Коронованная звездами
Часть 28 из 72 Информация о книге
– Не пойми меня превратно, Питер, но ты же постоянно мне врешь. Он приподнимает брови и – шут бы меня побрал! – я покупаюсь на его изумление. В глазах Питера вспышкой мелькает боль. Словно ему больно слышать, что я считаю его лгуном. Не могу выдержать его взгляд! – Саблероги! Никто не пасет саблерогов! Питер невесело улыбается, задумчиво дотронувшись до кулона, висевшего у него на кожаном шнурке. – Разве я утверждал, что делаю это по приказу Королевы? Я защищаю их от нее. Сглатываю ком в горле. Столько вопросов – и никаких ответов! А ответы Питера слышать очень больно. – Тебе пора. Сестра с королем вот-вот вернутся. Питер не двигается с места. – Мне нужно знать, тебе в самом деле здесь хорошо?.. Умолкнув, Питер только смотрит на меня. А я чувствую, как в груди расцветает жуткое и восхитительное, пугающее и утешительное желание прижаться к нему. – Я нашла свою сестру. О большем и мечтать нечего. Я… «Ведь я должна быть счастлива?» – проносится у меня в голове. Вот я и говорю ему: – Я совершенно счастлива. Питер коротко кивает. – Вот и славно. Бывают вещи и похуже, чем жизнь во дворце? – Гораздо хуже. – Тогда мне стоит откланяться, пока меня не поймали и не поселили в совсем другом крыле дворца. – Мы же еще увидимся? – с трудом выдавливаю из себя я, слова как будто царапают горло. Питер еще раз неспешно отпивает вино, точно спешить ему некуда. – Я не останусь в Рубии, – сообщает он. – Значит, нет. Не увидимся. – Чем тебя так бесит Рубия? Питер вздыхает. – Королевой. У меня перехватило дыхание. – А что в ней плохого? – Я ей не доверяю. – Так ты никому не доверяешь! Питер с почтением склоняет голову. Значит, я угадала, попала в яблочко. – Как ты сказала, мне пора уходить. – Вспоминай меня иногда, – тихо прошу я. Ему нужно идти, но как же хочется, чтобы он остался! – Вспоминай, как я прогнала лесного льва. Он наконец-то улыбается, как улыбался тогда, в лесу, и в его глазах вспыхивают искорки. На мгновение мне кажется, что мы далеко отсюда, под сенью деревьев. Только мы двое – он и я, и никаких витающих в воздухе вопросов. – Уж этот геройский поступок я никогда не забуду! – обещает он, склонившись ко мне. И не по-дружески осторожно заключает в объятия. – У тебя правда все хорошо? – шепчет он. Чувствую его слова кожей. И как же страстно я желаю ощутить его губы! Пожалуйста, хоть разочек! Нет, все плохо! Мне тебя не хватает, я хочу сбежать отсюда. Все равно куда! Поднимаю на него глаза, полные слез, и молча киваю. – Ты справишься, Майлин. Ты сильная. На краткий миг мне кажется, что я могу удержать Питера, и цепляюсь за него. Он убирает мои волосы за спину, касаясь шеи, и я вздрагиваю: ощущений так много и так мало! Веду ладонью вверх по его руке. И внезапно чувствую что-то твердое, скрытое под грубой рубашкой. От неожиданного прикосновения меня с головы до ног охватывает дрожь. Я знаю, что это! Пусть видела один лишь раз, но никогда, ни за что в жизни не забуду страшную золотую спираль в руке Натаниеля! Винкулас! У Питера есть винкулас… – Ты… ты междумирец? – Задыхаясь, отталкиваю его от себя. – Почему не сказал?! – Нет! – Питер, похоже, напуган не меньше меня. – Все не так, как ты подумала! – Неужели?! Тогда как?! Питер испуганно косится на дверь. Я тоже слышу шаги. – Кем бы ты ни был! Живо убирайся отсюда! – шиплю я. Но как, как ему выбраться незамеченным?! Питер высокий, широкоплечий, походка у него пружинистая, горделивая. Питер выделяется среди неприметных, приученных к молчанию слуг. Не представляю, как он вообще сюда попал! – Давай же! Они тебя поймают! – Они меня не поймают. Никогда. – Пообещай! – Нет, не поймают, я клянусь тебе! Питер салютует мне бокалом и залпом допивает остатки вина. – Прощайте, Ваше Величество. – Он вздыхает, пальцами гладя мое лицо. Ну хоть разочек! Пальцами он касается моих губ. Но прежде, чем я успела сообразить и спросить его, что он имел в виду под таким обращением, Питер запрыгнул на балюстраду и спрыгнул вниз, в зрительный зал! Не слышу, как он приземлился, а когда свесилась через перила, пытаясь разглядеть, не вызвал ли он переполох, Питера и след простыл. – Я хотела узнать твое настоящее имя… Неясное чувство подсказывает мне, что сегодня Питер сказал бы правду. Вернулись Вики и Кассиан. Сестрица какая-то уставшая, а ее муж напряжен. На мои расспросы они отвечают неизменным: «Все прекрасно». Вики удивляется, что ее бокал пуст, и просит его наполнить. А я недоумеваю про себя: какие железные нервы нужно иметь, чтобы пить вино Королевы Лиаскай? Какая разница, есть у тебя на руке винкулас или нет! Кассиан не сводит с меня пристального взгляда, и я решаю все же разузнать, есть ли в этой стране телепаты. Всякий раз, когда король на меня так пялится, мне кажется, будто он читает мою душу как раскрытую книгу. Тут спектакль продолжился, и я вздохнула с облегчением. История становится все трагичнее и трагичнее, но отвлечься больше не получается. Зато могу дать волю собственным чувствам. Не могу их больше скрывать! Ведь я сама только что попрощалась… Влюбленных разлучают, и мы с Вики, взявшись за руки, рыдаем в три ручья. Глава 23 По дороге во дворец я все думаю о Питере и о той жуткой штуке на его руке. Питер не междумирец – тогда кто же он?! Завидев из окна экипажа статую Вики, поблескивающую в тусклом свете фонарей, я вдруг вспоминаю, как остро отреагировали люди, когда ветер сорвал покрывало с белоснежного мрамора. Но присутствие Кассиана мешает заговорить об этом с сестрой. А может, дело просто в страхе? Опять мне наврут с три короба, обманут… Боюсь, что Вики мне солжет. Воспоминания не отступают, и я, промучившись всю ночь, решилась расспросить единственного человека во всей Рубии, которому всецело доверяю. Это Грейс. Грейс реагирует очень странно. Поджимает губы и демонстративно отводит взгляд. – Не хочешь говорить? Или нет, погоди… Тебе нельзя мне об этом говорить? Грейс кивнула. – Но ты можешь мне рассказать. Тайна, помнишь? Грейс очень нравится наша тайна, но на этот раз она отрицательно мотает головой. – Почему? Думаешь, это меня не касается? Речь же о моей сестре! Грейс колеблется. Однажды пересилив себя и заговорив, она стала более откровенной. Она даже про Босуорта мне поведала! Но сейчас я затронула слишком деликатную тему. – Ну, давай! Я же рассказала тебе про Питера. Глубоко вздохнув, Грейс объясняет: