Квантовый волшебник

– А «Гбуду»? – спросил он.

Иеканджика показала на другой корабль. Буксир шел вдоль поверхности Хинкли, приближаясь к кораблям. Древний угольно-черный кусок реголита, неподвижный и нетронутый местами. Усеянный глубокими воронками, светло-серыми или сверкающими льдом, там, где были оборонительные позиции Кукол, уничтоженные канонирами Союза. Миновали «Омукаму». Брюхо корабля было покрыто ожогами от ударов лазеров, редкой удачи канониров-Кукол. Если бы им чуть больше повезло или луч лазера задержался на корпусе корабля чуть дольше, то у Союза было бы уже одиннадцать кораблей, всего лишь.

Они зашли под «Гбуду», и Мари надела скафандр. Белизариус достал пару серебристых булавок и отдал ей одну.

– Дашь нам знать, когда пройдете, – сказал он.

– Надеюсь, что нас не разнесут на хрен. Как корабли Союза собираются пройти мимо дредноута?

– Как только выйдете, это уже не ваша проблема. Уходите из зоны обстрела. Вы слишком маленькие, чтобы на дредноуте сочли вас поводом для беспокойства. А если они подозревают, что у Союза новые двигатели, они постараются захватить корабли, а не уничтожить.

– Мы какую-то безумную хрень творим, Бел, – сказала Мари.

– Поэтому я тебя и притащил.

Она показала ему средний палец и пошла к шлюзу, стуча магнитными подошвами ботинок. Закрыла дверь шлюза. Быстро и уверенно открыла наружную и вышла.

– Поехали! – зазвучал голос Мари по внутренней связи. – Я на «Гбуду» без сопливых доберусь, надо дело делать.

Белизариус повел буксир к «Фашоде». Иеканджика перешла в трюм, пока он стыковал буксир.

– Может, хоть теперь скажешь? – прошептал Святой Матфей, пока Иеканджика была в трюме. – Что делать будем?

– Моряки с «Фашоды» перетащат контейнер со Стиллсом. Чем быстрее мы все сделаем, тем лучше.

– Зачем?

Раздался лязг кормового люка.

– Мы готовы, – крикнула Иеканджика.

Белизариус снова повел корабль вперед, к «Лимпопо», одному из трех самых крупных кораблей, ведущему звена из трех крейсеров. Под главной надстройкой виднелись расположенные в ряд закрытые ворота ангаров. Иеканджика передала кодовый сигнал, и одни из ворот открылись, будто зев могилы. В глазах Иеканджики было возбуждение. Она вернулась к своим, чтобы идти в бой.

– Давайте же переправим вас в систему эпсилон Индейца, майор, – сказал Белизариус, когда ворота ангара закрылись.

Они миновали переходный рукав и оказались внутри «Лимпопо». В коридоре в невесомости плавали двое служащих военной полиции, с жесткими лицами, и подполковник Тенг, заместитель командира корабля. Иеканджика отдала честь. Тенг отдал честь в ответ резким жестом и тут же протянул ей портупею и ремень с пистолетом.

– Добро пожаловать на «Лимпопо», мистер Архона, – сказал он.

Белизариус представил ему Кассандру.

– Нам надо начинать, – сказал он.

– Майор Иеканджика проводит вас на мостик, – сказал Тенг, показывая на коридор, идущий в сторону носа корабля.

Майор прыгнула вперед, рожденная в невесомости и привыкшая к ней. Кассандра двинулась следом, ни единого неправильного движения, идеально координируя руки и ноги, но не в силу тренированности, а благодаря мозгу, мыслящему по большей части геометрическими понятиями. Белизариус двинулся за ними, перебирая руками медленнее, но не теряя равновесия и координации.

Мостик находился в глубине верхней надстройки. Темные металлические саркофаги для пилотов, используемые при движении с максимальными ускорениями, помигивали огоньками. Рядом были двое служащих военной полиции в легкой броне. Посередине мостика светился голографический боевой дисплей.

Мозг Белизариуса впитал геометрию с одного взгляда. В одной сотне тысяч километров от них в космосе повис вход в Кукольную Ось, окруженный оборонительными сооружениями Порт-Стаббса, усиленными анемичным, но тем не менее опасным флотом Кукол. Боевые дисплеи Союза были куда лучше, чем такие же дисплеи у Кукол, которые им доводилось взламывать.

В боевом строю повисли сорок два корабля Кукол, готовые защищать Порт-Стаббс. Менее четверти всего флота. Появление дредноута напугало Кукол и частично нарушило план Белизариуса, по которому большая часть их флота должна была быть здесь, вокруг Порт-Стаббса.

Кассандра стала магнитными подошвами ботинок на пол мостика и вышла к середине. Голограмма светилась прямо перед ней, на ней были позиции кораблей, схема магнитных полей и, что самое важное, информация о работе систем и магнитных катушек «Лимпопо».

– Я готова к управлению магнитной системой, – сказала она. Отрывистость ее речи свидетельствовала о том, что она уже вошла в savant.

