Ловушка для властного Босса

Но я не сдвинулась с места. Так паршиво я еще себя не чувствовала.

– Машенька, говорить с набитым ртом – моветон. Кушай, внученька. – Женщина отложила ложку. – Это няня?

– Кристина никогда не отличалась щепетильностью в выборе чего-либо, – хмуро ответил мой новый босс.

– Папа, почему она не может поесть с нами? – нахмурилась Машенька.

– Машутка, прислуга не должна сидеть за одним столом с хозяевами, – вкрадчиво известила бабушка, не сводя с меня надменного взгляда. – И есть приборами стоимостью в ее заработную плату. Милочка, в каком вы виде? Вы с ума сошли? Дима, я категорически возражаю против этой кандидатуры. Чему такая девка научит Машу? Уму непостижимо!

Я стояла, как оплёванная. Двоечница у доски была не самым тяжелым вариантом.

– И вам доброе утро. – Не знаю, как я не высказала этой старой кошелке все, о чем думала в тот момент. – Чем мой внешний вид оскорбляет вас?

Все-таки нашла в себе силы ободряюще улыбнуться Маше. Думала, мой тон – не раболепный и не оправдательный – заставит маму нового хозяина притихнуть. Но не тут-то было.

– Это няня? Как вы одеты? В каком вы виде? Это просто черт знает что! Дима, прими меры. У меня сейчас вновь разболится сердце. Эта нахалка…

– Успокойся, мама. Валерия пока что останется здесь.

– Она даже не носит униформу! Она распустила волосы, как в театре!

– Это поправимо. Я поручаю тебе выбрать для нее униформу. Валерия, все, что вам скажет моя мать, прошу принять к сведению. Ангелина Юрьевна. Вы подчиняетесь в равной степени нам обоим. А теперь я попрошу вас позавтракать на кухне и сделать это как можно скорее. Нам необходимо решить все рабочие вопросы. И примите к сведению замечания по поводу своего внешнего вида.

На этом он повернулся к Маше и скорчил ей забавную рожицу, давая понять, что наш разговор окончен. А я побрела прочь под горящим взглядом Ангелины Юрьевны.

Есть мне совсем не хотелось. Но чтобы справиться с событиями, которые, чувствовала, ой как сильно подорвут мой боевой дух, сделала бутерброд и чай. Проглотила, не почувствовав вкуса. Поскольку меня не звали, а вновь попадаться на глаза этим снобам я не хотела – села на стул, обдумывая положение.

К черту. Маша в безопасности. Пора убираться из этого гадюшника. Да эта бабуля б язык в жопу засунула, если бы встретила меня при других обстоятельствах, как и ее охреневший сын! Униформу? Смолы горячей тебе не налить, тетя?

Что же делать? Сначала я уеду, а решать вопрос с проигранным пари буду потом. Это форс-мажор. Я не подписывалась быть рабыней мужика. Вернется Кристина, я попрошу ее записать на камеру описание ситуации. А потом… как-то выкручусь. Мою «Феррари» Ярик не получит. Как и мое тело. Жаль, что я не получу то, на что он сделал ставку, но так уж и быть.

Итак, позвонить отцу… он решит вопрос. Но вот если разобраться – в контракте действительно дыры. Но я не могла знать, чем все обернется! Как ни крути: пари я проиграла.

– Вам особое приглашение, Валерия? – вырвал меня из задумчивости холодный голос Дмитрия.

Я подняла голову. В синей сатиновой рубашке и джинсах мужчина выглядел еще презентабельное. И, несмотря на свое подвешенное состояние, я не могла не признать: он красив. И сексуален.

– Что, простите?

– Вернитесь в столовую и соберите посуду. Затем вымойте и наведите порядок.

– Но я… а Маша?

– Машей пока займется моя мать. Сделаете то, что велено, а после этого я жду вас в гостиной. У нас будет очень занимательный разговор… Валерия.





