Мажор

Я не стала спорить. Уселась рядом с любимым мужчиной, положила голову ему на плечо и закрыла глаза, прислушиваясь к сбивчивому дыханию.

– Всё будет хорошо.

– Уже нет.

– Феликс…

– Помолчи. Мне надо выговориться. Сука, как же хреново… Если не расскажу, просто расплющит…

– Я тебя слушаю… – пробормотала еле слышно, переплетая наши пальцы в подобие морского узла.

– Моему отцу грозит реальный срок, в нашем доме ведутся обыски. Насколько я понял, кроме чертовой взятки, попахивает серьезными финансовыми махинациями. Если отца признают виновным, вероятнее всего большую часть имущества конфискуют…

Он вздохнул, сильнее надавливая на мои пальцы.

– …Я слепо верил в него. Он казался таким же крутым, как Железный человек в исполнении Роберта Дауни-младшего. Самый классный батя. Даже несмотря на адскую загруженность, он находил время для нас с сестрой. До того дня мы все были очень дружны…

– До какого дня, Феликс?

– Больше не могу держать это в себе. Чувство вины. Гребанное чувство вины… Нет ничего хуже, когда с утра до вечера сжираешь себя изнури за то, что искалечил чужую жизнь… – любимый замолчал, разжимая наши пальцы. Он закрыл лицо ладонями, шумно выдыхая, будто перед этим сто раз отжался.

– Ты можешь рассказать мне всё, что угодно… – пробормотала, практически не разжимая губ, скользя раскрытой пятерней по его напряженной спине.

– Мой отец был с детства помешан на автомобилях. Уже, будучи подростком, брал старенький дедовский «жигуленок» и втихаря гонял по дворам. Чем больше отец зарабатывал, тем чаще пополнялся семейный автопарк. В тринадцать он посадил меня за руль, в четырнадцать уже позволил рассекать по поселку, а в шестнадцать подарил первую тачку и права…

Феликс судорожно сглотнул, собираясь с силами для последнего, самого важного рывка. Щеки залила краска стыда, потому что я давно знала, о чем он собирается рассказать. Копала под него всё то время, пока мы не общались. И не просто копала, а с помощью давнего приятеля – доморощенного хакера из редакции «Новокузнецкой правды». Пашка Митяев помог добыть засекреченную информацию, а я слепила сюжет. К счастью, успела удалить всю эту чернуху, но вряд ли когда-нибудь найду в себе силы признаться, что собрала на него компромат.

– …Я сбил человека, Злата. Два года назад на захолустной дороге на окраине Москвы чуть не отправил пешехода на тот свет…

– Боже… Но как это произошло? Ты был пьян? Или под кайфом?

– Ни то и ни другое. Самую малость превысил скорость… – безжизненно отозвался Феликс, шумно сглатывая.

– Что случилось дальше? – раскрытая ладонь замерла на его пояснице, ощущая, как напряжены литые мышцы.

– Ударил ногой по тормозам, но было поздно – парень упал посреди дороги… Я перепугался, позвонил отцу. Тот скомандовал немедленно ехать домой, пообещал вызвать Скорую и всё уладить… – Феликс рассмеялся. По телу разлилась волна озноба, потому как этот смех казался абсолютно неуместным. Кажется, любимый находился в шаге от нервного срыва. – Дома отец сообщил, что парень отделался легкими ушибами. Якобы он сразу пришел в себя и расписался в протоколе, что не имеет ко мне никаких претензий. Папа попросил только на какое-то время поменять машину и больше не возвращался к этому инциденту…

Феликс замолчал, приглаживая соболиные брови подушечками пальцев. Он опустил локти на колени и посмотрел прямо мне в глаза. Вздрогнула, обнаружив на дне двух грозовых облаков признаки приближающегося дождя.

– …Спустя неделю я узнал из новостей, что парень в реанимации, а мой автомобиль объявлен в розыск.

– Феликс…

– Я пришел к отцу и сказал, что хочу понести наказание за содеянное. Но он воспринял эту идею в штыки, ведь я был несовершеннолетним и ездил по фальшивым правам, которые он же мне и подарил. Да и вообще, это могло нанести серьезный урон безупречной репутации семьи Железновых…

– Твой отец хотел защитить тебя. Пожалуй, любой родитель на его месте поступил бы также… – прокашлялась, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.

– Он сказал, что уже уладил вопрос с женой пострадавшего: отписал им квартиру в новостройке, положил приличную сумму на банковский счет. Откупился…

Повисла мертвая тишина.

