Коронованная звездами

Вопрос обращен к Питеру. Тот глубоко вздыхает, словно готовясь к долгому спору:

– В деревню.

– Что?!

Кажется, Алис очень напугал ответ Питера. Они оба помолчали. Когда Алис снова заговорила, в ее голосе не было ни тени сарказма. Она говорит почти мягко:

– Об этом не может быть и речи. Даже тебе надо соблюдать правила!

– Спасибо, что напомнила. Возьму ее с собой, если захочет. Под мою личную ответственность.

– Но…

– Можем обсудить это позже. Устроим голосование, придем к консенсусу, как того требуют правила, – спокойно отвечает Питер. – Но сейчас решаю я.

– Я проголосую против, – предупреждает Алис. – Давай без фокусов, Лиам. Не в этот раз.



Видимо, я проснулась: светло, костер давно прогорел, где-то рядом слышится рокочуще-низкое и дружелюбное ржание лошади.

– Доброе утро, – здоровается Питер, зашевелившись подо мной. – Не пойми меня неправильно, но не могла бы ты слезть? Камень врастет мне в спину, если я немедленно не поднимусь.

Здорово притвориться бы, что я сплю! Хочу лежать, слушая, как бьется его сердце… Но пылающие щеки выдают меня с головой. Питер точно чувствует их жар. Осторожно подняв голову, сползаю в сторону. Затекшие мышцы ноют, но ничего, потерплю. Питер с присвистом вздыхает. И, закряхтев, встает на ноги. От удивления распахиваю глаза: так вот в чем дело! Питер полночи провел, привалившись к валуну. Чтобы мне было удобнее…

Он поспешно натягивает не успевшую высохнуть рубашку. Заметила огромный фиолетовый синяк у него на плече, но хорошенько разглядеть не успела, Питер уже оделся.

– А подружка твоя где? – осведомилась я. В нескольких шагах от меня среди валунов жуют молодую травку лошади: мой Гнедой и Нурия, та самая кобылка, на которой я уже ездила.

– Алис? Она поехала вперед. Что, соскучилась по ней?

– Честно говоря, надеялась, что она мне только в кошмаре привиделась.

Питер смеется так беззаботно и заразительно, что я тоже улыбаюсь.

– Алис замечательная. Надеюсь, ты сама в этом убедишься.

– Ей ты тоже постоянно врешь?

Просто грубоватое замечание. Шуточка. Но во взгляде Питера мелькнуло смятение. Он кивнул, разозлив меня еще больше:

– Да. Я вру всегда и везде. Увы.

Невольно всхлипываю. Завернувшись в грубое одеяло, я иду к поваленному стволу дерева. Там, на ветвях, рядом с потухшим костром, сохнет моя одежда.

– Значит, Лиам Салливан тоже не твое настоящее имя?

Не сдержавшись, он все же улыбается той редкой кривой улыбкой. Волей-неволей хочется мне подойти к нему, увидеть ближе эту его улыбку, на себе почувствовать ее отсвет…

– Нет. Лиам мое настоящее имя.

– Рада, что наконец-то его узнала. Спустя столько времени.

И я на самом деле рада!

– Так что ты здесь забыл, Лиам Салливан? – спрашиваю я. – Ты частенько появляешься именно тогда, когда я нахожусь на волосок от смерти.

– Всего два раза такое случалось, – возражает он.

– И еще чаще ты появляешься, когда ничего страшного не происходит.

– Ох! Вот тут ты ошибаешься! Но обо всем по порядку. Признаюсь, я лжец. И поэтому я раскусил, когда солгала ты.

– Чего-чего?

Пытаюсь натянуть штаны, но это совсем не легко: влажная ткань липнет к коже, и я по-дурацки скачу на одной ноге. Одеяло немного сползло с моих плеч, и Лиам отвел взгляд.

– Тогда, в театре. Ты сказала, что у тебя все хорошо, но это – неправда. И я решил проследить за тобой. Ведь это моя вина, что ты очутилась во дворце. Я привел тебя в Рубию.

– Любой порядочной принцессе нужен свой спаситель?

Увы, я никогда не горела желанием стать принцессой и уж тем более не хотела, чтобы меня спасали… Не успела я продолжить свои ироничные расспросы, как вдруг меня осенило:


– Ты все знал, да? Что я попаду во дворец. Что моя сестра больна. И она хочет, чтобы я…

– Всегда так происходит, – тихо объясняет Лиам. – Из Завременья является девушка, Королева умирает, и та занимает ее место. Увидев тебя на могильной линнее, я сразу понял, что ты – наша будущая Королева. Еще подумал, мол, если ты погибнешь, то и ладно, Ее Величество останется Королевой. Но затем… – Тут уголки его рта дрогнули. – Затем я увидел, как ты борешься за жизнь. И сказал себе: «Если не истинная Королева повисла на том проклятом дереве, я выкопаю Бездонное Ущелье прямо здесь. Голыми руками».

