Кольцо тьмы

— Как началась? — Бывший сотник провел рукой по лбу, точно собираясь с мыслями, но хоббит вдруг ясно ощутил, что в сердце Рогволда шевельнулось пока слабое, но неприятное подозрение. — Все началось с ночного гонца, что примчался с северной заставы. В донесении говорилось, что какой-то вождь поднял местных удальцов и ведет их на Арнор, насчитали шесть тысяч всадников и около тысячи пеших. Наместник сразу же послал за мной — ну и за другими, конечно, с кем он советуется. Сначала мы колебались — быть может, это обычный, пограничный набег? Но затем пришло второе сообщение: черные арбалетчики и зеленые мечники предали огню сторожевой пост и быстро движутся на юго-запад. Разведка у Наместника, надо сказать, превосходная — мы знали о враге почти все. Не тратя больше времени, Совет постановил выступить навстречу. Вот тут-то Наместник и вспомнил о твоем письме. Оно ведь возымело действие, Торин! С середины лета, как только твое послание попало в руки Наместника, он втайне начал подтягивать отборные конные сотни к столице и сразу отправил послов в Лунные Горы. И твои соплеменники не отказались от своих обещаний, покрыв себя на этом поле великой славой.

— Про славу не надо, — перебил гном, упрямо нагибая голову. — Сделали то, что должны были... Но не будем об этом! Прошу, продолжай.

— Когда мы получили тревожные вести, в Халдор-Кайс помчал гонец. Наместник отправил Хорту Красную Стрелу!

Торин удивленно присвистнул, а Фолко вспомнил, что в Королевстве Красная Стрела считалась знаком наивысшей опасности, и все, кто видел ее, должны были немедленно браться за оружие.

— И хирд выступил немедленно. Наместник назначил гномам встречу в Арчедайне, в самом центре Королевства, а сам постоянно следил за идущим отрядом врагов. Мы узнали, что число их быстро растет — к ним присоединились отряды, подошедшие с юга; на Западном Тракте были замечены дунландцы, а потом из лесов стали сбегаться и наши разбойники. Пограничный отряд пытался сдержать их, но силы оказались неравны — его командир успел лишь предупредить жителей порубежья, и они попрятались. Вскоре мы поняли, что враг нацеливается на Форност, и, честно говоря, подивились — ангмарцы не занимались грабежом, они нигде не задерживались, и тут я, право, встревожился. Что они задумали? — ломали мы все голову. А тем временем все уже было готово к походу, и Наместник повел пять тысяч воинов к Арчедайну, где мы должны были ждать гномов. Наместник как будто не спешил — он рассчитывал, что враг неизбежно упрется лбом в стены Форноста и не сможет оставить в тылу у себя его сильный гарнизон. Наместник хотел дать бой у самого города. Конечно, если бы этот предводитель Эарнил — или Олмер — не тащил с собой столько пехоты, они могли опередить нас, но пехота задерживала его. Именно поэтому мы и заключили, что он будет искать открытого боя — в набег, чтобы просто пограбить, пехоту не берут. Гномы пришли к Арчедайну день в день, и мы отправились к Форносту. Разведка донесла, что враг в одном переходе от города — все шло так, как мы задумали.

— Так что же это было за зарево? — влез с вопросом хоббит.

— Это горел Форност! — глухо бросил Рогволд, сжимая кулаки. — Враг взял его с ходу. Пока я не могу рассказать вам в деталях, что там произошло, — могу лишь догадываться по тому, что говорит чудом выбравшийся из города воин. Кто-то, похоже, открыл передовому отряду арбалетчиков ворота, перебив стражу, — и те сразу захватили две башни. Потом был бой в городе, но ангмарцы ворвались еще в пяти местах. Все воины, увы, похоже, погибли. Спасшийся рассказал, что налетчики грабят дома и лавки, но с особым рвением разыскивают и расправляются с дружинниками... Мы было решили, что враг, отягощенный добычей, не станет больше испытывать судьбу, однако наш разъезд привез иные вести. Предав город огню, ангмарцы устремились дальше, прямо по дороге от Форноста к Арчедайну — и к Аннуминасу.

— На что же они рассчитывали? — Голос Торина звучал хрипло.

