Клинок чести

В эпоху Воинствующих Царств замок Мацумото или, как его называли в народе – замок Ворона, был оплотом клана Такэда. Но уже во времена сёгуната Токугавы влияние практически уничтоженного клана значительно пошатнулось, чем не преминули воспользоваться его соперники. Близость твердыни к Токио превращала её в стратегически важный пункт, поэтому за обладание им и прилагающимися к нему землями развернулась нешуточная подковерная борьба, конец которой положило только прямое вмешательство сёгуна.

Токугава Иэясу нашёл изящный выход из непростой ситуации – одарил единственного дайме, что не принял участие в грызне за лакомый кусок. И над чёрной башней взвилось знамя свободного рода Маэда.

Такэда Харуки искренне полагал – война вернёт его клану то, что и так принадлежало ему по праву. Захват замка Ворона, исторического оплота, главной цитадели некогда могучего рода, был в некотором смысле громогласным заявлением для тех, кто не мог проигнорировать подобное событие.

Захваченная твердыня досталась ему в донельзя потрёпанном состоянии – три из пяти ярусов центральной башни выгорели полностью, остались лишь каменные стены, усеянные многочисленными трещинами и зиявшие дырами от попаданий ракет и артиллерийских снарядов. Спешные работы по реставрации родового гнезда нанесли изрядный урон казне клана, но были почти полностью завершены к зиме. Торжественный приём в замке планировался на начало весны…

Танака Акихиро намеренно нанёс удар именно в это место. Урон репутации значил куда больше, чем потери в живой силе и технике противника, тем более что гарнизон крепости не мог похвастаться ни числом, ни особой выучкой. Решительный и быстрый, неожиданный штурм соединёнными силами наёмных отрядов «Браво», «Ультрамарины» и «Ушкуйники» начался в первый день года, в ранних сумерках…

…Колонна грузовиков неспешно приближалась к крепостным вратам – наблюдатели на вышках не оставили два десятка автомобилей без внимания, но четыре белых ромба на красном поле, аккуратно намалеванные на бортах кузовов, и трепещущие на ветру флажки с этим же символом смогли в достаточной мере усыпить бдительность часовых. Однако они не спешили гостеприимно распахивать ворота.

Колонна всё так же неторопливо приближалась, и до замка ей оставалось от силы полтора километра, когда рядом с шедшим во главе грузовиком разорвался первый снаряд, окутав дорогу плотными клубами дыма, из которого спустя пару секунд буквально вылетел наддавший газу грузовик. А дальше на дороге начался сущий ад – взрывы следовали один за другим, машины переворачивались, загорались, дымились, разваливались на части, усеивая землю и асфальт человеческими фигурками.

Над замком Ворона заунывно взревели баззеры боевой тревоги, заглушая шум поднявшейся в гарнизоне суматохи. Солдаты клана не могли безучастно наблюдать за тем, как невидимая батарея расстреливает братьев по оружию. Взвыли сервомоторы ворот, распахивая толстые бронированные створки.

Из двух десятков машин до ворот добралась половина. Влетев во внутренний двор замка, они разошлись широким веером, прижимаясь к возведенным постройкам и крепостным стенам. На ходу выпрыгивая из тентованных кузовов, бойцы в лёгких и средних МПД рассредоточились и открыли прицельный огонь по клановцам, не ожидавшим предательского удара в спину. Стрекотание автоматных и пулемётных очередей слилось в одну сплошную какофонию боя, перемежаемую разрывами ручных и подствольных гранат.

– За Хаттори!!! – гремящим эхом прогремела разноголосица атакующих.

Леденящий душу своим звучанием, боевой клич из уст сотни потомков новгородских пиратов и разбойников хлыстом ударил по нервам клановцев. А через распахнутые врата уже вбегали новые участники тщательно разыгранной постановки, с ходу включаясь в процесс штурма…

…Танака Акихиро поморщился, вспоминая то, что произошло после столь удачного начала. Запахнувшись в поношенную шинель от цапнувшего холодом ветра, он продолжал созерцать багровеющий закатом горизонт с пятого яруса центральной башни захваченного им замка. Созерцать и вспоминать…

…Дружный залп четырёх бертганов стальной метелью налетел на нападавших, сметая полтора десятка вырвавшихся вперёд «ушкуйников». МПД от такого не защищали – людей разорвало в клочья, щедро расплескав мешанину из стали, пластика, крови и плоти в разные стороны. Но часть тяжёлых пехотинцев успела заблаговременно укрыться за «стихийными щитами», поднятыми за доли секунды до атаки тяжёлых МД, и уцелела.

