Лео Мэддокс

— Пока — ключевое слово в этом предложении. Балтимор Ориолс проигрывают. Едва что-то поменяется — и я труп.

Клара перестала спорить со мной и внимательно уставилась на меня. Вдруг осознал, что выдал себя. Неумышленно и совсем не так, как хотелось бы, я подтвердил ей то, чего ее глаза так страстно желали мгновение назад. Снова показал ей, как она мне дорога. Может у нас с ней и была вредная привычка постоянно спорить, но я до крови бы избил любого, кто посмотрел бы на нее с насмешкой. Она уже давно должна была понять это, но судя по ее взгляду, это было для нее новостью.

Проклиная свой чертов мозг, я прекратил пялиться на нее и посмотрел на бейсбольное поле. Потер шею рукой и медленно выдохнул — тактика, которой придерживался, когда хотел подумать и успокоиться.

Но потом я кое-что осознал, и эта информация взорвалась во мне, как пуля в груди. Клара знала, что я — фанат Янкис, или, по крайней мере, должна была об этом догадываться, ведь я из Нью-Йорка.

То есть она надела эту футболку, чтобы специально меня позлить? Может, все эти наши мелкие постоянные стычки — возможно за прошедшие два дня, или даже пару лет, все они перешли из обычной агрессии во что-то другое. Во что-то более сексуальное. В то, что выбило у меня почву из-под ног и оказавшееся большим сюрпризом.

Это придало мне уверенности. В общем-то, я уверенный в себе человек. Но, как чаще всего это и бывает, в присутствии Клары вся моя уверенность улетучивалась — однако, с каждой секундой у меня все больше создавалось впечатление, что здесь я не один с такими чувствами. Понимание этого вернуло мне самоуверенность.

Сделал этот разделяющий нас шаг, наклонился и посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты определенно надела это, чтобы поругаться со мной.

— Нет, — выдохнула она, но слова ее звучали неубедительно.

— Тебе нравится ругаться со мной, — это не был вопрос. Это было утверждение. После этих слов, я почувствовал липкость в груди. — У тебя очень забавный способ флиртовать со мной, Клара. До этого момента я и не осознавал этого.

Прядь волос упала ей на лицо, пока она прилагала все усилия к тому, чтобы сердито смотреть на меня. Но этот взгляд был принужденным.

— Ты несешь бред, самовлюбленный эгоист, — резко ответила она. — Я надела эту футболку, потому что ненавижу Янкис. К тебе не имеет никакого отношения.

— Продолжай убеждать себя в этом, киллер, — мягко сказал я, придвигаясь немного ближе к ней.

Затем, испугавшись своей проклятой догадливости, я нежно отодвинул выбившуюся прядь волос с ее лица. И осторожно убрал ее за ухо. Мгновенно ее хорошенький маленький ротик закрылся.

— Докажи, — прошептал я, воспользовавшись ее словами прошлой ночью. Затем взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал ее в губы, прежде чем отодвинуться назад.

— Докажи, что ты не играешь со мной — продолжил я, — что ты не водишь меня за нос, как Эндрю Веллингтона, и я весь твой, детка. Весь твой.

Не хотел, чтобы мои слова звучали саркастично и даже не был уверен, почему приплел сюда долбанного Эндрю. Возможно, потому что мне было сложно отказаться от прежних привычек в отношении Клары. Или потому, что моя неуверенность, касающаяся их отношений с Эндрю, вырвалась на свободу. Поэтому, вместо того, чтобы сказать что-нибудь еще, я повернулся и двинулся к нашим местам. А затем крикнул через плечо:

— Пойдем, сядешь со мной!

Достигнув первого ряда, я начал поворачиваться к секции с сидениями. Пожалуйста, иди за мной. Пожалуйста, иди за мной. Я повторял эти слова в своей голове снова и снова, пока пытался увидеть ее в толпе.



Глава 9



Я плюхнулся на свое место на самом переднем ряду нашей секции. Стефани уселась сразу на два сидения. Место Клары продолжало пустовать.

— Было бы неплохо, если бы ты постарался не спорить с ней, — прошептала Стефани.

— Это сложно, — прошептал я в ответ. — Но я стараюсь.

— Старайся больше.

Секундой позже Клара очутилась рядом. Мои ноги перегораживали ей путь, и она свирепо смотрела на меня. Я даже и не понял, что мешал ей пройти. Уже собирался встать, чтобы пропустить ее, когда она вдруг…

Что.

За.

Хрень.

