Камея из Ватикана

В большой комнате царил полный разгром. Стол сдвинут, книжные полки выпотрошены, посуда из горки составлена на пол, почему-то в центр расстеленной там же скатерти. За отодвинутым от стены диваном лицом вниз лежал человек.

Тонечка вскрикнула.

– Родька, беги в участок, зови людей! Быстро!..

И осторожно шагнула к лежащему.

Тот зашевелился, поднял голову и оказался… Сашей Шумаковой.

– Привет, – сказала она как ни в чем не бывало. – Тонь, там под диваном что-то застряло, не могу вытащить. Подтолкни с той стороны.

Как под гипнозом, Тонечка подошла, присела на корточки и стала шарить под диваном. Нашарив нечто мягкое, она дернула и потащила на себя.

– На меня, на меня толкай! – пропыхтела Саша. – С той стороны не вытащить, я уже пробовала.

– Саш, ты чего? – спросил Родион в изумлении.

Подошел, приподнял диван и заглянул под него. Саша вытащила огромного пыльного слона – мягкую игрушку, – встала и швырнула в окно.

Тонечка и Родион проводили слона глазами.

– Что здесь происходит? – спросила Тонечка строгим голосом. – Мы подумали, что на тебя напали!

– Я убираю свой дом, – объяснила Саша. – Никто на меня не нападал.

– А зачем ты выкидываешь на улицу вещи?

– Затем, что они мне не нужны.

Тонечка подошла и пощупала ей лоб, как делала, когда дети внушали ей опасения. Саша отстранилась.

– Нет у меня температуры!

– Температуры нет, – согласилась Тонечка. – Но ты почему-то кидаешься вещами из окна.

– Вы мне пока не мешайте, – попросила Саша. – Мне нужно закончить.

Тонечка подумала немного:

– Хочешь, мы тебе поможем? Вместе мы вышвырнем вещи втрое быстрее.

– Нет, я сама.

Тонечка посмотрела на нее.

Она была одета в широкие штаны, тесную футболку, на голове повязка, лицо бледное, вид решительный.

– Ты должна мне все объяснить, – сказала Тонечка.

– Хорошо, хорошо, – быстро согласилась Саша. – Только не сейчас, ладно?

– А когда? – Тонечка решила, что ни за что не отстанет.

– Вечером, – пообещала Саша. – Вот прямо сегодня вечером. Я потом позову Родиона, когда мне нужно будет вытащить кровать, ладно?

Тонечка кивнула, словно это было самое обычное дело – среди бела дня вытаскивать из собственного дома свою кровать.

– Пойдем, ребята! – позвала она Родиона с Бусей, и через разгромленную кухню все трое вышли на заднее крыльцо и террасу.

– Что она делает, а, Тонь? Она сегодня странная какая-то!

– Странная, – согласилась Тонечка. – Но мы не должны ей мешать. Так бывает.

– Как?

Тонечка промолчала.

Вдвоем они накапали собаке на шею несколько капель гадкого масла, и как только Родион отвернулся, Тонечка салфеткой стряхнула масло с собачьего загривка. В то, что Бусю на участке укусит какой-то залетный клещ, она не верила, зато была убеждена в том, что отрава может сильно навредить такой маленькой собаке. Поход в аптеку и капли были придуманы для успокоения Родиона, и только.

И он на самом деле успокоился! Подхватил альбом и собаку и помчался на ручей рисовать березы. Он старался рисовать их каждый день, чтоб видно было, как постепенно распускаются листья.

Тонечка принялась за хозяйство. Дел было много – плюшки, бульон, а к вечеру она хотела еще утку запечь! Она налепила плюшек, чтоб много изюма и сахара, так любил Родион, поставила бульон, замариновала утку, убрала посуду, протерла внизу полы, прикинула, можно ли на втором этаже помыть завтра, но сказала себе, что лень – мать всех пороков, и на втором этаже помыла тоже.

Все это время она напряженно размышляла. Сценарист в ее голове прилежно писал.


…Значит, так.

Некто в тихом Дождеве замышляет несколько ограблений. Этот некто, вернее даже эти, потому что их двое, осведомлены о том, что в храме спрятана небывалой цены реликвия, когда-то пожертвованная бандитом по кличке Дима Бензовоз. Они же осведомлены о том, что в доме старой княгини хранятся какие-то сокровища. Под видом волонтеров – сейчас самый удобный для этого момент, про волонтеров с утра до ночи говорят по телевизору и показывают людей в масках, перчатках и халатах – эти двое отправляются в будку сапожника, чтобы на нем проверить, сработает ли план.

План срабатывает.

