Лука, или Темное бессмертие
Часть 21 из 61 Информация о книге
– Кислота на лице и в глазницах. Раздробленные кости, чтобы помешать опознанию. Было найдено соответствие со старым преступлением трехлетней давности недалеко от Манси, в Эссоне… 25 Разлив воды сделал движение в Париже практически невозможным. Поэтому Люси решила поехать в Версаль на метро. Но под землей творился настоящий ад. Переполненные вагоны, раздраженные пассажиры, ощущение удушья. Из-за того, что некоторые улицы и станции были закрыты, пешеходы втискивались в поезда на одних и тех же линиях. Служащие метро в оранжевых куртках пытались регулировать потоки, блокируя, впихивая людей каждый раз, когда двери не могли закрыться. В этом хаосе Люси удалось найти свободное место и она села, чтобы просмотреть копию графологического отчета. Верхняя палочка у «Т», расстановка знака йотации, убористый почерк, расстояние между словами, степень нажатия на ручку, наклон… Аналитик сделал свои выводы и описывал ум интровертный, организованный, наделенный богатым воображением, характер игрока. Внимание к деталям, стремление к независимости, способность к концентрации… Нет ни орфографических, ни синтаксических ошибок, хорошее образование, многочисленные ссылки… Хорошо, но слишком обезличено. В конечном счете Facebook знал в десять раз больше о пользователе за клавиатурой, чем графолог, разбирающий рукописное послание. Два часа спустя – в два раза больше времени, чем обычно, – Люси шагала рядом с капитаном Магали Ферран, этакой Шарко в юбке, шефом уголовной бригады регионального отделения судебной полиции Версаля. Обладающая длинной, словно у гуся, шеей и такой прямой осанкой, словно носила корсет, поддерживающий позвоночник, эта пятидесятилетняя женщина производила сильное впечатление. На ней были черные десантные брюки и соответствующие ботинки, а сверху толстовка с длинными рукавами канареечного цвета, на спине которой красовалась надпись: «Не могу, я на дежурстве». После обмена любезностями Люси объяснила причину приезда: преступление в Бонди, по всей видимости связанное с охотой на Ангела будущего, о котором Ферран знала из прессы. Устроившись у нее в кабинете, Люси показала фотографии с места преступления, изложила обстоятельства обнаружения тела, результаты токсикологических анализов и вскрытия. Капитан посмотрела на снимки: – Соляная кислота в глазных впадинах и на раздробленном лице. Достаточно четкий критерий, чтобы отнестись к нему серьезно, даже если в остальном, судя по тому, что вы рассказали, образ действий очень отличается. – Она положила ладонь на толстую папку. – Я достала ее из шкафа перед вашим приездом. Дело в Манси. К сожалению, до сих пор, три года спустя, все еще не раскрыто… Один из людей моей группы по-прежнему работает над ним в свободное время, поэтому меня интересует все, чем мы можем поделиться и что даст нам шанс продвинуться. – Разумеется, я свяжу вас со своим начальством. Думаю, что, если предположение об одном и том же убийце окажется обоснованным, они соберут совещание, чтобы все внимательно изучить. В наших общих интересах работать плечом к плечу. Ферран согласно кивнула: – Тело было совершенно случайно обнаружено ныряльщиками в пруду поблизости от Манси в одно прекрасное сентябрьское утро 2014 года. Они искали машину, которую использовали при налете во время проведения местной ярмарки: были подозрения, что ее загнали в воду. Машину так и не нашли, зато подняли тело… В свой черед Ферран придвинула к Люси фотографии места преступления и трупа. Черный брезент окутывал тело, перетянутое цепями, замками и веревками, привязанными к большим камням. На другом снимке брезент был уже вскрыт, обнажая лежащий на берегу труп в органической слизи коричневого, зеленого и серого цветов. Лица не было, оставались только редкие лохмотья плоти, державшиеся на переломанных и раздробленных костях. Крупные планы показывали во всех подробностях изуродованные челюсти, сплющенный