на меня.

— Что?

— Ты пыль плохо протерла на серванте. Я с высоты своего роста вижу.

— Сейчас протру лучше. Кстати, не хотите попить кристально чистой водицы на серебре, — откидывая тряпку на плечо, интересуется Таня.

— А тут и такая имеется?

— Ну да, вы мало что замечаете, кроме одного. Так хотите?

— Ну давай.

Таня подходит к окну и достает с хлипкого подоконника трехлитровую банку на дне которой какая-то муть. Наливает в кружку воды и подает ее мне.

— Спасибо.

Только хочу поднести кружку ко рту, как замечаю на дне то, чего никак не ожидал увидеть.

— Что там, Паша? Чья-то челюсть? Кажется, да, вижу ее с высоты своего роста. Точно-она.

— Это твоя что ли, запасная?

— По-моему, судя по возрасту, она подходит больше вам. Кстати, вам не кажется, что пора съездить в город или в ларек за продуктами? Или вы собрались траву с огорода есть?

Встаю со стула и подхожу к Тане. Долго смотрю ей в глаза и наконец она первая отводит взгляд. То-то же. Не такая ты и всемогущая ведьма.

— Я, пожалуй, тебя съем, — шепчу ей на ухо, заправляя за ухо выпавшую прядь. — Чтобы когда я вернулся, ты была одета в то, что я тебе купил.

Отстраняюсь от нее и молча иду в коридор. Беру пакет, возвращаюсь обратно к Тане. Почти кидаю ей его в руки и, не прощаясь, иду на выход.

* * *

Пока Таня помирает от голода в застарелом доме, я закупился впрок и вместо того, чтобы поехать обратно, нашел какой-то магазин одежды и стал искать ей купальник. А ведь домовладелица права, чего бы не сходить на озеро и не увидеть Таню во всей красе? Правда выбор оказался настолько маленьким, что пришлось немного сникнуть. Но все же остановил выбор на раздельном купальнике сочного синего оттенка.

На обратном пути моей четкой целью было попасть в дом к глухой бабе Клаве. Найти дом действительно не составило никакого труда. Когда постучался в калитку, как и полагалось, никто мне не открыл. Зашел сам, без спросу, кажется, так делают в деревнях, и увидел бабулю на скамейке, вяжущую спицами какую-то муть.

— Извините, вы баба Клава? — ору ей на ухо. Та с улыбкой на меня посмотрела и кивнула. — Мне нужна ваша помощь.


— Ой, милок, сейчас дочу свою позову. Не слухаю я так, — показывая что-то руками произносит бабуля.

А через несколько мгновений, шаркающая бабуля приводит свою дочь, которая оказывается по совместительству мерзавкой Ириной.

— Чего надо? — ехидно произносит труперда. — Или извиниться пришел?

— Мне не за что извиняться. Это было мое место. И давайте забудем о том недоразумении. Я пришел сюда, потому что мне сказали, что ваша мама здесь всех знает. Я ищу девушку двадцати-двадцати пяти лет. Длинноволосая, русая. Пышнотелая. Возможно она…

— Так, стоп! Ты что всерьез думаешь, что я помогу?! Да я тебя со свету сживу! Пшел вон отсюда! — выхватывает из рук матери тряпку и кидает в меня. — Чтоб ноги твоей здесь не было!

— Корвалола выпей, ненормальная!

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к машине. Но оказалось не все так просто, припадочная начала в меня чем-то кидать, благо у меня получилось добежать до машины без последствий. А вот когда примостил пятую точку на водительское место, понял, что кидала она в меня самым настоящим навозом. И свежий кусок на лобовом стекле, это только подтвердил. Отъезжаю с места, а в догонку мне прилетело еще пару лепешек, только уже на багажник. Смотрю в зеркало заднего вида-толстозадая стоит с вилами и показываем мне неприличный жест. Вот тебе и деревенские жители. И смех, и грех. Ну надо же было так попасть.