– Самое главное, он жив… – опустошенно пробормотала я.

– Но что это за жизнь? – Феликс язвительно хмыкнул. – Несколько месяцев спустя я всё-таки приехал к нему поговорить. Решил попросить прощения за свой ублюдочный поступок… Припарковался во дворе и стал ждать его возвращения с работы… – собеседник задрожал всем телом, тяжело дыша. – Но я не смог. Увидел его в инвалидной коляске и, сука, не смог! – Феликс подскочил с кровати, вцепившись пальцами в волосы. Мое сердце заскулило от отчаяния. Хотелось найти способ облегчить его боль. – Развернулся и уехал… – прохрипел он, меря огромными шагами нашу шестиметровую общажную клетку. – Вот тогда-то я начал участвовать в гонках, тусоваться по клубам, пить, курить, менять девчонок… Хотелось найти способ заставить себя не думать о том, как он катится по пыльному асфальту в инвалидной коляске только потому, что одному мажору папочка подарил права…

– Никто не застрахован от аварии. Никто, понимаешь? – закричала я, стискивая пальцы в кулаки.

– Если бы я, как все нормальные люди, сел за руль на два года позже, то не искалечил бы всю его жизнь. Сегодня, когда услышал, что отец попал в тюрьму, вновь вспомнил о том парне. Он так и не смог ходить, и вряд ли когда-нибудь избавится от инвалидного кресла… А я даже не попросил у него прощения… – Феликс сдвинул брови, вытирая со лба пот.

– Знаешь, Феликс, еще не поздно всё исправить. Поверь мне, пока бьется твое сердце, всё еще можно исправить, любимый…

– О чем ты говоришь?

На самой темной стороне его заблудшей души поблескивали слёзы. Я верила – наступит день, когда солнце доберется и до этих труднодоступных мест.

– Мы вместе съездим к нему, и вы поговорите. Поверь, он будет рад услышать о твоем раскаянии. Он будет рад, Феликс. И он тебя простит… – Набрала полную грудь воздуха, сдерживая влагу, подступающую к уголкам глаз.

– Знаешь, что, Мягкова… – парень схватил меня за плечи и резко притянул к себе, – ты настоящее золото. Я люблю тебя…

Сердце подскакивало как на раскаленных углях, когда я смотрела в его усталые красные глаза, заполненные до краев душераздирающими чувствами. Сейчас мы были нужны друг другу как никогда.

– А я тебя. Давай представим, что, кроме нас, во вселенной больше никого нет. Сядь на кровать и закрой глаза. Тебе надо снять напряжение…


Уселась перед ним на колени и расстегнула пояс на джинсах. Хотелось хоть ненадолго уменьшить страдания Феликса, подарить непревзойденные ощущения и забрать его боль себе. Любимый поднял глаза, плотоядно облизнувшись.

– Очень интересный ракурс… – изрек на выдохе, пока я дрожащими пальцами расстёгивала ширинку.

– Надеюсь, тебе понравится не только ракурс, – игриво хмыкнула, закусив губу.

– Не сомневаюсь, золото… – губы Феликса искривились в мягкой поощрительной улыбке. Зрачки расширились. Гранитно-серые глаза заволокло похотью. Избавив его от джинсов, трусов и носков, чуть не подавилась слюной при виде большого каменного члена, который оказался в нескольких сантиметрах от лица. – Прикоснись к нему… – парень сильнее раздвинул ноги, не сводя с меня раскаленного взгляда.

Обвела кончиками пальцев каменные кубики пресса, спустилась ниже, дразня ногтем тёмные завитки лобковых волос.

– Ну же, сожми! – выдал он с жаром в голосе. Не в силах больше сдерживаться, взяла его член в руку и нежно провела пальцами от основания до куполообразной головки. – М-м-м… – очередной властный взгляд приземлился на моих губах.

От ощущения его горячего длинного стержня в ладони, мышцы влагалища напряглись.

– Я ни разу этого не делала… – смущенно улыбнулась, двумя пальцами сжимая мошонку. Мое признание заставило Феликса поменяться в лице. Он шумно сглотнул, отчего кадык так сильно натянул кожу, что мне даже показалось, она вот-вот порвется. – Но я очень хочу доставить тебе удовольствие. Очень! – добавила полушепотом, нежно целуя кончик бордовой головки.

