Лавандовая спальня

Да что же там такое случилось? Истории Сары о появлении в «Зале фей» и в коридоре возле него призрака убитой в гостинице девушки, бедняжки Дженни Морвейн, тревожили одних гостей и вызывали любопытство других, но увидеть призрак поздним субботним утром… Это уж слишком даже для впечатлительной горничной. Кэтрин бросилась к двери и тут же замерла, ухватившись за дверную ручку. Как бы мало времени ни прошло с первого вскрика, в коридоре уже нарастал шум, говорящий о том, что другие постояльцы вышли из своих комнат. И шум этот встревожил Кэти, внезапно напомнив о том, что случилось здесь полгода назад.

– Ах ты, боже мой, какой кошмар! – Громогласное восклицание миссис Фишберн послышалось совсем рядом и перекрыло остальной шум.

Кэтрин решительно распахнула дверь своей комнаты. Если миссис и мистер Лофтли заняты внизу или куда-то ушли, то успокоить гостей и навести порядок – задача их племянницы.

В коридоре она едва не наткнулась на Хелен Тармонт – «Комната с портретом», которую занимали сестры Тармонт и Сьюзен, соседствовала со спальней Кэтрин. Хелен застыла в коридоре, отойдя от двери лишь на пару ярдов, а Оливия лишь только собралась выйти из комнаты, когда навстречу девушкам от «Лавандовой спальни» направилась Сьюзен.

– Вам не стоит туда ходить, мисс, – решительно сказала она.

– Но почему? Что там произошло?

Эти же вопросы хотела задать и Кэтрин, остановившаяся за спиной Хелен. Впереди, у дверей в «Лавандовую спальню», столпились несколько человек. Миссис Фишберн поглаживала по плечу рыдающую Сару, пожилой торговец преградил дорогу своей жене и что-то тихо объяснял ей, а миссис Мидлхем лишь только показалась в конце коридора – «Комната с овцами» располагалась от «Лавандовой спальни» дальше всех остальных.

– Случилось несчастье. Миссис Синглтон умерла. – Голос Сьюзен звучал почти обычно, но на последнем слове все же слегка дрогнул. Она заметила Кэтрин и повернулась к ней, в то время как Хелен зажала ладонью рот, чтобы сдержать вскрик. – Мисс Хаддон, попросите вашего дядюшку сейчас же вызвать полицию. Мою хозяйку ограбили и убили в вашей гостинице!

Оливия взвизгнула и кинулась с рыданием в глубь комнаты. Озабоченно взглянув ей вслед, Сьюзен схватила Хелен за руку и буквально потащила за собой. Через мгновение дверь «Комнаты с портретом» захлопнулась за ними.

Кэтрин стояла в коридоре растерянная и будто оглохшая. Причитания Сары и шум голосов других людей вдруг перестали быть отчетливыми, Кэти едва слышала их, так шумела в ее висках кровь пополам с отрывочными мыслями. В «Охотниках и свинье» опять несчастье! Нет, не просто несчастье, а убийство! Убили их гостью, саму миссис Синглтон! Какой-то негодяй сумел проникнуть в гостиницу и совершить преступление, когда почти все постояльцы были в своих комнатах, отдыхая после завтрака и пережидая дождь! Что же теперь будет с мистером и миссис Лофтли, как они переживут этот удар! А мистер Синглтон и девочки, ох, а как же Хелен и ее будущая свадьба! Теперь венчание придется отменить…

Последняя мысль немного привела Кэтрин в чувство, и девушка неуверенно двинулась по коридору в сторону «Лавандовой спальни». Торговец, мистер Биггс, уже увел свою плачущую жену в их комнату, теперь миссис Мидлхем поддерживала Сару, готовую в любое мгновение упасть в обморок. Салли, вторая горничная, замерла в дальнем конце коридора, не решаясь приблизиться, мистер Лофтли успел подняться наверх и вошел в «Лавандовую спальню», а лакей Эндрю вытягивал шею, заглядывая в комнату с порога. Миссис Фишберн, похоже, не слишком напуганная, говорила теперь громким возмущенным голосом:

– Я-то полагала, что у вас приличная гостиница! Да нас тут всех прирежут в своих спальнях ради одного или двух пенни! Что ты стоишь, малый, немедленно беги за констеблем, может, полиция еще сумеет найти негодяя!

Из комнаты послышался голос мистера Лофтли, слабый и больной:

– Наша гостья права, Эндрю, ступай за полицией и попроси их позвать главного констебля Грейтона и судью Хоуксли…

Лакей поспешил исполнить поручение, а мистер Лофтли на подгибающихся ногах вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Казалось, на большее его сил не хватило – дядюшка Томас привалился спиной к двери и замер, тяжело дыша.