— Похоже, друзья мои, — вновь провел ладонью по лбу Рогволд, — что этот Эарнил хотел уничтожить арнорскую дружину в одном открытом бою. Он не мог не знать, что Наместник должен будет выслать ему навстречу какие-то силы, но он полагал, что против него будет от силы тысячи четыре, и уж никак не ожидал встретить здесь гномов! С высланными против него нашими тяжелыми конниками он полагал справиться, а потом... Потом-то он мог махнуть прямиком в столицу. Не удивляйтесь, я сперва тоже не мог взять в толк. Смотрите: в Форносте у него оказались свои люди — почему бы им не быть и в Аннуминасе? Войска в самой столице не так много, к тому же он рассчитывал, что часть воинов будет наверняка выслана ему навстречу, а собрать все, рассеянное по дальним стоянкам, Наместник просто не успеет. И Наместник, конечно же, не успел бы, если бы не наше тогдашнее предупреждение, о чем я уже говорил. Так вот, разбив по пути наших в центре Арнора и захватив Аннуминас, — язык не поворачивается сказать такое! — он мог продержаться довольно долго. Пока еще подмога из Гондора бы подоспела. Наместник правильно угадал, что враг будет искать боя, и поэтому не прятался — только гномы до поры до времени оставались сзади. А Эарнил этот сперва увидел то, что ожидал увидеть, — конную дружину. Эх, говорил я Наместнику, мало у нас конных лучников — как бороться с черными арбалетчиками? Но это к слову... А когда враг увидел, что против него не только всадники Аннуминаса, но и хирд гномов, то — вот тут странное дело! — я бы на его месте развернулся и отступил. Но он то ли никогда не сталкивался с гномами и ничего не слышал об их строе, то ли чересчур понадеялся на своих стрелков. К тому же он совершил ошибку — бросил арбалетчиков против хирда, где они и увязли. Оставь он свою пе-

хоту, от которой вообще никакой пользы не было, и обрушь он все силы против дружины — нам пришлось бы несладко. Но он увидел, что гномы сейчас сомнут его пеших воинов, и не нашел ничего лучше, как губить в бесплодных атаках своих лучших конников, пока мы не сломили орков в центре, этих тележников на холме и не сдавили его со всех сторон.

— Тележников? — заинтересовался Торин. — Это кто такие?

Вместо ответа Рогволд полез за пазуху и вытащил черный кожаный мешочек, распустил завязки — и на его ладони оказался небольшой молочно-белый камень, трехгранная пирамидка.

Мгновение друзья сидели разинув рты, а потом Торин просипел:

— Могильники...

Рогволд печально покивал.

— Да, это они. Эарнилу удалось собрать всех, кто так или иначе имел какие-то обиды на Арнор, не важно, подлинные или мнимые. И он повел их за собой. Первый приступ мы отбили, но кто знает, не последует ли новый?

Друзья беседовали еще долго. Фолко, Малыш и Торин, перебивая друг друга, рассказывали старому ловчему об увиденном во время странствий на юге; тот, в свою очередь, обрадовал их весточкой от Дори, что пришла в «Рог Арахорна» перед самым нападением ангмарцев. Неистовый Гном писал, что они вместе с Гло-ином и Двалином благополучно добрались до Эребора, где им удалось привлечь на свою сторону тысячи смелых гномов, и ополчение Восточного Края собирается выступить к Мории по весне.

— Там было и еще кое-что, — заметил Рогволд, хмуря брови. — В степях, к югу от Озера Долгого, творятся большие дела — ис-терлинги вновь зашевелились, собираются идти куда-то на юго-восток, аж к краю Мордорских Гор, походом на кого-то. Дори говорит, от степных вождей гномы Одинокой Горы получили большой заказ на оружие, но вняли просьбам людей Приозерного Королевства и ответили отказом, продав лишь сырое кричное железо.

— Что ж, пусть себе истерлинги с кем-то там режутся, — жестко дернул щекой Торин. — Нам забот меньше будет.

— Хорошо, коли так, — вздохнул бывший сотник. — Но что-то подсказывает мне — степняки могут и передумать.

