Любовь, жизнь и далее по списку
Часть 62 из 67 Информация о книге
– Я боюсь быть с тобой. – Что? – Все это время, Эбби, это пугало меня. Год назад, тем вечером на пляже, ты сказала мне, что любишь, и я испугался. Я был в ужасе, если быть честным. Ты была мне очень дорога как друг. И я понимал, что если позволю себе влюбиться в тебя, это будет сравни тому, чтобы отдать тебе мое сердце. Я стал бы слишком уязвимым. Поэтому я так крепко за него держался. Берег для себя. И я думал, что мне это удалось. Я думал, что не чувствовал к тебе взаимности. Но оказалось, что до сих пор я просто не понимал, как чувствуется любовь. Я думал, что любовь – это то, что возникает при первой встрече. Знаешь, те чувства, которые со временем гаснут. Я старался найти счастье в этом чувстве. Я ходил на свидания и думал, что да, это любовь. Но она никогда не делала меня счастливым. Только опустошала. Только когда ты ушла, и мое счастье ушло вместе с тобой, я понял, что это и была любовь. – Он прижал руку к груди. – Эта глубокая, сильная забота о чьем-то благополучии. Желание, чтобы человек был в порядке, и неважно, что будет с самим тобой. Осознание, что мое сердце и так в твоих руках, Эбби, и я абсолютно не против. Я люблю тебя. Я действительно хорошо знала Купера. Мы дружили почти четыре года. Поэтому я искала сигналов обмана. Но он не избегал моего взгляда, не ерзал, не закусывал губу. Он держался уверенно и смотрел на меня так же. – Думаю, ты путаешь любовь со скукой, – сказала я. Еще до того, как я закончила предложение, он начал качать головой из стороны в сторону. – Я знал, что ты так решишь. Я знал, что ты подумаешь, я говорю это, потому что скучаю по тебе. Или просто хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, и готов идти на любые уловки. – Да. Так я и думаю. – Мои руки все еще были скрещены на груди, и с каждым ударом сердце обрушивалось на них, спрашивая, почему я заставляю его сомневаться в своем признании. – Я действительно по тебе скучаю, Эбби. Кхм. Я всей сущностью скучаю по тебе. – Он схватил край рубашки в кулак. – И я действительно хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь, но я действительно люблю тебя всей душой, и я прошу прощения за то, что так долго этого не понимал. Я нервно сглотнула. Мое лицо слегка онемело, и кожа начала покалывать. А затем я услышала голос Эллиота из другой комнаты: – Эбби, ты видела то громадное дерево, которое растет сквозь крышу в?.. – Он замолчал, когда завернул за угол и увидел Купера. – О, привет, Купер. – Потом Эллиот посмотрел в мои глаза – он спрашивал, все ли нормально. Я не знала, что чувствую, но это точно не было нормально. Купер только что признался мне в любви, и мое сердце бешено колотилось, и мои мысли безумно метались в голове, и я не знала, что ответить. Я не знала, нужно ли мне теперь схватить Купера и никогда его не отпускать или бежать от него, потому что он может передумать и навсегда меня сломать. Купер смотрел то на Эллиота, то на меня, и его улыбка таяла. – Я опоздал? – спросил он. – Я опоздал. – Боль отразилась на его лице. – Что мне теперь сделать? Дуэль? – Его губы искривились в печальной ухмылке от этой инсайдерской шутки. – Нет, Купер, – сказала я. – Я должен уйти, да? Отпустить тебя на этот раз? Я ничего не отвечала, не знаю почему. Может быть, хотела, чтобы он помучился немного от этой мысли. Купер преодолел три шага, разделяющие нас, и прижал меня к себе. На этом моя злость окончательно иссякла. – Я буду ждать столько, сколько потребуется, – прошептал он и ушел. – Он наконец-то это понял? – спросил Эллиот. Я кивнула. – Прости. Мне нужно идти. – Я знаю. И я побежала. Я бежала по лабиринту подземного сада и вверх по лестнице. Мое дыхание сбилось, а когда я все-таки выбралась наружу, меня ослепило солнце. Я