Я же бать, или Как найти мать
Часть 37 из 43 Информация о книге
— Да, я еще вчера вечером всем поинтересовался. — И что там? — с предвкушением спрашиваю я. — Давайте я вам лучше лично расскажу. — Вадик, я не могу ждать. У меня трубы горят. Я себе голову расчесал, словно у меня вши. Давай так говори. — Так я в домике для охраны. — Господи… с этого и надо было начинать. Жди, я сейчас приду. У самого руки трясутся, но самое смешное, что я подсознательно хочу, услышать, что моя Таня-это и есть та, которую я ищу. Захожу в комнату охраны, где Вадик расположился у экрана компьютера с чашкой в руках, а сам сжимаю кулаки. Ну давай, скажи, что это она. — Жги, Вадим. — Кофе не хотите? — Да ты издеваешься? — Нет. Я просто жду пока загрузится еще одна информация. Сажусь около Вадима, прожигая его взглядом. — Роди мне уже хоть одну информацию. — Рожаю. Итак, в деревне Лобково есть только одна Татьяна в том возрастном интервале, который вы мне дали, хотя я его даже немного расширил. Это не Бдушкина, — выдает на одном дыхании Вадим и утыкается в экран компьютера. А мне как будто под дых дали. Как не она?! — Павел Александрович, вы побледнели. Все в порядке? — Да. Продолжай. — Выдохните. Это ваша Таня, просто фамилия у нее Михайлова. — Ну точно Бздушкина, — произношу я, а сам пытаюсь подавить в себе улыбку. Ой и устрою я ей. Так и вижу, как буду ежедневно троллить. — Итак, Михайлова Татьяна Игоревна, двадцать три года. Родилась и выросла в этой самой деревне, — продолжает Вадим. — В семнадцать лет уехала учиться в наш город. — Дай угадаю, на актрису? — Нет. На психолога. Но ВУЗ не закончила. Перед последним курсом взяла академический отпуск. Но не вернулась туда и вообще после этого о ней мало что известно. Дальше все немного путано. Последнее ее официальное появление-это родильный дом в каком-то задрипанном городке. Это документально заверено. Родила дочь, а дальше начался какой-то криминал. — Она в розыске, да? — Ну как бы да. Разыскивает ее некий Вольский Игорь Михайлович. Вот по нему я не могу пока особо ничего пробить. Так вот, примерно после рождения ребенка ее и объявили в розыск, вешают на нее кражу в особо крупном размере и покушение на убийство некого Бориса Чернышова, который является по сути правой рукой этого Вольского. — А как она с ними связана? — Жду пока мне это сообщат. — Ясно. — Павел Александрович, вы себе сейчас все волосы вырвите на голове. Отпустите руку. — Ага. Блин, все это какой-то бред. Я себе это все не так представлял. Вадим, а родственники у нее есть? — Нет. Росла с матерью и бабкой. Обе умерли, мать как раз в период, когда она взяла академический отпуск. — Ну хоть кто-то у нее есть? Подруги, знакомые? — Вроде как студенческая подруга Ирина, они жили в одной комнате в общежитие. Все. Больше никого. Павел Александрович, вы себе, наверное, такого сейчас напридумали в голове, что даже мне страшно становится. Вы главное успокойтесь, я почти уверен на сто процентов, что все это липа. Девочку кто-то подставил, вот она и скрывается. — И вчера в ресторане, она скорее всего увидела кого-то из этих товарищей. — Может быть. — Адрес этой Ирины есть? — Есть, — передает мне распечатку с адресом. — Вы что туда собрались? — Да. Таню из дома не выпускать, все узнать об этом Вольском и… в общем ты все знаешь. Выхожу из комнаты, а у самого в голове полный раздрай. Одно дело троллить Таню, за то, что подсунула мне ребенка с целью меня воспитать или наказать. Но это уже совершенно другая тема! На каком-то автомате сел в машину и под непрекращающийся рой мыслей доехал до пункта назначения, о чем мне пролепетал дурацкий голос из навигатора. Припарковался около нужной мне девятиэтажки, и пошел к подъезду. На мою удачу кто-то придержал мне дверь, и я благополучно вошел внутрь. Поднимаюсь пешком на четвертый этаж, а у самого в голове набатом бьет то, что Таня и у меня украла деньги. Не суть куда она их дела после, но ведь украла, черт возьми. Нет… все это чушь. Заклеймить кого-то проще всего, а Бдушкина у меня украла деньги явно для того, чтобы попасть ко мне домой. Вот и все. Бдушкина! Какая она к черту Бдушкина! — Бздушкина! — в голос сказал я. — И вам