Квантовый волшебник

– Будь я проклята, если знаю, но я не хочу ничем другим заниматься, так что почему бы и нет, черт побери?

Дель Касаль скривился и допил виски.

– Ладно, doctorcito[21], – сказала Мари, принимаясь убирать рентгеновское оборудование. – Теперь начинается опасная часть дела. Если хотите, можете сесть в яхту и взлететь. Если мы все выживем, встретимся в назначенном месте.

– Тогда удачи вам, мисс Фока, – сказал дель Касаль. – Удачи, мистер Стиллс.

Дель Касаль зашел в лифт и улегся на диван, приготовившись к подъему на двадцать три километра.

– Гражданские, – фыркнула Мари по-французски. – Надеюсь, ему так удобнее.

– Точняк, – ответил Стиллс. – Готова выпустить меня из этой посудины?

– Как только окажусь подальше, чтобы не нюхать, – ответила Мари, давая роботам сигнал переместить камеру Стиллса в построенный ею шлюз. Принесла промышленный инструмент для работы под высоким давлением и положила рядом с камерой. Закрыла первую толстую стальную дверь, потом вторую.

– Ты меня слышишь? – спросила она.

– Давай уже дело делать. Ты надоедливее мочи в воде.

Мари удержалась от того, чтобы назвать Стиллса морской коровой, и принялась проверять уплотнения и фитинги на фланцах в последний раз. Она уже давно проломила стены в пентхаусе и подсоединила трубы водопровода отеля к своим насосам. Теперь они наполняли шлюз водой с механическим гудением. Тянулись минуты, внутрь шлюза поступало небольшое количество воды, давление росло. Сочленения шлюза начали поскрипывать. Гудение насосов становилось все громче и громче. Вскоре ее оборудование достигло предела своих возможностей.

– Больше у меня не получится, Стиллс, – сказала Мари. – Шестьсот атмосфер. Ты выживешь при таком давлении?

– Придется, не так ли? Я думал, твои чертовы трубы сработают нормально.

– Я довела давление до шестисот, и мне это надоело. Хватит ныть, быстрее за дело.

Приборы показали, что Стиллс начал выход через шлюз своей камеры в наружную камеру высокого давления. Мари вытерла со лба пот, только сейчас его заметив.

Стиллс, вероятно, выживет. Естественное для него давление – семьсот атмосфер. Казалось бы, не слишком большая разница, однако белки тел Homo eridanus были созданы для того, чтобы выживать при самых высоких давлениях океана Слезы Индейца. С похожими проблемами, но в другую сторону, она возилась месяцами, чтобы изготовить взрывчатку, выдерживающую подобное давление.

Он медленно прокачивал шлюз, чтобы семьсот атмосфер внутренней камеры, окружающие его, падали не слишком быстро. В пребывании при высоком давлении он разбирался лучше ее. Пытается избежать кессонной болезни? Или аневризмы? Утомительно, это уж точно. И Стиллс наконец открыл дверь своей камеры и выплыл в наружную шлюзовую камеру, которую она построила.

– Hijoputa[22], как тут воняет! Какого хрена?

– Освежитель воздуха? – предположила Мари. – Откуда мне, черт подери, знать? Это вода отеля.

– Ненавижу пресную воду. Меня от нее пучит.

– Еще чего скажешь. Иногда я тоже это чувствую, нутром. Заканчивай изготовление выходного шлюза, и будет тебе соль сколько захочешь.

– Фока, будешь дальше меня напрягать, я оставлю часть взрывчатки здесь, в отеле.

– Говоришь прямо как мой последний парень, – ответила Мари, прищуриваясь и глядя на монитор, на котором было изображение внутренностей шлюза. – Эй! У тебя есть меховой мешочек на талии?

– Отвали. У меня талии нет.

– Забудь. Конечно же, у тебя нет мужского мешочка. Давай работай.

Стиллс принялся неуклюже доставать инструмент из мешка. Реальной проблемой было то, что ему предстояло прорезать стекло окна. У него была горелка, которая в состоянии работать даже при таком ужасающем давлении. Изначально они планировали уравнять давление изнутри с давлением снаружи и только потом резать, но давление внутри шлюза удалось довести только до шестисот атмосфер. Разница составляла четыреста атмосфер.

Он может резать быстро, но окно потеряет прочность, прежде чем отверстие станет сквозным, и его может выдавить внутрь целиком. Тогда тяжелые осколки сорокасантиметрового стекла полетят через шлюзовую камеру к противоположной стенке. Сотрясение шлюзовой камеры может вызвать нарушение герметичности уплотнителей и сварных швов. Резкое изменение давления может вызвать детонацию взрывчатки. Стиллс зажег резак и поднес его к центру проема.





