Война миров

– Точно. Ну а так как я уже побывал в лапах работорговцев, имею сеть и даже уважаемую профессию, которая в Содружестве очень ценится, то общаться со мной они не считают зазорным. Более того, я у них работаю на полставки инженером. Если что случается, вызывают для ремонта. Если у них свой инженер сильно занят. Поэтому я и имею кредит на покупку некоторого оборудования. Как видите, все достаточно просто.

– Не сказать, что все просто, но некоторую ясность получить удалось. Роман, если удастся договориться с вашими нанимателями, сразу дайте знать. Специалисты нам очень нужны.

– Хорошо, сейчас узнаю. Минутку.

Я отошел в сторону и, достав планшет, сделал вид, что с кем-то общаюсь, а сам просматривал сообщения, которые успели прийти на мои почты, пока шла встреча с представителями Роскосмоса. Шесть заказов прибыло, нужно забрать, еще там по мелочи. Ничего серьезного. Было много спама, но я его просто удалил. Вот так поработав пару минут, я и вернулся к президенту.

– Нормально, договорился, что поставят. Завтра после официального мероприятия по передаче судна в руки Роскосмоса я забираю выделенных вами людей и отправляюсь к шахтерам. Судно они пришлют, будет ждать.

– Условия есть?

– Е-е-есть, – протянул я. – Они были бы не прочь увеличить добычу руды. Предлагают сделать это за наш счет. Пока дополнительных мощностей у них нет, на днях отправляют как раз пару транспортов со слитками проработанной руды на свою основную базу в Содружестве. Обещают доставить малый перерабатывающий завод. Малых шахтерских судов у них и так хватает, выделят с десяток, когда будут пилоты. Суда и завод во временное пользование. Когда они тут все выработают, то уйдут, забрав оборудование. Так вот, по договоренности мы им слитки концентрата руды, а они нам любое оборудование, не запрещенное к продаже в диких мирах. Список неплохой. Мне его еще не прислали, но говорят, там много что есть.

– Предложение интересное, я подумаю. Насколько они тут примерно задержатся?

– Лет на двадцать, и это в одной системе. А соседние тоже не пустые. Пятьдесят лет они рядом с нами точно работать будут. Как видите, предложение для нас выгодное.

– Да, я его услышал и обдумаю. На сегодня хватит, много информации к размышлению, а мне еще с представителем Госдепа встретиться нужно. Керри сегодня прилетает. Завтра, сразу после официальной встречи и пообщаемся. У меня к этому моменту появятся некоторые вопросы. Нужны будут ответы.

– Хорошо… Кстати, мне сразу нужен человек, которого я пропишу к компу челнока. Пусть он будет на аэродроме, куда я перегоню судно.

– Найдем такого.

На этом наша беседа закончилась, сопровождающий вывел меня с двумя своими помощниками из здания, президента повели в другую сторону, и мы прошли к машинам.

– Думаю, не стоит разъезжать на угнанной посольской машине. Это может вызвать резонанс.

– Да пускай что хотят, то и резонируют. Моя тачка, законный трофей, – недовольно буркнул я и направился к своей новенькой машине.

Сопровождающий сел со мной на место пассажира, и колонной из трех машин – один внедорожник впереди, второй позади – мы поехали к ангару. Там проехали кольцо оцепления, его еще не сняли. Дроны открыли створки во всю ширь, и я заехал внутрь. Комп челнока, когда я подъезжал, стал открывать трюм, опуская грузовую аппарель, так что, не останавливаясь, я заехал в трюм. Не бросать же машину машину у ангара. Оба внедорожника остались снаружи.

Из трюма не было хода в салон, я его не делал, поэтому мы вышли наружу и, пока аппарель закрывалась, прошли на борт судна. Трое из пяти телохранителей зашли с нами. Потом я вывел судно на маневровых из ангара и повел его к нужному аэродрому. Меня сопровождал боевой вертолет, можно сказать, поводырь. Посадка прошла штатно, опоры встали на бетонные плиты аэродрома. На подлете меня попросили загнать челнок в большой ангар, так я и сделал. После этого вместе с сопровождением покинув судно, я осмотрел большую толпу ученой братии. Много народу собралось.

Ко мне почти сразу подошел военный, подполковник ВВС, судя по погонам, его сопровождал один из личных помощников президента. Я всех шестерых теперь в лицо знал, меня специально с ними познакомили.