Как же громко стучит мое сердце!

– А кто сначала хотел меня бросить?! Или послать в Отрелью! Забыл?!

– Мне омерзительно все то, что вытворяет Лиаскай. С девушками из твоего мира и со всеми магически одаренными людьми. – Лиам опустил голову. – У меня было несколько вариантов, как поступить, но все они казались неправильными. Поэтому я и взял тебя с собой. Хотел встретиться в Рубии с Алис и попросить у нее совета, но не успел: на базаре мы с тобой потеряли друг друга. И прошу, поверь мне: я не знал, что Ее Величество – твоя сестра. Если бы я только догадался…

– Ну и прекрасно. – С этими словами я села на землю и принялась застегивать рубашку. Мне надо подумать. Понять, что к чему, разработать новый план. – Ты все время околачивался поблизости? В смысле, после того случая в театре, когда ты выпил вино своей Королевы. Это ведь кража!

– Ох… Я много чего украл у Королевы. Вино по сравнению с этим – пустяк, да и только, – говорит Лиам. Садится рядом со мной, скрестив ноги, и продолжает: – А вообще ты права. Так оно и было. Одна птичка напела, что Ее Величество отправилась к целебным источникам на Лунный остров. И мне оставалось только дождаться тебя.

– Ты знал, что я последую за сестрой?

– Может, ты действуешь непредсказуемо, – хмыкает Лиам. – Но вообще… ты очень предсказуема.

– Эй! – Я толкаю его в плечо.

– А может, у меня просто хорошо получается. Мы с Алис ехали за тобой, заметали следы, путали погоню. В горах мы тебя ненадолго потеряли, иначе перехватили бы до входа в долину. Не заметили бы мы твою лошадь… Знаешь, я повсюду тебя искал. Но не нашел. А вот Алис повезло.

Чувствую ком в горле. Не помню, как Алис вытащила меня из воды, значит, я потеряла сознание. Еще немного, и…

– А теперь? – хрипло интересуюсь я. – Что теперь будем делать?

– В любом случае на плоту к Лунному острову мы не поплывем.

– Нет? Точно?

– Нет. Точно. Если даже Лунархия не заметит маленький плот, то тебя сожрут акулы, хищники или рыба-меч.

Арманда уж могла бы мне об этом рассказать! Обхватив колени, я спрятала лицо в ладонях.

– Какая безысходность…

Лиам положил мне руку на плечо. Ладонь теплая, по спине у меня бежит приятная дрожь.

– Ого! Ты ведь сегодня ночью думала так же? Разве ты надеялась, что сможешь выжить?

– Нет, не надеялась. Тем не менее я здесь. Только не продвинулась ни на шаг вперед.

– Ты жива, – коротко заметил он. – В Лиаскай это само по себе чудо.

Кивнула, а на глаза навернулись слезы:

– Как это ужасно! Наконец-то я нашла сестру, но ничем не могу ей помочь…

Лиам пододвигается ближе, одновременно притягивает меня к себе. Крепко обнимает, и я не сопротивляюсь. Не описать словами, что творится со мной, когда Лиам так близко. Его присутствие утешает, это да. Но какое сложное чувство: я и спокойна, и хочу взбунтоваться, и расслабляюсь, а в груди что-то напряжено подобно струне.

– Я понимаю, – совсем тихо, почти шепотом заверяет меня Лиам, уткнувшись мне в волосы. – Кому, как не мне, знать это чувство.

Пришлось отодвинуться, чтобы взглянуть ему в лицо.

– О чем ты?

Дыхание Лиама участилось, во взгляде на миг появилось затравленное выражение:

– Не могу рассказать. Просто поверь. Не могу.

– Еще как можешь! Расскажи. Станет легче, если…

– Не станет! – Он вскочил на ноги. – Прошу, не спрашивай меня ни о чем! Никогда! Пусть все останется как есть. Не следовало мне заговаривать об этом.

Сглатываю ком в горле. Отказ Лиама поделиться своим горем ранил меня, но гораздо больнее смотреть, как он мучается этой тайной.

– Вдруг однажды ты захочешь рассказать… – начинаю я, но он отрицательно мотает головой, ерошит рукой волосы.

– Не захочу.

– Ладно, не захочешь. Но если вдруг почувствуешь, что у тебя голова раскалывается, сердце разрывается, тогда приходи ко мне. Молчать я умею лучше всего.

Пальцем рисую в пыли какие-то линии, симметричные узоры, а Лиам мечется рядом, словно запертый в клетку зверь. «Из чего же сделаны стены и решетки этой клетки? – размышляю я. – Что удерживает тебя взаперти?»

– Знаешь что? – обращаюсь я к нему. – Если дальше так пойдет, то вряд ли в этой безумной стране я доживу до старости. Ты же видишь, что инстинкт самосохранения у меня отсутствует напрочь. Мне можно доверить любую тайну: я унесу ее с собой в могилу.