Бледная луна медленно ползла по темному небосводу, постепенно опускаясь в затягивавшие западный горизонт непроглядные тучи; простившись, ушел на покой уставший Рогволд, а друзья по-прежнему сидели у полупогасшего костра, и мысли их не могли отстраниться от того, с кем трижды сводила их неверная дорожная судьба и кто теперь предводительствовал их врагами — от известного им Олмера из Дэйла, каким бы ни было его настоящее имя. Откуда он взялся? Как подчинил себе гордую и не умеющую гнуть ни перед кем шею ангмарскую вольницу? Чем купил и привлек битых-перебитых дунландцев? Почему пошли за ним служащие Могильникам? Что, кроме вражды к Арнору, могло вести все столь разношерстные отряды за этим странным предводителем? Неужели он одним удачным рейдом на столицу рассчитывал выиграть войну с огромным и могучим Королевством? Как надеялся отбиться от десятикратно сильнейшего войска, которое выслал бы Гондор? Куда делся он теперь и на что надеется в будущем?

— Одно хорошо, — вслух подумал Фолко. — Волю Радагаста мы выполнили, осталось рассказать ему об этом.

— Все равно, что-то не пойму я, куда нам дальше дорога выйдет, — пошевелил угли Торин. — Когда еще Радагаст нас отыщет?

— Он уже отыскал, — прозвучал глухой голос из-за спины Малыша.

Гномы и хоббит вскочили как ужаленные, хватаясь за оружие, но перед их костерком уже стояла высокая мрачная фигура, озаренная зловещим багровым светом догорающих углей, на плече ее жмурил большие желтые глаза огромный филин. Руки мага крепко стискивали грубый сучковатый посох, у пояса висел длинный меч в черных ножнах. Радагаст медленно обвел друзей пронзающим взглядом, и хоббит вздрогнул — в этом взоре скрывалась огромная тревога. Неведомая простым смертным, но ясно видимая Радагастом угроза подступала откуда-то извне, и чтобы предотвратить беду, нельзя было терять ни минуты.

— Хвала Светлой Элберет, вы невредимы... — устало проговорил маг, опускаясь на плащ, расстеленный подле огня. — А теперь говорите, особенно ты, Торин! О твоей отваге мне уже не раз...

— Мы исполнили порученное, — как всегда в минуту волнения, хрипло произнес Торин. — Имя предводителя — Олмер из Дэйла! — На лице мага ничто не дрогнуло, лишь большая, широколобая его голова склонилась чуть ниже, точно под невидимой тяжестью. — Его знают и под иными прозваниями, — продолжал гном. — Ангмарцы именуют его Эарнил, разбойники — атаман, а орки — «хозяин». Я знавал его в молодые годы под прозвищем Злой Стрелок.

— Олмер из Дэйла... — прошептал Радагаст с таким чувством, что содрогнулся даже беззаботный Малыш. — Теперь понятно.

— Что... что понятно? — со страхом переспросил хоббит.

— Он стал той силой, вокруг которой сплотились все враги Ар-нора, — отвечал маг. — Причем на этом поле вы встретили еще далеко не всех. Знайте же, что не далее как вчера Морской Народ напал на порт в устье Барэндуина, а вел их один из самых сильных свободных танов по имени Скиллудр. Город предан огню и разграблению, арнорские воины перебиты, и враг уже собирался идти дальше от побережья, когда неведомыми мне путями получил весть о поражении этого Олмера на севере и поспешно отступил, отплыв в открытое море. Эту весть мне принесли чайки... — Маг помолчал. — Но теперь поведайте мне, как шел бой здесь!

Дополняя друг друга, Малыш, Фолко и Торин, как могли, рассказали обо всем увиденном, и к концу их повествования лицо Радагаста стало совсем сумрачным.

— Орки в одном строю с людьми! — произнес он, хмурясь. — Такого не было с дней Войны за Кольцо. Взялись за оружие поклоняющиеся Могильникам! Небывалое дело. — Маг положил тяжелую ладонь на плечо Торина. — Вы заслужили великую славу, хазад! Но не будем тратить время на сладкие слова о доблести и геройстве. Вы знаете предводителя Ангмара в лицо, и я скажу вам, что далеко не случайно оказались под его знаменами все остатки служивших Тьме. В нем, — маг склонился над костром, притягивая головы друзей поближе и понижая голос, — в нем я чувствую уже не черноту, но черную силу, и мне кажется, что нечто подобное я уже ощущал раньше, давным-давно, в минувшие века Великих Войн. Я не знаю, откуда в нем эта сила, увы мне! И у меня уже нет сил идти далеко. Но я говорю вам и клянусь в истинности этого моего знания вечными тронами Валаров — он не остановится на этом. Проходя по лагерю, я слышал, как кто-то из ближних к Наместнику воинов сказал, что он возомнил о себе, этот Король без Королевства. Так вот, он не успокоится, пока его королевством не станет... многое, очень многое из ныне свободного, и белое сменит свой цвет на черный. И теперь я прошу вас, даже молю — исполните ваш долг до конца. Вы сами выбрали стезю поиска и борьбы, потому что ни один из вас не мог жить по-старому. Пройдите же отмеренный вам путь до конца, до самой верхней тропы!

