Когда утонет черепаха

– Опять же. Ты неделю им не звонила, и вдруг СМС про «всё в порядке». Ещё больше напугаются. Нехорошо убегать, никого не предупредив.

– Я не убегала.

– Тогда не хорошо ехать отдыхать, никого не предупредив.

– А как называется это место?

– Извини, конечно, но я могу сейчас соврать что угодно. Так какая разница? Твой телефон, кстати, даже разряженный, отправляет данные. Его найдут, куда бы я его потом не отвёз. Гы-гы.

Он, конечно, иронизирует, но как-то очень достоверно. У Анны стали подкашиваться ноги.

– Шучу, не бойся. Уж поверь, рядом со мной ты в большей безопасности, чем в любой другой точке острова.

– Вы, наверное, много детективов читаете?

– Да уж. Я тот ещё читатель.

Бывают моменты, когда отапливаемый туалет кажется вершиной комфорта. В этом смысле домик Тома Хуго Пруста очень хорош. Маленький, в один этаж. Студия в стиле «северный прованс». Кровать за перегородкой. По меркам других холостяков, у Тома порядок. Вещи не разбросаны, а аккуратно распиханы по углам. Кофе вкусный. Печенье заметно мягче камня.

– Я вас долго не задержу. Вызову такси и уеду.

– До утра паромов не будет.

– Ой. А во сколько первый?

– В десять. Слева в шкафу бельё и одеяло, сама застелешь.

Хозяин перетащил свой матрас в баню и там улёгся, буркнув на прощание что-то вежливое. Чистое бельё пахло, как и положено чистому белью. Анна застелила место ночлега и мгновенно уснула, не додумав до конца даже слово «приключение».



Под утро замёрзла. За окном рубили дрова. Приятный звук. Что-то в нём настоящее, от простой и честной жизни. Тюк да тюк. А потом слышно, как складывают.

Анна подсмотрела из-за занавески. На вид этому Хуго не то сорок, не то пятьдесят. Вчера, в темноте, он выглядел внушительнее. Неухоженный. Сам лохматый, свитер растянут, с дырами, штаны мешком. Видимо, не женат и пьёт. Простой такой мужичок из провинции. Сама Анна ни за что не повела бы к себе незнакомую женщину, пусть та хоть в балетной пачке гуляет по морозу. А этот – без невротических крокодилов. Настоящий человек. Детективы читает.

Мужичок повернулся и подмигнул Анне. Будто знал, что подглядывает. Анна отпрянула, очень глупо. Надо было помахать в ответ. Она спустила ноги с кровати, попала в старые тапки. С вечера их не было. Значит, он входил. Хочется надеяться, что она в этот ответственный момент не храпела.

Она слышала, как Хуго Пруст внёс дрова в дом, как раздувал огонь. И как потом разгоралось дерево. Уютно, чудесно. Сказал, что газ закончился и яичницу надо жарить на дровяной печи. Анна пошла смотреть и влюбилась в эту печь. Отныне и навек она решила всё готовить на печи. Даже холодные блюда.

Много лет спустя, с обычной женской мнительностью, Анна предполагала даже, что Хуго применял печь, как змей яблоко. И с тем же фатальным результатом. Ужас улетучился, Анна снова мечтала стать дачницей.

– Через полчаса автобус. Надо собираться, – сказал Хуго Пруст.

Анна всполошилась, стала сгребать вещи, обещала не остаться в долгу. Попросила проводить, но не на автостанцию, а к той избушке, в которую вчера не смогла проникнуть. Мужик пожал плечами.

– Пошли.

В мартовской Прибалтике не бывает приятной погоды. Полгода серо, сыро, холодно. Вода и камни. Но воздух бесподобен. Анна учуяла море. Хотела побежать навстречу этому ветру, с трудом сдержалась. Дача тоже интересно.

Ключ нашёлся там, где и обещали оставить. Почему вчера не нашли – непонятно. За неимением хозяев и других собственных дел, домик представил Хуго. На правах сторожила.

– Дом капитальный, в два кирпича. Для этих мест холодный. Зато фундамент монолитный. Крышу летом перестилали. Камин сначала дымит, потом нормально. Бойлер электрический, новый. На кухне печь, как у меня. Я заметил, вы фанатка.

Анна не понимала про кирпичи и фундамент. Она видела другое: одноместный сказочный замок. Если закрыть глаза и принюхаться – то с видом на море.

– Автобус ушёл. Следующий только в три. Если хотите тут переждать, могу растопить печь.

Мужчине дикой казалась мысль, что кто-то захочет остаться на Муху по доброй воле. Тем более городская штучка на каблуках.

– А где море?

– Технически – везде. Мы на острове.

Настроение было хорошее, Анна терпеливо объяснила.

– Вы посмотрите на меня. Мне не нужно море теоретическое или пароходное. Я ж не танкер. Мне надо простое море, с пляжем для прогулок. Ближайшее, пожалуйста.

– Так бы и сказали, что хотите простудиться. Это вам вниз по улице, за магазином налево, метров триста, там забор, дальше такая дорожка до перекрёстка…

– Понятно. А вы могли бы меня проводить?

Фермер почесал макушку. Делать было нечего, но и лень никто пока не отменял.

– Я дам вам два евро! – не выдержала Анна.


– Два пятьдесят – и сговорились!

– Это, конечно, грабёж, но я согласна.