здрасте. Знаете, звонить в семь утра незнакомым людям и называть вот таким вот словом, как-то неприлично. — Извините, это я не вам. Вы Ирина? — осматриваю девицу лет двадцати пяти с немного опухшим лицом и огромным беременным животом. — Полгода назад еще была ею. Сейчас Бегемотирина. — Приятно познакомиться. Меня зовут Павел. В общем, как бы сказать, мне надо поговорить с вами о Тане. — Вы мент? — Бог миловал. Я задам несколько вопросов, это очень важно. — Как же вы достали все. С чего вдруг я вам должна что-то рассказывать, я ничего не знаю. И вообще вы кто такой? И я сейчас не про имя. — Я отец Таниной дочери, — молчит, осматривая меня с ног до головы, а потом начинает смеяться. — Что смешного? — Простите. Я думала, что богатые люди не ходят в джинсовой рубашке. — Проходите тогда уж, чего уши греть будем соседям, — пропускает меня внутрь, приоткрывая дверь. — Ну что хотите знать? Присаживайтесь. Сажусь в кресло напротив Ирины и даже не знаю с чего начать. — Значит вы в курсе кто я? — Кто именно вы-не знаю. Я вами не интересовалась, а вот агентство нашла ей я и привела ее туда тоже я. — А вы насколько были с ней близки? — Спали с ней в одной кровати. — Не смешно. — Что вам надо? — Просто расскажите о ней. — Откуда вы узнали про ребенка? Она с вами все же связалась? — игнорирует мою просьбу. — Нет. Ира, расскажите, пожалуйста, просто о ней, ну вот что знаете. Это сложно объяснить, но мне это нужно знать из уст того, кто ее знал, а не из чьего-то досье. Деньги ей для чего понадобились? Для матери, да? — Ну а что говорить, Таня типичная хорошая девочка-отличница, начиная со школы, заканчивая универом. И все у нее было ладненько, учеба, работа санитаркой в больнице, а потом ее мать заболела. И все. Учеба брошена, поехала к матери. Ну и деньги понадобились, вот я и предложила ей этот вариант. Только кто ж знал, что вы ее вот этим наградите, — поглаживая свой живот произносит Ирина. — А дальше? Что она делала дальше? — А дальше у нее умерла мать, и я забрала ее к себе. Потом Михайловой предложили работать сиделкой. С проживанием и всем прочим. Ну и поехала она с намечающимся пузом работать в дом Вольского. — Вольский? — Ага. Знакомое имя? — Пока не совсем. — Она была сиделкой у его жены. Та померла перед новым годом, а дальше я просто получила звонок из роддома в каком-то Мухосранске. Приехала туда и на этом все, больше я ее не видела, к моему приезду из родильного дома Таня фактически сбежала. — И больше она не связывалась с вами? — Связывалась. Один раз, через неделю после родов. Сказала, что услышала в доме Вольского то, за что ее захотели отправить в мир иной, вот как раз тот помощник, в покушении на убийство которого ее обвиняют. В подробности она не вдавалась, ну мол, чтобы меня не подставить. В общем-то все, больше я ее не видела и не слышала. И как бы это было ни печально осознавать, сдается мне, что Тани давно нет в живых. А как вы узнали о девочке? — Таня жива и здорова, и находится у меня вместе с дочерью. Я просто хотел понять мотивы ее поступков, зачем она подбросила мне дочь и представилась другим человеком. — Жива?! Вот же зараза мелкая! И не позвонила ни разу. — Ну это да. Та еще зараза. Ладно, спасибо вам, Ира, за рассказ, я, пожалуй, пойду. Я передам ей, чтобы она вам позвонила. — Стойте, — хватает меня за руку. — Я может неправильно высказалась, подумаете еще что-нибудь не так. Таня хорошая, она точно не делала того, в чем ее обвиняют. Это Вольский-козел. Мне вообще кажется, что он жену свою того, а Михайлова это услышала, ну и пошло-поехало. Вы не думайте про нее плохо. Знаете, и с хорошими людьми случается плохое. Вот это про Таню. — Я не думаю о ней плохо. Я пойду, у меня еще много дел. Ирина кивает, а я как загипнотизированный выхожу из квартиры, под непрекращающийся звонок телефона. Смотрю на дисплей: Таня. Нет уж, только не по телефону. Скидываю звонок и сажусь в машину. Это что получается, за все проведенное со мной время нельзя было сказать правду?! — Дура! И вновь слышу звонок на телефоне, который я тут же хочу сбросить, но на удивление это не Таня, а Женя. Только ее мне сейчас не хватало. — Да. — Пал Саныч, доброе утро. Как ваши дела?