Казалось мое сердце, словно до боли увеличилось, когда я почувствовал ее вес на коленях, а руки уперлись в мою грудь. Не знаю, во что она играла или с чего вдруг это вообще произошло. Но Клара полностью завладела моим вниманием. В этом нет никаких гребанных сомнений.

Она наклонилась ко мне, чтобы сказать что-то на ухо, так тихо, чтобы только я мог услышать.

— Возможно, ты уже знаешь это, потому что очевидно, что ты знаешь обо мне все… или, возможно, я должна сказать это для своего блага… но я ненавижу, чертовы кишки Эндрю Веллингтона. Мы сходили на несколько свиданий, но у меня нет желания встречаться с ним снова. Что насчет игр… да, я играю с тобой. Но никогда бы не ранила тебя специально, — она с трудом глотала и отодвинулась, чтобы взглянуть на меня. — Понимаешь?

Эти слова ошеломили меня. Знаю все о ней? Я едва знал ее. Что это значило? Она думала, что я хорошо ее знаю? Разве это так? Не был уверен в чем-либо в этот момент.

Только в том, что она сидела у меня на коленях, оседлав меня своими прекрасными ногами — так открыто, так уязвимо. Мои руки словно жили собственной жизнью и поглаживали ее обтянутые джинсами бедра. Черт. Ни у кого на этой планете нет возможности понять, было ли это частью ее игры, или это была настоящая Клара. Я хотел знать эту девушку, чтобы это была настоящая Клара, а не игра.

Пока я рассматривал Клару, ее дыхание все учащалось. Почти сразу же, как только напряжения стало слишком много, как только ее начала возбуждать наша близость, она слезла с меня и направилась к сидению рядом со мной. Но прежде, чем она уселась, я поймал ее за запястье и заставил подойти ближе. Она подчинилась.

— Это самая прекрасная вещь, которую ты когда-либо мне говорила, — прошептал я.

Потрясенный взгляд на ее лице был запредельно сексуальным. И я тут же понял, что была не игра. Это была реальность и настоящая Клара. Немного ранимая, стеснительная, закрытая под этими бесконечными слоями сарказма.


Я отпустил ее — пока что — и она скользнула на свое место.

Остаток игры прошел отлично. Все разговоры были безопасными, легкими и относились к игре. Было просто здорово проводить с ней время. Клара была остроумной и легкой на подъем. Она даже поладила с Тони и Чарли. Но рано или поздно игра должна была закончиться. И, попрощавшись с моими друзьями, Стефани, Клара и я отправились к ближайшему выходу из стадиона. По пути чувствовал, что меня окружает спокойствие.

Чувствовал себя нормально.

— Какие планы на остаток дня? — спросил я, намереваясь последовать совету Пола и провести с ней больше времени. — Вы возвращаетесь в Бруклин?

— Я да, — пропищала Стеф, — мне нужно поработать над моим отчетом по интернатуре, надо закончить сегодня вечером.

Я пристально посмотрел на Клару:

— А что насчет тебя? Ты идешь с ней?

— Я еще не думала над этим, а что? — спросила она.

— Просто если ты не идешь со Стеф, тебе стоит провести остаток дня со мной.

Вот. Я сказал это. Хотел провести с ней больше времени, вот и все.

— Даже и не знаю, — пробормотала Клара.

— Вообще-то, — снова вмешалась Стеф, пересмотрев свое предыдущее заявление. — У меня тонна работы. Тонны и тонны. Тебе лучше принять предложение Лео. Ты будешь отвлекать меня, если вернешься. А еще ты храпишь. Я почти не спала прошлой ночью.

Улыбнувшись, я беззвучно сказал Стефани: «Спасибо», когда Клара повернулась к ней. Не уверен почему, но подруга Клары точно на моей стороне. Такое произошло определенно первый раз. Большинство людей чаще автоматически ненавидели меня, а не предлагали помощь.

— Хорошо, — наконец сказала Клара, одаривая меня легкой, но милейшей улыбкой.

Итак, договорились. Стефани должна идти домой делать свою домашнюю работу или что-то там еще, тогда как я проведу этот день с самой прекрасной девушкой на планете. Черт возьми. И как я только провернул это?