– Пилот? – уточнил я у помощника.

– Да.

– Хорошо, идемте, я припишу вас к компу и объясню, как давать доступ на борт гостям, без этого комп не пропустит их на борт.

Эта работа заняла с полчаса, еще около часа я занимался тем, что учил подполковника, как давать временный доступ на борт судна. Большего от офицера и не требовалось, так что разобрались. Еще часа два, почти до самого вечера, я водил экскурсии по судну, объясняя то или иное непонятное ученым устройство. Основные механизмы я им показал и поспешил откланяться, а то голова уже гудела от их постоянных вопросов.

Выгнав «мерседес» из трюма, я в сопровождении охраны поехал на свою квартиру. Кстати, посол так и не заявил об угоне машины, посольство пока вообще хранило полное молчание и не отсвечивало.

Поднявшись к себе, я принял душ, переоделся и, оставив прибор, имитирующий шумы, как будто я в квартире (он даже тени на шторы бросал), тихонько ушел. Снова через крышу уходил. Охрана меня проморгала. Отметиться в посольстве я не передумал и собирался эту ночь посветить им. Заслужили… падлы.





* * *




Само подписание договора о передаче челнока Роскосмосу прошло в торжественной обстановке под объективами видеокамер и при мерцании непрекращающихся фотовспышек. Когда официальная часть мероприятия закончилась, меня проводили к президенту. Первый же вопрос был ожидаем.

– Посольство – твоя работа?

– Не докажут.

– Значит, твоя. Мне только что доложили подробности. Из посольства было вынесено все. Даже окна аккуратно извлечены и межкомнатные двери. Ну ладно машины и мебель, но окна-то с дверями тебе зачем?

– Осень, пусть порадуются.

– Все сотрудники очнулись совершенно обнаженными в пустых помещениях, а вокруг здания столпилась пишущая братия. Видео, как голого посла с синяками под глазами грузили в подъехавший арендованный лимузин, потому как больше автомобилей у них не осталось, гуляет по интернету. Это политический конец посла. А журналисты? Вовремя они там оказались благодаря анонимным звонкам! Через них пришлось продираться другим сотрудникам посольства, которые ночевали на своих квартирах, чтобы доставить коллегам хотя бы одежду.

– Да и не так много барахла там было, всего шесть дальнобойных фур до потолка загрузили. Чуть шум спадет, я это все отправлю в свой детдом. Имущество хорошее, пригодится. Только вооружение, амуницию и боеприпасы для тридцати морских пехотинцев оставлю себе. Да и деньги, в нескольких сейфах было в общем количестве шестнадцать миллионов, тоже пригодятся. Про машины можете не вспоминать, отогнал их знакомым, часть уже наверняка разобрана на запчасти.

– Не думаю, что американцы оставят это так. Нас уже засыпали нотами протеста и просьбами разобраться в вопиющем неуважении к американскому флагу. Ну ладно журналисты, они с удовольствием вытерли ноги, но как тебе в голову пришла мысль расстелить флаг США у входа в посольство и написать рядом «половичок»?

– Будут лезть, отвечу. Вон, Форт-Нокс грабану. Мне всегда есть чем ответить, когда ко мне лезут.


– Ладно, этот вопрос решим позже. Теперь поговорим о той ситуации, что сложилась в России с твоим появлением. У меня к тебе, Рома, слишком много вопросов…

С президентом мы общались до самого вечера, но сразу забирать выделенных людей я не стал, а попросил отвезти их в одно место за городом. Мол, там и заберу. После этого я поехал в свой родной детдом. Там меня встретили отлично, я для детей и воспитателей стал звездой. Попросив директора собрать всех старших воспитанников, я сообщил:

– Парни и девчата, я собираюсь на орбите организовать частную клинику. Буду лечить людей, кого за деньги, кого бесплатно. Мне нужны работники, добровольцы, которые будут работать на меня. Кто-то станет пилотом, кто-то техником, кто-то медиком или управляющим. Специальностей уйма. Но сегодня мне нужно шесть человек. Есть добровольцы?.. Ух ты. Не ожидал. Что ж, раз добровольцы все, сейчас я этим медицинским сканером проверю каждого и отберу первых кандидатов. Не беспокойтесь, работы в космосе на всех хватит, нужно лишь подождать.

