Махинация
Часть 53 из 57 Информация о книге
Он улыбнулся, прижал к себе чуть сильнее и вернулся к работе. Я лежала, чувствуя тепло его тела, и думала. Спрашивать о чем-то еще было… страшно и достаточно сложно, а сердце почему-то очень грели слова «я влюбился в тебя. Еще на Гаэре», и, несмотря на всю ситуацию, хотелось улыбаться. Просто лежать и улыбаться. И еще желательно ни о чем не думать… Но… — Я полагаю, будет лучше, если ты все же вернешь мне мою команду, — очень осторожно, подбирая каждое слово, произнесла я. Не прерывая чтения и не глядя на меня, Арнар холодно спросил: — Ты в этом уверена? Помолчав немного, так же осторожно заметила: — Я уверена в том, что есть проблема, которую не сможем решить ни ты, ни я. Молчание было мне ответом. — У тебя есть выходы на Багора, — уже вконец осторожно продолжила я. — Сейли и Гэс — его люди. Сказала и осеклась, вспомнив, какую характеристику те же Сейли и Гэс дали самому сахиру Тени. — А может, и не стоит, — выговорила наконец. Саттард едва слышно хмыкнул. Помолчал, продолжая изучать документацию, и вдруг сказал: — Если я сорвусь и ты забеременеешь, рожать будешь на Гаэре и ребенка я не признаю никогда. Несмотря на все понимание его мотивов, в душе все равно стало больно и как-то горько, но я послушно сказала: — Хорошо. — Финансово я обес… — продолжил было сахир. Но я прервала его усталым: — Я специалист S-класса, у меня, в принципе, никогда не будет проблем с деньгами. Помолчав, Саттард вдруг спросил: — А с чем проблема будет? Я не ответила. Можно было бы сказать многое, но смысл?! — Я сделал тебе больно, да? — глухо спросил Тень. — Да, — честно признала я. Он снова выдержал паузу, затем тихо сказал: — Извини. Ка-ю притупляет чувства. Все, кроме сексуального желания. — Все чувства, включая эмпатию? — без особого интереса спросила я. — Что ты имеешь в виду? — переспросил сахир. Поднявшись, села на постели, скрестив ноги, и уточнила: — Что, если я сейчас порежу себе, к примеру, палец. Что ты почувствуешь? Удивленно глянув на меня, Арнар глухо ответил: — Я не дам тебе этого сделать. Хорошо, возможно, пример не верный. — А если, к примеру, кто-то из твоей охраны порежет палец. Что ты почувствуешь? Глядя на рану? Ты ощутишь хоть что-то? Очень странно глядя на меня, Саттард нахмурился, размышляя, а затем ответил: — Ничего. Раздражение по поводу того, что мой сотрудник оказался крайне неловким разве что. Психологию я знала не слишком хорошо, с социологией было уже получше, и, собственно, поэтому я могла честно сообщить сахиру: — Если это последствия приема Ка-ю, то можно смело утверждать, что в вашем обществе нарушены механизмы социального поведения. Сильно нарушены. Потому что априори в социуме любой человек, глядя на открытую рану другого человека, испытывает что-то, отдаленно напоминающее боль. Это механизм, заложенный в нас на уровне инстинктов. Эмпатия, умение сопереживать, сочувствовать. Знаешь, в каких случаях эмпатия исчезает? Он не стал переспрашивать, просто молча и внимательно смотрел на меня. — В случаях геноцида, — прямо сказала я. — Это когда один народ уничтожает другой народ, не считая уничтожаемых за людей. Саттард продолжал молча смотреть на меня, не делая даже попытки возразить. Молча смотрел. Пристально. Внимательно. А я сильно опасалась сказать что-либо еще… потому что вовсе не была уверена, что услышит меня только Тень. Впрочем, я не была уверена, что и он сам услышит. Ошиблась. — Когда-нибудь бывала на Танарге? — невозмутимо поинтересовался он. И я поняла, что услышал. — Нет, — ответила, не сумев сдержать улыбку. — Слетаем? — сдержанный вопрос. — С тобой — с удовольствием, — совершенно искренне ответила я. — Пять минут на сборы. Время пошло, — выключив сейр и поднимаясь с постели, уведомил он. * * * До