Квантовый волшебник

– Нам надо поговорить о том, как вам попасть туда, где жила ваша семья, – сказал Грасси-6.

– Благодарю вас, – ответил Уильям.

– Вы говорили, что не хотите в клетку.

– Именно.

– Я не такой, как большинство Кукол, – сказал Грасси-6. – Равно как и Теллер-5. Абсолютное большинство Кукол лишены тех навыков самоконтроля, которые есть у нас.

Уильям удержался от ответа.

– В Эпоху Падения осталось не много моделей религиозного поведения, которым может следовать большинство Кукол, взаимодействуя с божественным, – сказал епископ. – Все сводится к Клетке и Плети.

– Я не собираюсь никого пороть, – сказал Уильям.

– Тогда клетка, мистер Кальтвассер.

– Никаких клеток.

– Это не из-за вас. Это из-за Кукол в массе своей, того, на что они способны.

Грасси-6 отстегнулся от стены и оттолкнулся, переплывая к другой стене. Взял плеть. Едва два метра длиной, достаточно жесткая. Епископ зацепился ногами за прутья клетки и пару раз взмахнул плетью, пробуя, чтобы почувствовать. Уильям думал, что Грасси-6 не должен бы уметь пользоваться плетью, поскольку он Кукла, а не Нумен. И тут епископ с силой взмахнул плетью. Кончик громко щелкнул, ужалив воздух посреди комнаты.

– Плоский или боковой удар может оставить болезненные синяки, – сказал Грасси-6. – Но, по моему опыту, это неубедительно. При правильном щелчке кончик плети превышает скорость звука. Для настоящей эффективности следует попадать в цель именно им.

– Это варварство.

Грасси-6 подплыл обратно к Уильяму и протянул ему рукоять плети. Уильям не взял ее.

– Возможно, вам следует погрузиться в ваш страх, – сказал Грасси-6. – Скажем, если к вам сюда войдет с десяток Кукол. Кого бы вы предпочли увидеть главным?

Уильям сглотнул, подавляя тошноту.

– Нумены всегда были созданиями, чего-либо боящимися, – сказал епископ. – Они боялись друг друга. Они боялись осуждения со стороны остальной человеческой цивилизации. И они боялись Кукол, которых сами и создали. Понимая эту основополагающую истину, мы в состоянии правильно поклоняться им.

– Вы… их пугаете? – спросил Уильям.

– МЫ поклоняемся им соответственно их природе. Вы испуганы?

У Уильяма пересохло во рту. Рукоять плети все так же маячила перед ним.

– Да.

Грасси-6 перебрался вдоль поручня, так близко к Уильяму, что тот ощутил лимонный запах у него изо рта.

– Мы, Куклы, тоже боимся. Мы боимся отсутствия божественного.

Грасси-6 взял Уильяма за руку, доверительно. Уильям замер. От нежности, с которой касалась его рука еписпопа, у него мурашки по коже пошли. Грасси-6 вложил рукоять плети в руку Уильяма. Тот попытался оттолкнуть епископа, но у Куклы оказалась на удивление крепкая хватка.

– Мой страх и ваш страх есть отражения друг друга, – сказал Грасси-6. – Эти отражения порождают моральное бремя. Вам придется решить, что делать со страхом перед нами, как и мы обязаны решить, что нам делать со страхом вашего отсутствия. У вас есть Плеть. У нас есть Клетка.

Грасси-6 отпрыгнул в сторону и ухватился за поручень в метре от Уильяма. Уильям же вцепился в плеть. Епископ долго смотрел на него, а потом отпрыгнул в сторону двери.

– Вы хотите посетить места, где жили ваши предки. Вы не хотите делать это в клетке. Так что у вас в руках единственная альтернатива. Сейчас я открою дверь. За ней десять Кукол, которые понятия не имеют, что вы здесь.

– Не надо!

– Либо так, либо обратно в Свободный Город, – сказал Грасси-6. – Вы сказали мне, чего вы хотите, а я вам показываю, как этого достичь.

– Не надо!

Дверь сдвинулась в сторону, сдвинулся от нее и Грасси-6.

Из-за двери выглянуло миниатюрное, в половину обычного человеческого, лицо, с идеально белой европейской кожей. Женщина-Кукла, с красивым лицом, обрамленным черными волосами. Затем выглянул мужчина, с каштанового цвета бородой, робко принюхиваясь. Его рот открылся, будто от удивления, и он начал судорожно глотать воздух. Затем это стала делать и женщина. И они впрыгнули внутрь. За ними последовали другие миниатюрные люди идеальных пропорций, пробуя ртами воздух, будто рыбы.

– Стойте! – сказал Уильям визгливо, так, что его голос отдался у него в ушах.

Его пальцы шарили по пряжкам ремней, которыми он был пристегнут к стене.

Пролезли еще трое Кукол с открытыми ртами.

– Скажите, чтобы они ушли! – сказал Уильям.

– Клетка или Плеть, мистер Кальтвассер, – сказал Грасси-6.


– Убирайтесь! – заорал Уильям.

Они среагировали точно так же, как Теллер-5. Никак. Или слегка удивились. Они пребывали в религиозном благоговении.

Первый из Кукол, с каштановой бородой, приближался к Уильяму, растопырив пальцы рук.

– Отвали! – крикнул Уильям, отталкивая его.

Руки Куклы метнулись вперед, молниеносно, будто змеи, и сомкнули пальцы на предплечьях Уильяма. Он вытянул шею, пытаясь укусить его. Уильям замахнулся рукой, в которой держал плеть, и ударил его кулаком в лицо. Кукла ахнул и отлетел назад, кувыркаясь в воздухе, а потом врезался в другого. Трое других долетели до стены, окружая Уильяма и цепляясь ногами за поручень. У них были мечтательные взгляды.

Уильям в панике взмахнул плетью. Она практически не щелкнула и попала по ноге одному из Кукол. Потом Уильям ударил сильнее, попав другому поперек живота. Женщина ахнула от боли и согнулась пополам.

Первый снова двинулся на него в исступлении. Уильям ударил, целясь в грудь, но промахнулся. Плеть ударила Куклу по шее и щеке, а кончик щелкнул ему в глаз. Бедняга завопил, и Уильям одеревенел от ужаса. Не переставая кричать, Кукла закрыл лицо руками. Сквозь пальцы текла кровь.

– Заставьте их остановиться! – завопил Уильям.

Грасси-6 безмятежно улыбался у противоположной стены комнаты.

– Остановитесь! – сказал Куклам Уильям. – Я не буду вас бить! Я залезу в клетку! Остановитесь!

Кукла коснулась стены у ног Уильяма. Зацепившись ногами за нижний поручень, она втянула воздух ртом, вдыхая его запах. Обхватила его ногу так, будто это было самое важное во всем мире. Укусила его миниатюрными зубами сквозь ткань штанов. Уильям вскрикнул и дернул ногой, пытаясь отбросить ее.

Он снова и снова взмахивал плетью, хлестал их, попадая по рукам, ногам, груди и лицам, нечленораздельно вопя, попадая по собственным ногам, когда промахивался по Куклам, лезущим на него. Не перестал хлестать и вопить, пока его голос не превратился в хрип, а рука не устала. Пелена капелек крови висела в воздухе, отделяя его от перепуганных Кукол, стонущих в болезненном экстазе вокруг епископа.

У Уильяма дрожала рука. Его наполняло отвращение.

– Я сказал, останови их, – сказал он. И начал плакать.





58




Арендованный буксир выключил двигатели и пришвартовался к каркасу грузового корабля Кукол, вместе с десятками других небольших кораблей, грузовых контейнеров и крупными конструкциями. Ядерный двигатель буксира начал охлаждаться, переходя в режим длительного холостого хода. В толстом свинцовом шаре, некоторое время назад закрепленном на защитном корпусе, окружающем ядерную установку, находился Святой Матфей, в объеме не больше человеческого кулака.

Сейчас он занимался разработкой аранжировки аккомпанемента к грегорианским песнопениям десятого века для современных электронных инструментов. Люди приходят к религии в силу самых разных причин. Красота и богатство культуры, искусства, музыки и философии, связанных с богослужением, может стать столь же действенными вратами к спасению душ, как и проповедь в общественных местах. Он аранжировал песнопения, варьируя стиль аккомпанемента от англо-испанского ранчеро и индонезийской неоромантики до венерианского технодэнса и кислотного рока Уммы.

В отличие от всего остального закрепленного снаружи транспортного корабля Кукол, Святого Матфея нельзя было выключить, не повредив его сознание. В качестве меры безопасности Куклы стерилизовали весь груз жестким излучением и вырубали электронные устройства при помощи сфокусированных электромагнитных импульсов, прежде чем входить в Ось. Эти грубые методы давали гарантию того, что ничто не сможет записать особенности функционирования устройств на входе в Ось или повредить их. Толстая радиационная защита и особенности конструкции корпуса действовали подобно решетке Фарадея, блокируя большую часть электромагнитных сигналов и давая пассажирам безопасность, не меньшую, чем Святому Матфею.

Однако Святой Матфей поработал над арендованным буксиром, добавив в его конструкцию нечто особенное. Снаружи защитного свинцового контейнера, в котором находился ИИ, тикали часы, простые, механические, которые надо было заводить руками, совершенно нечувствительные к жесткой радиации, которой Куклы обрабатывали весь груз. От них исходила еле заметная вибрация.

Грузовой корабль Кукол вошел в Ось, и в этот момент часы достигли назначенного времени. Замкнулись контакты, соединяя Святого Матфея через кабель с множеством пассивных датчиков и пробуждая его самоходных роботов, работающих от батареек. Простенькие сенсоры уставились на мир вокруг, глядя на него в видимом инфракрасном и рентгеновском диапазонах. Внутри Кукольной Оси не было видимого света, однако роботы засекли еле заметные колеблющиеся рентгеновские импульсы странной формы и инфракрасное излучение, соответствующее температуре всего в пару сотен градусов выше абсолютного нуля. Святой Матфей использовал эти данные для определения скорости движения корабля.