Бригадный генерал и Иеканджика переглянулись, и генерал дал знак рукой. Голограммы перед Кассандрой окрасились зеленым. Пальцы Кассандры зашевелились, отточенными движениями она опробовала работу системы. И уже вошла в фугу.

– Каков бы ни был твой план, вряд ли ты можешь считать хорошей мыслью усиливать оборону Порт-Стаббса, – сказал Святой Матфей.

– Именно в этом и заключается план, – ответил Белизариус. – Им пришлось убрать часть резервов от Свободного Города, чтобы усилить оборону здесь.

– Свободный Город в трехстах двадцати световых годах отсюда и дредноут Конгрегации, вынюхивающий все рядом с ним, – сказал Святой Матфей. – Мы помогаем конгрегатам захватить Кукольную Ось?

– Мы старательно отвлекаем внимание Кукол и конгрегатов, – ответил Белизариус. – Чтобы они неправильно поняли наши намерения и сделали все, чтобы наша афера удалась.

– Возможно, Архона, из вас получился бы хороший стратег, – сказала майор Иеканджика.

Это была самая большая похвала с ее стороны за все то время, что они общались, и произнесла она ее с неохотой. Она была честна. И она ошибалась.

– Это старая добрая игра, майор, разыгрывать игрока, а не карты. Куклам и конгрегатам свойственны страхи и жадность. Шестой Экспедиционный Отряд – самая заманчивая цель за последние десятилетия. Куклы одержимы мыслью стать достаточно сильными, чтобы никогда не утратить Нуменов. Конгрегаты одержимы идеей удержать свое первенство и не верят половине того, что рассказывают им их шпионы. Они хотят раскрыть обман и прихлопнуть сопротивляющихся с такой силой, чтобы деморализовать потенциальных бунтовщиков еще на поколение вперед. Куклы думают, что ничто не сможет пробиться через их Ось. И те, и другие считают, что у них карты, которые не побить.






64




Личность Кассандры на мостике «Лимпопо» исчезла; в ее отсутствие в мозгу сосредоточился квантовый интеллект. Восприятие тела простерлось за пределы корабля. Связанные частицы и волновые взаимодействия шли рябью по природным магнитным полям, воздействуя на миллионы магнитосом, встроенных в клетки физического тела Кассандры. Волны перекрывающихся вероятностей рисовали картину многослойных квантовых состояний пространства вокруг «Лимпопо». В течение ноль целых тридцати одной сотой секунды влияние «червячной норы» в Порт-Стаббсе начало воздействовать на поле вероятностей вокруг квантового интеллекта. Мечущиеся корабли Кукол проявляли себя в нем слабыми импульсами энергии на фоне магнитного поля пульсара. Оборонительные сооружения Кукол были обрамлены электрическими полями, едва влияющими на магнитные.

Вокруг интеллекта плыли в пространстве двенадцать кораблей, закрытые от ударов энергетического и пучкового оружия астероидом, от которого исходили импульсы коротких замыканий, радиосигналов тревоги и шум горячей плазмы. Интеллект создал математические фильтры для выделения всех этих излучений из общего фона, в зоне двух световых секунд от него. Квантовому интеллекту была необходима защита от окружающих факторов, чтобы уловить слабый след связанных частиц.

На теле личности Белизариуса были две пуговицы, связанные с частицами, находящимися у личностей Стиллса и Фоки. Тонкие нити связанности соединяли личности и корабли вне зависимости от расстояния.

У квантового интеллекта было десять пуговиц со связанными частицами. Еле заметные на общем уровне квантового шума, сигналы четырех из них пронизали пространство на расстоянии в триста двадцать световых лет, к океану под ледяной корой, покрывающей Олер. При помощи этих тончайших квантовых связей интеллект был способен обнаружить карликовую планету Олер в пространстве-времени. Шесть других пуговиц были соединены вероятностными связями с крохотными роботами, которые ИИ Святой Матфей оставил внутри Кукольной Оси.

Подобно тому, как совокупность радиотелескопов работает как один большой, тоненькие нити связанных вероятностей создали образ, передающийся на триста двадцать световых лет. Квантовый интеллект воспринимал окрестности Порт-Стаббса, окрестности Свободного Города и соединяющий их тоннель через гиперпространство как одну огромную область пространства-времени, связанную воедино квантовыми связями. Наблюдение, знание и перспектива были трансцендентны.

Вглядываясь в мир, квантовый интеллект стал выдавать команды системам «Лимпопо», создавая искусственную «червоточину» с выходом внутри горловины Кукольной Оси.





65




Мари извивалась, прижатая к креслу тугими ремнями в первом из инфлатоновых скоростных катеров. Они идут в искусственную «червоточину». По затылку пошли мурашки от страха. Желудок сводило, как перед подъемом в верхнюю точку на «американских горках».

