Массажист

Артем в кои-то веке изъявил желание пообщаться с мамой Никиты. Даже удивительно – что на сына нашло. Никита даже заподозрил того во вранье – может с пацанами хочет оторваться, а от него скрывает? Но нет – мама позвонила и попросила передать с внуком мультиварку, потому что ее сломалась, а она запланировала вечером готовить плов. Мультиварку Никита отдал и готовился завтра к нагоняю от Клары Анваровны – уж больно та любила этот агрегат.

– Я бы с удовольствием, да не могу, – сокрушенно отозвался на том проводе Виктор. – Лена попросила отвезти на вокзал подругу, та в Москву уезжает сегодня. Да ты и сам знаешь, наверное?..

– Что знаю? – не понял Никита, хоть уже и под ложечкой засосало.

– Ну так твоя же Мария уезжает! Или ты с ней больше не общаешься? А я-то еще думаю, почему не ты ее отвозишь на вокзал. У Ленусика спрашиваю, а она все бегает куда-то, даже поговорить не может, как и объяснить…

– Вить! – гаркнул Никита так, что аж самому стало страшно. – Маша сегодня уезжает в Москву? А зачем?

– Этого я не знаю, друг. Жить вроде… Переезжает, значит…

Переезжает? Уезжает насовсем?! Но он не может этого допустить! Если не получится задержать ее, то хотя бы увидеть он ее должен.

– Во сколько? – голос резко осип, но Виктор его понял.

– Да вот сейчас уже выезжаю. Ленусик уже у нее, меня ждут… А когда там московский поезд уходит, точно не знаю. Ник, у тебя все в порядке? Что вообще происходит?

– Вить, давай не сейчас. При встрече поговорим.

Как только отключился, так сразу же оделся и выбежал их квартиры. Он понятия не имел, что скажет ей. Главное сейчас – не опоздать, увидеть ее. А дальше будет ориентироваться по ситуации. Господь! Только сейчас Никита понял, что не расстался с мыслью вернуть эту женщину, что несмотря ни на что та жила в нем, только дремала до поры до времени. А сейчас вспыхнула с новой силой – настолько мощной, что он готов был на все!



Шпионить даже весело



– Дядь, Вить, ну чё там?..

Артем внимательно выслушал, что ему сказал собеседник, и удовлетворенно изрек:

– Класс!

Снова повисла пауза, после которой он произнес:

– Ок! Я позвоню, – и отключился.

Все это время Оля терпеливо ждала рядом. Они сидели в зале ожидания вокзала, напротив светящегося табло с информацией о прибывающих и отправляющихся поездах. До прибытия проходящего поезда до Москвы оставалось десять минут. Плюс еще стоянка тридцать минут. И за эти минуты все и должно свершиться.

– Отец в курсе. Скоро должен быть, – повернулся Артем к задумчивой Ольге.

– Тетя Лена сказала, что мама тоже обязательно приедет. А вдруг нет? – с сомнением посмотрела она на Артема. – Что-то я волнуюсь…

– Скоро все узнаем, – успокоил ее Артем. – Я тут присмотрел отличное место, с которого перрон будет как на ладони, а нас видно не будет. Ты тепло одета? – окинул он взглядом Олю.

Одета она была нормально, да только погода такая, что никакая одежда не спасала – мороз ударил нешуточный, как в январе на Крещение, прям. Но ради такого дела можно и померзнуть.

– Так. Держи мой шарф, обмотаешься сверху, – снял Артем шарф.

– А как же ты? Не надо…

– За меня не волнуйся – я не мерзляк, – улыбнулся Артем и сам намотал шарф Ольге на шею.

– Да рано еще! Я же зажарюсь, – засмеялась она.

Как так случилось, что они стали общаться нормально, она и не поняла. Вот еще только считала этого мальчишку врагом, а теперь заглядывала ему в рот, слепо доверяла. И пусть план, который он придумал, сначала показался ей диким. Пусть все мероприятие попахивало авантюрой за версту, ведь, она-то знала свою маму лучше всех. Еще та упрямица. Но успокаивало уже то, что дядя Витя с тетей Леной согласились им подыграть. И даже бабушки участвовали в операции «Ы», как назвал ее Артем. И пока все шло по плану, как ни странно.

В зале ожидания они просидели, пока не объявили о прибытии нужного поезда. И тогда Артем скомандовал:

– Пошли.

Но предварительно проследил, чтобы Оля замотала шею шарфом. Сам застегнул дубленку доверху и поглубже засунул руки в карманы.

«А он симпатичный», – неожиданно подумала Оля, следуя за Артем и разглядывая его еще пока юношескую и немного долговязую фигуру. Вон и Катька по нему, кажется, сохнет. И сама же смутилась от собственных мыслей.