Миссис Фишберн поглядела на него с презрением, затем обернулась к остановившейся возле нее Кэтрин:

– Вы только подумайте, мисс! Грабитель преспокойно вошел сюда и убил знатную даму, да еще и забрал все ее драгоценности! Я сама видела, шкатулка валяется на полу раскрытая, а бедняжка завалилась на бок в своем кресле, платье все в крови, и на пол натекла лужа крови!

– Перестаньте пугать мою племянницу, прошу вас, – пробормотал мистер Лофтли, с отчаянием глядя на Кэтрин. – Ума не приложу, как такое могло случиться, ведь внизу в холле все время сидела миссис Харт.

– Тогда где же она? – насмешливо вопросила миссис Фишберн. – У этой дамочки глаза так и горят, стоит ей заслышать какую-нибудь сплетню, я уж это заметила! А шум, что подняла бедняжка Сара, уж как есть должен был привлечь ее сюда!

– Я отправила Бетси с поручением в лавку миссис Трилл. – Миссис Лофтли уже спешила по коридору к понурому супругу и услышала последние слова миссис Фишберн. – А сама отлучилась ненадолго в кухню…

– Должно быть, в это время вор и проник сюда, – тихо заметила миссис Мидлхем, на чьи изможденные плечи продолжала опираться Сара, переставшая рыдать во весь голос и теперь лишь судорожно всхлипывающая.

– Ах, боже мой, боже мой! Неужели это я во всем виновата? – Миссис Лофтли побледнела, ее узкое лицо исказилось от горя и тревоги. – Как мы скажем мистеру Синглтону о смерти жены? И бедным девочкам…

– Им уже сказала их горничная, Сьюзен, – смогла наконец выговорить Кэтрин. – Она увела обеих мисс Тармонт в их комнату.

– Вот уж кто не утратил спокойствия! – воскликнула миссис Фишберн. – Мы тут едва в обморок не попадали, а она так решительно зашла в комнату и убедилась, что госпоже уже нельзя помочь… Но больше всего досталось бедняжке Саре, это ведь она нашла покойницу, когда хотела прибрать в комнате!

– Я послал Эндрю за полицией, а заодно и за Грейтоном и судьей Хоуксли, – прерывисто сообщил мистер Лофтли. – Они лучше нашего смогут поговорить с мистером Синглтоном.

– Но он должен вернуться лишь вечером, придется послать кого-то и за ним в поместье Тармонтов. – Тетушка Мэриан умоляюще взглянула на миссис Фишберн, затем обернулась к миссис Мидлхем. – Вы не могли бы вернуться в свою комнату, дамы? Полиции понадобится все хорошенько осмотреть. Сара, ступай вниз и выпей воды, прежде всего констебли захотят поговорить с тобой, Салли тебя отведет.

Миссис Мидлхем кивнула и повела дрожащую Сару в сторону лестницы, чтобы передать в руки второй горничной, постарше и покрепче духом. Только тут Кэтрин заметила, что за спиной матери прячется Полин. Девочка прижалась к стене, пропуская миссис Мидлхем и Сару, и направилась за ними следом, напоследок бросив взгляд на запертую дверь «Лавандовой спальни».

Миссис Фишберн же не собиралась покидать коридор.

– Я первой прибежала на крик горничной, так что полицейские захотят поговорить и со мной. К тому же я ни за что больше не останусь одна в своей комнате! Нет уж, избавьте меня от этого кошмара! Кто знает, может, убийца до сих пор прячется где-нибудь поблизости, да хоть на чердаке, и только и ждет, когда можно будет ограбить и убить нас всех поодиночке.

– Тогда вам лучше спуститься в холл, – не сдавалась миссис Лофтли. – Мы с мужем немедленно поднимемся на чердак и проверим, нет ли там кого-нибудь, хотя я уверена, что убийца уже давно сбежал, зачем ему оставаться здесь, когда скоро появится полиция?

Миссис Фишберн неохотно согласилась подождать прибытия констеблей в холле, и Кэтрин осталась в коридоре с дядюшкой и тетушкой. На глазах мистера Лофтли выступили слезы, его красное лицо выражало неизбывное горе.

– Мы погибли, теперь уж окончательно погибли, – в отчаянии прошептал он. – Кто станет останавливаться в гостинице, в которой убивают гостей?