— Темны слова твои, — с трудом вымолвил Торин. — Мы сейчас во мраке, не знаем: что делать дальше? Войско идет в Ангмар. ..

Плечи Радагаста бессильно поникли, голос зазвучал еле слышно:

— Злой жребий вновь делает меня глашатаем горя и бедствий... Если вам дороги свободная и счастливая жизнь Средиземья, то сделайте, что сможете, для ее защиты!

— Нас призывать не нужно, — сдвинул брови Малыш. — Нужно сказать, что делать!

— Что делать?! — вдруг загремел маг. — Я скажу вам! И гордитесь, ибо никому, кроме вас, я не смог бы сказать подобного. Знайте же, что корень всему — та черная сила, что обрела имя и облик — имя и облик Олмера из Дэйла! И, как ни тяжело мне говорить это вам и посылать на почти безнадежное дело, ради всех остальных, кого вы заслоните собой, я говорю — идите по следу Олмера, Короля без Королевства, идите и убейте его!

И вновь тишина, лишь потрескивали угли: хоббиту чудилось, что он глядит в самое сердце земли и видит ужасные бесформенные тени, что медленно, но верно поднимаются вверх, чтобы слиться с уже распростершимся по Средиземью Мраком; и кажется ему, что он уже — не он, а некто с холодно сияющим звездным мечом и пылающим алыми сполохами поясом; и только в его силах отбросить эти порождения тяжелого и темного Изначального, пусть даже ценой своей жизни.


А потом, когда он пришел в себя и увидел друзей и мага, до его слуха донеслись неестественно спокойные слова Торина, вытиравшего ветошью топор:

— Ну что ж, всегда легче, когда знаешь врага в лицо...

И Малыш улыбнулся своей всегдашней безмятежной улыбкой в ответ на вопросительный взгляд Радагаста, кивнув головой, вслед за ним в знак согласия вскинул сверкающий топор Торин, потом и сам хоббит, завороженно глядя в бездонный зрачок Радагаста, молча наклонил голову.



Здесь оканчивается первая часть повествования «Кольцо Тьмы». Друзья уходят в погоню за врагом. Вторая часть рассказывает об их походе далеко на восток, об их возвращении и о том, какая судьба ожидала того, кто был Олмером, золотоискателем из Дэйла.





Черное копье




Дрогнет Запад, дрогнет Восток

Сила, Сила в руке,

Девять Звезд — Синий Цветок,

Синий Цветок на клинке.





Часть I




Глава 1.

ЗА КАРНДУМОМ




Жирный черный дым бесформенными косматыми клубами медленно поднимался из долины, и едва эти клубы достигали вершин окружавших долину холмов, как упорно дувший уже третий день жесткий северо-восточный ветер рвал их в мелкие клочья. Однако стоило ему ослабить свой напор хотя бы на миг, и дымный столб тотчас добирался до низких серых туч, затягивавших все небо; и был этот дым настолько плотен и жирен, что вобравшие его в себя облака постепенно меняли цвет, становясь словно вывалянными в жидкой осенней грязи. Но ветер не затихал, после минутного ослабления он принимался дуть еще с большей силой, и тогда у Фолко начинали стучать зубы.

Друзья сидели у небольшого костра, разложенного среди обросших зелено-голубоватым мхом серых плоских камней, поставленных стоймя какой-то исполинской рукой; в их острых краях злобно и тонко выл ветер, точно голодный июньский комар. Расседланные пони понуро бродили по каменистому сероватому склону, разыскивая редкие пучки желтоватой пожухлой травы. Малыш зябко кутался в плащ и жалобно хлюпал носом, угрюмый Торин уже в сотый раз проводил правильным камнем по лезвию своего блестящего топора, и без того никогда не знавшего даже малейшего следа ржавчины, хоббит подбрасывал хворост в костер да от нечего делать провожал взглядом неторопливо ползущие вверх черные космы.

