Камея из Ватикана

– А сколько стоит по платной дороге?

– До нас шестьдесят рублей.

Саша и Тонечка посмотрели друг на друга, и Тонечка махнула рукой:

– Гулять так гулять! Поедем по платной! Коль, а правда, может, ты знаешь, где какая-то «Капитанская бухта»?

– Знаю, чего там не знать-то! Это на Орше, хорошее такое место, только там нет ничего.

– В смысле? – спросила Тонечка.

– Да без всякого смыслу, – честно ответил Коля. – Ничего нету там. Когда-то хотели поселок ставить, коттеджи, причалы, все дела. На Орше, говорю же!.. А потом этот, кто землю выкупил, то ли разорился, то ли помер, то ли вообще за границу смотался и все бросил.

– И… что там теперь? – поторопила Саша.

Коля оглянулся на нее:

– Да сказано же, ничего там нету! Забор есть, участок огораживает! А участок гектаров двадцать, если не больше! И сторожка вроде.

– Должно быть, Фабиан там сторожем. – Саша подумала немного. – Нам нужно все же до него дозвониться.

– А если у него телефон в принципе не работает?

– Значит, мы съездим в эту сторожку, – отчеканила Саша. – Доведем дело до конца. Она меня разозлила.

– Натали? – уточнила Тонечка, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Я не люблю… ужимок и прыжков, – продолжила Саша, и тонкие ноздри ее раздулись. – Нет, я сама умею давать любые гастроли, но по делу! А когда вот так, ужимки ради ужимок, терпеть не могу! И Лидию Ивановну мне жаль. Она этой твари деньги переводила, хотя у нее явно лишних не было!..

– Натали не тварь, – сказала Тонечка задумчиво. – Она актриса. Ты просто никогда не имела с ними дел.

– А ты?

– А я постоянно! Я же сценарии пишу, на площадках часто бываю! Эта сцена, которую мы с тобой наблюдали, цветочки. Знаешь, какие бывают истерики, скандалы? Чуть не до драки!

Саша посмотрела в окно.

– Я знаю, что писатели ненормальные. – Она нацепила солнечные очки. – Иногда человек приходит, видно, что страдает, а добиться ничего нельзя, не говорит. А потом оказывается, что у него в романе герой опоздал на самолет!

Тонечка засмеялась.

– Артисты еще хуже, – сказала она. – А уж артистки!..

Снова Тонечка нажала кнопку вызова на телефоне и снова послушала про «аппарат абонента».

– Интересно, что она имела в виду, когда говорила о сокровищах?

– Да наверняка бред, – Саша махнула рукой, – как и большое будущее сына Фабиана!

– Наверное, она хорошая артистка, эта Натали, – продолжала Тонечка. – Она играет и сама в это верит. Когда про сына речь зашла, она прямо чуть не рыдала!..

– Ну, хоть не зря съездили, – подытожила Саша. – Получили телефон Фабиана. Теперь нам нужно как-то донести до его сознания, что Лидия Ивановна умерла. Если он не такой, как мамаша, хоть похоронами займется! Впрочем… – Она вздохнула. – Яблоко от яблочка… или как там?

– Яблоко от яблони, – подсказала Тонечка. – Вот что я думаю.

– Что?

– Нужно испечь яблочный пирог, вот что. Первое мая, утро красит нежным светом, а мы без пирога!

Саша засмеялась.

– Когда с тобой разговариваешь, создается впечатление, что ты очень легко живешь, – проговорила она. – Но я же вижу, что живешь ты… непросто.

Тонечка насторожилась.

– Что значит – видишь?

– У меня опыт, много людей вокруг, – объяснила Саша. – И я за них отвечаю. И я вижу, когда люди выдумывают себе проблемы, а их нет. И вижу, когда люди стараются жить так, словно проблем нет, а их на самом деле куча.

Тонечке не хотелось обсуждать с Сашей собственные проблемы, и она сказала, что им следовало согласиться и отправиться в драмтеатр, чтоб насладиться игрой Натали и – отдельным номером! – Ярослава.