Отобрав шестерых с самым высоким уровнем интеллекта, как показал сканер, я прошел с ними к директору. Та не хотела отпускать пока еще несовершеннолетних воспитанников, хотя им было по шестнадцать и семнадцать лет, да и по закону она это делать не имела права. Но после того как я написал расписку, что беру их временно на поруки и буду заниматься образованием ребят, проблема была снята. Да и два миллиона долларов, которые я перевел на счет детского дома, простимулировали получение согласия. Нет, мне бы его дали и без этого – как оказалось, я самый крупный спонсор и помощник нашего детского дома, – но помочь детям я всегда хотел. Мы тут все как одна большая семья.

Посадив воспитанников в трофейный «мерседес» (он уже был известен всему городу), я погнал к выезду из Москвы. Среди них были четыре девушки и два парня. Один парень, что покрупнее, сидел рядом со мной на пассажирском месте, а более худая пятерка сзади. Мы достаточно быстро добрались до моей базы. По пути я усыпил всех воспитанников, потом перенес их на платформу и вылетел по координатам, где меня ждали космонавты, медики и технари – будущие, конечно. Там на подлете я усыпил и их тоже, как и провожающих, поднял нужных людей на борт, проверил все на маяки и на слежку, после чего полетел к порталу. Дела не ждали. Конечно, много чего сейчас вокруг меня крутится, но постепенно я решал все проблемы, не доводя ни одну до крайности. Кстати, переговоры по медоборудованию были перенесены на более поздний срок, сейчас другие дела не ждали. Однако это направление тоже было очень интересно общественности. Взять интервью у профессора, который меня оперировал, успели все. Тот подтвердил, что рана у меня полностью пропала. Ну и свою ахинею начал нести, предположив, что я могу и клоном являться. В общем, интерес был, подлил профессор бензинчику в костер.

Перед тем как перейти через портал, я связался с одним своим знакомцем. Он был старше меня на восемь лет, но тоже выписался из «пансионата», как мы называли наш детдом. Особо я дел с ним не имел, но связь держал всегда. Сергей был из барыг, скупал краденое и продавал. Все фуры с имуществом ушли к нему, причем бесплатно. После продажи половину полученной суммы он должен перевести на счет нашего «пансионата», остальное его. Палить детский дом, отдавая все детям, я не собирался, вот средства – это можно, поэтому Сергей и нужен для дальнейшей перепродажи. Это ведь его люди организовали транспорт и вывоз, я лишь забрал все самое ценное. Кстати, оружие, форму и всякую амуницию тоже Сергей забрал, мне они были не нужны, несмотря на все современные навороты.

Так вот, связавшись с ним, я дал добро на начало продаж, до этого он пока попридерживал трофеи. Тот подтвердил, что все понял, и сказал, что на часть трофеев покупатели у него уже есть, и он сегодня же ночью начнет все сбывать. Кстати, не по дешевке. О выносе всего из американского посольства уже было известно, а это повышает цену. Можно похвастаться приобретением. Мол, я тут прикупил столик из американского посольства, тот, что украли.

Я сомневался, что из этого что-то выйдет, это Сергея была идея, но он в этом бизнесе профессионал, если говорит, значит так и будет. Свою долю я наличкой взял из посольства, остальное его и детдома. Пусть торгует. Чем дороже продаст, тем выше будет его доля. Стимулирует, однако.

Нажав на отбой, я убрал планшет в чехол на бедре и, хрустя мелкими ветками и листвой, подошел к порталу. Дрон, который я взял с собой, ничего подозрительного вокруг не замечал, и я, активировав портал, пропустил его на ту сторону. Разведка прошла штатно. По железной дороге пер, разгоняясь от станции, пассажирский поезд, по дороге ехала телега с крестьянином – и больше ничего, пустота. Ночь, по местному времени полночь, поэтому никого и не было.

Перегнав платформу, я сразу полетел ко второму порталу. Вот там пришлось задержаться. В развалинах были люди, сканер ясно это показывал. Сразу переходить я не стал, погода непонятная. То Луну затянут тучи, то открытое небо, а быть застуканным вовремя перехода не особо хотелось. Вдруг в развалинах наблюдатели меня поджидают. Приметили, куда я летаю, вот и вычислили. Хотя вряд ли, платформа следов на земле не оставляет. От меня разве что могут быть. След от подошвы характерный, в этом мире ни у кого такой больше нет, а мне приходилось ступать на землю с платформы, чтобы активировать портал. Предположение слабое, откровенно притянутое за уши, но вполне возможное. Поэтому я послал на разведку дрона, не самому же ходить. «Погонщик» я али погулять вышел?