космопорта мы долетели за считаные минуты, он, как оказалось, был недалеко. Огромный темно-зеленый купол, сооруженный словно из стекла, оказался с проницаемым потолком — он раскрывался воронкой при взлете каждого из кораблей, похоже рейсовых. Мы же сразу отправились к куполу поменьше. Насколько я поняла, там была отдельная часть космопорта. Пока летели, сахир распорядился о подготовке корабля для межпланетного полета. Действовал он быстро, предельно быстро. Мы подлетели к малому куполу, который маленьким казался только с огромного расстояния. Саттард, продолжая переговоры, спрыгнул и пошел открывать двери для меня… И в этот момент на нас напали! Первый выстрел блокиратора пришелся практически в спину сахира, тот каким-то образом сумел противостоять ему, рухнув наземь не ничком, как предполагали нападающие, а на одно колено, мгновенно доставая меч, второй выстрел пришелся по флайту, и это было что-то сродни электроимпульсной бомбе, потому что мгновенно вывело из строя всю автоматику машины. Третий снова достался Арнару, опять выстрел в спину, что странно — он уже развернулся к первому стрелявшему с таким выражением лица, что стало ясно — сейчас потечет кровь, причем не Тени. Но увидеть дальнейшее мне не дали — дверцу уже не функционирующего флайта распахнули, ремни безопасности уничтожили лазером, и высокий худощавый мужчина в черном, схватив меня, без труда перекинул через плечо и рванул прочь. Бегом! Он бегом, а Саттарда и подоспевшую охрану обстреливали два рейтанских же дрона, усиленно поливая огнем и уничтожая все вокруг! Последним, что рухнуло, был купол самого космопорта, причем рухнул он именно как стекло — с грохотом и звоном. И на все это ушло секунд сорок, не больше! После чего меня запихнули в капсулу, мой похититель запрыгнул на свое место, и мы стартовали. Приказ «Пристегнись» прозвучал уже после старта, и осуществить его при навалившихся перегрузках у меня просто не было возможности. При таких перегрузках даже говорить нет возможности, не то что действовать. Поэтому все, что я смогла сделать, — это в ужасе смотреть на своего похитителя, пока он, в принципе, без какого-либо напряжения управлял рвущейся в свободный космос капсулой. Но ужас закончился, едва мужчина сорвал с головы черный защитный шлем, повернулся ко мне, весело подмигнул и продолжил гордое дело умыкания меня с Рейтана. И все бы ничего, но, едва он снял маску, у меня банально отвисла челюсть. Вспомнилось, как Саттард отклонил запрос прибывшего крейсера Илонесской армады. Это вспомнилось, да… но речь шла о крейсере, а не обо всей армаде. Сейчас же передо мной с залихватской мальчишеской улыбкой сидел радостно укравший меня командир Илонесской армады, сам адмирал Айрон Вейнер! — Капитан Картнер, у вас такой вид, словно вы не рады меня видеть, — усмехнувшись, заметил адмирал. И не рада. И слов не было. Про Вейнера ходили самые противоречивые слухи, с одной стороны, все мечтали служить в Илонесской армаде, с другой — Вейнер-Зверь, Айрон-Тиран — вот как называли самого адмирала этой вожделенной для служения организации. — Здравствуйте, адмирал Вейнер, — едва мы покинули атмосферу Рейтана и дышать стало полегче, произнесла я. — Угу, приветствую, Картнер, — невозмутимо отозвался он. — И как оно там, в сексуальном рабстве? Ну, адмирал Вейнер, он такой… адмирал Вейнер. Ходили слухи, что всех принимаемых на работу капитанов он для начала спаивал до состояния невменяемости, после допрашивал, а потом вечно намекал на имеющийся вследствие такого допроса компромат… Но, в общем и целом, я понятия не имею, по какой причине личный состав преданно любил своего адмирала… лично мне уже очень хотелось бы избавиться от его общества. — З-з-замечательно, — мрачно ответила я. И все-таки пристегнулась.