Любовь между строк

– Я рада, что с ней все хорошо. Остальное не имеет значения.

– В физическом отношении ей ничего не грозит. Но у нее есть проблемы. У каждого из нас они есть. Джули, если ты не против, я хотела бы кое-что тебе рассказать. Эрин сжала руки в замок. – Мэттью говорил, что ты знаешь про Финна. Про несчастный случай.

– Да. Мне так жаль. – Джули села рядом с Эрин. – Я не знаю, что сказать. Не представляю, как тяжело вам пришлось.

– Ты не все знаешь про ту аварию. Возможно, эти факты помогут тебе понять, почему я не положила конец этому спектаклю с Финном из картона.

– Эрин, вам не нужно ничего мне объяснять.

– Я хочу, чтобы ты знала. Может быть, тебе станет немного легче. – Эрин потерла ладонями колени и немного помолчала, прежде чем заговорить вновь. – Катастрофа случилась исключительно по моей вине. В тот день мне нельзя было садиться за руль. Я убила Финна. Я одна несу ответственность за смерть сына.

– Это был несчастный случай. Никто не станет винить вас в произошедшем.

– Да, это был несчастный случай, но все не так просто. Думаю, Мэттью не стал рассказывать тебе эту часть истории, потому что хотел меня защитить. Ты наверняка знаешь о том, что я страдаю тяжелой формой депрессии? Все в порядке, мы и так хранили слишком много тайн. Я знаю, что депрессии стыдиться не нужно, но у меня еще не всегда получается с собой справиться. Пока я принимала таблетки, все было хорошо. Я была в порядке, даже более того, я была счастлива. А потом я сделала то же, что и многие другие, – перестала принимать лекарства. Я так наслаждалась жизнью и чувствовала себя такой сильной, что мне казалось, я справлюсь и без них. Но нет. С моей формой депрессии это невозможно. Мое состояние ухудшилось очень быстро. Это был кошмар для моей семьи. У Роджера не получалось убедить меня снова начать пить таблетки. Я знаю, это звучит странно, но, пока я была в депрессивном состоянии, я просто не могла рассуждать логично. Я отказалась. Я потеряла надежду и устала от вечной борьбы с отчаянием. В тот февральский день я окончательно потеряла связь с реальностью. Я даже перестала быть собой. Я села в машину со смутной мыслью, что поездка поможет мне ненадолго сбежать от проблем. Я не помню этого, но, по всей видимости, Финн услышал, как я завожу машину. Он побежал за мной и запрыгнул на заднее сиденье. Я ехала у реки. Сейчас я вспоминаю отзвуки его голоса: он разговаривал со мной, пытался убедить меня остановиться. Но я поехала дальше. Джули, я не осознавала, что Финн со мной. Ты можешь в это поверить? Я была настолько не в себе, что не осознавала присутствия собственного сына. Я его не видела и не понимала, что он говорит. Абсолютно не понимала. В тумане депрессии я не замечала ничего, кроме желания забыться, хотя бы временно. Было так легко ненадолго сдаться этому чувству. Я подумала, что, дав волю депрессии и поездив по городу без особой цели, я почувствую себя лучше. Мне нельзя было садиться за руль в тот день. Машину занесло на льду, я потеряла управление и врезалась в дерево.

– Эрин…

– Подробности той аварии тебе знать необязательно. Достаточно сказать, что она была чудовищной. Я никогда не забуду того, что увидела в тот день. – Эрин прикоснулась рукой к щеке и закрыла глаза. – Стоял страшный гололед. В тот день аварии случались по всему городу. Полицейские решили, что моя катастрофа тоже произошла по причине погодных условий. Вот так, просто и понятно. В какой-то степени так оно и было, но на самом деле я потеряла управление, потому что перестала пить лекарства. Роджер договорился, чтобы меня положили в клинику. Мэттью тогда не знал, что к аварии привело мое глупое решение слезть с таблеток. Мы рассказали ему позже. Он не сказал тебе, потому что не хотел, чтобы ты плохо обо мне думала. Конечно, даже если бы в тот день я вела машину в ясном сознании, этот несчастный случай все равно мог произойти. Но тогда Финн не сидел бы на заднем сиденье без ремня безопасности и он бы не погиб. Так что жестокая правда такова: я убила своего сына, Джули. Вот почему с того самого дня я избегаю собственной семьи. Я не заслуживаю того, чтобы быть матерью. Я не могу отвечать за Мэттью и Селесту после того, что совершила. Я не знаю, как это делать.

Джули положила руку на спину Эрин.

– Но вы по-прежнему их мать. И всегда ей будете.

Эрин решительно кивнула и открыла глаза.

– Когда-нибудь я это осознаю. Я двигаюсь в этом направлении. Но мне нужна помощь. Мы долго носили шоры на глазах, и это помогало нам выстоять. А с Картонным Финном притворяться было легче. Но теперь мне нужно лучше стараться. И я буду стараться лучше. Нам всем необходимо найти выход из этой ситуации.

Джули не могла подобрать слов, которые в этот момент не казались бы ей ничтожными. Поэтому она просто обняла Эрин и сидела с ней, пока та не выплакала все свои слезы.





Глава 31




Стоял конец августа. Джули надорвала еще один пакетик сахара и высыпала его в кофе. В кофейне было тихо. Вот и хорошо, значит никто не будет отвлекать ее от разговора с Селестой.

Джули сдержала обещание: они с Селестой встречалась каждый понедельник с тех самых пор, как она уехала из дома Уоткинсов. Иногда Селеста приходила одна, а порой – с Роджером или Эрин. Но только не с Мэттом. Джули не ответила ни на одно его письмо, кроме единственного раза, когда попросила его никогда не сопровождать Селесту на их встречи. Она не была готова его видеть. Может быть, когда-нибудь это изменится, а может, и нет. Прошло три месяца с тех пор, как они расстались на скамейке у реки. Месяц назад он перестал ей писать.

Дана все лето убеждала ее поговорить с Мэттом, но она не могла даже подумать об этом. В последний раз Джули едва не вывернула тарелку с хлопьями ей на голову. С тех пор ее соседке хватало здравого смысла не заводить эту тему.

Лето прошло хорошо. Тихо, спокойно и немного скучно. Именно то, что ей было нужно. Джули проходила стажировку в одном маленьком кембриджском издательстве, решив, что такая запись будет хорошо смотреться в ее резюме. А еще работа помогала ей отвлечься от мыслей. Мама приезжала к ней в июле на праздничные выходные, но Джули, к своему удивлению, обнаружила, что скучает по дому не так сильно, как ожидала.

– Вот она!

Джули подняла глаза и увидела перед собой Селесту, которая тут же заключила ее в объятия.

– Привет, малая! Как ваша поездка к мысу Код? Мне не хватало тебя на прошлой неделе.

Селеста плюхнулась на стул и откинула волосы назад. Она слегка загорела, а ее волосы чуть выгорели на солнце, став еще светлее. Она светилась от счастья.

– Привет, Джули. – Роджер наклонился к Джули и чмокнул ее в щеку. – Рад тебя видеть.

– И я вас.

– Селеста сгорает от нетерпения. Хочет рассказать тебе о своей рыболовной экспедиции, которая увенчалась небывалым успехом.

Селеста сияла.

– Мы все вместе ловили рыбу в открытом море, и я вытащила луфаря внушительных размеров. Даже капитан был впечатлен. Этот зверь устроил настоящее сражение, и Мэтту пришлось несколько раз мне помогать. Но в конце концов я успешно выловила этот – прости за банальность – улов дня. В следующий раз я принесу фотографии.

– Она держалась молодцом, – гордо произнес Роджер. – Капитан выпотрошил для нас эту рыбину, а Эрин приготовила ее на ужин.

– Эрин готовила? – изумленно переспросила Джули.

Роджер рассмеялся.

– Поразительно, да? Моя жена увлеклась готовкой, и за последние три недели мы ни разу не заказывали еду на дом.

– У меня нет слов.


– Обязательно зайди как-нибудь к нам на ужин. Не могу гарантировать, что еда окажется съедобной, но зато она точно будет домашней.

Джули вежливо кивнула. Она ни разу не приходила к Уоткинсам с тех пор, как переехала.

– Через две недели я выступаю на концерте. Сможешь прийти? Рэйчел играет на трубе, а я на пианино. Как видишь, это необычный дуэт. К тому же у Рэйчел нет особой врожденной склонности к музыкальным инструментам. – Селеста помолчала. – Особенно к трубе. Но ей удается восполнить нехватку таланта с помощью мимики: она театрально хмурится каждый раз, когда дует в мундштук.

– Конечно, я приду, – пообещала Джули. – Я рада, что твои занятия в музыкальном лагере дали такие результаты.

– Да, они компенсировали необходимость ходить на индивидуальные и семейные встречи с психологом. Эти визиты проходят довольно мучительно.

– Могу представить.

– Они мне, конечно, жутко не нравятся, но теперь вообрази, как к ним относится Мэтт, – ухмыльнулась Селеста.

Джули рассмеялась. Она прекрасно представляла, насколько Мэтту не нравилась терапия.

– Ты, кажется, хотела спросить Джули о чем-то еще? – Роджер потрепал Селесту по волосам.

– Да. Джули, это серьезно. – Селеста покопалась в сумочке, висевшей у нее на плече, и положила на стол конверт. – Это приглашение. Я устраиваю прощальную вечеринку для Картонного Финна.

Джули была в шоке. Она взяла у Селесты конверт и открыла его. Информация о вечеринке была напечатана на дорогой бумаге и украшена маленькой ленточкой.

– Ты серьезно?

– Да. Меня вдохновила вечеринка, которую устроила твоя мама, когда ты уезжала из дома. Я хочу, чтобы моя прошла в таком же духе. Только я хочу поздний завтрак. Финн обожал бутерброды с лососем. В списке приглашенных только ты, мама, папа и Мэтти. По очевидным причинам это будет частная вечеринка. Но никто не станет грустить. Я хочу, чтобы настроение было праздничным. Картонный Финн служил важной цели, и мы должны показать ему свою благодарность.

– И куда отправится Картонный Финн? – Джули представила, как его сжигают в пепел на сетке для гриля или шинкуют разделочным ножом. Это было бы ужасно. Она сама начала испытывать нежность к плоскому братцу, несмотря на его недееспособность и громоздкость.

– Будет лежать на чердаке, – пожала плечами Селеста. – На всякий случай. А может быть, когда-нибудь наступит время, когда я смогу посмеяться над историей с Картонным Финном. Возможно, я захочу показать его своим внукам. «Когда-то давным-давно, когда я была психически неуравновешенным ребенком…» Ну ты поняла. Может получиться забавно.

– Очень даже возможно.

– Так ты придешь?

Джули не могла отказаться.

– Конечно. Как я могу такое пропустить? – Все равно ей придется рано или поздно столкнуться с Мэттом.

– Отлично. Значит, собираемся на праздник в следующую субботу в одиннадцать часов. Пожалуйста, обрати внимание, что форма одежды свободная. Картонный Финн не хочет, чтобы гости приходили в бальных нарядах и фраках.

– Поняла.

Роджер щелкнул пальцами.

– Как же так! А я хотел надеть лимонно-зеленый костюм с подходящим по цвету галстуком.

Селеста застонала.

– Мама никогда бы этого не позволила. У нее безупречный вкус. Так, схожу-ка я за напитками. Скоро вернусь! – И она зашагала к прилавку, чтобы сделать заказ.

Джули посмотрела на Роджера.

– Поверить не могу, что это та же девочка, с которой я познакомилась год назад. Она кажется такой счастливой.

– Она правда счастлива. У нее все хорошо. У нее случаются непростые дни, но она не перестает нас удивлять.

Джули подалась вперед.

– Если честно, я рада, что она не растеряла всю свою селестность. Мне нравится ее уникальность.

– Мне тоже. – Роджер покрутил в пальцах сахарный пакетик. – А как у тебя дела? Ты какая-то… тихая.

– Все хорошо. Просто в последнее время я немного рассеяна. У меня столько дел. Скоро уже начнутся занятия в колледже.

– А, понятно. – Он вдруг что-то заметил и потянулся к ней рукой. – Джули? Откуда это у тебя? Это камешек Мэттью? – Он взял в руку ее кулончик.

– Ой. – Она откинулась на спинку, вырвав камешек из его пальцев, и прижала руку к груди.

Хотя думать о Мэтте было невыносимо, она не смогла заставить себя снять этот кулон. Он стал частью ее самой – ее и Финна, – и она чувствовала себя без него некомфортно.

Роджер прищурился:

– Да, это действительно он. Мэттью рассказал тебе его историю?

Джули в замешательстве покачала головой. Она как-то не задумывалась, откуда взялся кулон. Но явно не из странствий Финна. Она решила, что Мэтт купил этот камешек в соседнем магазине.