Марья-Царевна
Часть 44 из 51 Информация о книге
Когда же небо начало наливаться чернотой и засверкали молнии, я вдруг поняла, что дело идет не слишком хорошо. Знакомые сполохи Мертвого огня то и дело окрашивали мертвенно-синим сиянием тяжелые тучи, а от оглушительного громового треска хотелось заткнуть уши. Вот только молний было все больше, а Мертвого огня все меньше. Я должна помочь! Обязана! Но как? — Мне надо ему как-то помочь! — не выдержав, с отчаянием воскликнула я вслух. — Я не допрыгну, — с досадой отозвался Конь. — Да и нечего тебе там делать, — поддержал его Яр. — Там такие заклятия в ход пошли, что у меня скоро кора свежая вылезет от избытка эмоций. Внезапно раздалось знакомое чириканье, и из-под доспеха показался Ктулха. А я уж и забыла о нем! Дух все это время был абсолютно неощутим. Но теперь осьминожек вдруг решил проявить активность и закружил передо мной, что-то вереща. — Это что за существо? — занервничал Конь. — Какой уродливый. Сейчас я его как хрястну копытом… — Я те хрястну! — возмутилась я. — Это Ктулха! Мой дух домашний. Почти как кошка, только осьминожка. — Да? То-то он мяукать пытается. — Конь фыркнул. — Но получается плохо. И зачем он тебе? Мало того что уродливый, так еще и орет противно так, что у меня уши загибаются, словно у ишака какого. Давай я его все-таки хрястну, а? — Ну тебя, — отмахнулась я и посмотрела на Ктулху. — Ты чего мяучишь? Ты ж не кот. Повадки, конечно, у тебя похожие, но… — Погоди, Марья, — перебил Яр. — Сдается мне, не мяучит он, а слово какое-то сказать пытается. Мяук, что ли? Или маук… — Паук? — предположила я. А потом, озаренная догадкой, охнула: — Смауг?! Ктулха торжествующе вскинул щупальца, показывая, что именно его и имел в виду, а потом обхватил мою руку. — Смауг? — удивленно переспросил посох. — Это еще кто? — Змей, на котором я через Навь летела. А ведь он и вправду может помочь! — Ты летела через Навь на ком-то?! — Да. Потом расскажу, — быстро кивнула я и с сомнением посмотрела на осьминожка. — Идея, конечно, хорошая, но ты уверен, что он тут всех не пожрет? Ответное верещание Ктулхи было непонятным, но уверенные нотки я все же различила. Мой карманный, точнее, запазушный дух, похоже, был убежден, что опасности такой вызов не представляет. — Вызывать кого бы то ни было из Нави я все же не рискнул бы. — Яр считал иначе. — Наволод занят боем и, ежели что не так пойдет, сразу не отреагирует. А тут вон сколько народа… Но я уже решилась и попросила Коня: — Слушай, скакни повыше, а? — Не скакнуть, а подпрыгнуть, — ворчливо отозвался тот. — Нашла развлечение. Через скакалку прыгай, коль блажь такая в голову пришла. Мы, кони, для такого не предназначены. — Кощею расскажу, что не слушаешься! — Ябед никто не любит, — наставительно сказал Конь. Но угроза подействовала: тут же меня прижало к седлу так, словно на плечи кто-то мешок с песком уронил Холм превратился в мелкий бугорок, оставшись далеко внизу. Да и вообще, мы чуть до облаков не достали! Скорость вертикального взлета замедлилась. — Так нормально? — с издевкой спросил Конь, и мы камнем полетели вниз. Чувствуя, как ветер яростно пытается выдернуть меня из седла, я изо всех сил сжала бока Коня ногами и вытянула вперед руку с Наволодовым кольцом, разрезая пространство сверху вниз и открывая прореху в реальности. — Смауг!!! — заорала я что было сил и сама не услышала свой голос, настолько сильно свистел в ушах ветер. Зато услышал Ктулха! Он отцепился от меня, оттолкнувшись всеми своими щупальцами, и бросился к межмировому разрезу. Уж не знаю, как он усилил мой зов, но Смауг явился! Как раз тогда, когда мы приземлились обратно на холм и я так лязгнула зубами, что чуть не прикусила себе язык. В очередной раз возблагодарив магию седла, которая не позволила рассыпаться от перегрузок моему позвоночнику, я восторженно уставилась на выглянувшую через прореху в небе исполинскую голову навьего змея. — Закрывай! Закрывай Навь, пока не поздно! — тут же истошно закричал Яр. — Да не волнуйся ты так, это же Смауг! — Я, наоборот, улыбнулась. — Видишь, он откликнулся! Значит, поможет. А потом в нашу