Квест с привидениями

– Понятно.

Интимная жизнь хозяев этого дома больше не представляла для учительницы никаких секретов. Супруги были фактически чужими друг другу. У жены была своя жизнь, а у мужа своя. И в этой жизни господина Щербакова появлялись молоденькие любовницы, с которыми он и развлекался внизу, пока его супруга спокойно почивала наверху. Интересно, знала супруга о таких развлечениях своего мужа? Наверняка знала. Женщины всегда узнают о таких вещах. Вопрос в другом, как женщина относилась к этому? Вряд ли была в восторге. С другой стороны, если она продолжала жить с господином Щербаковым под одной крышей, значит, это не сильно ее тревожило.

И Любовь Яковлевна спросила:

– И где еще в доме нет видеонаблюдения?

– Везде есть. Хотя… В спальне самого хозяина камер тоже нет. И в туалетных комнатах.

– А в спальне хозяйки?

– В ее апартаментах наблюдение ведется всюду, за исключением лишь спальни и ванной комнаты.

– Понятно.

На самом деле учительнице было ровным счетом ничего не понятно. И в первую очередь, за каким интересом покойная хозяйка этого дома поставила себе в спальне такую огромную кровать. Зачем она ей, если нежилась она там совершенно одна? Но у богатых свои причуды. И потом, одернула саму себя Любовь Яковлевна, откуда мы знаем, что к хозяйке наверх никто не поднимался? Может быть, отношения у супругов дошли уже до точки невозврата, когда даже визит другого мужчины в спальню жены воспринимается равнодушно.

И мысли учительницы вновь вернулись к насущным вопросам.

– Не будет же Лилия в сауне в самом деле париться, – сказала она. – Скоро выйдет.

Она оказалась права. Лилия появилась очень скоро. При этом в руках она сжимала какой-то синий тряпичный комок, который тут же сунула к себе в сумочку. Но это было еще не все. Спустя минуту на записи вновь открылась дверь. На этот раз в бильярдную вошла повариха. О чем там разговаривали эти две женщины, было неизвестно, но разговор кончился тем, что Лилия сунула поварихе под нос кукиш. А когда та попробовала возмутиться, попросту выпихнула ее за дверь.

– Один – ноль в пользу Лилии.

Дальше ничего интересного не было. Лилия улеглась на диванчик, лицо у нее было мечтательным. Потом она извлекла из сумочки бутылочку, которую стала вертеть перед глазами.

– Можно приблизить?

Когда камера приблизилась настолько, что можно было видеть, что держит в руках Лилия, учительница удовлетворенно кивнула головой:

– Так я и думала. Миндальное масло из спальни хозяйки, которое Лилия отвоевала у поварихи.

Видимо, Лилия решила взять реванш хотя бы так. Пусть ей не разрешили полежать на кровати хозяйки, но уж намазаться ее маслом никто не помешает. Лилия растерла масло в ладонях, а потом начала плавными круговыми движениями наносить его себе на область шеи и декольте.

– Оставим это?

– Нужно перемотать вперед, когда к Лилии кое-кто придет или она сама куда-то пойдет.

Долго ждать не пришлось. В бильярдной вновь открылась и закрылась дверь. Теперь в комнату вошел Альфонсо. Он тут же приблизился к Лилии, которая не стала его прогонять. Альфонсо что-то долго ей говорил, потом взял бутылочку с маслом, налил себе в ладонь, начал разминать Лилии плечи и шею.

И Любовь Яковлевна подумала: если бы у мужчины изначально было на уме убийство, он бы прикончил Лилию именно тут, пока она была перед ним полностью беззащитна. Но Альфонсо не делал такой попытки. Он старательно растирал Лилии шею, а потом движения его сделались более медленными и какими-то тягучими. Руки попытались скользнуть вниз. Сначала Лилия этого то ли не замечала, то ли не противилась, но затем она внезапно резко вскочила на ноги и повернулась к Альфонсо лицом. И что-то ему крикнула. Можно было биться об заклад, что выкрик был оскорбительным.