Четвёрка МД «Самурай-Т» размашистыми шагами вырвалась из ангаров, расположенных во внутреннем дворе замка, с ходу включаясь в бой с захватчиками и склоняя чашу весов на сторону гарнизона. Веер плазменных сгустков из наплечных орудий и пунктирные линии пулемётных очередей внесли сумятицу и беспорядок в разгоревшееся сражение. Восьмиметровые стальные исполины двигались с ленивой, непринуждённой грацией, сопровождая каждый свой шаг залпами из всех способных вести огонь орудий. Клановцы опрометью бежали к ним, оставляя позиции, но не оружие. Гарнизон отступал для перегруппировки и готовился к ответному удару под прикрытием тяжёлой техники.

Участь наёмников, казалось, была уже предрешена.

Каталея Браво, Стивен Флэшмен и Гордей Шемякин, предводитель «Ушкуйников», шли во второй волне наступающих. Три Мастера Стихий. Воздух, Лёд и Вода. По задумке Акихиро, именно они должны были выступить резервом в случае возможных осложнений.

– Gordey, keep them busy!!! – заорал Стив, на бегу формируя сложную «технику».

Ушкуйник ответил невнятным рычанием и с двух рук запулил по «водяной сфере», избрав целью дальние МД, что как раз готовились к очередному залпу. Полупрозрачные, около пяти метров в диаметре, шары цвета морской волны не долетели до целей около полусотни метров – стихийная составляющая вдруг сжалась до полуметра и струей выстрелила вперёд, с лёгкостью прошибая толстую лобовую броню шагоходов.

Исполины, словив по сокрушающей оплеухе, зашатались и на несколько десятков секунд выпали из боя. Пилотировавшие их клановцы не пострадали, да и техника получила хоть и серьёзные, но ещё не критичные повреждения.

«Воздушная волна» от Браво невидимым локомотивом смела с десяток бегущих пехотинцев врага, прежде чем врезалась в ноги «Самураев». Глухой звон металла ознаменовал бесславное падение одного мобильного доспеха – наёмница подловила его на движении, и махина весом чуть больше сорока тонн знатно грянулась оземь. Второй МД только пошатнулся и ответил очередью плазменных сгустков, намереваясь сбить слабые «щиты» прикрывавших пехоту учителей, и…

Широкая и толстая ледяная стена воздвиглась посреди крепости, принимая на себя сначала удар плазмы, а после и всю совокупную мощь трёх «Самураев». Манипулирующий потоками бахира Стив тонко перенаправлял энергию с одного места на другое, латая преграду из морозно-синего льда, сотрясавшуюся от множества попаданий и взрывов.

– Gordey, Catalea, kill them all! I can’t hold them alone!..

…Танака Акихиро устало вздохнул, отрываясь от воспоминаний, и в очередной раз подвёл неутешительные итоги. Сорок семь погибших и полторы сотни раненых различной степени взамен на потрёпанную крепость, пусть и с неожиданным подарком в виде пяти не расконсервированных лёгких и средних МД. Арсенал, полный боеприпасов, также служил слабым утешением. Генерал Танака не рассчитывал, что задуманная им авантюра продлится достаточно долго, чтобы расстрелять весь боезапас замка Мацумото. По его подсчётам, максимум через неделю у стен замка соберутся почти все наличные силы клана Такэда. Устоять против них смог бы разве что легендарный Ода Нобунага…

– Контракт будет выполнен, Хаттори-сан, – прошептал Акихиро, подняв голову к проступающим на небесах звёздам и обращаясь к своему погибшему нанимателю:

И упадём мы,

И обратимся в пепел,

Не успев расцвести,

Подобно цветам

Чёрной сакуры[2].





* * *


Лопата глухо позвякивала, вновь и вновь натыкаясь на препятствия – земля была сухой и каменистой, она скрипела и сопротивлялась напору человека, желавшего изменить сложившийся порядок вещей посредством обычного физического труда.