затылок. Люси задержала взгляд на руках. Разложившиеся, но ничто не указывало на ампутацию. – Речь идет о женщине, приблизительный возраст от сорока пяти до пятидесяти. По заключению медэксперта, в воде она пробыла недолго, три или четыре дня максимум, так что нам повезло и мы ее получили сравнительно свежей. Ну, образно говоря… Тело разложилось, бо`льшая часть ДНК искажена, пришлось вызывать экспертов из лаборатории в Бордо, которым удалось выделить из бедренной кости еще нетронутые молекулы и проанализировать их. Личность до сих пор не установлена, но тогда же были проведены подробные экспертизы, чтобы воссоздать генетический портрет женщины по тем же молекулам: ребята из Бордо на это способны. Мы имели дело со следователем, который, учитывая особую жестокость преступления, использовал все возможное для проведения идентификации. Следует заметить, что он очень увлекался современными технологиями. – Она протянула листок Люси. – Специалистам удалось набросать портрет на основе характеристики некоторых генов. Прогресс теперь не остановить. Это дает довольно точное представление о жертве: светлая кожа, голубые глаза, блондинка. Там указаны и другие характеристики, вроде расположения ушей, межглазного расстояния и формы носа. Кстати, нос орлиный. Люси смотрела на фоторобот. Конечно, он был обезличен, но она не могла не отдать должное достижениям науки. – Я могу вам передать отчеты по вскрытию и токсикологии, если желаете, – сказала Магали Ферран. – Причиной смерти стал перелом черепа. Отдельная рана сзади, в то время как лицевые кости, зубы и нос были разбиты в кашу уже после смерти, чтобы исключить любое визуальное опознание. Медэксперт извлек мельчайшие стеклянные вкрапления из плоти вокруг перелома. Учитывая форму раны и ее глубину, мы полагаем, что жертва упала и ударилась о какой-то предмет, вроде стеклянного столика, или же ее сзади ударили бутылкой, что-то в этом роде. Во всяком случае, удар стал причиной того, что стекло впилось в заднюю часть черепа. – Ссора? Случайность? Капитан снова погрузилась в изучение снимков, привезенных Люси: – По ее виду трудно сказать, но не было ни укусов, ни такой инсценировки. В вашем деле чувствуется желание заставить жертву страдать. У нас все по-другому. Убийца хотел избавиться от тела, сделать его неузнаваемым и предпринял все возможное, чтобы его никогда не нашли или же нашли как можно позже. – У вас ни единой зацепки относительно личности жертвы? – Ничего, кроме портрета, который у вас в руках. Вы увидите в деле, мы прочесали все, что можно. Токсикологи вроде бы подкинули нам кость. Волосы в своей протеиновой структуре накапливают множество данных, отражающих нашу среду обитания, и отрастают на сантиметр за месяц жизни. Сегментарный анализ длинных волос жертвы выявил повторяющиеся периоды приема транквилизаторов, особенно в последний год жизни. – Депрессия? – Половина Франции в депрессии, так что нам это ничего не дает. Опять-таки благодаря волосам, анализ также выявил продолжительный контакт, выше среднего, с окисями металлов – свинца, железа, меди, – но критерий был недостаточно отчетлив, чтобы сориентировать следствие. Может, наша неизвестная пила слишком много воды из-под крана, жила рядом с мусоросжигательным заводом, или загрязненным водоемом, или же просто на почве, богатой оксидами, выделяемыми при эрозии… Она знала досье наизусть. Сама Люси еще не сталкивалась с тем, как нераскрытое дело превращается в наваждение. Каждый день жить с призраками прошлого и с мыслью, что убийца по-прежнему где-то ходит. – Что касается ее убийцы, о нем мы тоже ничего не знаем. Ни следов, ни свидетелей. Соляная кислота была промышленной, конечно, но использована в малых количествах, что исключает результативный поиск. За три года у нас было время прочесать немало номеров мобильников, которые прошли через ближайшую передаточную вышку. Мы зарылись в распечатки по самые уши. И там тоже ни одного следа. Полная