– А-р… – Феликс сузил глаза, непрерывно впитывая в себя каждую секунду сексуального зрелища.

– М-м-м… – промычала, сосредоточив внимание на чувствительной нижней части чуть ниже головки.

Стала покрывать его член слюной по всей длине, тщательно облизывая каждый сантиметр восставшей мужской плоти. Брюнет не спеша гладил меня по волосам, пока я наслаждалась вкусом и запахом сильного тела.

– Глубже… – выдал срывающимся баритоном, убирая выбившиеся пряди с моего лица в высокий хвост на затылке, чуть оттягивая его назад, словно сам управляет процессом. Тихонько причмокнула, обводя языком все его венки и неровности. – Так… Всё правильно… Хорошая девочка… – лукаво щурясь, погладил меня по голове, пока я скользила губами вверх-вниз, отвечая покорным взглядом на его похвалу.

Груди отяжелели, а соски встали торчком, проступая сквозь тонкую ткань халата. Ощутила влажность промеж нижних губ, мечтая почувствовать горячую эрекцию не только во рту, но внутри себя.

Везде.

Сама не ожидала, что ласкать его ртом окажется настолько приятным занятием. Сделала глубокий вдох, стараясь принять Железнова-младшего еще глубже.

– Ты настоящее золото… – сипло рассмеялся красавец, запрокидывая голову и вытирая пот со лба.

Парень непроизвольно дернул бедрами мне навстречу, и я ощутила усиливающуюся пульсацию под языком. Он застонал. По всей вероятности, любимый уже был на взводе: его накаченная грудь вздымалась и опадала после каждого движения моих губ.

– А как тебе это? – заговорщически улыбнулась, плотным кольцом смыкая пальцы вокруг влажного ствола, работая одновременно рукой и языком.

– Не останавливайся… – сквозь сцепленные зубы прохрипел Железнов.

А я и не собиралась.

Совершенно некстати в голове всплыл монотонный голос из видеокурса, который Карина слушала каждый вечер перед сном. Краска стыда залила щеки, потому что сама уже знала все материалы назубок. Следуя основному правилу, расслабила мышцы горла, проталкивая каменный член еще глубже в рот.

– Р-р-р… – простонал Феликс, запуская пальцы в свои взмокшие волосы. – Твою мать… Это… Это-о-о… – его восхищенный возглас заглушил еще один рваный стон.

С каждой секундой вдавливала горячую твердость всё дальше в горло. Я начала задыхаться, потому что головка уже упиралась в гланды. Впервые в жизни испытывала такие разрывающие на части ощущения. Нежные складочки онемели от сексуального желания, пока я самозабвенно лизала и сосала каменный агрегат.

– Черт… Это лучшее, что с ним когда-либо делали! – изумленно прошептал Феликс, проведя фалангой ладони по моим опухшим губам.

– Но ты не кончил… – растерянно пробормотала в ответ на его комплимент.

– Всему свое время. Мы ведь только начали, – нескромно подмигнул, проталкивая большой палец в мой рот.

Я начала посасывать его, представляя, что лакомлюсь карамелькой. Быстрее-медленнее. Медленнее-быстрее, не разрывая нашего удивительного зрительного контакта.

– Хочу раздеть тебя! – сипло выдал, проникая пальцем глубже.





Феликс




Еще десять минут назад чувствовал себя хуже бездомной плешивой собаки. Даже, несмотря на победу в баскетбольной игре, весы драматических событий перевесили: до сих пор не мог осознать всю силу кошмара, который обрушился на нашу семью.

Теперь же все насущные проблемы отошли на второй план. Остались только мы с ней и эта удивительная ночь любви. Злата с такой страстью и покорностью ублажала меня ртом, что член едва не разорвало от притока крови.

У нее был нереально горячий вид.

– Иди ко мне! – притянул Злату к себе, нетерпеливо распахивая полы бледно-розового халата. – Ох, бл*… – тихо выругался, обнаружив на ней крохотную сорочку телесного цвета.

Аккуратные соски уже стояли по стойке смирно, ожидая дальнейших действий папочки. Без всяких сантиментов сорвал тонкую тряпку с её изумительного тела, оставляя златовласку в одних кремовых трусах. Моя девочка стыдливо прикрылась кукольными ладонями, будто минуту назад не мычала с каменным членом между губ. Злата вскрикнула, когда я резко развернул ее лицом к столу и нагнул, оттягивая в сторону маленькую полоску трусов.