– Когда ты говорил о тренировках, мне представлялось нечто иное. Оттачивание приёмов и «техник» из арсенала синоби, например, – ворчливо заметил я, обращаясь к брату и смахивая выступивший на лбу пот. – Копать котлован под фундамент? Не припомню ничего подобного в планах на этот сон.

– Труд облагораживает человека и закаляет его дух, – наставительно произнёс мой брат, прерывая своё занятие и патетично воздевая палец к небесам. – Мне вон сколько всего пришлось переделать! Не ной, Кенши! Пресветлая Амэ благословила наш труд!

Последнюю реплику я счёл нужным оставить без комментариев. Насчёт богов у меня сложилось своё, весьма и весьма специфическое мнение, в чём мне немало поспособствовало обучение в ВКШ. А точнее, занятия на одном из факультативов, призванных помочь чужаку в адаптации к менталитету местного населения и стране в целом.


Боги и демоны.

Могущественные, но далеко не всесильные сущности, издревле считающие Землю сферой своих интересов. К защите последних они относились настолько ревностно, что, по факту, своим исчезновением Древние обязаны именно им.

Множество копий было преломлено в поисках истины, сотни историков посвящали свои жизни попыткам разгадать тайны великих войн прошлого, порождая множество различных версий. Но практически все они сходились в одном.

Боги не были благородными защитниками человечества. Их извечное противостояние с демонами и войны с Титанами органично вписывались лишь в одну картину мира – боги старательно оберегали свою паству, являвшуюся для них уникальным ресурсом. Уникальным, необходимым для существования и очень изменчивым в плане своих предпочтений ресурсом.

Новые знания, полученные в Школе, позволили мне взглянуть на произошедшее со мной по воле богини совершенно с иной стороны. И поэтому я не испытывал того священного трепета, коим были преисполнены мой брат и дед, беседовавший с богиней вот уже битый час с момента её появления.

Да, дед точил лясы, а мы работали не покладая рук. Справедливость в чистом виде, не иначе!

– Можно было бы попытаться внести изменения по-другому. Силой воли. В прошлый раз почти получилось, – пожаловался я после того, как черенок лопаты жалобно хрустнул и переломился от чересчур ярого напора на рукоять инструмента.

– Сила воли? Боюсь, что дело вовсе не в ней, юный самурай, – тихо рассмеялась богиня Амэ, с любопытством заглядывая в выкопанную мной и братом яму. – Ты славно потрудился. Стоит передохнуть. Выбирайтесь оттуда.

Амэ-но Удзумэ явилась к нам в редчайшем из своих обликов – зрелая и цветущая красота, лишённая девичьей тонкости и невесомости, – именно так, наверное, и должна была выглядеть отважная Дева Небес, что обнажённой танцевала на перевёрнутом чане, танцевала словно одержимая, под аккомпанемент барабанного боя, хлопки и одобрительные возгласы остальных богов…

Небесно-голубая юката, словно усыпанная белыми лепестками сакуры, нисколько не скрывала соблазнительных форм, а тонкий бумажный веер кокетливо трепетал, прикрывая нижнюю часть её утончённого и бледного лица, оттененного тьмой густых, распущенных и вьющихся волос. Роковая женщина… Мечта подростка. И не только подростка.

Позади тихо и восхищённо выдохнул брат.

– Хаттори Иэнага знал толк в женщинах, – непочтительно покачал я головой, созерцая небожительницу и уворачиваясь от подзатыльника, который мне попытался отвесить материализовавшийся из пустоты дед. – Я сказал то, что сказал! Ты бы лучше научил меня так же быстро перемещаться, а не подзатыльники раздавал!

– Ах ты, щенок! – закипел дух предка, избравший привычный образ средневекового самурая в парадном одеянии. – Да я тебя сейчас…

– Постой, Хандзо-сан! – прервала его богиня и заливисто расхохоталась. – Неумелый и грубый, комплимент всё же остаётся комплиментом. Иэнага, между прочим, вёл себя примерно так же.

Брат тихо обтекал, круглыми глазами наблюдая за разгоревшейся между мной и дедом перепалкой – мы стояли друг напротив друга, набычившись и чуть ли не упираясь друг в друга лбами.

