Лесная армия

– Вот опять он умничает, товарищ майор, – крякнул Левицкий.

– Ладно, заткнулись, – бросил Кольцов. – И тебя это касается, – он покосился через плечо на Карагана, – тоже мне – великий богослов…

– Вы знаете, товарищ майор, что с генералом Серовым в 39-м приключилось? – усилий удержать рот на замке Карагану хватило на минуту. Этот ушлый субъект всегда знал то, что знать не следовало. – Обвинение в антисоветской, антипартийной деятельности, арест, уголовное дело. А если исходить из того, что наши органы никого необоснованно не репрессируют… – капитан сделал выразительную паузу. – Удивляюсь, что его отпустили, вернули партбилет, должность, доброе имя – ну, и так далее.

– Органы ошиблись, – объяснил Кольцов. – Повелись на ложный донос. Но во всем разобрались, отпустили ввиду отсутствия состава преступления. А в чем дело, Леонид, – Кольцов резко повернулся, – ты что, не доверяешь нашему генералу? Неплохо замаскировался, да? За три года ни одной военной неудачи, гонит немцев отовсюду, его имя связано только с победами…

Караган не смутился: смотрел майору прямо в глаза, только стекла очков загадочно поблескивали.

– Ну, может, оступился разок? – миролюбиво заметил Левицкий.

Взрыв прогремел под колесами головного грузовика! Сработал фугас, заложенный на дороге! От грохота заложило уши. Машина подпрыгнула, из развалившегося кузова посыпались люди. Кабину развернуло, она рухнула посреди дороги. Орали раздавленные, брызгала кровь. Многих солдат поразило осколками, а тех, кому посчастливилось выжить, крепко контузило. Тут же из леса разразился плотный огонь из стрелкового оружия.

– Левицкий, стой! – заорал Кольцов. Но машину несло – колонна разогналась на ровном участке.

Водитель генеральской машины, видимо, уже был убит. «Эмка» врезалась в искалеченный грузовик, развернулась поперек дороги. «ГАЗ» контрразведчиков протаранил «эмку», смял ей задний бампер. Спрашивать с Левицкого было поздно. Он уронил голову на руль, из пробитого черепа выплескивалась кровь.

– Командир, уходим! – взвыл Караган. – На обочину!

Кольцов вцепился в автомат, зажатый между ног. И вдруг заметил, как из высокой травы как будто махнули рукой. В следующую секунду в воздухе мелькнула длинная рукоятка немецкой «колотушки». Павел вывалился на правую обочину, покатился в канаву. Мир вертелся, ныло ушибленное плечо. Приклад автомата больно ударил по лбу. Граната взорвалась под задними колесами. Сползло с подножки тело капитана Карагана.

Взрывная волна ударила по мозгам. Сознания Кольцов не терял, но туловище словно одеревенело. Небо стало стремительно приближаться, в нем вспыхнули яркие бусинки – они искрились, переливались, появляясь и исчезая. Так вот оно какое – небо в алмазах…

Вторая граната взорвалась в противоположном кювете. Она словно толкнула майора – нашел время предаваться мечтаниям! Стрельба не утихала.

Кольцов кинулся к Карагану, тряхнул его – бесполезно. Все вокруг плавало в дыму – пули пробили капот, раскурочили двигатель. В клубах дыма было видно, как от леса отделяются фигурки в пятнистых комбинезонах, смещаются к дороге. Поднялись те, что лежали в траве, перебежали. Павел видел сосредоточенные лица под обтянутыми сеткой касками.

Трещали «ППШ» – выжили несколько солдат охраны, они рассыпались по обочине, залегли за горящими машинами, беспорядочно отстреливаясь. Большинство из них было контужено, дезориентировано.

Раскинул руки мертвый старлей – грудь прошила автоматная очередь.

Ноги заплетались – Кольцов схватился за вздыбленный капот, вскинул автомат, дал очередь в сторону леса – там продолжали мелькать силуэты диверсантов.

Командирская «эмка» представляла собой жалкое зрелище. Крышка капота переломилась, из черного моторного нутра валил зловонный дым. Машина накренилась при ударе в грузовик. Разнесло лобовое стекло, вывалился мертвый водитель. Макушка всмятку, сгустки крови в волосах.

Майор Петров, начальник топографического отдела, застыл с откинутой головой. Пуля поразила его в левый висок, кровь залила нарядный китель.

На заднем сиденье кто-то ворочался, кряхтел. Генерал был жив! Павел попытался распахнуть заднюю дверцу – ее заклинило, пришлось рвать, и от этих усилий он вернулся в чувство. Генерал хрипел и кашлял, застряла нога под передним сиденьем, Серов пытался ее освободить. Это удалось, но подвернулась больная рука, он застонал от ослепительной боли. Не до нежностей! Кольцов схватил его за шиворот, поволок из машины. Генерал пыхтел, лицо превратилось в бескровную маску.