– Ну, ведь красавец, правда, Саш? Глаз не оторвать!

– И не говори, – согласилась та. – И прямо кавалер! Нюхать меня полез!


И они захохотали, как девчонки.



Телефон Фабиана не отвечал. Тонечка звонила весь вечер и вновь принялась с самого утра.

– Придется ехать, – сообщила она Родиону за обедом. – Если телефон не отвечает!..

– Куда?

Тонечка вздохнула:

– В «Капитанскую бухту». Так место называется. Здесь все рядом, но машины-то у нас нет!

– Нас же Коля возит!

Тонечка подумала: как быстро, просто моментально меняется сознание! Несколько месяцев назад мальчишку невозможно было усадить в такси, он порывался ехать на автобусе и считал, что тратить деньги на такси – идиотизм. Теперь он говорит уверенно – нас возит Коля.

Уже привык. Сознание поменялось.

Это хорошо или плохо? Что сказал бы на сей счет поэт Маяковский?..

Впрочем, по воспоминаниям, он, будучи певцом революции духа, очень любил фиакры, хорошие костюмы, чистоту и каюты первого класса!..

– Коля слишком уж разговорчивый, – объяснила Тонечка Родиону. – А мне бы помолчать и подумать.

– О чем? – тут же спросил мальчишка.

Мачеха помедлила.

– Например, о книжке. Саша предложила мне книжку написать. То есть переделать сценарий в повесть.

– Ух ты, – сказал Родион не слишком уверенно. – Это интересно, да?

– Должно быть, интересно.

– Я вообще не знаю, как можно целую книжку написать. У меня даже сочинение не получается. А тут сидишь и пишешь с утра до ночи. От скуки с ума сойдешь.

– А как ты рисуешь? – прицепилась Тонечка. Такой подход ее раздражал, она не любила, когда сравнивали какую-никакую литературную работу и школьные сочинения! – Вот ты сидишь и рисуешь. Рисуешь и рисуешь! Иногда даже поесть забываешь. Это как?

– Да ну, это другое.

– Все то же самое.

И все-таки он не соглашался.

Когда рисуешь, открывается другой мир, словно с него сдергивают покрывало – медленно, не спеша. Вот открылась часть, рука или глаз, или дерево, или цветок. Вот потихоньку проясняется другая часть, и все это происходит как-то… само собой. Он, Родион, тут ни при чем. Он просто фиксирует, обозначает этот открывающийся мир. И в нем может быть все что угодно!.. Мать, лето, добрая собака, другая галактика, ручей, задумчивая старуха на скамейке возле провалившихся мостков, Саша Шумакова в космическом скафандре!

Мир, который открывался в рисунках, ничем не был ограничен, разве что бумажным листом, но у Родиона нынче было много бумаги, и он мог сколько угодно сочинять новый мир.

…Разве это похоже на… скучные слова, которые нужно просто ставить в определенном порядке?..

– Словами, – сказала мачеха, которая откуда-то все знала и понимала, – можно описать все, что угодно. Море, горы. Рассвет, закат. Дождь. Любовь. Музыку. Самое трудное – правильно их подбирать.

– Рисовать все равно интересней.

– Короче говоря, мне нужно съездить в «Капитанскую бухту» к человеку по имени Фабиан.

– Как?!

– Представляешь? – спросила Тонечка. – Мамаша ему удружила! Вот был бы ты не Родион, а… Сосипатр!

– Кто-о?!

– А что, есть такое имя, – не моргнув глазом продолжала Тонечка. – Или Псой! Если б ты читал хоть что-то из литературы, ты бы знал.

– Я читаю, – сказал Родион упрямо.

– Ерунду всякую ты читаешь.

– Я интересное читаю, – объяснил мальчишка. – А неинтересное мне не нравится!

– Засыпаешь? – уточнила мачеха ироническим тоном. – На первой же странице?