Тем не менее Альфонсо не отступил. Стоял и пристально смотрел Лилии в глаза, потом сделал попытку обнять ее. Но Лилия уже пришла в себя и совершенно не была расположена к нежностям, она вырвалась и убежала. Мужчина не сдавался, он последовал за ней. Пока Альфонсо рыскал в поисках Лилии по дому, Любовь Яковлевна краем глаза заметила еще одну фигуру. Верочка, их психолог, тоже что-то потеряла в этой части дома.

Так они проследили за Альфонсо вплоть до той игровой комнаты, где Любовь Яковлевна вдвоем со Светланой еще раз просмотрели ту же сцену, свидетельницей которой уже случилось быть учительнице.

– Ну, что скажешь? – спросила Любовь Яковлевна у Светланы, когда все кончилось. – Душил он ее или пытался привести в чувство?

– Трудно сказать. Он так встал, что загораживал собой весь обзор. Одно ясно: он был рядом с Лилией, когда она упала в конвульсиях на пол.

В это время в доме раздался мелодичный звон гонга.

– Наверное, это полиция!

Светлана угадала. Это были полицейские. И они были очень недовольны тем, что, кроме похищения мальчика, им предстоит еще расследовать и смерть гостьи.

– Предупреждать надо, граждане, о таких вещах заранее, – сказал молоденький оперативник, прибывший на вызов. – Где я вам сейчас экспертов найду?

Поворчав, полиция все же согласилась осмотреть место преступления и саму пострадавшую.

– Видимых следов насильственной смерти не наблюдается. Будем пока что считать это смертью от естественных причин. Кто-нибудь знает, страдала ли покойная от каких-нибудь хронических заболеваний? Сердечно-сосудистая система у нее была в порядке?

Разумеется, таких подробностей никто не знал. Послали за Астрой, у которой осторожно выведали, не страдала ли ее мама какой-нибудь хворью. Девочка уже знала, что кто-то умер, но не знала, кто именно. Поэтому она держалась совершенно спокойно и даже равнодушно.

– Лично я ни разу не видела, чтобы Лилия хоть раз болела.

– Ты называешь по имени свою маму? – удивилась Любовь Яковлевна.

– Лилия мне не мать.

– А кто?


– Мачеха. Отец женился на ней, а потом умер. Все говорили, что Лилия сначала приворожила его, а потом навела на него порчу, чтобы он умер.

– Все – это кто?

– Бабушки и дедушки. Меня хотели взять к себе бабушка с дедушкой – мамины папа и мама, да и папины мама с папой тоже были не против, но оказалось, что Лилия меня удочерила. Так что суд оставил меня с ней.

– Понятно.

Любовь Яковлевна чувствовала, что ей еще не раз придется произнести это «понятно», когда ровным счетом ничего не понятно. И в первую очередь ей было непонятно, как она могла прошляпить такой важный момент, что одна из ее учениц живет не с родной мамой, а с мачехой. Впрочем, Астра была девочкой тихой, никогда с ней не возникало никаких проблем. Она была даже слишком тихой, но это вызывало некоторые вопросы у одной лишь Верочки. Учителя же не имели к Астре никаких претензий.

– А папа Жени? Ты его раньше встречала?

– Альфонсо? – все так же равнодушно переспросила Астра. – Да, он приходил к нам. Одно время часто приходил, потом Лилия ему запретила у нас бывать.

– Почему?

– У нее стало очень мало времени. Она снова нашла себе вторую работу. И по вечерам уходила работать на всю ночь. Альфонсо она велела больше не пускать. Он пару раз приходил, потом перестал. Я даже не знала, что он отец Жени. Когда увидела его тут, очень удивилась.

– Ты случайно не говорила сегодня Жене, что его отец наведывался к твоей мачехе? Может, Женя из-за этого расстроился и ушел?

– Что я, идиотка, по-вашему? Конечно, я ему ничего не сказала. Да и вообще, мы с ним почти не общаемся. И даже если бы я ему и сказала, с чего бы Женьке уходить? Тут классно. А его отец с его матерью все равно в разводе. Альфонсо имеет полное право ходить в гости к кому угодно. Хоть даже к моей Лилии. Женька это прекрасно понимал. И он знал, что у его отца есть другие женщины. Его мать поэтому с его отцом и развелась.

Любовь Яковлевна могла лишь поражаться, до чего по-взрослому рассуждает и говорит эта девочка. Ей же всего одиннадцать лет, а кажется, что в два раза больше.