36




Гейтс-15 посадил торговый корабль Кукол на одной из посадочных площадок у церкви. Вокруг располагались оружейные платформы с орудиями, направленными наружу и вверх. На ледяной поверхности Олера стояли крохотные фигурки в военных экзоскелетах, оснащенных оружием, и следили за прилетевшими. Магниты сомкнули невидимые пальцы на посадочных опорах, и посадочная платформа начала опускаться ниже ледяной коры. Вскоре они узнают, действительно ли дель Касаль такой хороший специалист, как говорил Белизариус.

Платформа опускалась внутри гладкой шахты, проделанной во льду, стены которой были покрыты кабелями и металлическими фермами, за которыми иногда мелькали темные ниши. Черное небо вакуума над верхом окна рубки превратилось в уменьшающийся кружок, звезды одна за другой меркли в нещадном свете промышленных светильников. Уильям, вероятно, видел их в последний раз.

Лифт наконец-то остановился. Платформа с кораблем на ней скользнула вбок, в посадочный ангар, закрылась массивная стальная дверь. Загорелись ультрафиолетовые лампы, придавая всему вокруг призрачный оттенок флюоресценции. Уильям с трудом дышал, грудь сдавило.

– Вы в порядке? – спросил Гейтс-15. Проявил такт по отношению к Уильяму, не став смотреть на него.

– Чудесно. А ты в порядке?

– Я готов.


– Не слишком красивое место твоя родина.

Из труб в стенах потоком хлынул воздух, и содержащаяся в нем вода превратилась в клубы пара, а потом и в снег, от холода. Посадочный ангар заполнялся воздухом, засветились красным инфракрасные нагреватели. Все это придавало окружающему вид ледяного ада.

Над невысокими, половинного размера, дверными проемами замигали лампы. Крутанулся штурвал шлюзовой двери, она открылась, и появились четверо вооруженных Кукол в оранжевых мантиях, придававших им совершенно нереальный вид в красном свечении инфракрасных нагревателей. У них в руках были короткие штурмовые винтовки, как раз под их размер. Куклы быстро заняли позиции по углам ангара.

– Епископская гвардия, – с благоговением произнес Гейтс-15. – Святые рыцари. Лучшие бойцы среди Кукол.

– Они станут в нас стрелять? Они уже раскусили нашу маскировку? – спросил Уильям.

Из маленькой двери вышли еще четверо. Священники Кукол. Встали по обе стороны от двери, и наконец в ангар вышли еще двое, в высоких, богато украшенных головных уборах и вышитых одеяниях, совершенно не вяжущихся с чем-то походящим на железные ошейники и кандалы, выглядывающим из-под одеяний на их запястьях и лодыжках. Куклы двигались несколько суетливо.

– Они послали двоих епископов, – сказал Гейтс-15.

Над пультом в рубке появилось голографическое изображение лиц епископов, стоящих перед их кораблем.

– Мистер Джефф Кальтвассер, – заговорило изображение, – мы имеем величайшую честь приветствовать вас и оказывать вам заслуживаемое вами почитание.

Старинный англо-испанский диалект, пары столетий назад, почти сразу после слияния испанского и английского.

Уильям сглотнул и ничего не ответил.

– Мы знаем, что вы больны, и ничто не может причинить нам большей боли. Мы пришли затем, чтобы заботиться о вас.

– Ответь, – прошептал Уильям.

– Ваша милость, – заговорил Гейтс-15, – мистер Кальтвассер несколько нервничает. Будет ли мне дозволено помогать ему в вашем присутствии?

– Уоррен Листер-10, – заговорило изображение, – ты совершил великое дело, все эти долгие месяцы сопровождая мистера Кальтвассера и заботясь о его безопасности. Конечно же, ты можешь вывести наружу божественного.

Уильям и Гейтс-15 не шевелились. Тянулись мгновения. И наконец Уильям отстегнул ремни.

– Хорошо хоть нервозность изображать не надо, – сказал он и, согнувшись, двинулся в заднюю часть кабины.

– Хотел бы я быть настолько же уверен, как вы, – сказал Гейтс-15, последовав за ним.

– Тебе не предстоит умереть, – прошептал Уильям. – Это может стать началом твоего настоящего возвращения на родину.

При этих его словах Гейтс-15 слегка задрожал.

Гейтс-15 уравнял давление между кораблем и ангаром, в ушах щелкнуло, и он открыл основную дверь. Внутрь хлынул ледяной воздух и мягкое нежно-голубое свечение ультрафиолетовых ламп. Гейтс-15 спустился по лестнице и отошел в сторону, глядя на Уильяма с тоской и ожиданием. Уильям протиснулся через узкую, под размер Кукол, дверь и вышел на холод. Родился Джефф Кальтвассер.

Епископы и священники резво двинулись вперед, будто готовые побежать, и принялись нюхать воздух. Как и у Гейтса-15, у них были изящные лица и тела, ростом от девяноста до ста двадцати сантиметров. Их глаза показались ему коварными и угрожающими, но, возможно, это был его собственный страх, окрашивающий весь мир вокруг. Теперь ему придется играть.