пустота, до вашего сегодняшнего приезда и совпадения с кислотой. Но достаточно ли этого? Время, прошедшее между преступлениями, играет не в нашу пользу. Люси была сдержанна и нерешительна. Она встала и положила на стол между ними свою визитку. Магали Ферран протянула ей свою: – Остаемся на связи и обменяемся досье. Люси двинулась по улицам Версаля в направлении станции скоростного метро. Возможно, между двумя делами нет ничего общего, кроме стремления сделать жертву неузнаваемой при помощи химического вещества. Но это никоим образом не доказывает, что действовал один и тот же убийца. Не потеряют ли они бесценное время, пытаясь установить гипотетические связи? Стоит ли вообще углубляться в это дело? Ее мобильник зазвонил. Техник, отслеживающий телефонные контакты, связался с ней по поводу мобильника Бертрана Лесажа, использованного Ангелом для отправки угроз его жене в вечер похищения. Телефон посылал сигнал. 26 После звонка Люси Паскаль с Франком кинулись в машину. Они только что просмотрели списки посетителей Бастиона, изъятые в приемной. Дежурная всегда просила посетителя предъявить удостоверение личности и записывала причину обращения, имя того, к кому тот направлялся внутри здания, а также время входа и выхода. На первый взгляд никто из «Cyberspace» не появлялся в учреждении в день смерти неизвестного с кардиостимулятором. Паскаль сел за руль. Рядом устроился Франк, держа планшет с синей точкой, мигающей посередине карты. Это был сигнал GPS, идущий с телефона Бертрана Лесажа. Мобильники, если их не выключить, – настоящие жучки, и бо`льшая часть установленных приложений в каждый момент собирает информацию о своих пользователях, даже когда они вроде неактивированы. Эти украденные данные подпитывают обжору по имени Big Data, который использует их, анализирует, чтобы лучше узнать общественную, личную и профессиональную жизнь и предложить каждому или каждой наилучшее место для следующего отпуска или модель нового автомобиля. Порывшись в Интернете, можно даже откопать фразу, которая дает представление о направлении, в котором двигается мир: «Где вы были вчера и где будете завтра? Google может вам сказать». «Вчера» – потому что каждый уже отслежен, а прошлое принадлежит машинам. «Завтра» – потому что, разобрав по косточкам привычки, вкусы и манеру поведения, искусственный интеллект может предвидеть любое будущее действие. С момента похищения Бертрана Лесажа одно или несколько приложений поддерживали связь между аппаратом и Интернетом, что и позволило специалисту локализовать устройство с хирургической точностью: заасфальтированная площадка на краю жилого массива Олнэ-су-Буа, в парижском пригороде. При помощи Google Earth полицейские увеличили изображение нужного участка и обнаружили пространство, застроенное отдельно стоящими гаражами. Телефон находился внутри одного из них. Паскаль свернул в тупик, ведущий к шести боксам за запертыми зелеными металлическими воротами, и быстро припарковался у стены. Слесарь приткнул свой «рено-кангу» сразу за ними. Копы, измотанные бессонной ночью, вышли из машины. Робийяр всю дорогу зевал и пропустил тренировку, чего на человеческой памяти еще ни разу не случалось. Шарко попытался в дороге разобраться с административной работой, которую следовало закончить еще в конторе. Жеко орал по телефону, что Франк больше не оперативник и пусть не путается под ногами у своей команды! Да ладно, пошел он, этот Жеко. Стоя под зонтиком, чтобы уберечь планшет, Шарко огляделся вокруг и насупился: – Тип вроде Ангела точно никогда бы не совершил такой ошибки, как оставить телефон включенным. И потом, со дня похищения аппарат должен был бы разрядиться, тем более с подключенной GPS. Что-то здесь не так. Он внимательно оглядел бежевые фасады, увитые умирающими растениями террасы вдали. Площадка была окружена домами и зеленью, в нескольких шагах проходила линия А скоростного метро. Где прячется волк? Что они делают в этой крысиной