проморгалась и увидела машину Купера на парковке. Я подбежала к ней, но машина была пустой. Я обернулась кругом, но Купера нигде не было – ни вверх по улице, ни в маленьком сувенирном магазине, где продавали билеты. Нигде. И повернулась и почти слетела вниз по лестнице. В самом низу я увидела, как Купер волочил ноги из бокового зала. Я хотела резко остановиться, и меня немного занесло. – Это место напоминает мне лабиринт. Парню, который пытается сохранить свое достоинство, не так-то просто отсюда выбраться. – В его глазах стояли слезы, и мое сердце не выдерживало их вида. Я указала на лестницу. – Я поднималась наверх, к парковке, но тебя там не было. Только машина. – Нужно ее помыть. Я хихикнула. – Твою машину? – Ага, думал об этом сегодня утром. Что ее определенно нужно помыть. – Серьезно, мы сейчас говорим о твоей машине? – Я тут стараюсь не расклеиться, Эбби. Я кивнула в ту сторону, где оставила Эллиота. – Я нет. Мы нет. – Что? – спросил он, протирая ладонью глаза. Я почувствовала, как и мои начинают щипать от сочувствия. – Кажется, я никогда не видела твоих слез. Ну, было один раз, когда ты случайно съел острый перец. Он выдавил смешок. – Случайно? Ты подложила его в мой бургер. – Я знаю. Было весело. – Только тебе, – уточнил он. – Я тоже люблю тебя. Никогда не переставала любить, – я наконец-то выпалила. – Что? – Я люблю тебя, Купер. И никогда не переставала любить. Он снова протер глаза. – Ты говоришь это не только из жалости? Я рассмеялась. – Да, ты выглядишь весьма жалко. Он кивнул головой в сторону. – Пойдем туда, хочу показать тебе кое-что. Он шел впереди, туда, откуда мы пришли, и протянул мне руку. Я взялась за нее, как и много раз до этого и, как и много раз до этого, подумала, что она лежала там просто идеально. – Я нашел это место, пока пытался сбежать, – добавил он. Он отвел меня в ту часть сада, которую я еще не видела. Здесь было темнее, чем в других залах. В потолке были проделаны небольшие дырочки, и проглядывающие солнечные лучи напоминали звездный небосвод. Я отвела взгляд от потолка и увидела, что Купер внимательно меня изучает. – Всегда считал тебя потрясающей, – сказал он. Наши руки все еще были сцеплены, и он подтянул меня к себе. Его глаза горели. – А еще умной, веселой и красивой. Мое сердце екнуло. Месяцы ожидания, и вот теперь страшно мне. Свободной рукой он провел вниз по моей щеке. Потом медленно поцеловал ее и задержал губы на моей коже. Он пах Купером – вишневым «ЧапСтиком» и мятной жвачкой, а еще апельсином и ванилью. Его рука скользнула вдоль моей талии, очень осторожно, будто я была чем-то хрупким. Потом он притянул меня ближе. Стук его сердца отдавался в моей груди, а стучало оно быстро и сильно. – Это все еще странно? – спросил он. Я улыбнулась. – Единственное, что кажется мне странным, это то, что я не знаю, как тебе нравится. Я хотела провести пальцами по волосам, но потом засомневалась, вдруг ты этого не любишь. – Я чувствую то же самое. Не знал, понравится ли тебе, если я положу руку на спину. – Мне нравится. – Странно не знать всего друг о друге. – Это мы сейчас оттягиваем момент поцелуя? – спросила я. Он тихонько посмеялся. – Ты ждала этого месяцы. Я боюсь тебя разочаровать. – Знаю. Вдруг мы отстойно целуемся. А, и еще, одолжи мне свой «ЧапСтик». Он опустил руку и захохотал. – Лучшие друзья не целуются, даже когда любят друг друга. Я присоединилась к его смеху. – Дай мне свой бальзам, а потом поцелуемся. – Я потянулась к карману его шорт, где он всегда его хранил, и достала сама. – Нужно специально испортить первый поцелуй, чтобы потом становилось только лучше, – сказала я, нанося бальзам на губы. – Что ты имеешь в виду? – Не знаю. Сморщить губы или много двигать головы. Или слюнявить. Он больше не мог остановить смех, и я дала ему время успокоиться.