Любовь под напряжением

Мы принялись обсуждать будущую презентацию. Сама от себя не ожидая, я быстро включилась в процесс и принялась задавать вопросы. Взыграл спортивный азарт. Призовое место? Ха! Да мы возьмем первое! Воодушевленная, я сообщила о своих намерениях Ядвиге.

– Не думала, Валерия, что вы такая азартная, – удивленно проговорила женщина.

– Я и сама про себя такого не думала, Ядвига Станиславовна! – честно сказала я, уплетая за обе щеки суфле.

– В этом они с ней тоже похожи… – пролетел одинокий вертолет.

Вспомнив о той фотографии, которую видела в доме у Ядвиги, я начала жевать медленнее…

– Знаете, почему я люблю это суфле? – спросила вдруг у меня преподавательница.

Я растерянно пожала плечами.

– Почему же?

– Это было любимое суфле моей дочери, – тихо проговорила она. – Вы видели у меня дома ее фотографию…

Я быстро закивала:

– Мы похожи!

– Боже, это невероятно, – прошептала Ядвига.

В глазах ее уже задрожали слезы. Я растерянно отложила суфле…

– Ой, Ядвига Станиславовна! – пробормотала я, накрывая ладонью ее ладонь. Рука у нее была ледяной, но теперь мне бы и в голову не пришло сравнить Ядвигу с лягушкой.

– Все в порядке! – покачала она головой. – Иногда действительно кажется, что все уже позади, но бывают вот такие теплые моменты… Лера, как у вас дела с мамой?

Я замялась. Тогда Ядвига смутилась.

– Простите, Журавлева, это не мое дело…

– Вообще-то не очень! – призналась я.

– Не держите в себе обиды, – сказала Ядвига Станиславовна. – Перед тем как случилась эта страшная авария… Мы с дочерью повздорили. Да и вообще стали реже общаться. Вы не представляете, каково это – восемнадцать лет жить с дырой вместо сердца. Не держите в себе обиды, Лера, – повторила Ядвига. – Мама вас любит.

Я еще раз ободряюще сжала ладонь Ядвиги. Дальше чай мы пили практически молча, лишь иногда возвращаясь к вопросам, касающимся моей курсовой. Я с удивлением обнаружила в голове ту самую умиротворяющую тишину и тотчас же почувствовала такое облегчение…

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Рэд. При виде меня лицо парня вытянулось от удивления.

– И эта здесь расселась! – с досадой крякнул один из вертолетов.

Я только рассерженно залпом допила чай.

– Краснов? Вы чего хотели? – строгим голосом спросила Ядвига Станиславовна.

– Так долги принес… – проговорил Рэд. Забавно он стушевался перед Ядвигой! Обычно весь такой из себя самоуверенный, а тут стоит у порога, топчется, как нашкодивший первоклассник у доски. – Лев Борисович сказал, что в зачетку курсовую не проставит.

– Сколько же у меня должников. Оболтусы вы мои, – впервые в жизни улыбнулась мне Ядвига, а я немного растерянно улыбнулась ей в ответ. Рэд озадаченно оглядел нас и пустые чашки на столе. Кажется, для него тоже стало открытием, что строгая Ядвига Станиславовна умеет искренне улыбаться.

Парень положил на стол распечатки, которых у него скопилось не меньше, чем у меня.

– Я могу идти? – спросил он у Ядвиги.

– Идите, Краснов! – разрешила преподавательница. – Как проверю, дам вам знать.

– Что за фигня здесь происходит? Чего Журавлева здесь забыла? Сидит, чаи гоняет, – недоумевал про себя Рэд.

Когда дверь за парнем закрылась, мы с Ядвигой обе заметили забытую Рэдом зачетку на столе.

– Ой! Краснов! – вскочила с места Ядвига. – Валентин, вернитесь!

Она растерянно посмотрела на меня:

– Лера, может, догоните его?

