Лазурный берег болота

– Семья покойного не отпевала, перед смертью он не исповедался, не причастился, – грустно перечисляла гадалка, – душа его одна без какой-либо защиты по страшным местам сейчас продвигается. И нет у него ни от кого помощи. За Николая не молятся.

– Уважаю вашу веру, но сам на такие байки не ведусь, – отрезал Димон, – и уж простите, я не верю в привидения. Почему, по-вашему, умер Максим?

– Айпетри не фантом, – рассердилась Люся, – он энергетический сгусток.

Мне захотелось поблагодарить Удальцову и отправить ее домой. Если речь зашла об «энергетических сгустках», то лучше не продолжать беседу с таким человеком.

– Вы сами-то у Каменевой дома гостили? – спросила вдруг Люся.

– Пока не довелось, – призналась я.

Удальцова молитвенно сложила руки.

– Пожалуйста, съездите к Нике, походите по дому и сразу поймете, о чем я речь веду. Семья ничего не чувствует, она вся во власти злого духа. Уговорите Веронику переехать. И все у них наладится. Айпетри привязан к месту. Он останется в доме. Николай умер, энергетическая сущность вселилась в Макса, а тот был слабак, он быстро сдался. Такой вампиру не интересен. Вот он его и убил. Следующий Илья!

– Почему он? – моментально отреагировала на это заявление Дюдюня.

– Парень собрался жить на половине отца! – воскликнула Люся.

– И что их всех туда тянет? – воскликнул Миша.

Люся заломила руки.

– Вы так ничего и не поняли! Айпетри зовет, ему нужно новое тело!

Дюдюня подняла руку.

– Можно вопрос? Вампира интересует живой организм или мертвый?

– Вот те на, – подпрыгнула Люся, – а кому я сейчас тут долго объясняла, распиналась? Повторяю! Он хочет внедриться в мужчину, чтобы получить все телесные радости! Наслаждение от обжорства, секса, скандалов…

– Про еду и секс понятно, но какая радость от выяснения отношений? – удивилась я.

Людмила рассмеялась:

– Для некоторых людей большая. Обругал кого-то, как булочку съел. Айпетри черная сущность. Ему от злобных воплей и драк просто сладко становится.

Дюдюня улыбнулась:

– Вы прекрасно объясняете. Но у меня еще есть вопросы. Попрошу и их разрешить. Айпетри любит менять тела?

Люся дернула плечом.

– Нет. Как происходит процесс подселения? Сначала энергетический вампир выбирает семью, затем того, кого хочет заменить. Процесс этот не быстрый. Определившись, Айпетри влезает в чужую душу. Сначала сидит тихо, привыкает. Затем приступает к захвату. Пошагово. Человек вдруг приобретает гигантский аппетит, жрет все, толстеет, злится, становится неразборчив в партнерах… Ну и пошло-поехало. Несколько лет ему надо на полное завоевание. И лишь потом дрянь успокаивается и пользуется тем, что получила.

– Значит, гаденыш не заинтересован быстро менять одно тело на другое? – подвела итог Дюдюня.

– Конечно, нет! – отбила подачу Люся. – Он много сил тратит на интервенцию. Потом желает насладиться ее плодами.

– Когда вампир принимает решение оставить человека? – задал свой вопрос Миша.

– В тот момент, когда тело ему вместо удовольствия начинает приносить дискомфорт, – объяснила Люся. – Если хавать каждый день в три горла, что нажрешь? Диабет, гипертонию, боли в спине-суставах, гастрит-колит-запор-понос-рак. Родня тащит человека к врачу. Начинается лечение. Уколы, таблетки, диета. Какой секс? Да тело на прогулку от дивана до кресла неспособно. Скандалить оно не может. Хочет кого-то уконтрапупить, разинет рот и… сил нет. Зачем такой дом Айпетри? И он его оставляет, ищет новый.

Дюдюня, которая что-то записывала на бумаге, отложила ручку.

– Черная сущность умна. Небось она заранее присматривает себе новое жилище. Возможно, выбирает кого-то из членов семьи. Что происходит, когда Айпетри оставляет тело?

– Человек умирает, – ответила Людмила, – едва захватчик начинает собираться к отходу, тело перестает дышать, и конец. Перед концом человек видит Айпетри во всей его красе. Тот появляется перед ним и говорит: «Прощай. Более мы с тобой не живем вместе». И потенциальный покойник впадает в ужас, последняя его эмоция – страх.

– Спасибо, вы прекрасно донесли до меня метод работы вампира, – поблагодарила ее Дюдюня, – теперь пакет моих вопросов. Если злобный захватчик долго выбирает тело и потом терпеливо его обрабатывает, почему Максим умер почти сразу после Николая? Если ненужное тело погибает в тот момент, когда оккупант только собирается его покинуть, каким образом человек может увидеть Айпетри и скончаться от страха? Он ведь уже покойник! Если причиной эвакуации того, кого полностью поборол энергетический вампир, являются ожирение, болезни, то почему Айпетри бросил Николая? Тот был внешне нормальным, активным, на здоровье не жаловался.

Люся поджала губы:

– Не знаю. Он с подвывертом.

– Айпетри? – уточнил Димон.

– Да оба они! – взвилась посетительница. – И вражина, и Николай! Поверьте мне, муж Ники совсем не такой, каким его жена представляла.