дыре? – Он знал, что мы засечем телефон и явимся сюда. Это еще одно назначенное свидание. У мерзавца все карты на руках, он действует по плану. И издевается над нами. – Тоже мне, новость. Шарко развернулся, посмотрел на окна, уверенный в том, что за одним из стекол или заборов Ангел наблюдает за ними, развлекаясь от души. – Покажись! Ну же, покажись, клоун чертов! Паскаль хранил спокойствие. Что бы там ни думал Франк, они продвигаются хорошо и быстро, хотя Ангел и водит их за нос. Краткий всплеск оптимизма заставил его поверить, что они могут взять верх. Он опять взглянул на сигнал, подошел к первому гаражу и набрал номер Бертрана Лесажа. Раздался звонок. Он передвинулся вправо и приложил ухо к третьей двери: – Здесь. Шарко убрал планшет. Он терпеть не мог эти игры в казаки-разбойники, и его ненависть к Ангелу разрасталась, как раковая опухоль. Он уже видел себя лицом к лицу с ним, один на один… Слесарь хотел приступить к работе, но заметил, что замок взломан. С недовольным вздохом он дал им подписать бумаги, отошел в сторону и предоставил копам разбираться с дальнейшим. – Я пришлю вам счет. После его отъезда копы сосредоточились на своей задаче. – Что думаешь? – спросил Паскаль. – Надо попробовать. Ждать некогда. Отойди на всякий случай. И если я разлечусь в клочки, съешь куриное филе за мое здоровье. – Кончай молоть чушь. С оружием в руке Паскаль отступил на три шага. Франк присел на корточки, сделал глубокий вдох, затем затаил дыхание и медленно приподнял дверь, прислушиваясь к малейшему щелчку. Потом, прижавшись щекой к асфальту, бросил взгляд в образовавшуюся между дверью и полом щель. Ничего не взорвалось, и оба копа смогли наконец дышать. В гараже мирно дремал красный «рено-клио». Шарко провел пальцами в перчатке по его крыше и смахнул слой пыли: машина уже давно никуда не выезжала. Багажник и дверцы были заперты. Паскаль включил фонарик и осветил в глубине бокса груду самых разных предметов: безделушки, предметы мебели, утварь… Он снова набрал номер телефона. Звук шел из шкафа, стоящего в левом углу. Точнее, из одного из ящиков. Шарко сглотнул – дьявол мог броситься прямо на него, – но когда его открыл, то обнаружил только телефон, подсоединенный к беспроводному аккумулятору высокой мощности. Рукой в перчатке Паскаль попытался включить мобильник. – Заблокирован, доступ только по отпечатку пальца. И, судя по модели, потребуется время, чтобы взломать защиту. Вот ведь геморрой. – Часы? Дни? – Скорее, дни. Шарко размышлял, пока Паскаль упаковывал телефон и аккумулятор в пластиковые пакеты для вещественных доказательств. Несколько дней… как-то не вяжется с ультиматумом в двадцать четыре часа и той игрой, в которую Ангел всячески их втягивает. Дело тут явно не в телефоне и его содержимом, а в местоположении. Похититель использовал мобильник жертвы, чтобы привести их в конкретное место, и именно в этот бокс, а не в какой-либо другой. Майор вернулся к «рено», но не обнаружил внутри ничего особенного. Внутренняя переборка была снята, и сквозь ветровое стекло он мог видеть внутренность багажника. Пусто. Тут ловить нечего. Кому принадлежит машина? Кто держит свои вещи в боксе? Возможно, ключ в ответе на эти вопросы. Франк позвонил Люси: – Мне нужно пробить номера. – Две секунды, я как раз подхожу к конторе. В общественном транспорте просто ад кромешный… Ему показалось, что она запыхалась. Франк подошел к двери. Посмотрел в сторону домов, за стену дождя. Потом на часы. Уже три. А время-то летит. И все еще никаких вестей от Николя. Вероятность того, что Каратель объявится до истечения срока ультиматума, казалась ему близкой к нулю. – Давай, – сказала Люси. – Фокстрот Дельта – шесть восемь ноль – Елена Гольф. Он слышал, как она стучит по клавиатуре. Паскаль покачал головой: среди валяющегося в гараже барахла он не нашел ничего интересного. Вдруг дыхание Люси прервалось. Франк ничего не слышал и подумал, что связь оборвалась. – Люси? Ты там?