– Мальчики! Мальчики! Успокойтесь! – хохотала Пресветлая Амэ, обмахиваясь веером. – Кеншин-кун, Хандзо-сан! Потешили гордость? Довольно!

Дёрнув щекой, я отступил назад и сдержанно поклонился деду. Старый самурай продолжал хмуриться, но в глазах у него танцевали довольные бесенята. Буря миновала.

– Научу. Всему своё время.

– Ага. Сейчас время «копать». И время «не копать» ещё не наступило, – не удержался я от язвительной реплики.

– Если понадобится, ты у меня рис будешь выращивать! – назидательно пресёк меня дух и всё же отвесил воспитательную затрещину. – Аж полегчало! Прошу прощения, Пресветлая Амэ…

Богиня только отмахнулась веером, одарив всех нас чарующей улыбкой.

– Шапито! – Леон наконец-то отреагировал на происходящее и перестал напоминать мультяшного персонажа. – И как вы уживаетесь в одной голове?!

– Есть некоторые сложности, – дипломатично ответил я, сглаживая острые углы, о которых дед, скорее всего, даже не подозревал, и тут же наябедничал: – Мне иногда кажется, что он в ответственные моменты так и норовит свечку подержать.

– Хандзо-сан, это правда? – невинно поинтересовалась богиня, изображая глубочайшее изумление на лице. – Зачем ты так смущаешь бедного мальчика?

Старый самурай громко закашлялся, пытаясь скрыть обуревающее его негодование, после чего попытался испепелить меня взором, полным праведного гнева, чем вынудил меня пойти на попятную.

– Всё, дедушка, всё! Не смотри на меня как на демона Дзигоку! Пошутил я, пошутил…

Брат наконец-то расслабился и заулыбался, смирившись с тем, что его окружают сумасшедшие. Я адаптировался значительно дольше…

– Пресветлая Амэ! Позвольте задать вопрос…

– Ты зря беспокоился, Хандзо-сан. Он владеет искусством своевременности в достаточной степени, – улыбаясь, шепнула она дедушке и, сложив веер, величественно кивнула: – Три вопроса. Три ответа. Таков закон Равновесия, нарушать который не следует даже богам. Задавай правильные вопросы, Кеншин-кун. Иначе ответы тебя разочаруют.

Глубоко поклонившись богине Амэ, я всерьёз задумался, лихорадочно перебирая роящиеся в голове мысли. Брат возник рядом неслышно, будто призрак. И обозначил первый вопрос вместо меня:

– Что с нами происходит, богиня? Мы были единым целым, но в какой-то момент процесс слияния прервался и я очутился здесь, среди запустения и разрухи. Душа Кенши выжжена дотла и не желает исцеления. Что с нами происходит?

Вопрос, без сомнения, был правильным, а ответ на него – необходимым.

Дедушка громко хмыкнул собственным мыслям и щелчком пальцев создал из воздуха несколько татами, покрывших собой участок земли рядом с честно вырытой ямой. Богиня Амэ благодарно кивнула, присела на одну из них и жестом пригласила нас присоединиться к ней.

– Влияние богов на смертных ограничено законом Равновесия. Проклятье рода Хаттори просуществовало почти пять веков, методично уничтожая моих потомков одного за другим и всегда оставаясь в рамках закона. Проклятье не убивало. Оно только подталкивало к смерти, подтасовывая обстоятельства или изредка влияя на людей. Моё вмешательство было бы необоснованным, – она начала пространное объяснение, переводя взгляд то на меня, то на брата. – И когда закон оказался на моей стороне, я не рассчитала сил. Оказанной поддержки оказалось недостаточно, и процесс слияния душ не смог пройти правильно. Вы оказались слишком разными.

– Что-то подобное я и предполагал, – сумрачно произнёс дед. – Хранитель Рода и я были призваны исправить ситуацию.

– Верно, Хандзо-сан, – кивнула богиня и вновь продолжила: – Душа Кеншина умирала. Её питала лишь ненависть и жажда мести. Итог вы можете наблюдать сами… Взяв от слияния воспоминания и крохи Сил, Кеншин отделил тебя, Леон. Истинное стремление души состояло в том, чтобы брат не остался без посмертия. Старший брат даже неосознанно пытался сберечь младшего. Как сейчас пытается сберечь своего прадеда.

– Внук?!

– Брат?!