Полицейских известие о том, что Лилия была вполне здорова, ничуть не смутило.

– Бывает, что тромб у человека оторвется. Один маленький тромб, а человеку полный каюк получается.

– Или внутри что-то лопнет… аневризма называется, кажется.

– Да мало ли какие еще болезни у наших людей могут быть. Жизнь-то какая, все бегом, все наспех.

Так что полицейские благоразумно решили не придумывать самим себе проблем, а сосредоточиться на поисках пропавшего мальчика. Они допросили Верочку, которая единственная видела свидетеля похищения Жени и даже говорила с ним. Но Верочка, полностью деморализованная всеми этими несчастьями, отчаянно путалась в показаниях. То у нее мужчина-сосед был верзилой с густой черной бородой, то он стремительно превращался в лысого карлика. То он был тучным и полным, то внезапно делался таким худым, что прямо кости просвечивали. Любовь Яковлевна послушала и пришла к выводу, что Верочка врет. Но полицейские ее успокоили:

– Такое расхождение сплошь и рядом случается. Это только в кино свидетели дельно и точно описывают внешность преступника. На деле все постоянно путаются.

– Но как же мы тогда найдем этого человека?

– Если он живет по соседству, то найдем. Походим, поспрашиваем. Мальчик не иголка, найдется!

Оптимизму полицейских можно было лишь позавидовать. Пока ждали эксперта, который должен был установить, что же случилось с Лилией, полицейские осмотрели следы покрышек, оставшиеся на дороге, после чего отправились к Альфонсо выяснять, у кого из его знакомых или знакомых его жены есть внедорожник «Гранд Чероки», предположительно, черного, серого или темно-синего цвета.

Альфонсо заявил, что никого назвать не может. Тогда полицейские спросили, есть ли у него кто-нибудь на примете, кого он может подозревать в желании причинить вред ему самому или его сыну. Но Альфонсо отвечал как-то смазанно. Казалось, что он понятия не имел о таких вещах. Сначала Любовь Яковлевна не придала этому особенного значения. По словам матери Жени, его отец почти не виделся со своим сыном. Но когда Альфонсо начал путаться в том, сколько лет его сыну, и не смог назвать ни полного имени мальчика, ни его точного адреса, полицейские уже насторожились.

– На документики ваши можно взглянуть?

Альфонсо заявил, что документов у него при себе нет.

– Я как-то не ожидал, что они могут мне понадобиться, – криво улыбнувшись, попытался он оправдаться.

Но полицейские насторожились еще сильней. Человек без документов подозрителен сам по себе.

– Очень даже напрасно вы не носите с собой ни паспорта, ни водительских прав. Хоть какие-то документы всегда нужно носить с собой. Мало ли что. Точный адрес матери ребенка хотя бы можете назвать? Тоже нет? Вы кто вообще? Отец? И как, отец, вы считаете, мы должны искать вашего сына, если не имеем никакой информации о ребенке, кроме его имени?

Любовь Яковлевна подсунула полицейским список детей своего класса. Рядом с каждым имелся телефон родителей для связи.

– Можно позвонить матери мальчика, – деликатно посоветовала она полицейским. – С отцом они в разводе. И Женя мне говорил, что отец навещает его крайне редко. Вот тут есть мобильный номер матери мальчика и другие его данные.

Но полицейских список заинтересовал совсем по другой причине.

– Евгений Борисович Виноградов? – прочитал один из них. – Борисович? Но ведь вас, если не ошибаюсь, зовут Альфонс?

– Альфонсо.

– Но никак не Борис?

– Нет, не Борис.

– И как же вы, Альфонсо, можете быть отцом ребенка с отчеством Борисович?

– Ладно, – вздохнул Альфонсо, – признаюсь, вы меня раскусили. Я никакой не отец Жени.

Любовь Яковлевна едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Вот голова дырявая! Ведь должна была сообразить, что список детей прочитала еще в самом начале года и никаких Альфонсовичей среди них не наблюдала. Нет, надо ей что-то принимать для памяти. Таблетки в аптеке купить. Или хоть с каких-нибудь травок начать, что ли.

Полицейских такой поворот событий тоже заинтересовал: