Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба
Часть 50 из 118 Информация о книге
– Нет. – Тогда почему ты спросил? – удивился Людо. «И в самом деле, – в свою очередь удивился Карл. – Почему я его об этом спросил?» – Не знаю, – сказал он вслух. – Наверное, потому что она тоже живет долго. – Ну, – задумчиво возразил Табачник, одновременно о чем-то напряженно думая, – если она колдунья… – Да, – согласился Карл, – это логично. Насколько я понимаю, ты их не убил. – Не убил, – кивнул Людо. Сейчас он выглядел расстроенным, что не вязалось ни с его внешностью, ни с известным Карлу характером. – Виктория вскоре уехала из Флоры, – коротко закончил он свою повесть. – И больше я о ней никогда ничего не слышал. – Я обещал Виктории защиту и покровительство. – Карл полагал, что обязательства, взятые на себя, следует выполнять. – Карл! – Людо от возмущения даже поднялся на ноги. – О чем ты говоришь, Карл? – Значит, она может спокойно жить во Флоре? – Естественно, – успокаиваясь, сказал Табачник и снова сел. – И жить, и носить титул, и спать с кем ей заблагорассудится. Меня это больше не касается. Карл посмотрел на Людо и решил, что им следует отвлечься от серьезных тем. Продолжать разговор в том настроении, в каком он сейчас находился, Табачник, очевидно не мог. Во всяком случае, это уже будет не тот разговор, который им был необходим. «Ну, это поправимо, – решил Карл. – Расскажу-ка я ему какую-нибудь историю, а там видно будет». – Ты знаешь, как я стал графом? – спросил он и удивился, что из всего множества историй, которые он мог рассказать Табачнику, выбрал именно эту. Наверняка опять с ним играет в свои сложные игры темная часть его сознания, но в чем тут дело, он, скорее всего, узнает только спустя какое-то время. Однако догадку свою Карл не отпустил, а отложил до лучших времен, справедливо полагая, что подсказки его интуиции дорогого стоят. – Ты знаешь, как я стал графом? – спросил он Людо. – Ну, – Табачник неопределенно повел рукой, как бы оценивая уровень своей осведомленности, и рассеянно потянулся за трубкой, – Гектор как-то рассказывал про сражение у Лоретты… – Гектора там не было. Рассказать? – Расскажи, если хочешь… Но рассказать не получилось. Неожиданно ритм его сердца изменился, как будто оно споткнулось на ходу и поспешило выровнять шаг. Морозный ветер времени ударил в лицо, и гул кипящей крови наполнил уши Карла. Людо еще продолжал говорить, и Карл по-прежнему следил за его словами, но в то же время он был уже не здесь, не с Табачником. Сквозь легший на глаза сумрак, растворивший в себе стены и расстояние, Карл увидел двух женщин, поднимающихся по ступеням парадной лестницы. Черные волосы и русые волосы, серые глаза и синие, старая любовь и любовь новая, и боль… Конечно же боль. «Да, Людо, – подумал Карл, вставая. – Ты, вероятно, знаешь меня лучше, чем я сам, но тогда что же это за дело, ради которого ты решился потревожить мой покой?» – Извини, – сказал он вслух, видя недоумение в глазах друга. – Мы продолжим позже. И я расскажу тебе эту историю, а ты… другие истории. Но не сейчас. Хорошо? – Не знаю, как это возможно, – сказал он уже от двери, – но сюда идет Валерия. 3 В огромном приемном зале царил приятный полумрак. Не чувствовалось здесь и силы не по-весеннему жаркого солнца Флоры. Дамы стояли посередине зала, окруженные нагруженными покупками слугами, и о чем-то тихо беседовали. Август и несколько его людей тоже были здесь. Они стояли немного в стороне, охраняя покой своей хозяйки, но не вмешиваясь в происходящее. А вот Марка и обеих колдуний видно не было, но размышлять о причине их отсутствия Карл не стал. Он остановился прямо на лестнице и с высоты нескольких ступеней смотрел теперь на женщин, идущих ему навстречу, взявшись за руки. Шаг, еще один, и луч солнечного света, упавший сквозь лестничный плафон, осветил их, и в тот же момент они увидели Карла. Дебора была взволнована, но держала себя в руках, скрывая свои чувства за радушной улыбкой. Взглянув на нее, Карл мимолетно отметил, что, к счастью, его опасения оказались напрасными. Сегодня она была точно такой же, какой была вчера: русой и сероглазой. А рядом с ней навстречу Карлу шла другая молодая женщина. Высокая и стройная, она была настолько похожа на свою мать, что у него сжалось сердце, потому что на мгновение показалось, что это Стефания вернулась к нему из тех краев, куда уходят для вечной радости счастливые души невинных жертв Хозяйки Пределов. Впрочем, Валерия, несмотря на все свое сходство со Стефанией, была все-таки другой. И дело не в том, что ее черные, как ночь, волосы были заплетены во множество тонких косичек с вплетенными в них серебряными и золотыми цепочками, и не в том, что Стефания никогда не надела бы такого ярко-алого, расшитого красным золотом платья, и даже не в том, что Валерия была значительно выше своей матери. Разница чувствовалась в выражении смуглого лица и темно-синих глаз, в посадке головы, в положении тела. Валерия обладала сумрачным взглядом жестокого и опасного хищника, а изумительно красивое лицо, хотя сейчас она и улыбалась, явно не привыкло к смеху. А еще в ней была особая грация и скрытая сила уверенного в себе и бесстрашного существа, одинокого бойца, готового сражаться до конца за право оставаться самим собой. – Добрый день, – сказал Карл, чтобы не затягивать молчание. – Разрешите представиться, сударыня, Карл Ругер, к вашим услугам. – Здравствуйте, герцог! – У женщины был высокий с носовым оттенком голос, в котором отчетливо слышался какой-то призвук, похожий на горловой клекот. Голос был необычный, непохожий на голос Стефании, но по-своему красивый. – Я банесса Валерия Трир. Ваша жена пригласила меня в гости. «Великолепно, – с уважением отметил Карл, – два удара, и оба без промаха». – С вашего позволения, банесса, – спокойно парировал он, с удовлетворением отметив, что Дебора приняла удар, не дрогнув, – я еще не имел чести принести присягу боярскому собранию, как того требуют закон и обычай, поэтому, если вам так угодно, называйте меня графом. Он улыбнулся и сдержанно поклонился. Объяснять, что Дебора ему все еще не жена, он не стал. Валерия наверняка знала об этом и сама. – Надеюсь, вы отобедаете с нами? – спросил он. – Да, Карл, – вместо гостьи откликнулась Дебора. – Банесса останется с нами обедать. Улыбка не сходила с ее лица, но Карл чувствовал, что Дебора взволнована и ее внешнее спокойствие балансирует над пропастью боевой трансформации. Валерия тоже улыбнулась – сначала Карлу, а затем Деборе. У нее была красивая улыбка, но Карл предпочел бы что-нибудь более теплое. – Здравствуйте, герцог, – сказала Валерия, как если бы только что обнаружила присутствие Людо. – Здравствуй, девочка, – как ни в чем не бывало улыбнулся в ответ Табачник. – Я вижу, ты времени зря не теряла. – Время… – усмехнулась Валерия. – Вы как-то говорили, дядюшка, что время стоит денег, – не так ли? – И пахнет кровью, – кивнул Людо. – Да, я так говорил… Меня ты тоже пригласишь на обед? – спросил он Карла. – Ты не нуждаешься в приглашении, Александр. Мой дом – твой дом. Так, кажется? – Взаимно, – поклонился Табачник. – Один человек, – безмятежным тоном сказала поднимавшаяся по лестнице Валерия, – рассказал