– Несчастная миссис Синглтон доверилась нам, – вторила ему жена. – А теперь она мертва, и бедные мисс Тармонт лишились опекунши! Как это скажется на их душевном здоровье?

Супруги обнялись, и Кэтрин отвела взгляд, не зная, что делать, как утешить несчастных родных. Мистер Лофтли не преувеличивал, когда говорил о крахе своей гостиницы. Казалось бы, убийство Дженни Морвейн нанесло репутации «Охотников и свиньи» непоправимый вред, но о гостинице написали в столичных газетах, как и о том, что в ней появляется призрак убитой девушки. Как и предполагала миссис Дримлейн, эта новость вызвала интерес у путешествующих, и к началу лета старинная гостиница вновь была почти заполнена, как в прежние времена, когда железная дорога еще не отвоевала популярность у дилижансов.

Теперь же на восстановление прежней репутации и доходов рассчитывать не приходилось. Хорошо, что у мистера Лофтли есть еще паб, вот уж он-то после такого события будет переполнен желающими пропустить кружечку-две, а то и три и послушать историю о трагедии в «Охотниках и свинье».

– Ах, почему мы отпустили Сэмюэля! – сокрушенно пробормотал мистер Лофтли. – Он мог бы дежурить в холле поочередно с Эндрю!

– Как мы могли не отпустить его? – возразила тетушка Мэриан, ее изящный чепчик сбился набок из-за того, что она несколько раз прижимала пальцы к вискам, словно пытаясь сдержать подступающую мигрень.

Сэмюэль служил в «Охотниках и свинье» несколько последних лет, как до него – его отец, дед и еще несколько поколений родственников, младшие сыновья в почтенной фермерской семье. Прошлой зимой его старший брат тяжело повредил ногу на мельнице, и Сэмюэль вынужден был попросить расчет, чтобы управляться на ферме, пока здоровье брата не наладится. Пришедший ему на смену Эндрю, славный малый, приветливый и веселый, тоже был фермерским сыном и еще не набрался нужной сметливости, чтобы поспевать везде, как это умудрялся делать Сэмюэль.


Сперва дядюшка Томас думал оставить обоих лакеев, но после злосчастных событий этой зимы его доход упал, и он с сожалением думал, что придется расстаться с Эндрю, как только Сэмюэль вернется к своим прежним обязанностям. При этом мистер Лофтли отчетливо понимал, что одного лакея мало для такой солидной гостиницы, какой хотело казаться его заведение. И вот сейчас он особенно остро ощутил, что его экономия привела к еще большим несчастьям, чем те, которых он хотел избежать.

– Чем я могу вам помочь, дядюшка? – робко спросила Кэтрин. Она внезапно осознала, что рядом, за дверью, в нескольких ярдах от нее находится мертвое тело миссис Синглтон.

Признаться, Кэти намного больше жалела своих дядю и тетю, нежели эту надменную, холодную женщину, от чьих ядовитых высказываний уже пострадали и миссис Лофтли, и обе горничные, и даже сама Кэтрин. И все же никто не заслуживает того, чтобы быть убитым ради пригоршни браслетов и сережек!

Кэти ощутила, как всю ее захватывает злость, оттесняя жалость к своим бедным родным. Как это несправедливо! Какой-то негодяй считает возможным для себя захватить чужое имущество и лишить жизни его владельца! Да еще и остаться при этом безнаказанным!

Кэтрин подумала о вопросах, которые будут задавать констебли. Как жаль, что в сонном покое своей комнаты она не слышала ничего, что могло бы помочь найти убийцу!

– Ох, я так растеряна! – Миссис Лофтли вновь поднесла руки к вискам. – Конечно, нам нужна будет твоя помощь, но пока я даже не знаю, с чего начать… Скоро здесь будет полиция, и нам придется говорить с констеблями, а потом, боюсь, провожать наших постояльцев. Разве кто-то останется теперь?

Ее плечи горестно поникли, и мистер Лофтли, ощутивший вдруг острую необходимость прийти в себя и взять бразды правления своим маленьким мирком в свои руки, обнял жену и повлек прочь от двери «Лавандовой спальни».

– Ты могла бы побыть здесь немного, Кэти? Только если тебе не очень страшно, – на ходу спросил он. – Полиции захочется увидеть все, как было, а кто-нибудь из постояльцев может из любопытства заглянуть в спальню и что-нибудь подвинуть. Ключ от комнаты в замке с обратной стороны, но, признаюсь, я не смогу сейчас снова распахнуть эту дверь.