Артем привел их в небольшой ельник. И тут было не так холодно, потому что ели прятали их не только от глаз человеческих, но и от ветра. Еще повезло, что московский поезд всегда подавался на первый путь. Как бы они действовали, если бы поезд подавали, например, на шестой путь, понятия не имели. Но сейчас факт этот был только на руку.

Медленно подполз яркий состав и со скрежетом затормозил. На перроне уже толпились люди, и Артем с Олей внимательно всматривались в толпу, чтобы не пропустить родителей.

– Я вижу отца! – встрепенулся Артем.

– Где? – заволновалась Оля, потому что мамы она еще не заметила.

Что если та все же не приедет?


– Вон – только что поднялся на перрон. Видишь? – указал Артем налево.

– В адидасовском пуховике? – уточнила Оля.

До этого она ни разу не видела его отца и маминого хахаля и сейчас разглядывала его с интересом.

– Симпатичный, – вынесла вердикт.

И еще мужчина ей показался очень взволнованным, что тоже можно было считать хорошим признаком.

– Угу. Говорят, я на него похож, – ломающимся баском изрек Артем.

– Да ладно! – рассмеялась Оля.

С каждой минутой ей становилось все веселее. И именно в компании этого мальчишки.

– А вон и мама! – воскликнула она и тут же прижала ладонь ко рту под укоризненным взглядом Артема. – Ой!

Мама появилась с той же стороны. И тоже спешила на перрон со взволнованным выражением на лице. Конечно, куда как круче как в кино – герои бредут друг-другу навстречу, не замечая никого вокруг, выискивая в толпе друг друга… Но и так тоже сойдет.

А дальше случилось вообще невероятное – мама Оли так спешила, почти бежала, что налетела ни на кого-нибудь, а на папу Артема.

– Ну все – они друг руга заметила, – блеснул Артем в темноте ельника белыми зубами. – Теперь дело пойдет.

– Думаешь?

– Уверен! Посмотри, как они смотрят друг на друга… Слушай, пошли отсюда? – вдруг предложил. – Большего мы точно не можем сделать, – усмехнулся.

– А куда пойдем? – смутилась Оля.

– Я бы пригласил тебя в кино, но поздно уже. От отца получу по шее, да и бабушка будет верещать… Так что, сейчас провожу тебя и потопаю к бабуле. А в кино сходим в другой раз, – подмигнул ей.

А вот это уже точно было похоже на обещание свидания, и с вокзала Ольга уходила отчего-то очень счастливая.



Ну вот и все



– Ох, простите!

Маша неслась быстрее ветра и ничего вокруг не замечала. Взгляд ее был устремлен в толпу, но никак не получалось разглядеть Никиту с сыном. Где же они? Почему она их не видит? Уж Никиту точно должна заметить – он ведь такой высокий. Статный, красивый, самый лучший!.. От последней мысли чуть не разрыдалась. Пока ехала в такси, вспомнила вдруг все, что он ей говорил и делал, как смотрел на нее. И так страшно стало не испытать этого больше никогда! Страшнее ей еще никогда не было.

И вот сейчас она его не видела.

Никита всю дорогу до вокзала усиленно размышлял, что скажет Маше. Порой даже впадал в отчаяние, понимая, что не может подобрать нужных слов, чтобы заставить ее простить. Он и сам себя не мог простить, чего уж там. Но ее – должен! Иначе как он может жить, если даже представить страшно, что она уедет из города, что больше они не увидятся никогда.

Черт! Так и убить можно! Неожиданно его так ощутимо пихнули в спину, что он едва не завалился вперед и не прорыхлил утоптанный снег носом. И обзор сразу же сбился.

– Ой, простите!..

Стоило Никите только услышать этот голос, так что-то случилось с его душой – ту опалило жаром, а потом начало мелко потряхивать. А Маша уже застыла рядом и смотрела на него во все глаза. И ее глаза, эти невероятно красивые, самые любимые и желанные глаза наполнялись слезами.

– Не уезжай, – прочитал он по ее губам.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке, и Никита не выдержал – стер ее пальцем, лишь бы только прикоснуться к ней. И только потом до него дошло, что она сказала.

– Я не уезжаю. Это же ты…

Он замолчал, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Чувствовал подвох, но не разобрался еще, с какой стороны тот подкрался к нему.

– Ты не уезжаешь? – спросила она, и теперь он уже расслышал ее голос. – Но мне сказали…

– Кто сказал? – невольно улыбнулся Никита.

Какая же она сейчас была трогательная – растерянная и очень ранимая. Хотелось заключить ее в кольцо своих рук и никогда больше не отпускать. Если только она позволит…

– Лена.

– А мне Виктор сказал, что ты уезжаешь в Москву, – еще шире улыбнулся Никита и все же рискнул – протянул руку и взял в плен ее холодную ладошку.

– И ты в Москву… – губы ее дрогнули, а изо рта вырвалось облачко пара.