Шел ноябрь, осень уступала место предзимью; здесь, на севере, в дне пути от Ангмарских Гор, уже вовсю гуляли холодные ветры. Северо-восточные были хоть и студенее, но суше, а вот когда налетал северо-западный, то уже не помогали никакие костры. Ледяной липкий холод пробирался в мельчайшие щелочки, и хоббит никак не мог согреться. Уныло гнулись давным-давно облетевшие местные березки, чахлые, слабосильные, их тонкие черные ветви словно в отчаянном усилии цеплялись за что-то невидимое — может, за уходящее теплое время?

Фолко помешал булькавшее в котелке варево. Давно уже он забыл те времена, когда в столовую Бренди-Холла медленно и торжественно вносилась голубая супница, испускающая сладостные ароматы, и тетушка большим серебряным половником разливала горячую дымящуюся жидкость по фаянсовым тарелкам, не жалея ни мяса, ни овощей со дна... Фолко усмехнулся. Теперь он привык мешать в котелке наспех обструганной веткой — такой же, какая была и сейчас у него в руках.

Их походная пища — суп не суп, каша не каша, жаркое не жаркое — все вместе! — собственное изобретение хоббита, необычайно простое, быстрое и сытное — еще не поспела, и он вновь отвернулся от костерка, лениво следя за копошащимися в долине воинами, что суетились возле пожарища. Арнорские дружинники дожигали там остатки мрачного ангмарского острога; левее, на господствующей высоте, вперемешку с людьми мелькали низкие коренастые фигурки гномов — по приказу Наместника там сооружали каменную дозорную башню для арнорского сторожевого поста.

— Долго мы еще тут гнить будем?! — не выдержал Малыш, шумно шмыгая носом. — Где этот Рогволд?! Где обещанный припас?! Каждый час дорог!

Фолко досадливо поморщился, Торин в сердцах сплюнул. Они прошли с войском Наместника и охочими гномами (жадных до драки тангаров набралось больше восемнадцати сотен) через весь Ангмар, стараясь напасть на след остатков воинства Олмера, ускользавших, точно стремительная болотная гадюка. Когда передовые отряды дружинников подошли к рубежу Ангмара, то вместо стрел и копий северных удальцов их встретили седобородые старейшины, жалобно рыдавшие и молившие о пощаде женщины да визжащие от страха дети, а отдельно от них к лагерю Наместника стали стекаться ангмарские мужчины — крепкие, кряжистые, чернобородые, совсем не злобные и не страшные; низко кланяясь победителям, старейшины в один голос уверяли, что у них и в мыслях не было воевать с Великим Королевством; напали на Арнор худые изгои, проходимцы, люди без роду и племени; и отвечать за них Ангмар не может.

— Ты видишь, о могучий, никто из наших мужчин не ходил к Форносту, — умоляюще глядя снизу вверх в невозмутимое и непроницаемое лицо Наместника, говорили они. — Вот они все перед тобой, и, хотя га гас нет никакой вины, мы молим — укажи, чем нам заслужить прощение Великого Соединенного Королевства?

Хоббит скривился и тряхнул головой, вспоминая эту сцену, за которой затаив дыхание следило все войско. Примет Наместник настойчиво предлагаемый ему мир — и у них появляется шанс настигнуть уцелевших зачинщиков еще в Ангмаре, нет — придется выковыривать этих упрямцев из их горных укрывищ, и кто знает, сколько придется положить на это жизней?