Глава четырнадцатая





– Дом у них и впрямь стоит особняком, – заметила Дюдюня, когда мы подъехали к глухому забору и увидели железные ворота.

– Игорь Шмаков специально здесь поселился, – сказала я, – вдали от чужих глаз. Никак не пойму, почему Николай решил сюда перебраться?

– Летом, наверное, тут благодать, – предположила Дюдюня, – птички поют, тепло, земляники море, грибы… А сейчас, в октябре, когда над землей нависло серое небо, место выглядит мрачно. Но надо признать, лучше жить тут, чем в блочной многоэтажке, где у тебя со всех сторон соседи. Ну и ворота! Красной звезды на них только не хватает.

Я недоуменно посмотрела на спутницу, а та засмеялась:

– Тань! В советские времена воинские части обычно размещались в лесах. Едешь по провинции, шоссе мрак. Колдобина на колдобине, колея полна воды, машину по глине-грязи мотает. СССР – край беспросветно жутких дорог. И вдруг! Слева лес, на опушке шлагбаум, за ним отличная магистраль из бетонных блоков и щит «Проезд запрещен». Если наплевать на указание, поехать куда нельзя, то упрешься в железные ворота, на них по звезде выдавлено, они красной краской покрашены. Станешь орать: «Люди, пустите погреться!» А тебе в ответ: «Посторонним вход запрещен! Тут дом отдыха». Комедия! А то никто не знал, что в провинции приличная дорога всегда к военным тянется. Санаторий со звездой на воротах!

Я вышла из машины и нажала на кнопку домофона.

– Танечка, – прошептала Вероника, – я вижу вас. Сейчас выйду.

Я удивилась и, когда хозяйка выглянула из калитки, осведомилась:

– Мы не вовремя? Но когда я просила разрешения приехать, вы не возражали.

– Нет, нет, – зашептала Вероника, нервно оглядываясь, – не говорите… Ой, а это кто?

– Ада Марковна, – представила я спутницу, – она специалист… э…

– По определению в зданиях энергетически злых сущностей, – спокойно уточнила Дюдюня. – Надо проверить место, где завершили свой жизненный пусть Николай и Максим.

– Все сейчас дома, – продолжала Ника, – когда вы спрашивали о возможности визита, только я в особняке находилась. А сейчас дети слетелись! Илюша и Рита на эвакуаторе притащились, у них машина сломалась, новая совсем. Марта на заправке поскользнулась, упала, колготки разорвала, юбку испачкала, тоже назад поспешила. Лизе на полдороге позвонил педагог, с которым она занимается. Температура у Якова Ароновича подскочила, похоже, он грипп подцепил. Как нарочно у всех планы нарушились. А я не хочу, чтобы все…

Вероника потупилась.

– Ясно, – сказала я, – мы представимся командой, которая изучает помещение на предмет вредных излучений. Есть при себе кое-какие странные аппараты. Они гудят, мигают, выглядят просто как бластеры. Возьмем их, наденем халаты…

– Отлично, – обрадовалась Ника, – спасибо.

Я открыла багажник.

– Откуда у тебя такая фигня? – изумилась Дюдюня.

– Сейчас ты видишь реквизит к спектаклю «Охотники за привидениями», – хихикнула я. – У Димона сынишка ходит в сад. Там необыкновенно креативный персонал, постоянно что-то придумывает. Они замутили игру, попросили Коробкова помочь им с инвентарем. Завтра у них в помещении появится призрак, может, даже несколько. Надо их поймать. Мы недавно помогли главному режиссеру одного театра. Я у него попросила напрокат оборудование. Он не отказал. Вчера вечером я забрала все, сегодня должна была отдать Диме, да забыла. Зато сейчас пригодилось. А несколько халатов у меня всегда есть в наличии, они часть служебного обмундирования.

Я вынула пакет с одноразовой одеждой.

– Держи.

– Спасибо, – поблагодарила Дюдюня, – у самой много чего в джипе имеется, но мы на твоем погнали.

– Не рулить же кавалькадой, – улыбнулась я. – Ну, вперед на борьбу с привидениями.

– Наверное, летом у вас красивый сад, – сказала Дюдюня, когда мы шли по дорожкам.

– Да, – обрадовалась Вероника, – есть Семен, он делает черновую работу: траву стрижет, грязь убирает. А я выращиваю цветы.

– А-а-а, – заорали из открытого окна, – а-а-а-а!

Потом раздались звуки, которые кто-то извлекал из пианино.

– Это Лизочка распевается, – пояснила хозяйка и открыла дверь, – прошу вас.

– Думала, кого-то хлебной пилой кромсают, – шепнула мне на ухо Дюдюня, войдя в круглый холл, – ну и пение!

– Мамуль! – крикнул звонкий женский голос. – Куда ты запсила салфетки?

– Запсила, – засмеялась я, – забавное слово.

Вероника протянула нам упаковки одноразовых тапочек.

– У нас когда-то жил лабрадор. Пес постоянно утаскивал наши вещи, прятал их в самых невероятных местах. И у нас в семье появилось слово «запсить». Убрать, как пес, спрятать так далеко, что и сам не найдешь.

В холл вышла высокая, стройная, очень красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами.

– Мамуль!.. – начала она. – Ой! А это кто?

– Бригада спасателей, – представила нас Вероника, позабыв, что к ней явились ловцы энергетических злодеев.