Лучшее место на свете – прямо здесь

Такое утверждение показалось Ирис слишком многообещающим, хотя в кафе действительно происходили маленькие чудеса.

– Если немного подумать, объяснение довольно простое, – прервал наконец паузу Люка; как и в предыдущие дни, несмотря на оживленный гул в зале, он говорил тихо, так, чтобы его не слышали другие посетители кафе. – Ты обратила внимание на объявление, потому что картинка напомнила тебе о собаке, с которой ты подружилась в юности.

– Легендарный Пилоф! – воскликнула Ирис.

– Иначе ты бы просто не заметила это объявление, – продолжил Люка. – Оливер, в свою очередь, нарисовал верного помощника времен его работы спасателем. Наверное, для него это образ идеальной собаки. Так что, видишь, это никакая не случайность.

– Не понимаю, к чему ты клонишь…

– Я хочу сказать, что в мире гораздо меньше случайностей, чем мы думаем. Я только что объяснил тебе, почему ты встретила платоническую любовь своей юности, но в этой истории с приютом есть кое-что поинтереснее вашей встречи.

– Да? И что же?

– Важно понять, почему ты встретила его сейчас, а не пять или пятнадцать лет назад, например.

Ирис перевела взгляд на ухоженные руки Люка. Ей хотелось, чтобы эти руки легли рядом с ее руками, но ее собеседник был слишком увлечен объяснением своей теории:

– Ты встретилась с Оливером именно сейчас, потому что пришло время завершить незаконченную историю.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Ирис, отрываясь от чашки, из которой потягивала шоколад.

– Случайность загадочна, но мудра. Если спасатель опять оказался на твоем пути, то на то есть причина. Может, в этот раз тебе предстоит спасти его!

Ирис поморщилась. Что, Люка пытается подтолкнуть ее в объятия Оливера? Именно сейчас, когда она, кажется, начинала влюбляться в итальянца, ей вовсе не хотелось воскрешать полудетскую любовь, которая все равно ни к чему не приведет.

– Забудь про ветеринара, – твердо сказала она. – Падение в снег, миска супа и все остальное – в свое время это казалось мне очень романтичным, но сейчас я не могу вспоминать случившееся без иронии. Я уже не подросток.

– Не можешь вспоминать без иронии? Почему?

– Пока мои одноклассницы развлекались на дискотеках, каждую ночь меняя женихов, я, как последняя дурочка, ждала принца на белом коне. Я пряталась в сны, потому что не умела защищать свои желания.

– Ну что же, в шестнадцать, или сколько там тебе было, ты не знала, что делать со свалившейся на тебя любовью, и вот жизнь дает тебе еще один шанс. Тебя это не будоражит?

Ирис была в ярости. Ей казалось чудовищным, что ее пытаются сдать первому встречному.

– Пожалуйста, не злись, – взмолился Люка. – Тут нельзя злиться. Мы за столом прощений.

– Я не злюсь, и мне некому и нечего прощать, – ответила Ирис одновременно сконфуженно и рассерженно.

– Может быть, но мне кажется, что ты забыла простить саму себя.

– Простить себя? Почему ты мне это говоришь?

– Ты постоянно переживаешь, что сделала что-то не так или недоделала в прошлом, как будто это что-то может изменить. Почему бы тебе не простить себя и не принять, что ты поступила наилучшим образом в каждой конкретной ситуации? У людей есть право на развитие. Годы проходят не только для того, чтобы появлялись седые волосы.

– Ты говоришь как какой-то гуру. Я не вижу никакого волшебства в этом… как ты сказал… столе прощений.

– Скоро увидишь, – ответил Люка с таинственной улыбкой. – Знаешь историю про попугая, который говорил «я тебя люблю»? Она мотнула головой в знак того, что никогда ее не слышала, и выпила остатки шоколада, ожидая начала рассказа. Название ее заинтриговало.

– Я прочитал ее в книжке одного педиатра, который советовал петь песни детям, чтобы те засыпали. Итак. Главная героиня – девочка Беатрис. Мама ее умерла, а папа постоянно был на работе. После смерти жены он отгородился от дочери и перестал ею заниматься. Девочка росла печальной и одинокой. В школе ее называли Страннотрис, потому что она никогда не хотела участвовать в играх одноклассников.

Каждое утро она завтракала в тишине в компании отца, который, просмотрев газеты, убегал в офис. Он работал допоздна и возвращался, когда дочь уже спала.

Девочка стала задаваться вопросом, любит ли ее папа или ее рождение просто случайность. Она не могла простить отцу, что тот никогда ее не целовал, не обнимал, не говорил ничего приятного. Или он ее стесняется, или ему интересно только, сделала ли она уроки, взяла ли в школу бутерброд.