При внешней заскорузлости изъяснялся Хуго Пруст складно. «Читать полезно» – можно было бы написать на его фуфайке.

– Вы меня, Хуго, вчера насмешили.

– Чего это?

– Ну, когда сказали, что я сбежала от любовника. Надо же такое придумать. У вас отличная фантазия.

– Фантазия ни при чём. Будь вы семейная, приехали бы с мужем. В крайнем случае с папой. В вашем возрасте и с вашей внешностью без любовника можно остаться только в случае тяжёлого психического расстройства. Вы не сумасшедшая. Значит, любовник есть, просто вы его решили проучить побегом.

Анна старательно рассмеялась.

– Просто вы живёте в патриархальном мире. И мыслите штампами. Там, – Анна махнула рукой туда, где осталась цивилизация – всё давно иначе. И жизнь гораздо сложней, чем вы можете представить.

– Куда уж нам, – согласился Хуго.



Пляж соответствовал самым строгим требованиям экологии. Ни окурочка, ни фантика. Чистейший песок, дюны, мягкая длинная трава художественно уложена ветром. Деревца, будто нарисованные тушью. Остров оказался даже лучше, чем планировалось. Решила ночевать тут. Сосед показал, где находится магазин, потом донёс покупки, одолжил дров, растопил печь, отдал свои масло и кофе, потому что Анна забыла купить. Наверняка он уже жалел о том, что вышел помочь одинокой путнице. Впредь, встретив ночью беспомощную девушку, он побежит в другую сторону.



Наводила порядок, перемыла что смогла. Не заметила, как стемнело. На часах всего девять, а планы закончились. Забралась в кровать, погасила свет. По крыше стучали какие-то ветки, шумел ветер. В таком возбуждении, да ещё с этими звуками заснуть будет невозможно. Так подумала Анна и тут же заснула.

С утра было немножко одиноко, но потом Анна прекрасно развлеклась с печью, с дровами, с бойлером и снова с печью. Дом был живым существом. Он умел так занять, что времени не замечаешь. На приготовление завтрака у Анны ушло три часа. Судя по темпу работ, чтобы помыться в бане, начинать топить следует за сутки. Анна собралась идти к соседу за дополнительными дровами. Потом она себе закажет, а пока заплатит ему вдвое, пусть порадуется крестьянин. И тут к дому подъехал лимузин. И одним своим видом разрушил застенчивый сельский рай. Был он чёрный, надменный. И вышел из лимузина, разумеется, Роберт. Анна поняла с удивлением, что почти ему не рада. Да и сам Роберт выглядел злым и усталым.

– Что со Швейцарией? И как ты меня нашёл?

– Наша телефонная компания показывает, в какую глухомань забрался любой из телефонов, оплаченных фирмой. В другой раз меняй аппарат и карточку. Ничего, мы вырастим из тебя шпионку. Как ты тут?

Роберт бесцеремонно вошёл в дом. Будто всё, связанное с Анной, принадлежит и ему. С его точки зрения, Анна ведёт себя как ребёнок. Но игру пора заканчивать, потому что уроки, ужин, пора домой. Анну разозлила его усмешка.

– Надень тапки, я полы вымыла.

В носках Роберт не мог так важничать. Разувшись, он признал серьёзность дачи. Но всё равно ворчал.

– Хватит дурить, поехали.

– Я не поеду.

– Ну всё, прости меня. Ты нужна мне. Мы обязательно изменим всё, как нам хочется. Поехали, в дороге поговорим.

– Я никуда не поеду.

Роберт отвернулся, сунул руки в карманы. Видно было, у него заходили желваки. Запас благодушия оказался невелик.

– И что мы злимся? В Швейцарии отдохнуть не удалось? – поддела Анна.

– Послушай, я не знаю, что там у тебя, фаза луны или весеннее остервенение. Хочешь меня позлить – ради бога. Как перебесишься – возвращайся.

Сказав эту якобы миролюбивую речь, Роберт прыгнул в ботинки, потом в машину – и уехал.



– Если бы ты не предупредила, что не сбежала от любовника, я бы подумал, что это именно любовник приезжал. Так прям всё выглядит. Но раз не он, значит, не он. Ты ж не будешь врать.

Хуго Пруст оперся на забор. Непонятно, застал ли он всю сцену или только финал. Анну подмывало метнуть в соседа вилы. Пруст стал перелезать через забор, зацепился, упал неловко – и злость сменилась жалостью. Глупое женское сердце. Хуго отряхнулся, поднял из травы пакет.

– Я тебе сыра принёс домашнего. И колбасы. Наши делают. Очень вкусно.

И тут Анна расплакалась.



По всем расчётам, она должна была вернуться до выходных. Потому что деревня, коровы, март. Но неделя прошла, Анна не появилась ни в субботу, ни в воскресенье. Роберт держал паузу, не звонил. В понедельник тревога победила гордыню. Ходить по офису и не видеть её становилось всё трудней. Роберт решил вернуть беглянку хоть хитростью, хоть силой. Кое-как раскидав дела, он помчался на Муху.

На звонки Анна не отвечала, домик был заперт, но из трубы шёл дым. Значит, где-то здесь. Роберт обошёл строение по кругу – никого. За домом гора дров, привезли недавно. Дело плохо. За неделю Анна не взвыла и не спалила остров. Заскок мог стать хроническим заболеванием.