Глава 6




Уборка не доставила мне никаких неприятных ощущений. Даже дома я не видела ничего зазорного в том, чтобы вымыть за собой посуду и стереть со стола, не дожидаясь, когда это сделает прислуга. Всегда любила идеальный порядок во всем. Загрузила тарелки и чашки в посудомоечную машину, стряхнула скатерть, протерла столешницу.

Мне стало легче оттого, что напыщенная мадам ушла. Правда, вместе с Машей. Лучше бы я пошла с девочкой на прогулку, чем находилась в одном доме с Дмитрием!

Я нервничала. Оттого была рада вылизать зал приема пищи до блеска, лишь бы оттянуть наш разговор, который, подозревала, не принесет ничего хорошего. Так и оказалось.

А гостиную я вошла, мысленно приказывая себе успокоиться и не прятать глаза в пол, что бы новый хозяин не сделал. Вошла и растерялась.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, без интереса поглядывая на экран плазменной панели, где шел выпуск новостей. При моем появлении мужчина выключил звук, поправил манжеты рубашки. И отчего-то от того жеста у меня пересохло во рту.

Он сделал это естественно, но в то же время так, будто жест был орудием соблазна. Намеренно или нет, я не знала. В его темных глазах ничего нельзя было прочесть.

– Садись, – он кивнул на кресло напротив. – Итак, может, тебе есть, что мне сказать?

Я села, спрятав дрожащие ладони между колен.

– Посуда вымыта. Там порядок.

– Валерия, – он взял с журнального столика рядом папку с бумагами, – не строй из себя дурочку. Я этого не люблю. Итак, вторая попытка.


– Мне действительно нечего тебе… вам сказать. Кроме одного: вы не имеете никакого права удерживать меня здесь, интерпретировав трудовой договор подобным образом.

– О правах заговорила, – нехорошо усмехнулся Дмитрий. – Давай поговорим о правах. Кто ты?

– Харли Квин! – не выдержала я. – У вас мой паспорт. Вы читать умеете?

– Умею, девочка. Не только читать, но и выяснять причинно-следственные связи. Ты думала, я не проверю твою личность? У тебя такие превосходные рекомендации, только вот незадача: в семье Кириенко ты ни дня не работала. Дальше. По адресу прописки в Чернигове проживает совсем другая семья, о тебе нет никаких данных ни в одной из школ. Ничего. А теперь еще раз.

– Ваши ищейки гоняли в танки, вместо того, чтобы работать! – я почувствовала, как по позвоночнику скользит мерзкий холод, а сердце начинает бешено стучать. – Наймите тех, кто умеет работать!

– Найму, будь спокойна. Разнесу агентство, которое прислало черт знает кого, в пух и прах. Но сначала сдам тебя ментам, пусть с тобой сами разбираются. Я не понимаю, почему сейчас говорю с тобой, вместо того, чтобы это сделать!

– Потому что вы параноик, – я сделала глубокий вдох, прикидывая, как же мне быть дальше.

Хорош правая рука отца, ничего не скажешь! Не мог подготовить нормальные документы, купить там всех, чтобы подтвердили легенду? Или просто заткнул рот агентству, а те и подыскали мне Кристину, которая не стала рыть землю и удовлетворилась фейковыми бумагами?

Конечно. Ведь появления подозрительного папаши моей подопечной никто не мог предвидеть.

– Ты еще и оскорбить меня пытаешься. Глупо, Валерия. И недальновидно. Собирайся. Я звоню в полицию.

И достал телефон, явно потеряв ко мне интерес.

А вот тут мне стало страшно.

Его паспорт – у меня. Поддельный паспорт. Что со мной сделают, пока не выяснят, кто я? Если не дадут позвонить отцу? А если дадут – моя семья окажется втянута в грандиозный скандал. И пари… похоже, мне придется расстаться с подарком отца. И как ему я все это поясню? Что же делать?

– Не звоните, – голос показался мне чужим. – Вы правы. Я… не совсем та, за кого себя выдаю.

Дмитрий покачал головой, как будто слышал такие признания каждый раз, поднес к уху смартфон. А я в этот момент потеряла контроль и была готова сделать все, что угодно, чтобы этого не допустить. Вскочила с кресла, подбежала к нему, пытаясь вырвать телефон.