– Я Джефф Кальтвассер, – сказал Уильям. – Благодарю, что приняли меня.

Двое голов в митрах качнулись в поклоне.

– Я епископ Грасси-6, а это епископ Джонсон-10. У нас внутри есть установки обеззараживания. После них мы отведем вас в более комфортабельное место.

Грасси-6 повел их по коридору с низким потолком. Уильям попытался шевельнуться, но его ноги будто налились свинцом. Он козел отпущения. Это его роль в команде. Втянув ледяной воздух, он пригнулся и пошел следом за епископом.

– Прошу прощения за такую дорогу, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6. – В прежние времена здесь ходили только Куклы. Архитектура и дорожная структура Запретного Города с тех пор так разрослись, что не было никакой возможности посадить корабль с таким, как вы, на борту в другом месте. В целях безопасности мы проведем вас по окраинам Свободного Города.

У Уильяма начала болеть спина, он то и дело ударялся головой о ледяной потолок. Его окружали звуки принюхивания, тайком. Пройдя через несколько помещений с потолками, предназначенными для Кукол, по высоте, они вышли на большую аллею с арочным потолком из реголитового кирпича, высотой в пару этажей, заполненную арочными лестницами, ведущими к странно тихим офисам и местам общего пользования. Уильям с облегчением застонал, выпрямляясь. Грасси-6 остановился у офиса с бронзовой табличкой, на которой были изображены жезл и две переплетающиеся змеи. Священники-Куклы тайком поглядывали на него в ожидании такого рода, какого Уильям не видел никогда в жизни.

– Мистер Кальтвассер, это карантинная зона, – сказал епископ. – У нас здесь врачи, готовые удостовериться в том, что вы и Листер-10 не занесете в Свободный Город никаких заразных субстанций.

– Я не собирался много времени проводить в Свободном Городе, – сказал Уильям. – Я знаю, что болен. Знаю, что у меня осталось немного времени. Прежде чем я умру, я хочу попасть в Порт-Стаббс, откуда происходит моя семья. Я никогда там не был, но это место много значило для моих дедов.

– Карантин не продлится долго.

– Я немного нервничаю, – сказал Уильям. – Я никогда не встречался с Куклами, пока не познакомился с Уорреном. Большую часть жизни провел, стараясь не встретиться ни с кем из вас. Слухи разные ходят.

– Ходят слухи, мистер Кальтвассер, далекие от фактов, распространяемые людьми, которые никогда здесь не были. Я ценю, что вы понимаете, что эти слухи бессмысленны. Пойдемте.

В дверях стояла Кукла-женщина, в одеянии, более походящем на халат хирурга, чем на священнические одежды. Она улыбнулась и сделала знак маленькой бледной рукой, приглашая Уильяма войти. Они все были белокожими, будто произошли от европейских народов Прежней Земли. Как Мари. Как он сам. Грасси-6 коснулся локтя Уильяма, вежливо подбадривая его идти дальше. А затем закрыл дверь, и внутри остались лишь они трое.

– Вам не следует удивляться тому эффекту, который вы производите на Кукол, – сказал Грасси-6. – Однако доктор Теллер-5 – одна из самых дисциплинированных среди нас. Мы снимем с вас ваш костюм и начнем процесс обеззараживания, а также проанализируем состояние вашего здоровья, чтобы мы могли начать лечение.

Уильям никогда не видел Куклу-женщину. Доктор Теллер-5 была выше, чем Грасси-6, наверное, ее рост был на несколько сантиметров больше метра, у нее были длинные каштановые волосы, старомодный макияж и никакого боди-арта, по крайней мере заметного. У нее было чистое и приятное лицо. Нумены придерживались множества атавистических привычек, среди которых было классическое представление о красоте, так что своих рабов они создали соответственно этому. В силу биологического императива Куклы были вынуждены культивировать этот стиль красоты до тех пор, пока существуют Нумены, которым можно поклоняться.

С некоторой обреченностью Уильям принялся расстегивать скафандр, в котором он провел путешествие. Снимая его, он почувствовал легкую застенчивость. Сам он представлял себе процедуру обеззараживания обычной, в виде специального душа, где никто, кроме него, не будет страдать от неизбежного запаха немытого тела. Это его стеснение было совершенно естественным, но он принялся наблюдать, как реагируют Куклы. Их глаза оглядывали контуры его тела с жадным вниманием, и они прислушивались к реакциям своих собственных тел.

Это и было испытанием мастерства дель Касаля. Либо афера продолжится, либо рабочие отношения между ним и Гейтсом-15 завершатся казнью. Доктор подошла к нему, глядя на него с восхищением. Вместо того чтобы коснуться его тела тампоном для взятия проб, она начала мягко гладить его по коже предплечья, не лаская, не хватая, а будто ощупывая текстуру. Одновременно с этим она медленно, глубоко вдыхала. Уильям отдернул руку.