Сапожник ни о чем не подозревает, дает сделать себе укол, засыпает, бандиты в качестве трофея прихватывают единственное, что есть в будке более или менее ценного, – старое обручальное кольцо. Дядя Арсен остается в живых, впрочем, если бы он помер, никто не хватился бы! Он один на свете, его жизнь и смерть никому не интересны.

Они отправляются к старой княгине, и она тоже впускает их и дает сделать укол! Соседи, то есть Тонечка с Родионом, ничего не видят и не слышат, потому что никакая машина не приезжала, просто в сумерках двое тихо прошли на соседний участок, да и все. Они делают укол, закрывают шторы, обыскивают дом. Возможно, находят тайник за старым женским портретом, но и там только какая-то книга. Они бросают книгу на этажерке – зачем она им! Но никаких других сокровищ не находят и забирают камею.

Впрочем, может, Лидия Ивановна занималась с книгой, когда они пришли, и сама положила ее на этажерку. Так даже логичнее, потому что получается, что они нашли тайник пустым – если открыли его в первый заход.

Лидия Ивановна укола не пережила, хотя боролась долго, почти до самого утра, когда сумела подняться и пойти за помощью. Внуку позвонить она не могла – если у нее и был телефон. В «Капитанской бухте», где этот самый внук находился, связи нет.

На следующий день настает очередь храма. Он пуст, службы не проводят, священник заходит от случая к случаю. Они поджидают священника, тот открывает храм, начинает его обходить, получает удар по голове. Те двое бегут в алтарь, открывают тайник – выходит, они знают, где он! – забирают реликвию, но тут в храме появляются две случайные посетительницы – Саша и она сама, Тонечка.

Бандиты наблюдают за ними, затаившись.

Тонечка отходит в правый придел, Саша остается одна, бандиты выбегают, толкают ее в стену – она их не видит, – выскакивают на улицу и исчезают, пока они возятся с отцом Илларионом и друг с другом.

Еще через день они почему-то предпринимают вторую попытку разыскать что-то в доме старой княгини!

В результате они заполучают ковчежец царя Алексея Михайловича, средневековую камею и обручальное кольцо сапожника.

Улов не просто богатый – роскошный!

Только вопрос – как это сбыть?

Тонечка с мокрой тряпкой в руке присела боком за свой письменный стол и принялась машинально вытирать столешницу.

Вот если бы она, Тонечка, должна была тайно продать ковчежец и камею неслыханной цены, что бы она стала делать?.. К кому обратилась бы?..

Она думала и вытирала стол. Откуда столько пыли, они же, считай, в деревне!..

Получается, ей, Тонечке, обратиться не к кому!.. Ну, если речь идет о тайне. Знакомые ювелиры и искусствоведы – сплошь приятели ее мужа, тайна моментально раскроется, да и потом, они порядочные и честные люди и вряд ли согласятся сбывать краденое!

Тогда как это продать? Никак?

Тонечка вздохнула.

Сценарист в ее голове тоже вздохнул и призадумался, перестав сыпать из-под пера черные буковки полуустава, похожие на семечки!

Все, все перепуталось и переплелось в Дождеве на карантине – папские сокровищницы, апостольские нунции, «Хождение за три моря» в подлиннике, царь Алексей Михайлович и его ковчежец, храм четырнадцатого века и Дима Бензовоз!

Как во всем этом разобраться?..

Тонечка бросила тряпку, вытерла о джинсы руки, придвинула к себе лист бумаги и взяла карандаш.

Откуда бандитам стало известно о сокровищах, написала она и поставила вопросительный знак.

Где они берут снотворное для уколов?

Зачем они возвращались в дом старой княгини, что ими двигало?

Кому они собираются продать украденные ценности?

Тонечка подумала, отчеркнула написанное и написала под чертой: о каком наследстве грезит Натали, великая тверская актриса? Что ей может быть известно?

Куда пропал Федор Петрович после неприятной сцены?

Она так и сяк поизучала написанное, вынула телефон и нажала кнопку.

– Ты куда подевалась?! – грозно спросил из трубки ее муж. – Я звоню, звоню! А вы оба вне зоны доступа!

– Ты же знаешь, какая здесь связь, – весело сказала Тонечка. Ей приятно было слышать его грозный голос. – Привет, Саш. Вот скажи, если мне нужно продать украденную вещь шестнадцатого века, и не простую, а церковную и с легендой, к кому обращаться?

Муж помолчал, а потом осведомился:

– Ты что, ограбила церковь, сирота?

– Не я!

– Тоня, сколько раз я просил тебя не ввязываться в уличные бои и сомнительные приключения!