мне, как вы стали графом. Не знаю, правда ли это, но, если верить его рассказу, многие мужчины и женщины заплатили за это своей кровью. – Назовите мне имя рассказчика, банесса, – сухо ответил на ее третий удар Карл. – И, возможно, я пойму, о чем идет речь. – Леон из Ру. – Женщина, которой должно было быть за тридцать, но выглядевшая, как семнадцатилетняя девушка, выжидательно смотрела на Карла. – Ну что ж, – сказал Карл рассудительно, – министр – один из немногих людей, кто знает эту историю так, как рассказал ее ему я сам, то есть так, как все случилось на самом деле. Вы можете ему верить, банесса. – Вы ни о чем не сожалеете, граф, не так ли? – Ее голос заставлял дрожать нервы, но Карл умел держать лицо и в более сложных ситуациях. – Никогда не делайте ничего, банесса, – ответил он, – о чем пришлось бы позднее сожалеть. Совесть – плохой советчик на войне и на охоте. – Благодарю вас, граф, – улыбнулась ему Валерия. – Вы позволите называть вас отцом? – Вам не нужно спрашивать моего позволения, Валерия, – серьезно ответил Карл. – Коли я ваш отец, то таково, стало быть, и мое прозвание. А теперь прошу меня извинить. Мы с герцогом покинем вас ненадолго. Он поклонился дамам, успев поймать полный нежности и сочувствия взгляд Деборы, и увлек Людо в переход, ведущий в оранжереи. 4 – Извини… – сказал Людо, когда, молча пройдя узким коридором, они оказались среди сухих стволов и сучьев умершего в небрежении зимнего сада. – Извини, – сказал Людо, – я должен был тебя предупредить. Вероятно, он ожидал резких слов, однако не дождался. Карлу ли было корить друга? И за что? – Как это возможно? – спросил он. – Она осталась жива, – пожал плечами Табачник. – Все умерли, а она нет. – Это я уже понял. Продолжай, пожалуйста. – Карл! – Рассказывай, Людо. – Оставлять женщин надолго вдвоем Карл не хотел. «И где, демоны их побери, шляются остальные? – подумал он с необычным и, следовательно, непривычным раздражением. – Где?» – Я и рассказываю, – пожал плечами Людо. – Пришла чума. Все умерли, и она осталась одна. – Ей было одиннадцать месяцев, – напомнил Табачнику Карл, уже догадывавшийся, что услышит дальше. – Да, – сказал медленно Людо. – Да, я помню. Но понимаешь, Карл, годовалый ребенок действительно не может выжить один. А вот орлан может. Это уже взрослая птица, я хочу сказать, и врагов у нее мало… Однажды ночью ко мне пришел бан Конрад Трир и привел за руку маленькую девочку. Он помолчал секунду, давая Карлу возможность осмыслить услышанное или предлагая задавать вопросы, но тот все понял сразу, а вопросы, по его мнению, задавать было рано. – Я не знаю, что тогда произошло в Лиссе, – сказал Людо, не дождавшись реакции Карла. – А Валерия ничего не помнит или говорит, что не помнит. Но я могу предположить. Чума оборотней не берет, меня, кстати, тоже. Вероятно, однажды она осталась одна… и тогда… Как ты понимаешь, это только мои домыслы. Но то, что это Валерия, я понял сразу. Никто, кроме нее, не мог быть так похож на Стефанию. – У Герра были в роду оборотни? – Не знаю, – снова пожал плечами Табачник. – У нас не принято обсуждать такие вещи. Но я все проверил. Здесь, в слободке, живет одна ведьма. Она чувствует кровь. – Кровь? – переспросил Карл. – Возможно, ты прав, – согласился Людо с невысказанным вслух предположением. – Возможно, она ее и пьет, но она слишком ценный человек, чтобы кто-нибудь стал задавать вопросы. – Понимаю. – Она… Я взял на себя смелость пустить ее в фамильный склеп Герра, Карл, и ведьма сказала, что детские кости не родные, а вот Валерию признала сразу. Она не ошибается, Карл. Никогда не ошибается.