– Конечно, дядюшка! – Кэти помнила, как вошла в «Зал фей» и увидела в кресле тело своей мертвой подруги. Она ни за что не хотела бы пережить подобные ощущения снова. – Я подожду здесь, думаю, констебли будут с минуты на минуту, Эндрю быстро бегает и уже наверняка возвращается обратно.

– Тогда мы с миссис Лофтли поднимемся наверх и осмотрим мансарду, надо успокоить гостей, которые еще остаются здесь, хоть я и уверен, что вор давно уже сбежал вместе с похищенными украшениями бедной миссис Синглтон!

– Он мог спуститься по боковой лестнице, – заметила его супруга на ходу, пока Кэтрин смотрела им вслед, стараясь не натыкаться взглядом на дверь «Лавандовой спальни».

– Как и подняться по ней, если дверь внизу открыта. – Мистер Лофтли отчаянно хотел утешить жену, чтоб она не чувствовала своей вины в случившемся. – Кухарка с помощницей заняты обедом, горничные убираются в ресторане, они могли и не заметить незнакомца, проскользнувшего со двора.

– Ты думаешь…

Дальше Кэтрин не расслышала, мистер Лофтли первым ступил на узкую лестницу в мансарду, и скрип ступеней под его тучной фигурой заглушил слова тетушки Мэриан.

Кэтрин осталась одна в коридоре.





Глава 8




Главный констебль Грейтон явился в «Охотников и свинью» вслед за своими подчиненными, как обязывал его долг по отношению к погибшей леди. Но и его присутствие не помогло расследованию хоть сколько-нибудь приблизиться к убийце. Никто из постояльцев ничего не слышал – в старой гостинице были крепкие стены и толстые двери. Услышать крики и шум в одной из спален еще можно было из коридора, но из другого номера – совершенно невозможно. Как нарочно, дождливое утро не способствовало прогулкам, и немногочисленные постояльцы отдыхали после завтрака в своих номерах с намерением переждать дождь и выйти на прогулку или же, если погода не позволит, спуститься в общую гостиную и провести время за чайным столом. Последнее намерение высказывала, правда, одна лишь миссис Фишберн, а миссис Мидлхем и жена почтенного торговца отнюдь не стремились к продолжению знакомства с этой шумной и вульгарной особой.

Горничная миссис Синглтон вернулась в гостиницу одновременно с появлением констеблей и тотчас упала в обморок, услышав новость о гибели своей хозяйки. Когда миссис Лофтли привела девушку в чувство, она сообщила, что миссис Синглтон послала ее в магазин миссис Трилл за новой лентой для соломенной шляпки – старая показалась леди неприлично потертой. А назавтра был назначен пикник у мистера Блантвилла, где миссис Синглтон надеялась познакомить своих подопечных с теми из их будущих соседей, кого они еще не успели встретить в городе или в гостях.

Горничная закончила туалет своей хозяйки, пока миссис Синглтон пила чай со свежими сконами, затем взяла зонтик и храбро вышла под дождь. Сьюзен провела позднее утро, занимаясь платьями и прическами мисс Тармонт. Она наскоро причесала Оливию, затем тщательно уложила волосы Хелен. Старшая мисс Тармонт уговорилась встретиться в недавно открывшейся на Мэйн-стрит кондитерской с дочерьми судьи Хоуксли, старшая из которых в прошлом ноябре вышла замуж, а младшая лишь недавно окончила пансион. Обе эти дамы помнили, как мисс Тармонт гостила в доме Хоуксли после убийства их бабки, и радушно приветствовали возвращение сестер в родные края. Особенно восхищала их храбрость Хелен, собиравшейся после замужества жить в их старом доме, который запомнился соседям как довольно мрачное жилище даже в те годы, когда была жива старая Роуз Тармонт.

Вот так и получилось, что убийцу никто не видел и не слышал ни на лестнице, ни в коридоре. Оставалось неясным даже то, по какой лестнице преступник проник в коридор второго этажа – из так удачно оказавшегося пустым холла или же по лестнице, начинающейся сразу у заднего входа.

– Что ж, миссис Лофтли, ваша гостиница теперь славится не своими обедами, а своими убийствами? – Такой шуткой приветствовал главный констебль Грейтон несчастную хозяйку, залившуюся слезами при этом бестактном заявлении. – Ну, полно, полно, миссис Лофтли, убийства и кражи случаются и в самых достойных домах, а в «Охотниках и свинье», сколько я помню, давным-давно не происходило ничего подобного. Когда-нибудь неприятность должна была случиться, и вот она случилась.