Продолжая подпевать только что сочиненной электронной аранжировке, он начал диагностику роботов. Они сидели на разных частях корпуса, вцепившись в них, в уголках и по краям этой старой портовой рабочей лошадки. Самый большой из роботов был восьми сантиметров в длину, самый маленький – меньше двух. Святой Матфей вывел несколько эволюционных линий, в надежде на то, что из десятков роботов, вцепившихся в корпус, хотя бы два-три останутся в целости и избегут обнаружения.

Транспорт перемещался со скоростью шестьдесят два километра в час. Святой Матфей отдал роботам команду к запуску. Один за другим крохотные механизмы отталкивались от корпуса, прыгая в канал нормального пространства-времени внутри «червоточины». Из них вырывались крохотные струйки холодного газа, сразу же превращающиеся в снег и останавливающие их относительно внутреннего пространства Оси. С помощью простеньких датчиков Святой Матфей следил, как они остаются позади корабля. А потом они стали слишком маленькими, чтобы их разглядеть.

Святой Матфей вернулся к своему композиторскому занятию, напевая, ища резонансы между тонами грегорианских песнопений и ритмами мексиканского бабл-гам-попа двадцать второго столетия.





59




Куклы оставили Уильяма в покое. Этот последний опыт общения с ними потряс его более, чем он мог осознать. Куклы оказались чем-то совершенно чуждым. Нумены были идиотами. Абсолютными идиотами. Наверное, в свое время это казалось отличной идеей – создать целую расу, которая будет пребывать в экстатическом восторге, находясь рядом с Нуменами и прислуживая им. Бесконечный источник бесплатной рабочей силы, работающей с удовольствием. Вероятно, при правильном обучении Куклы такими и оставались бы, не зная ничего, кроме преданной и радостной службы хозяевам. Но никто из нынешних Кукол не родился послушным. Они метались в тисках веры, ища способ удовлетворить свои религиозные потребности, и желания Нуменов не имели для них никакой ценности. Уильям никогда не чувствовал себя лишенным личности, превращенным в вещь. Это оказалось просто ужасающе. Ему надо закончить работу и уйти от Кукол единственным способом, который у него остался.

После того как выключили свет, он тихонько подобрался к двери, в невесомости Порт-Стаббса, и выглянул. На стене в конце коридора был охранник, пристегнувшийся к стене ремнями. У Уильяма скрутило живот от нерешительности. Куклы купились на его маскировку. Он попал в Свободный Город, а теперь и в Порт-Стаббс. Гейтс-15 загрузил вирус на Олере, и Уильям сделал то же самое, в качестве страховки. Возможно, Гейтсу-15 уже удалось загрузить вирус и тут, в сеть Порт-Стаббса. Но если Уильям не подстрахуется и здесь, вся афера под угрозой.

Надо найти какой-нибудь терминал, где можно будет загрузить свою копию вируса. Но, если его поймают, это тоже может сорвать игру. Может, Гейтс-15 сделал дело. Но тот Гейтс-15, с которым они повстречались некоторое время назад, и нынешний Гейтс-15 были разными. Может ли Уильям поставить на карту будущее Кейт в надежде, что этот чертов изгнанник не облажается?

Стоит ли подстраховаться? Вот в чем вопрос. Уильям в этой операции – козел отпущения. Его роль скоро окончится. Он – минимальная возможная жертва. Сделав глубокий вдох и постаравшись не закашляться, прислушиваясь к малейшему шороху и скрипу, Уильям открыл дверь. Освещение в коридоре было тусклым. Он снова выглянул. В конце длинного коридора был пристегнут ремнями к стене Кукла в броне. Никакого движения. Он спит? Или у него в шлеме уже звучит сигнал тревоги? Или он смотрит телевизор, в отображении на лицевой щиток?

Уильям выскользнул из комнаты. Ухватился за дверной проем, а потом прыгнул вглубь коридора, в другую от охранника сторону. Долетел до конца коридора и мельком глянул назад, готовясь прыгнуть в следующий коридор. Никакого движения. Уильям оттолкнулся и полетел дальше.

Следующий коридор оказался шире, были видны темные дверные проемы, полноразмерные. Из окна в одной из дверей лился слабый синеватый свет. Внутри был ультрафиолетовый стерилизатор, дезинфицирующий воздух, идущий из медицинского блока. В верхнем углу у потолка виднелось небольшое рабочее место с компьютерным терминалом. Ловушка. Или еще одна проверка. Может, за этой дверью его поджидает сотня капающих слюной Кукол. Уильям оглянулся. Охранника не видно. Он коснулся пластины у двери, и дверь открылась, отъезжая вбок. Значит, ловушка.