Проще было пробить скалу. Миг – и мои запястья оказались в стальной хватке его ладоней. Я зашипела от боли. Наши глаза оказались так близко, что меня прошибло еще одним разрядом почти физической боли – от того, что я в них увидела.

– Отпустите, – я уже начала жалеть о своей неосмотрительности. Его ладони сжимали мои кисти все сильнее. Еще немного – и хрустнет кость. – Пожалуйста. Мне больно.

– Не нравится боль? – нахмурился Дмитрий, не спуская глаз с моего лица. – Похоже, тебе придется к ней привыкать. Только вероятное возвращение моей дочери удерживает меня от того, чтобы показать тебе, как поступают с тебе подобными!

А затем он резко разжал хватку рук и оттолкнул меня от себя. Я не устояла на ногах. Шлепнулась на пятую точку, чудом не сломав вытянутые для подстраховки руки.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Дмитрий ясно дал понять, что с ним шутки плохи.

К черту! Пора заканчивать этот фарс. О том, как я отстою свое право не отдавать тачку и при этом не ударить лицом в грязь – подумаю позже. Сниму отметины. Найду Кристину. Дам запрос в агентство. В конце-концов, работать на садиста, который причиняет боль женщине – на это я не подписывалась! Пора раскрывать карты.

Да, отец будет в бешенстве. Может, перекроет мне кредитку на неделю, и ключи от «Феррари» отберет. Но и этому тридварасу всыплет так, что мало не покажется. Он после этого няням руки целовать будет, а то и кунилингус делать из опасения, что это вновь окажется богатая наследница.

– Мне надо вам… кое-что сказать, – боль в запястьях не хотела уходить, и я поморщилась. Встала, не замечая, как кровь пульсирует в висках, а затылок горит огнем.

– Охотно верю. Давай, Валерия, или как тебя там на самом деле, поясни мне, почему я не должен звонить в полицию.

– Не звоните, – повторила я, кусая губы.

– Я понял. Тебе надо спрятаться. Я даже не хочу знать, от чего. Отсиживаешься после удачно провернутого дела? Или видела что-то, что видеть не надо? Не нашла ничего лучше, как обманом войти в чужую семью и более того – подвергнуть опасности мою дочь?

В его глазах появилось почти безумное, жестокое выражение. И я испугалась, что сейчас он меня просто-напросто ударит.

– Нет, все не так! – я оглянулась по сторонам, надеясь, что сейчас вернется Машка, и придется отложить разговор на то время, пока я не приду в себя. Но увы. – Хорошо. Значит, слушай меня, Дмитрий…

– Последнее слово приговоренного? Что ж, дерзость – легальный самообман. Убеждаешь себя, что контролируешь ситуацию. Не надо, девочка. Я на такое не ведусь.

– Может, оставишь тон третейского судьи? – играть в пай-девочку теперь не имело смысла. – Будем знакомы. Меня действительно зовут Валерия.

Я сделала паузу, наблюдая за выражением его глаз. Выждала десять секунд и припечатала:

– Валерия Богатова.

Ни один мускул не дрогнул на лице этого отмороженного психопата. Лишь склонил голову, глядя мне в глаза с выжидательным прищуром. Как будто мое имя не произвело на него ровным счетом никакого впечатления.

Это окончательно выбило меня из колеи.

– Ты… ты знаешь, кто мой папа?

– О как, – его лицо не поменялось. – Судя по твоей биографии, липовой, как и ты сама – мирный агроном в ближайшем совхозе. И он сейчас въедет в дом на комбайне и покрошит всех в капусту, верно?

– Юрий Богатов, – начала я, сложив руки на талии и вздёрнув подбородок, – известный на всю страну и за ее пределами олигарх, владелец с десяти бизнесов, занимающий место в первой десятке журнала «Форбс». Филантроп, меценат и отец, безумно любящий свою дочь. Продолжать, или ты сам догадаешься, в какую позу тебя поставят?