К моему удивлению, в развалинах прятались наши. Десантные комбинезоны, летные шлемы, большие рюкзаки, пистолет-пулеметы и автоматические винтовки. Девять человек с явно тяжелым грузом в мешках. Сброшены были недавно, возможно даже прошлой ночью. Чистенькие они еще были, не выветрился из них запах Большой земли.

– Как интересно, – пробормотал я, рассматривая на экране планшета группу людей, сидевших у костра. – А Мент-то что тут делает? Он же вроде в школу милиции хотел поступать.

Оставив платформу висеть у опушки под охраной дрона, я побежал к развалинам. Нужно пообщаться с Андреем. Это был мой знакомый, которого я с бывшим его начальником перевел в этот мир. Сейчас он возмужал, крепкий такой восемнадцатилетний паренек – он спал, завернувшись в плащ-палатку, во сне крепко сжимая новенький «ППС». Часовых было двое, очень хороших. Они не смотрели, они слушали. К таким незаметно не подберешься, пришлось поработать станером с максимального расстояния.

Достав «ТТ» и держа его наготове, я вышел к костру и негромко сказал:

– Руки держать на виду. Кто шевельнется – стреляю.

Десантники замерли, удивленно глядя на меня. Пока они не сообразили, что к чему – зубры, похоже, еще те, я пнул в бок своего знакомца. Тот дернулся, откатился в сторону и замер, ошарашенно посмотрев на меня.

– Андрюх, пошли, пошепчемся.

Не поворачиваясь к десантникам спиной, я шагнул за угол и отошел в сторону, хорошо расслышав, как один спросил у Мента:

– Это кто?

– Ромка. Из одного детдома мы, – простонал тот, с кряхтением разминая руки и ноги.

– Надежный?

– В сорок первом с погранцами диверсантов давил в тылах армий в этих краях. Сейчас не знаю, два года прошло.

Сказав это, Андрей вышел наружу ко мне, посмотрел на лежавшего часового и спросил:

– Сильно его приголубил?

– Минут через пять проснется без последствий. Второй тоже. Пусть их сменят.

– Угу.

Мы отошли от развалин, и я велел:

– Давай рассказывай, как ты тут очутился?

– Я на службе. Поэтому сам понимаешь, – усмехнулся тот.

– А дружок твой как?

– Сгинул Егор, пулю схлопотал в Москве. В сорок втором еще, когда мы банду брали.

– Не повезло.

– Я и стрелял в него. Мы его банду брали. Группировку он сколотил… Из-за баб все… Не хочу об этом. В общем, я записался добровольцем и вот работаю по тылам противника. Это у меня четвертый заброс, считаюсь ветераном, опытным бойцом.

– Мосты чай рвать собрались? По мешкам со взрывчаткой видно.

– Точно, только штурман ошибся. Сбросил нас за сто пятьдесят километров от цели. Сейчас думаем, что делать. Сам-то как?

– Да как я… После того, как вас сюда перевел, вернулся в наш мир – и пулю в спину схлопотал, позвоночник вдребезги. Привет от твоего знакомца. Думал, каюк, решил сбежать, уговорил медсестру, оплатил, и меня вывезли. Как до портала дополз, не помню, перебрался, все зажило. Причем оказалось, что на месте портала лагерь для военнопленных разбили, прямо на какого-то бойца заполз. Возвращаться не с руки было, тем более я своих погранцов там встретил, помог бежать. Вырвались к нашим всей группой с добытой техникой. Снова стали тылы чистить. Потом лейтенант мне гадость сделал. В спецшколу НКВД отправил. Закончил ее и попал как раз под Харьковскую мясорубку. Младшим лейтенантом выпустился, был следователем особого отдела отдельного танкового корпуса. Правда, сам прорыв я не помню, раненым в беспамятстве лежал у хуторян, укрыли они меня. До того как немцы двинули, я в засаду диверсантов попал, специально на меня охотились, я там немецкую агентуру в штабах наших армий вскрыл, вот на меня и устроили охоту. Потом понял, что лучше считаться погибшим, и вернулся к себе. Олигарх тот за бугром, живу потихоньку.

– Помотало тебя, – с уважением протянул Андрей. – Поможешь нам?

– Перегорел я, неинтересна мне эта война. Что ты хочешь?