Она предпочитала контролировать ситуацию. Вместо этого теперь сидела внутри чужого корабля, который не только входил в Кукольную Ось через задницу, но и собирался пройти через оборонительные рубежи Свободного Города и лететь прямиком на самые смертоносные из всех военных машин конгрегатов. Она не трусила. Всю жизнь она занималась опасными делами. Но нынче настал совершенно новый уровень безумия. Дышать глубоко.

Ты родился в водной гробнице. Лучше никогда не будет. Тебя трахнули. Философия Стиллса не слишком утешала, но будь она проклята, если кто-то скажет, что она струсила. Дисплей был подключен к системам резервного мостика. Она видела то же самое, что и заместитель командира корабля, то есть ничего. Внутренность «червоточины». Куча времени будет понервничать.

Железо в военном флоте Конгрегации – штука серьезная. Она дважды ходила в походы в составе элитных частей космического десанта на крейсерах и даже пару раз бывала на линкорах. Они были большими и пугающими, но по сравнению с дредноутами они – учебная техника.

Снова появились свет и ускорение. Дисплей засветился, показывая корабль со всеми его системами и странные геометрические линии, сплетающиеся в трубу. Они вышли из ненадежной искусственной «червоточины» в Кукольную Ось.

Перегрузка вжала Мари в кресло. Восемьдесят метров в секунду. Медленно, если сравнивать с орбитальными скоростями, но весьма немало для корабля, летящего под землей.

На дисплее было видно, как открываются орудийные блистеры и пушки резко поворачиваются, изготавливаясь к бою. Большая их часть была направлена прямо вперед, остальные – перпендикулярно корпусу корабля.

Мари тяжело выдохнула, так что запотел лицевой щиток. Хреново дело… она рассмотрела оборонительные рубежи Кукол по дороге в Порт-Стаббс. Если канониры Союза собираются стрелять так, как они сейчас орудия выставили, то будут бить в упор. Хорошие шансы попасть под ударную волну, «Гбуду» может пострадать от собственного огня. Но мало шансов промазать.

Мари еще крепче вцепилась в подлокотники кресла пилота. Вот бы ей самой пилотировать эту махину или хотя бы стоять у пушки. Ей нравилось спускать курок. На мониторе появилась горловина «червоточины» и неясные силуэты за ней. Ее снова вжало в кресло ускорением. Сто двадцать метров в секунду.

И тут все загрохотало. На голографическом дисплее было видно, как нос «Гбуду» вышел из Кукольной Оси в нормальное пространство, в огромный зал над «червоточиной». Носовые батареи принялись стрелять вперед, в потолок, превратив массивные стальные ворота в плазму за считаные секунды до того, как боевой корабль пролетел через то место, где они только что были. Батареи на спине и брюхе корабля поливали орудийные турели Кукол потоками частиц высокой энергии, расплавляя их вместе с расчетами.

От поверхности Олера выход из Оси отделяли трое защитных ворот. До поверхности было еще два километра. Носовые батареи «Гбуду» ткали плотное полотно лазерных лучей и потоков частиц, расплавляя вторые ворота, и нос корабля проломил их.

Последние стальные ворота были самыми толстыми, рассчитанными на то, чтобы выдержать ядерный удар с орбиты. Выпуская струи пара, вперед ринулись ракеты, полетели высокоэнергетические частицы, молотя по воротам и делая в них выбоины. Орудия стреляли не переставая, и тут прочная носовая часть крейсера врезалась в стальную преграду. Она разлетелась на куски, а корабль задрожал. Зазубренные куски стали, острые, как ножи, пропахали глубокие борозды в бортах «Гбуду» и сорвали верхние палубы надстройки. Голографический дисплей погас.

Мостика нет.

Команду снесло вместе с ним. Храбрые ублюдки.

Merde! Она в ловушке, внутри мертвого корабля, цель.

И тут дисплей снова засветился, другими цветами, показывая другие изображения. По всему схематическому изображению «Гбуду» мигали красные аварийные сигналы. Невесомость и ускорение хаотично сменяли друг друга. Что-то двигало их вперед. Корабль не погиб. Мари решила, что это хорошие новости, но потом поняла, что нет. Заместитель командира и канониры перешли на резервные системы управления, но они вели корабль прямиком на самый опасный кусок военного оборудования в этой солнечной системе – на дредноут Конгрегации, повисший на стационарной орбите прямо над Осью.

– Твою мать, – сказала Мари.

Зазвучали сигналы тревоги, и корпус корабля пронизал низкий гул. Датчики инфлатонового скоростного катера ожили. Незнакомые Мари индикаторы показывали интенсивность инфлатонового поля. Они не меняют курс. Это не уловка.

Они с ума сошли?

Неужели они думают, что добьются чего-то, тараня дредноут?

Идиоты, он же модульный!

Она включила внутреннюю связь.

– «Гбуду», мостик, это летун первый, – сказала она. – Вернемся к нашим танцам. Запрашиваю разрешение отчалить. Вижу, вы решили подцепить другого партнера для танца, и не хочу стоять на пути у высоких чувств.