Останавливаюсь около своего временного дома и выхожу на улицу, где меня встречает Тима. Вот собаке сейчас точно хорошо. Мыться никто не заставит, гадь где душа просит.

— Ну что, Тимоша. Попал твой папка, видишь весь в какахах. Как там говорят: хорошо в деревне летом, пристает говно к штиблетам… Но у нас Тима, оно пристало к другому месту. Хотя может не только к машине оно и пристало. Ладно, давай лучше не будем смотреть на ботинки, на сегодня хватит меня травмировать. Пойдем к девочкам, да?

Кидаю собаке палку, а сам забираю вещи из машины. Вместо того, чтобы активно с ней играться, Тима продолжает упорно лаять, чем вызывает во мне нехорошее предчувствие. Первое, что пришло на ум-что-то с Машей. Только, когда я вошел в дом и увидел Таню на полу, в купленном мной белом летнем платье, и со страдальческим лицом, понял, что проблема именно в ней.

— Что случилось?!





Глава 22




— Так и будешь молчать? — на меня ноль внимания, молчит как будто язык проглотила, и только морщит нос.

— Заноза, — наконец выдает Таня.

— Да понятно, что ты та еще заноза в заднице, но это мало относится к делу.

— Ты совсем безголовый что ли?! Заноза у меня в ноге! — подтягивает к себе левую ступню, которую тут же принимается лизать Тима.

— Тима, фу! Иди ищи палку.

Присаживаюсь на корточки и приподнимаю Танину стопу, Бдушкина на удивление не дает мне ногой в нос, а вполне достойно терпит мой осмотр. А смотреть здесь есть на что, даже мне, человеку без медицинского образования понятно, что из пятки по любому надо доставать едва просвечивающуюся головку достаточно крупной занозы.

— Ну что там, видно что-нибудь?

— Все видно, Таня. Пятки, конечно, не младенческие. Целовать их не хочется.

— Да иди ты, — дергает со всей силы ногой, но я успеваю перехватить ее за лодыжку.

— Да ладно, я же шучу, это для разряжения обстановки. Нормальные у тебя пятки, Танька, но целовать все равно не буду, мало ли где ты ими ступала. Сейчас доктор Меркулов прооперирует медсестру Бздушкину, ой, Бдушкину, прости Господи.

Аккуратно отпускаю Танину ногу, но она так и не пытается меня ею ударить. И все-таки хорошая у нее выдержка, я бы уже ответил. Приподнимаюсь с колен и молча иду на улицу. Взяв из багажника аптечку, возвращаюсь назад. Перебираю ее содержимое и только сейчас понимаю, что мне реально придется орудовать в ее ноге иголкой, которой у меня и нет.

— У меня есть, — оборачиваюсь на Танин голос, и смотрю, как она протягивает мне маленький футляр, по все видимости, с иглами. Нет, ну просто поразительно, как она умеет читать мысли?!

— А сама почему не воспользовалась?

— Потому что мне плохо видно. Неужели непонятно?

— Все понятно, — забираю и нее футляр и достаю оттуда иглу. — Тань, а ты почему на полу?

— Потому что мне тут удобнее.

— А мне нет. Придется перемещаться на диван.

— Мне тут хорошо, давайте здесь.

— Нет. У меня колени болят, и поясница, и вообще закрой рот. И хватит перескакивать с вы на ты, и наоборот. Остановимся на ты.

Беру аптечку и несу ее в так называемую гостиную. Кладу ее на старинный расстеленный диван и подхожу к кроватке со спящей Машей. Вот кому сейчас еще на пару с Тимой так же хорошо. У нее, в отличие от нас, спальное место идеально. Засмотревшись на спящего щекастика, я совершенно забыл о Тане. Возвращаюсь обратно на кухню и не дожидаясь пока она начнет возмущаться, подхватываю ее на руки и несу на диван.

— Ну и зачем это?! — недовольно спрашивает она, при этом обхватывая меня за шею.

— Потому что я так хочу.