– Майор, не надо, я сам… Живой пока еще…

Пули стучали по машине, гнули железо. Павел не мог стоять и ждать, пока Серов «сам»! Секунды решали все! Он схватил генерала под мышки, вытянул наружу, поволок в канаву. Упали одновременно, поперхнувшись пылью.

– Что за бардак? – хрипел, закатывая глаза, комкор. Он потерял фуражку, вздыбились волосы. Пальцы искали кобуру, пытались расстегнуть застежку.

– Лежите, товарищ генерал-майор, не вставайте…

Павел на коленях вылез из канавы, схватился за горячее железо, чтобы не упасть. Творилось что-то немыслимое. Накал стрельбы не стихал. Перебегали пятнистые комбинезоны. Это точно были бойцы диверсионного подразделения, хорошо обученные бывалые вояки. Удобная униформа, оружие, ранцы. Не ясно, в каком количестве, но – много. Немцы появлялись то здесь, то там, особо не спешили, береглись.

Красноармейцы отстреливались. Их оставалось всего человек пять, они держались из последних сил.

– Товарищ майор, уводите генерала, мы прикроем! – высунулась из-за обломков кузова голова одного из бойцов. – Быстрее уводите, патроны кончаются!

Самостоятельно идти генерал не мог, старые раны не давали покоя. Он извлек, наконец, пистолет из кобуры, норовил подняться, возглавить оборону. Рука висела плетью, еще и нога подозрительно выворачивалась – повредил, вылезая из машины. Кольцов снова повалил его на землю. И вовремя – рой пуль пропел над головами.

– Товарищ генерал-майор, отходим! Не нужны вы здесь, вы в другом месте нужны! К лесу! Да пригибайтесь же, черт возьми!

Серов таращился на майора воспаленными глазами. Потом к нему вернулась способность соображать, он пошел, прихрамывая. До восточного леса метров семьдесят – невозможная бесконечность! Почему так медленно? Кольцов брел за генералом, прикрывая его со спины. Ноги путались в траве, цеплялись за корни.

– Пригнитесь!

Для кого он надрывал глотку? Генерал, тяжело дыша, остановился, стал стрелять из пистолета. Ну, какой из него стрелок! Павел с ревом повалил его, прижал к земле. Генерал сначала сопротивлялся, потом обмяк.

– Ползите… – умолял Кольцов. – ползите, не останавливайтесь… Если идти, то только на четвереньках.

Павел стрелял короткими очередями. Обернулся – генерал преодолел метров двадцать, полз дальше.

Машины чадили на дороге. Диверсанты подбирались с обратной стороны, бросали гранаты. Откатывались уцелевшие красноармейцы. Их было трое. У двух других закончились патроны, они перемахнули через канаву и побежали в лес.

Теперь майор Кольцов прикрывал отход рядовых. Он раскинул ноги в траве, выпускал из автомата по три-четыре пули. Каска показалась над капотом «эмки». Немец спрятал голову, пули замолотили по крыше. Основная масса диверсантов скопилась за колонной, искала щели, постреливая. Подтягивались отстающие, вот один – плечистый малый в съехавшей на лоб каске. Пуля из «ППШ» сняла его. Диверсант ткнулся носом в траву. Остальные открыли кинжальный огонь. Последнему бойцу не повезло – упал ничком. Двое залегли, не добежав до майора. Один не утерпел, поднялся, пробежал несколько шагов, пока его не срезало очередью. Он задыхался, дрожал в агонии. Второго пули настигли лежачим – он закричал, потом затих.

Павел отполз, стиснув зубы. Обернулся – генерал почти достиг леса. Вот он приподнялся, показав широкую спину, оттолкнулся здоровой ногой и повалился за куст. Пули тут же срезали ветки кустарника.


Павел полз следом. Из леса стрелял пистолет – генерал дорвался! И даже попал в кого-то – в стане противника возникло замешательство. Павел задыхался, извивался ужом. Пули свистели где-то рядом, ковыряли землю. Это была какая-то лотерея, где ни умение, ни сноровка не имели значения! Смерть – везде, он чувствовал затылком ее ледяное дыхание…

Последние три метра он отмерил бегом – лопнуло терпение. Павел упал в какую-то яму, вцепился в когтистый ствол осины, поранил ладонь. Оттолкнувшись всеми конечностями, выполз на косогор.

Генерал корчился за деревом. В лице – ни кровинки. Он стрелял из «ТТ», теперь кончились патроны. Серов привалился к дереву, дотянулся до кобуры, стал вытаскивать запасную обойму. Павел произвел несколько очередей. Тоже кончились патроны! Он достал пистолет из кобуры.

– Майор, вы как? – просипел Серов.

– Я в порядке, товарищ генерал-майор. А вы?

– Лучше не бывает, – генерал хрипло засмеялся. – Вот так подловили нас, сволочи… Больше никого не осталось?

– Только мы.

– Плохо, майор, просто так теряем людей… Откуда взялись эти немцы?

– Из леса, товарищ генерал-майор. По болотам прошли, мы не можем заткнуть все дыры… Бежать сможете?

– А ты прикажи – куда я денусь… – генерал попытался принять удобную позу, – что у нас за лесом, не помнишь?