Шло время, один день был похож на другой, пока однажды на бельевых веревках у окна ее комнаты не появился попугай. Попугай пробрался в квартиру, и девочка уговорила отца оставить его. Отец согласился и даже купил птице клетку, чтобы дочь могла держать ее в своей комнате.

Попугай стал повторять слова, которым учила его девочка, возвращаясь домой из школы. И вот однажды птица сделала нечто неожиданное. Беатрис проснулась утром и услышала от попугая: «Я тебя люблю!» Девочка удивилась и подумала, что он, наверное, подслушал это фразу в каком-нибудь из сериалов, что смотрят соседи[6].

На следующее утро девочка опять слышит от попугая «я тебя люблю» и очень удивляется, потому что знает, что не учила этому птицу.

После третьего утреннего «я тебя люблю» Беатрис решила разобраться. Ей казалось странным, что попугай повторял эту фразу только утром, а в течение дня говорил лишь то, чему его учила хозяйка.

В то же утро девочка рассказала за завтраком отцу про странную фразу и спросила, что он про это думает. Ее всегда холодный отец смутился и побыстрее выбежал из дома. А Беатрис вдруг все поняла и начала плакать от счастья.

Девочка поняла, что по утрам попугай повторяет то, что ночью, когда она спит, говорит ей папа.






Детский рынок




На пути домой Ирис увидела неяркий свет, идущий со стороны ее подъезда. Приблизившись, она обнаружила, что два фонаря освещают небольшой рыночек, организованный детьми, которые выложили на два старых коврика электронные игрушки, куклы, машинки и даже диски.

Ирис подошла к маленьким продавцам и, оглядывая их товары, спросила:

– Как это вы на улице в такое время?

Конопатый мальчишка из квартиры этажом выше ответил:

– Родители разрешили нам оставаться тут до девяти, а потом мы должны все собрать и идти спать.

– Рынок – прекрасная идея, – улыбнулась Ирис, – но почему бы вам не открыть его в субботу утром? Тут было бы больше детей.

– Это ночной базар, – сказала пухленькая девочка из их же блока. – Мы его открываем в первые среду и четверг каждого месяца. Начинаем после школы и закрываем в девять.

Ирис снова обвела взглядом товар, увидела картонную коробочку с несколькими монетками для сдачи и спросила:

– И много вы продаете?

Девочка посмотрела на своих компаньонов – те пожали плечами, не зная, что ответить.

– Я куплю этот диск, – сказала Ирис, поднимая с коврика старый альбом Rolling Stones. – Как он сюда попал?

– У моего отца есть еще один, – объяснил один из мальчиков.

Ирис спросила про цену. Дети, немного пошептавшись, назвали очень скромную сумму. Ирис прикинула, что этих денег хватит разве что на несколько карамелек.

Получая монетки из рук Ирис, юные продавцы не могли сдержать эмоций, на их лицах было написано ликование.

Придя домой, где Пират встретил ее радостными прыжками, которые казались невозможными для собаки с такими короткими лапами, Ирис поставила диск и выбрала песню, которая нравилась ей больше всего.

It is the evening of the day

I sit and watch the children play

Doin’ things I used to do

They think are new

I sit and watch

As tears go by…[7]





Ей показалось, что эта песня идеально подходит к сцене, в которой она только что поучаствовала. Она словно купила саундтрек.

Навернув несколько кругов по квартире, Пират побежал к дивану и вернулся с поводком в зубах. Ирис снова надела пальто, для того чтобы прогуляться со своим маленьким другом, прежде чем приступить к приготовлению ужина.

Вдруг она осознала, что одиночество отступило. В «Лучшем месте на свете» ее ждал загадочный друг, а дома теперь собака, готовая разделить с ней жизнь.

Ирис уже стояла на пороге, когда зазвонил телефон. Пират в эту минуту так дернул поводок, что она едва устояла на ногах. К ее удивлению, это оказался Оливер, который, словно ребенок, опустил вступление и сразу перешел к делу:

– Я могу тебя увидеть завтра вечером?

Смущенная его предложением, Ирис с запозданием ответила:

– А что, у Пирата не хватает какой-то прививки? В любом случае, это не время для…

– Я хочу увидеть не Пирата, – перебил Оливер, – а тебя. Я хотел бы пригласить тебя на ужин.

Это было тем самым, о чем говорил Люка. Кажется, теперь ей придется спасать Оливера. Однако она сделала все наоборот. Ее ответ прозвучал резко:

– Прости, я не могу.

– Тогда в другой день.

– Прошу тебя, не настаивай. К тому же мне не кажется правильным брать номер «усыновителя» собаки для флирта.