реальность выплыл он весь, и разрез между мирами сразу затянулся, послушавшись моего мысленного желания. Битва сама собой слегка поутихла. Люди задирали вверх головы, во все глаза смотря на невиданную тварь. А змей неспешно парил над нашими головами, с любопытством осматриваясь и приглядываясь к летучим кораблям. — Так ты на этом летела?! — сипло выдавил череп. — Ну да. — Да это же… да он же… да ты хоть знаешь, что он такое?! — буквально взвыл Яр. А Конь подо мной дернулся и неожиданно потребовал: — Слезь с меня! — Чего? — Я недоуменно моргнула. — Слезь! — повторил он. — Я проголодался. Внезапно так. Аж в брюхе урчит. Пойду во дворец смотаюсь, перекушу. И не зови меня, пока это будет тут летать. Хмыкнув, я спустилась на землю и поддела: — Испугался? Но Конь не ответил. Зато отозвался посох: — Маш, а Маш… А можешь меня к его седлу прикрутить? А то я тоже… того… проголодался. — Да что с вами? Это же змей! Почти как Горыныч, только больше, без крыльев, из Нави и с одной головой, — попыталась успокоить их я, но, осознав, что это не помогает, плюнула и опять закричала: — Смауг! На этот раз меня увидели. — Княжна-а! — раздался знакомый зубодробительный голос у меня в голове. — Тебе нужна помощ-щь? — Нужна! Еще как нужна! — голос у меня практически сел, но я старалась кричать изо всех сил. Громадный змей начал спускаться, описывая круги над полем битвы. Это зрелище было одновременно и жутким, и настолько впечатляющим, что битва окончательно прекратилась. Я заметила, как над людскими рядами уплотнились поднятые магами волшебные щиты. Нежить такой заботы со стороны Кощея не удостоилась, поэтому стала потихоньку так, не отрывая взгляда от неба, пятиться в разные стороны. Осуждать я их не могла. Тем временем змей спустился совсем низко и, разметав редкие деревья, удобно так обвил холм. Его огромная голова поднялась надо мной, а взгляд огненных глаз почти с осязаемой силой придавил к земле. — Говори, что надобно, княжна, — прошипел он. И я сказала. Конь ошалело посмотрел на меня, когда я стала медленно подходить к краю холма. Яр приглушенно выругался на неизвестном языке, и свечение в его глазницах исчезло, словно посох закрыл глаза. — Зато у меня копыта есть, — дрожащим голосом буркнул Конь вслед. — А этот даже споткнуться вовремя не сможет. Тихонько хмыкнув, я взобралась по наростам на спину Смауга и устроилась в знакомом уже костяном «седле». Правда, когда змей начал подниматься, оказалось, что встречный поток ветра здесь дул куда сильнее, чем в Нави, так что чуть не смел меня с его спины. — Яр! Сделай что-нибудь! — закричала я, изо всех сил вцепившись в костяной нарост. Посох дрогнул, но, словно смиряясь с неизбежным, вновь включил свое свечение. Вздохнул, и тут же встречный ветер слегка унялся, обтекая меня вокруг. Теперь казалось, будто я всего лишь еду на гоночном мотоцикле. А это уже терпимо. Аспид вражеский, змей невиданный Небо синее закрыл тучею. Тень его легла на воинов, И затихла битва временно… — голос Бояна, хоть и усиленный гуслями, остался далеко внизу. Змей ворвался в клубящиеся тучи, разметав их словно легкий пух. Мы поднялись еще выше и направились туда, где то и дело били молнии и пылал Мертвый огонь. Еще на подлете я увидела кружащиеся в воздухе две фигуры, осыпающие друг друга магическими ударами. Наволод в своем естественном облике и Хмарник, такой, каким я видела его в отражении Истока. Холеный, с аккуратно подстриженной черной бородкой и видневшейся на шее из-под воротника белоснежной рубашки вязью татуировки. Черт, да он вообще был одет так, словно не на битву явился, а на заседание совета директоров какой-нибудь «Газнефти». Строгий костюм выглядел слегка помятым, но и все! Даже галстук держался ровнехонько! А еще я увидела парящую недалеко от них темноволосую женщину с белоснежными лебедиными крыльями, которая бережно удерживала в руках безжизненное тело большого сокола. — Да когда вы кончитесь-то? — лениво произнес Хмарник. — Не успею с одним разобраться, как тут же другие на подходе. И с ленцой повел в мою сторону рукой, на которой я успела заметить блеснувшие золотом часы.