– Должна быть заброшенная деревня. Пока с трудом ориентируюсь…

– Жлобинка… – подсказал Серов, нажимая на спусковой крючок. – Ты прав, была такая на карте… От населения там шиш остался… – внезапно генерал засмеялся, отрывисто, с кашлем, – куда пойдем?

– Пока не знаю, товарищ генерал-майор, – ответил Кольцов. – но я должен вас вытащить.

Немцы теперь прятались в придорожной канаве. Они потеряли несколько человек, но это их не смущало. Генерал с майором отстреливались, очень скоро их укрытие обнаружили и буквально залили свинцом.

Серов сполз по стволу, извлек обойму из пистолета, убедился, что она пустая. У Павла оставалось еще несколько патронов. Он выжидал.

Немцы долго переглядывались друг с другом, потом двое из них поднялись. Прогремел пистолетный выстрел. Дылда в камуфляже уронил автомат, сморщился и рухнул плашмя. Офицер выкрикнул команду – двое подались во фланг – поползли по траве, только дрожащие стебли мятлика обозначили их путь. Остальные опять открыли огонь.

Павел стал переползать за соседнее дерево.

– Товарищ генерал, уходите в лес, я прикрою…

– Уверен, майор? – Серов был настроен решительно.

– Уходите, мне моральная поддержка не требуется. Еще минута – и нас обойдут…

Кольцов посмотрел через плечо – генерал двинулся в заросли, неуклюже подволакивал ногу.

Павел приподнялся. Немцы все ползли, теперь они не решались вставать в полный рост. Махнул «Парабеллумом» офицер – от коптящего грузовика отделились еще трое, нырнули в траву. Теперь вся группа находилась между лесом и дорогой. Позади них лежали мертвые красноармейцы, чадила искореженная техника.

Павел пытался пересчитать немцев. Меньше двух десятков, это точно. Человек четырнадцать-пятнадцать – все злые, бывалые, прекрасно знающие, что они тут делают. Кстати, что они тут делают? Случайная встреча с генералом Серовым, инспектирующим позиции… или у них все шло по плану?

Размышлять не было времени. Майор выжидал, набравшись терпения. От земли холодило. Начало лета было жарким, но земля еще не прогрелась.

Вот и «первая ласточка» – один из немцев приподнялся, вытянул шею. Поколебался, подтянул под себя колено, начал подниматься. Майор затаил дыхание, прижал пистолет к дереву для упора и выстрелил дважды. Немца отбросило в траву. Павел упал, не дожидаясь свинцовых сквозняков.

Теперь в обойме точно было пусто. Немцы ожесточенно долбили по деревьям, густо летели сбитые ветки.

Павел выиграл секунд сорок. Не такая уж слабая фора… Он перекатился за кочку. Главное, не оставаться на месте. Сначала пополз на четвереньках, потом побежал, уворачиваясь от веток.

Стрельба прекратилась – даже думать не хотелось, что там происходит! Диверсанты перекликались на своем языке, звуки которого даже до войны вызывали раздражение! Они все поняли и теперь пошли вперед. Прогремела очередь – видимо, добили раненого красноармейца.

Кольцов задыхался, таранил упругий кустарник. Чаща уплотнялась, почва вздымалась волнами. Он догнал генерала, когда тот прислонился к дереву, выплевывал с кашлем сгустки мокроты.

– Пошли, товарищ генерал-майор, пошли… – майор хватал его за рукав, – потом перекуривать будем… Представьте, что вы нормы ГТО сдаете…

Генерал шел, волоча ногу. Павел сопел в затылок – не хватало духу принимать радикальные меры – все же генерал… Деревья и кустарники медленно тащились мимо них! Патроны кончились, не было даже ножа.

Они прошли метров двести, а лес все не кончался. Может, и к лучшему… Чувство опасности гнало вперед – немеющий затылок чувствовал опасность!

Они пробились через кустарник, встали как вкопанные на краю обрывистого оврага. Глубина – за два метра, внизу камни, комья глины, ползущий по склону кустарник. Какая разница, куда он вел?

Они съехали вниз одновременно. Глина сыпалась за воротник, тело обдирали острые камни. Павел первым доехал до дна, взвыл, изогнувшись дугой. Генерал свалился рядом, тоже застонал. Представительный облик генерал Серов утратил начисто. Глина запеклась в волосах, порвалась полевая форма, погон висел на честном слове.

Кольцов поднялся, схватил Серова под мышку.

– Не могу, майор… – хрипел тот, – с ногой что-то… Уходи сам, оставь меня, выбирайся к нашим, все расскажешь…

– Отставить, товарищ генерал, вставайте… – нервный смешок едва не вырвался наружу. Бросить генерала и выйти к своим – это расстрел без суда и следствия, причем совершенно обоснованно. Вдвоем – пусть призрачный, но шанс спастись. – Михаил Константинович, вставайте, вместе пойдем. У вас только нога подвернута, какой пустяк…

– Это приказ, майор… – злился генерал.