Консервация ненависти

– Давай, а я пока рецепт выпишу.

Павел нагрел воду, оделся. Конеков передал ему рецепт.

– Возьмите деньги в сумочке, она где-то в прихожей, – проговорила Ольга.

– У меня есть деньги.

Бакаров пешком сходил в аптеку, набрал всевозможных лекарств. По возвращении он увидел, что его случайной гостье стало лучше.

– Я сделал ей укол, – объяснил Конеков. – Препарат снимает жар, но женщине, как минимум, необходимо трое суток постельного режима. Я расписал, как принимать лекарства.

– Но у нее нет ничего серьезного?

– Всякая болезнь, Паша, дело серьезное. Ангина опасна тем, что может дать осложнения. Но будем надеяться, что молодой организм справится. Проводишь меня?

– Конечно!

Конеков попрощался с Ольгой, пожелав скорого выздоровления.

Мужчины вышли в подъезд, и он несколько смущенно проговорил:

– Красивая дама, жаль, что проститутка. Ты вот что, Паша, сегодня к ней не лезь, я имею в виду секс, женщине надо окрепнуть. А вот послезавтра, думаю…

– Не о том ты думаешь, Борисыч.

– Ну, конечно, – усмехнулся врач. – Спать-то вам предстоит вместе! Я второго дивана в твоей квартире как-то не заметил.

– Повторяю, ты не о том думаешь.

– Ладно, в конце концов, твои личные дела – это твои личные дела. Ты попросил, я помог, чем смог.

– Вот за это спасибо.

– И все же жаль, что такая красавица – шлюха.

– Кто знает, что заставило ее пойти на панель…

– У тебя будет время узнать.

Бакаров и Конеков вышли на улицу.

– Опять пошел снег, – проговорил врач, – завтра до больницы на тачке уже не доедешь.

– Ты сказал, ей необходимо, как минимум, трое суток постельного режима?

– Как минимум. Возможно, для выздоровления потребуется больше времени.

– А что давать Ольге из еды?

– В этом ограничений нет. Только чтобы нехолодное. А вообще-то, твоей даме надо заняться горлом.

– Она не моя дама.

– Не цепляйся к словам. Ей лечиться надо серьезно.

– Это уже ее дело.

– Тоже верно.

– Сколько я тебе должен?

– А не пошел бы ты к черту, Паша?

– Ну, почему к черту, мне и дома неплохо, – улыбнулся Бакаров. – Спасибо еще раз, Борисыч.

– Не за что. Откажись я, ты бы сам за мной приехал.

– Верно. Удачи.

– Завтра позвоню.

– Вечером, днем я на работе.


– Знаю. Пока.

Конеков уехал. Бакаров перекурил во дворе, поднялся в квартиру, прошел в комнату, присел в кресло.

– Легче? – спросил он у своей гостьи.

– После укола – да.

– Есть хочешь?

– Нет. Если только чай. Черный, без сахара.

– Хорошо, будет тебе чай. Ты с порядком приема лекарств разобралась?

– Да!

– Молодец.

Бакаров принес чай и начал стелить спальный мешок на полу.

– Что вы делаете? – воскликнула женщина.

– Как «что»? Место спальное готовлю.

– Боитесь заразиться от меня?

– У меня иммунитет сильный.

– Тогда ложитесь на диван, места хватит.

– Места хватит, но я мужик.

– Ну и ничего, сейчас мне гораздо лучше.

– Нет. Я на полу. Мне не привыкать. Приходилось и на голой земле спать.

– Вы военный? – неожиданно спросила Ольга.

– А что, заметно?

– Выправка у вас военная.

– Да, в недавнем прошлом я служил офицером, сейчас в запасе, на пенсии, подрабатываю, так что завтра до 19.00 тебе придется быть одной в квартире.

– Спасибо вам!

– Да перестань ты «выкать».

– Попробую. Скажи, Павел, а почему ты не женат? Или у тебя была семья, но вы разошлись?

– Какая тебе разница, Ольга, был я женат или нет?

– Просто женское любопытство.

– Не было у меня семьи. Отца не помню. Мать о нем ничего не рассказывала. Может, считала, рано еще. А когда мне было семь лет, она умерла. Рак легких. Дальше детский дом, Суворовское, а затем военное училище. Служба, увольнение, в итоге – эта квартира и ты, случайно оказавшаяся в подъезде. Но давай принимай лекарства, и будем спать.

– Мне неудобно, я на диване, а вы… ты на полу.

– Неудобно, Оля, на потолке спать, а на полу – нормально.

Женщина выпила таблетки. Бакаров налил в стакан еще воды, потушил свет и под мерное тиканье часов уснул.

Проснулся он, как обычно, в 6 часов.

Поднялся, потянулся, услышал голос Ольги:

– Доброе утро, Павел!

– Привет! Как самочувствие?

– Гораздо лучше, чем вчера. Температура еще держится, но невысокая, вот только суставы ломит да горло болит.

– Пройдет. Борисыч понимает толк в болезнях, знает, как лечить.

– У тебя шрамы на груди.