Мистер Лофтли только понурил голову, не разделяя неуместную веселость Грейтона. Он бы предпочел, чтобы, коли уж преступлениям суждено было быть совершенными в его гостинице, это произошло бы через два десятка лет, когда сам мистер Лофтли уже уйдет на покой. Но случилось то, что случилось, и смерть светской дамы должна была привлечь внимание как общества, так и газетчиков. Скоро в «Охотников и свинью» хлынет эта пестрая братия, как это было полгода назад после смерти Дженни Морвейн. И главному констеблю Грейтону не поздоровится не меньше, чем мистеру Лофтли, – писаки обвинят первого в бездействии и некомпетентности с той же легкостью, сколь второго – в преступном небрежении по отношению к своим гостям, оказавшимся незащищенными перед лицом негодяев.

Грейтон понимал это, а потому довольно быстро вернулся к серьезному настрою.

– Как бы мало нам ни удалось узнать, – сказал он подоспевшему в «Охотников и свинью» судье Хоуксли, – можно сказать абсолютно точно, что преступление совершил кто-то, кто хорошо знал привычки обитателей гостиницы. Очевидно, он следил за входной дверью и видел, как горничная ушла, а за ней и миссис Харт оставила свой пост. И тогда он беспрепятственно проник внутрь. Мало того, ему было известно, что мистер Синглтон остался ночевать в гостях. И я не удивлюсь, если преступников было двое.

Побледневший мистер Лофтли переводил взгляд своих маленьких покрасневших глаз с одного должностного лица на другое.

– Не думаете ли вы, что убийцей миссис Синглтон является кто-то из моих слуг? – жалобно спросил он, настолько измученный, что даже не мог как следует возмутиться.

– Миссис Синглтон ударили в грудь ножом или кинжалом, когда она сидела в кресле перед зеркалом, – невозмутимо сообщил Грейтон, скорее для судьи, чем для дядюшки Томаса, который и без того должен был быть благодарен за то, что ему позволяют слышать этот разговор. – Несомненно, она видела своего убийцу и даже не попыталась вскочить и позвать на помощь или хоть как-то защититься. Горничная не заперла дверь, перед тем как уйти, и преступник, или преступница, легко проник в спальню и пересек ее, а миссис Синглтон так и осталась сидеть. Значит, ей нечего было опасаться этого человека.

– Все слуги зарекомендовали себя добросовестными работниками, при нынешней прислуге у нас не было ни одной мелкой кражи! – сумела собраться с духом и противостоять подозрениям миссис Лофтли, до того молча утиравшая бегущие по узким щекам слезы. – Неужели вы думаете, что Эндрю, или Сара, или Салли могли бы убить миссис Синглтон и ограбить ее?

– Я не говорю ни о ком конкретно, мадам, – пожал плечами Грейтон. – Лишь о том, что жертва не боялась того, кто вошел в ее комнату. Это совсем необязательно слуги, убийство мог совершить кто-то из постояльцев. По тому, что я сумел разобрать из речей этой истеричной девицы, драгоценности миссис Синглтон представляли целое состояние в глазах людей, стесненных в средствах.

Разговор этот происходил в «Комнате герцогини», выбранной констеблем Грейтоном для бесед с обитателями «Охотников и свиньи», и миссис Лофтли не могла не подумать о двух своих гостьях, еще вчера беззаботно беседующих в этой гостиной. Миссис Мидлхем выглядела едва ли не нищенкой, как и ее дочь, да и миссис Фишберн при всем своем апломбе была одета в старомодные и изношенные, пусть и яркие, платья. Подозревать уважаемого торговца и его жену, часто посещавших Кромберри на протяжении нескольких лет, было так же нелепо, как подозревать самих мистера и миссис Лофтли.

И все же Грейтон, похоже, подозревал всех. Да и что еще ему оставалось?

Вернувшаяся в гостиницу Бет Харт была настолько поражена случившимся, что несколько минут просто стояла возле конторки Кэти с таким видом, будто ее поразила молния и превратила в камень. Испуг, злость и любопытство сменяли друг друга на ее лице, и Кэтрин, занявшая место за конторкой, прекрасно ее понимала.

Не зная об этом, Бетси повторила слова Грейтона:

– Мерзавец следил за гостиницей. Он как-то узнал, что миссис Синглтон одна, и видел, как я ушла. Может быть, их даже было несколько, один наблюдал за входом на Мэйн-стрит, а другой прятался где-нибудь во дворе, за бочками или под старой телегой, и ждал возможности пробраться в гостиницу через заднюю дверь. Скорей всего, это не первая кража, которую они совершили подобным образом!