– Конечно! – подскочила и я. – Мне несложно!

Я схватила зачетную книжку и понеслась к двери. Тем более что в голове моей будто что-то щелкнуло. Валентин Краснов! Господи, ну конечно!






Глава десятая




Я неслась за Рэдом, маневрируя между студентами, разгуливающими по коридору во время большой перемены. Однокурсник быстро шагал в сторону лестницы. В моей же голове метались мысли: «Валентин Краснов! Ва-лен-тин Крас-нов! Ну точно! Потерявшаяся деталь от пазла встала на свое место!»

Было бы даже странно с первого взгляда узнать в этом самоуверенном парне на черном «Додже» и в кроссовках за пятьсот баксов Валю Краснова. Щуплого, невысокого, милого Валю, которого я тянула за собой по пестрому ковру, чтобы отобрать плюшевого медведя. Как мальчишка хватался за игрушку, как канючил и даже рычал от злости и беспомощности.

Наша война с Красновым зародилась в старшей группе, когда этот шпендик внезапно решил перетянуть на свою сторону Валюшу Злобинец. Их кроватки стояли рядом, и весь сон-час Валентина и Валентин беззаботно болтали и хихикали, вместо того чтобы спать. А я все это время не сводила с них сердитых внимательных глаз. Рядом со мной находилась кроватка самого непослушного мальчишки Никиты Сквознякова, который любил драться и плеваться в других детей. Во время сон-часа он постоянно дергал меня то за ногу, то за волосы. Это его жутко веселило. О, как я хотела, чтобы моей соседкой была Валюша, а не этот неприятный тип!

С Никитой меня постоянно ставили в пару на прогулках. Помню, как сверлила тем же недовольным взглядом макушки Краснова и Злобинец по пути на детскую площадку. Держась за ручки, эта парочка шла к веранде впереди нас. А тем временем вредный Никита Сквозняков мог запросто подставить мне подножку и злорадно расхохотаться хрипловатым басом.

Валя же (моя собственная Валя!) делилась с хиляком Красновым наклейками и игрушками. У Зло игрушек было немного, а вот Валентин, будучи из обеспеченной семьи, часто давал ей поиграть что-нибудь классное на целые выходные. Валя во дворе только и тарахтела о Краснове, а еще предлагала вместе играть его дорогими игрушками. Но я злилась и никогда их не брала в руки.

«Что ты в нем нашла? – ревниво отзывалась я. – Он слабый, как девчонка. И даже имя у него девчачье!»

«У нас одинаковые имена! – соглашалась Валя. – Наверное, это судьба!»

Я же от ревности только зубами скрипела. Стеснительной Злобинец было сложно находить общий язык с другими ребятами, а вот с Красновым она неожиданно сдружилась. А я в детский сад стала ходить с неохотой: каждый новый день – очередная битва с этим мелким хилым мальчишкой за внимание Валюши. Если раньше я бежала в сад в предвкушении новых игр, то теперь боялась разочароваться, если Зло вдруг выберет Валентина, а не меня.

В итоге я перешла к расправе. Мне казалось, если я продемонстрирую свое превосходство над Валей перед Злобинец, она обязательно снова будет дружить только со мной. Поэтому я решила показать Краснову, кто здесь главный. Я высмеивала его имя и рост, доводя мальчишку до слез. Сколько раз воспитатели жаловались на меня родителям… И мама Краснова устраивала разборки с моей мамой. Но я по-прежнему желала отвоевать свою Зло. Мне, кроме как с ней, и играть-то больше было не с кем! Не со Сквозняковым же…

А потом Краснов внезапно пропал. Просто в один зимний день, когда на улице мела вьюга, не пришел в сад. Я решила, что Валя заболел, но он так больше в нашей группе и не появлялся. Вряд ли мальчишку перестали водить в этот сад из-за меня (хотя, конечно, все возможно), наверняка они переехали в другой район или отдали сына в место попрестижней… Но Валюша винила в произошедшем исключительно меня. «Лера! Это все из-за тебя! Из-за тебя Валя больше не ходит в наш сад!» Я же испытывала какие-то странные эмоции: стыд вперемешку с чувством удовлетворения. Мне больше не придется делить Валю с этим сморчком. Злобинец будет дружить только со мной! Лишь потом я поняла, что привязать к себе человека навсегда невозможно. Если он захочет, то все равно уйдет. Каким бы крепким тебе ни казался узел, дорогой сердцу человек достанет большие ножницы и перережет вашу связь. Возможно, в самый неожиданный для тебя момент. Это осознание пришло ко мне, когда я помогала собрать в чемодан раскиданные мамой вещи отца.

С папы мысли снова перескочили на Валю. Я вспомнила, как Зло остаток зимы каждое утро перед завтраком сидела на подоконнике. Как вьюга свистела и стучалась в окно, а Валюша продолжала ждать своего ненаглядного Краснова. Я же об этом мальчишке быстро забыла и до ссоры с Валей в такси, если честно, даже не вспоминала. И вот, когда Ядвига назвала его имя, вокруг будто все завьюжило…

– Рэд! – прокричала я, сообразив, что парень и не думает сбавлять шаг, а я уже не в силах его догнать.

Рэд притормозил и обернулся. Увидев, кто за ним гонится, натянуто улыбнулся. Но теперь-то я точно знала, что он чувствует ко мне и что на самом деле думает о моей не самой приятной личности. Может, раньше бы я на его улыбочку и купилась, а теперь…

– Лера? – спросил он, когда я подбежала ближе. – Ты что-то хотела?

– Теперь она за мной бегает? – удивленно застучал винтом один из вертолетов.

Я протянула парню зачетку:

– Вот! Ты на столе на кафедре оставил!

– Дружишь с Жабой? – спросил Рэд, принимая из моих рук зачетную книжку.

– С Ядвигой Станиславовной, – машинально поправила я. И сама удивилась своей вежливости. Мне вдруг стало не все равно, что у этой женщины среди студентов такое непривлекательное прозвище.

– О’кей, с Ядвигой Станиславовной! – легко согласился Рэд.

– Она мой научный руководитель, – проговорила я. – Мы вместе будем готовиться к конференции. Студенческое научное… общество! Вот!

И так приятно было произносить эти слова. Чувство гордости, словно птица, трепыхнулось в груди. Говорить о конференции гораздо приятней, чем сообщать матери о том, что куратор Ольга Владимировна желает поговорить по поводу моих пропусков…

– Лера Журавлева – умная девочка? Надо же… Впрочем, мне это неинтересно.

– Спасибо за зачетку, – поблагодарил Рэд. – Ну… до новых встреч!

Парень развернулся и направился прочь. Но я так просто эту неприязнь с его стороны оставить не могла. К чему старые обиды? Не думала, что мальчишки такие злопамятные…

Я догнала Рэда и зашагала с ним в ногу.

– Почему ты решил, что я не узнаю тебя, Валя? – спросила я.

Рэд странно покосился на меня, а вертолеты услужливо принесли в мою голову несколько непечатных слов.

– Не называй меня Валей. Не люблю свое имя, оно девчачье. Разве не ты мне это говорила? – спросил Рэд. – И ведь все равно не сразу меня узнала.

– Еще бы! – хмыкнула я. – Ты был таким…

Мне захотелось проговорить: «Слабаком!» И что Валя нашла в нем в детстве? Но я видела, какими глазами на меня смотрел в эту минуту Рэд, поэтому сказала:

– Ты был таким маленьким! А теперь настоящий мужчина. Как бы я, по-твоему, сразу тебя узнала?

Сколько гадких фразочек я наговорила в детстве маленькому мальчишке по поводу его невысокого роста…

– А ты совсем не изменилась, – проговорил Рэд.