Комната лжи

Эмили




22 августа 2017

Я и не думала, что буду снова так счастлива. Последние два дня, собственно, с того свидания в парке, я все время волновалась. Я не спала, почти не ела, не отвечала на звонки Фрэнки. Словно это была ее ошибка. Понимаешь? И мамина тоже. Я огрызалась на маму. Она пыталась выгнать меня из комнаты, заставить спуститься, выйти на прогулку, посидеть в саду на солнце, да что угодно, лишь бы я не валялась в кровати, уставившись в потолок, под меланхоличный плейлист со «Спотифая».

Мама думает, что я поссорилась с Фрэнки, да я как-то так себя и чувствую, только в тысячу раз хуже. Точнее, чувствовала, потому что сегодня угадайте что он сделал? Адам, конечно. Он прислал сообщение и предложил встретиться в парке, в том, что прямо рядом с домом. Он не сказал, зачем, думаю, чтобы порвать со мной. Не то чтобы мы вместе, официально между нами ничего нет, но от этого только хуже. Знаешь, когда все кончается, не начавшись.

Но вот я пришла, и он стоит там с одной белой розой.

– Привет, – говорит он, когда я подхожу ближе.

– Привет, – отвечаю я.

Пауза, а потом мы одновременно заговариваем:

– Слушай, я…

– Я собирался…

Мы смеемся. Оба. Вместе. И самое лучшее, что больше мы ничего не сказали.



Он отвозит меня в это место за городом. Такой большой загородный дом. Мы поехали на автобусе, там много народу, поэтому мы молчали всю дорогу, а она заняла почти час. Но это даже неплохо, просто смотреть друг на друга и улыбаться. Ожидание разговора. Это как идти домой с журналом и плиткой шоколада.

Адам платит, и мы входим. Не в дом, который оказывается огромным полуразвалившимся каменным особняком. Вместо этого мы идем в сад за домом. Таинственный сад, как в книге, я обожала ее в детстве. Огромный. Бесконечный, потому что где-то у подножия холма сад незаметно переходит в сельскую местность. Но от парадного входа ничего этого не видно, поэтому он такой таинственный. Дорожки расходятся во все стороны, деревья, каких я раньше не видела, и безумное количество цветов. Разносится ошеломительный аромат.

– Ого! – восклицаю я при виде этого.

Адам улыбается и берет меня за руку.

– Я хотел принести тебе охапку, – говорит он, пока мы прогуливаемся, показывая на розу в моей руке. – Но я подумал, что тебе же придется их куда-то поставить, а твоя мама… Она ведь заметит и догадается – что-то происходит. – Он робко смотрит на меня. – Поэтому я решил привести тебя к цветам.

Он останавливается, когда мы выходим на луг, и широко разводит руки. У меня такое чувство, будто весь сад посажен только ради меня.

Я отворачиваюсь, чтобы Адам не заметил, как я покраснела.

– Спасибо. Я серьезно. Спасибо.

Адам слабо улыбается.



Мы гуляли бесконечно долго. Неторопливо бродили по дорожкам, среди цветов, вокруг маленького озера. Просто болтали.

– Я и не догадывалась об этом месте, – говорю я. – Я не знала, что во всем мире есть такие места, тем более так близко к дому. Я думала, они только в…

– Сказках, – заканчивает Адам, словно читает мои мысли. Серьезно, это нечто на физическом уровне или что-то такое, мы на одной волне.

– Точно, – соглашаюсь я, улыбаясь ему. Я оглядываюсь, смотрю на озеро, впитываю это все. Солнце на поверхности воды сверкает, отражаясь от ряби, дует легкий ветерок. – Знаешь, моей маме здесь бы очень понравилось.

– Да? Твоя мама тоже любит цветы?

Я легонько толкаю его на ходу.

– Дурачок, все женщины любят цветы. Но да, она вообще природу любит. Деревья, поля, цветы. И еще небо, особенно ночное.

– Да?

– Да. Природу во всех ее проявлениях. Она хорошо вписывается в ее работу. Она психолог-консультант. Я же это уже говорила?

Адам прищурился, словно не может припомнить.

– Может быть. Наверное, да.

– Неважно. Консультации, природа, окружающая среда. Она считает, что все это – части единого целого. Ну, человеческая природа вроде часть обычной природы. Понимаешь? – Я смотрю, улавливает ли Адам. – Я не очень хорошо объясняю. Спроси ее саму, она лучше все сможет объяснить.


– Когда-нибудь, возможно, – отвечает Адам, а потом: – Расскажи мне о ней. О твоей маме.

Я пожимаю плечами.

– Мне особо нечего рассказывать.

– Что у нее за работа? Психолог-консультант, ты говорила? Звучит интересно.

Я смотрю, не шутит ли он.

– Ты серьезно?

– Да, конечно. Ну, если это не сверхсекретно или что-то в этом роде. Ну, типа у тебя мама под прикрытием. – Он делает паузу, смотрит на меня, ухмыляется. – Мало ли, вдруг она шпионка, а психология – просто легенда.

– Ха. Точно. Будто все у меня в жизни так увлекательно.

Мы идем с минуту, потом он еще раз просит:

– Я серьезно. Расскажи. Я хочу послушать.

Я все еще в сомнениях, не уверена, не разыгрывает ли он меня, но наконец начинаю говорить. Я рассказываю о маме, обо всем, что она делает. И знаешь, что? Оказывается, что психолог-консультант – не такая уж скучная работенка.

– Ого, – удивляется Адам. – Готов поспорить, консультант может нехило запутать любого. Вложить в их головы идеи, заставить их думать, что с ними что-то не так, хотя на самом деле все в порядке.

Конечно, это шутка, но в этот раз я не смеюсь.

– Мама никогда не стала бы так делать, – заявляю я. – Она самый заботливый и честный человек, кого я знаю.

И Адам так смотрит на меня.

– Что? – спрашиваю я, защищаясь.

– Ничего, – он качает головой. – Извини. Глупость сказал.

Я смущенно выдавливаю улыбку.

– Все нормально, – успокаиваю его я. – Я знаю, ты не имел такого в виду. Просто она настолько воспринимает это все всерьез. Консультации. Мне кажется, она расстроится, если я не буду относиться серьезно.

Адам кивает, словно полностью согласен.

– Похоже, ты очень сильно ее любишь.

Кажется, я нахмурилась от этих слов.

– Конечно. Нет, иногда она невыносима, но она просто пытается защитить меня. А что? Ты не любишь свою маму?

Адам пожимает плечами.

– Честно говоря, я ее почти не знал. Она умерла, когда я был маленьким.

Я чувствую себя по-дурацки. Ну, что вообще подняла тему. Хочу что-то сказать, все исправить, но не знаю, что.

– А что с твоим папой? – спрашивает Адам чуть погодя.

– Папой?

– Он тут? Ты сказала, что живешь с мамой. Вдвоем. Но вы видитесь?

– Нет. Никогда.

– Почему?

– Он бросил нас с мамой, когда я только родилась. По крайней мере, насколько я знаю. Легко отделался. Да? И что за тип способен на такое?

Адам кивает.

– Я тоже не знал отца, – говорит он. – Настоящего отца.

Я останавливаюсь. Мы снова у луга, откуда начинали.

– Правда? А с кем ты тогда живешь? Ну, после… – Я запинаюсь, жалея, что вообще завела разговор.

– После смерти мамы? – подхватывает Адам, спасая меня. – Наверное, его можно назвать отчимом. Но он, по сути, тот еще хмырь.

Адам мрачнеет, почти как тогда в городском парке, когда он заметил плачущего мальчика.