Наместник принял мир. Он наложил дань на Ангмар, обязал старейшин выдать заложников, сложить оружие: мечи, секиры, брони, шлемы, особенно — арбалеты, оставляя лишь луки для защиты стад от волков; а также выделить отряды для постройки наблюдательных постов на перевалах Ангмарских Гор. Потребовал он и поимки скрывшихся бунтовщиков, но старейшины лишь еще ниже гнули такие жесткие, не умеющие кланяться спины и твердили одно: мол, все дерзкие налетчики, не задерживаясь, прошли через Ангмар к перевалу, искать их нужно за Карн Думом. Разослав отряды по главным селениям Ангмара, Наместник с отборной дружиной и гномами бросились в погоню за беглецами по едва заметным следам на узких горных тропах. Преследовать их оказалось куда как нелегко — случались и обвалы, и невесть откуда взявшиеся стрелы находили неудачливого арнорца, беспечно снявшего шлем; вдобавок Олмер, уводя своих в неведомые пространства за Гундабад, разделил войско на десятки мелких отрядов, шедших разными дорогами. Мало чего удавалось добиться и от местных жителей — несмотря на изъявления покорности, в каждой деревне их встречали злобные, ненавидящие взгляды, что бросали исподтишка им вслед поднявшиеся с колен ангмарцы. И если бы не опыт искусных следопытов, таких, как Рогволд, им никогда было бы не разыскать след исчезнувших конных сотен Олмера. Его пехота была большей частью перебита в первом же бою, вырваться из смертельных объятий хирда удалось немногим; уцелевшие же почти все либо попали в плен, либо разбежались кто куда, кроме орков. Эти, оставив на поле битвы почти три четверти своих, не бросили Олмера, и на редких попадавшихся преследователям стоянках встречались то грубый, окованный железом орочий башмак, то тяжелый расколотый щит с едва различимой Белой Рукой; а однажды передовой дозор притащил в лагерь мертвого орка — по всей видимости, раненного и добитого своими же. Обнаружили себя и хазги. Несколько раз их толстенные, не знающие промаха стрелы выбивали из седел арнорских дружинников; видели и их самих, отходивших самыми последними.

Ангмар лежал позади. Изъявившая покорность, но покорившаяся ли страна? Сердце подсказывало хоббиту, что с этим народом еще будет много хлопот; такого же мнения были и его друзья. Олмер исчез — скрылся за затянутым низкими снеговыми облаками перевалом; и Наместник объявил войску, что они поворачивают назад.

— Мы не можем бесконечно блуждать в заснеженных бесплодных землях, — говорил он. — А если смутьяны и решились сунуться туда — что ж, их ожидает скорая гибель от голода и стужи.

А обратно в Ангмар их не пропустит остающаяся тут дружина. Порубежники Беорнингов тоже предупреждены — враг не пройдет и там.

Люди и гномы приветствовали его слова громкими одобрительными возгласами. Помалкивали лишь те, кому выпало зимовать здесь до прихода подмены; гномы же намеревались заглянуть в свои старые поселения на самом северном окончании Туманных Гор и тоже не хотели воевать дальше. Их повел молодой и горячий Хедин, сын Хорта. Фолко же, Торину и Малышу ничего не оставалось, как идти дальше. Не решившись, однако, раскрыть кому бы то ни было цель своего путешествия, они сказали Рогволду, что не собираются возвращаться в Арнор, а попытают счастья на Востоке, в Эреборе, где Дори собирает для похода в Морию всех смелых тангаров. Опечаленный сотник стал было возражать, но Торин лишь отрицательно качал головой в ответ на все его увещевания да просил об одном — по старой дружбе помочь с припасами и теплой одеждой на дорогу. Тот обещал, и вот друзья сидели неподалеку от ведущей к перевалу дороги, время от времени поглядывая на смутно чернеющие, совсем близкие громады гор. За серым гребнем лежало ущелье, заросшее угрюмым еловым бором; там, от старой ангмарской заставы, начиналась дорога к перевалу. Передовые дозоры Арнора вернулись несколько часов назад — след врага терялся за горными кручами.

Завороженно глядя на огонь, хоббит погрузился в странное оцепенение. Где-то вокруг него шумел ветер и двигались живые существа, где-то далеко позади, в невообразимой дали расстояний и времен остался его дом и его семья, впереди была неизвестность, а сам он застыл между прошлым и будущим, не решаясь соскользнуть ни вперед, ни назад. И как хорошо, что не нужно никуда двигаться — пока. Все еще в твоей власти, ты все еще волен изменить — ничто не дает такого ощущения, как застыть на миг перед расходящимися путями и знать, что ты свободен в выборе...

Позади него послышалось цоканье копыт; по склону поднимался Рогволд, ведя в поводу трех вьючных лошадей. Старый сотник брел, уныло опустив голову.