Дьявол, всего лишь два дня назад моя задница была на траве, после того как она сбила меня на машине для гольфа. А теперь взгляните на меня. Клара согласилась на свидание. Стефани нас оставила — она может взять мою городскую машину, мой шофер отвезет ее прямо домой. И когда Клара прощалась с подругой, я заметил, что ее глаза наполнились едва сдерживаемыми слезами. Хоть об этом и не было сказано вслух, да и кто знает, что это значило для меня, но подразумевалось, что Клара не останется у Стефани на вторую ночь в Нью-Йорке. Могу предположить, что вместо этого она остановится у меня в отеле. Очевидно, конечно, что она будет жить в собственной комнате… но можно ведь и помечтать.

И как только машина со Стеф отъехала от обочины, Клара стала необыкновенно тихой. Мы были вдвоем, и она все еще боролась с подступающими слезами. Это заставило мое сердце ныть, а внутренности — сжаться. Клара не была типичной эмоциональной девчонкой. Я вообще не уверен, что видел ее плачущей в последние годы. Она была твердой, словно высеченной из камня. Но, только для особенно дорогих ей людей она была мягкой и чувствительной. Это только усилило мою влюбленность к ней.

Поэтому я ждал, первый раз в жизни, не говоря никаких идиотских колкостей, специально, чтобы Клара смогла собраться. Когда ей стало лучше, она пошутила:

— Итак, никто не стал кидаться в меня дерьмом из-за этой футболки. Признай, ты был неправ.

Я улыбнулся.

— Никогда, — сказал я ей мягко. — Ты еще не видела дерьма, потому что Иисус больше похож на Зака Галифианакиса. Я не хотел говорить тебе это раньше, чтобы не ранить твои творческие чувства, но, держу пари, что никто даже не понял, что ты пыталась нарисовать.

— Все равно, — засмеялась она, последние признаки печали исчезли из ее глаз. — Ты же понял.

— Ну, я просто исключение из правил, — возразил я. — Каждый раз, когда ты захочешь вернуться в Нью-Йорк повидать Стеф, я буду забирать тебя. Или мой реактивный самолет заберет тебя. Что угодно.

— Оу, — прошептала она, удивленная моим предложением.

Да, я мог быть милым, когда хотел этого. И да, я отчаянно хотел покончить с этой битвой постоянных подлостей длинной в жизнь и вместо этого выбрать что-то милое.

— Ладно, давай выйдем отсюда, — я протянул руку и схватил ее ладонь. Наши пальцы переплелись, и я нежно повел ее в нужном направлении. Она уступила, позволив мне вести ее за руку.

— Мы не можем взять такси, — объяснил я, мое сердце парило в воздухе, только потому, что я никогда прежде не держал ее за руку. Продолжал говорить, так как мой рот должен был что-то говорить в этот момент.

— Поймать здесь такси после игры просто невозможно. Я бы мог вызвать машину, но мы бы ждали ее вечность, поэтому надеюсь, ты не против метро.

Мы дошли до входа в метро и начали спускаться по ступенькам. Хотя матч закончился почти тридцать минут назад, повсюду были люди, одетые в синее в белую полоску. Я сильнее сжал руку Клары, боясь ее потерять. Продираясь сквозь толпу, вел ее на платформу.

— Я чертовски удивлена, что ты знаешь, как пользоваться метро, — внезапно сказала Клара, когда мы стояли в ожидании следующего поезда. — Это почти шок.

Удивленный ее замечанием, постарался вести себя посвободнее. За кого она меня принимала? За Богатенького Богатея? Да, у меня были деньги, но это не значит, что в жизни не бывал в метро. Несмотря на внешний вид, я не был стереотипом.

— Клара, это просто метро, — объяснил я.

— Нет, дело не только в метро — это целый день. Ты идешь на игру Янкис, сидишь в дальней части поля, неожиданно оказывается, что у тебя есть друзья, а затем ты идешь в метро. Кто ты такой и что ты сделал с настоящим Лео Мэддоксом?

Что за черт? Ей стало скучно? Я придвинулся к ней ближе и сощурил глаза:

— Тебе противна эта часть меня?

— Нет, — быстро сказала она, ее лицо побледнело, когда она отказалась от спора со мной, возможно первый раз за все это время. — Я не… Вообще-то, наоборот. Мне нравится это в тебе… очень. Возможно больше, чем следует.

Ничего себе. Я изучал ее долго и упорно несколько секунд, мы оба дышали немного тяжело. Желая поцеловать ее больше, чем когда-либо, мне удалось сдержаться. Был сам не свой с этой девушкой и не знал, как справиться с этим. И, когда решил, что ничто больше не сможет удивить меня, поезд, приехавший на станцию, и ветер от движения заставил ее волосы танцевать у лица.