Мертвая бухта
Часть 26 из 38 Информация о книге
– Как они тебя нашли? – спросил я, взглядом показав на Зотова. – Ну, ты же как-то нашел. – Я видел тебя на кладбище… Но думал, что это двойник… – А двойник откуда взялся?.. Не нравился мне Паша. Никогда не нравился. – И Артем такая же мутная личность. – Разберемся… И с Катышевым разберемся. – Как? – спросил я. Сальников смотрел на меня долго, вдумчиво, наконец, улыбнулся: – Не терпится сунуть нос в очередную задницу? – Почему не терпится? – качнул я головой, осаживая себя. Действительно, какое мне дело до какого-то там Катышева? Мне бы из этой истории выкарабкаться. – Потому что на жену мою запал… Баба она красивая, не вопрос. Меня самого, помню, судорогой сводило. Глянешь, бывало, на нее, и все нутро колом стоит. От любви… Любил я ее очень. Залезешь, бывало, на нее и любишь, любишь!.. Аж самому завидно… А тебе? Он смотрел на меня, провоцируя на возмущенную реакцию. Жену не постеснялся унизить, лишь бы вывести меня из себя. Жену, которая любила его больше жизни. И так мне стало обидно за Марту. Да и за себя захотелось спросить. А удар у меня мощный. И я с удовлетворением отметил это, глядя, как Сальников укладывается на пол. Не уловил он размашистый боковой справа, не закрылся, не ушел. Упав на локоть, он тут же лег на спину и направил на меня пистолет. Я, конечно, боялся смерти, но сейчас во мне клокотала злоба, она заглушала этот страх, перехлестывая через край. – Это тебе за кладбище! – сказал я, с ожесточением глядя на него. – А это тебе! – кивнул Сальников и выстрелил. Я видел, как из ствола с грохотом вылетает огонь, даже пулю заметил, которой прошла у меня над головой. В животе как будто мешочек со студеной водой лопнул, внутри все заледенело. – Страшно? – спросил Сальников, поднимаясь. В ушах звенело, но все же я слышал его. – А на кладбище я тебе хорошо врезал! – А я с Артема спросил… – Мне-то зачем это знать? – скривился он. – Артем сказал, что не бил меня… И понял, что это был ты… Он может работать на Катышева. – Я же сказал, разберемся… Без сопливых. – Но ему нужен не только ты, ему нужна Марта. Что, если ее тоже хотят убить, чтобы получить контроль за заводом? Сальников думал долго, наконец принял решение. И взглядом показал на ближайшего к нему покойника: – Давай! Нам пришлось хорошо потрудиться, прежде чем мы очистили дом от трупов. Тела затолкали в проход под забором, но это была временная могила. Сальников сказал, что покойников надо будет скинуть в море, но потом. «Нет ничего более постоянного, чем временное», – мелькнула у меня мысль. Кровь с пола мы замывали вместе. – Паркет надо будет вскрыть, – сказал я. – Кровь под паркетом?.. Да плевать! – поморщился Сальников. И, немного подумав, спросил: – Или ты думаешь, что у меня один такой дом? Я настороженно глянул на него. Он ехал к Марте, чтобы увести ее от беды. Ей-то он откроет тайну своего нового схрона. А мне? Может, грохнет меня где-нибудь по пути к нему. Или к Марте. Сальников взял со стола «узи» с глушителем, протянул мне: – Пользоваться как знаешь? – Разберемся, – кивнул я, принимая оружие. Ехать в Крынку мы собирались на машине по шоссе, контролируемому полицией. Нас могли остановить, обыскать, изъять оружие с моими «пальчиками». А это статья, причем весьма серьезная. Я должен был отказаться от оружия, но именно этого Сальников и ждал от меня. – На твоем джипе поедем, – сказал он. Я кивнул, соглашаясь с таким решением. С машиной я буду ему нужен больше, чем без нее, значит, меньше вероятность получить нож в спину. С «узи» я разобрался. Снял магазин, передернул затвор, вставил новую обойму, поставил на предохранитель. Все оружие в принципе одинаково. А в том, что «узи» находится в боевом состоянии, я уже убедился на личном опыте. – Я тоже такой ствол хочу, – сказал Сальников, в упор глядя на меня, затем качнул головой: – Добудем в бою, – и взял со стола трофейный «Глок». Свою «беретту» он куда-то дел. И это обнадеживало. Значит, он не собирался использовать орудие убийства против меня. – Найдем Костиного дружка… И заберем у него ствол. Он явно хотел сказать что-то другое, но не решился предложить мне убийство. Похоже, боковой справа хорошо вправил ему мозги. Моя машина стояла на месте. Колеса не спущены, капот не взломан. Но, прежде чем завести двигатель, я тщательно обследовал днище, вдруг автомобиль заминирован. – Надо будет потом вернуться… – сказал Сальников, закрывая за собой дверь. И, немного подумав, спросил: – Что лучше с Ликой сделать: в землю ее или в море? Мне и без того было не по себе, но от этого вопроса моя тоска позеленела еще сильней. Мы собирались искать раненого киллера, который запросто мог нас убить. Или одного меня. Я мог вообще никуда не вернуться. Киллера мы так и не нашли. Обследовали всю дорогу от шоссе к дому, но смогли обнаружить только место, где недавно стояла машина. И даже заметили кровь на траве. Похоже, напарник Зотова действительно был ранен. Но, видимо, не очень сильно, если смог уехать. Или с ним был еще кто-то? Мы выехали на шоссе, взяли курс на Крынку. Сальников бесцеремонно перевел правое боковое зеркало в удобное для себя положение. Он хотел видеть, что творится на дороге у нас за спиной. Я не возражал. Два глаза хорошо, а четыре еще лучше. Оружие мы спрятали под передние сиденья, но тревога не улеглась. Если полицейские зададутся целью, они найдут и оружие, и срок для меня. А если нападут киллеры, я просто не успею достать свой трофейный «узи». Зато Сальников не испытывал никакого дискомфорта, казалось, его в этой жизни все устраивало. Достаточно было глянуть на его самодовольную физиономию, чтобы прийти к такому выводу. – Ты женат? – спросил он, думая, казалось, о чем-то своем, отвлеченном. – Был. Два раза. – И как? – Одному лучше. – Я тоже так думал… когда с Мартой разводился. Я вопросительно посмотрел на него, но он этого не заметил, глядя куда-то в пустоту, будто разговаривал сам с собой. – А разве смерть нас не развела? – спросил он, все так же обращаясь к самому себе. – Как там говорится, пока смерть не разведет вас… – Не разлучит, – поправил я. Но Сальников и ухом не повел. – Думал, свобода… – продолжал он. – Подружку завел… Сначала одну, затем другую… Ты должен меня понять. Я промолчал, вспомнив дом у кладбища, в котором поселилась Марта. Она-то думала, что муж мертв, хранила верность его памяти, а этот мерзавец в это время развлекался с молоденькими самочками. – Осуждаешь?.. – догадался Сальников. И, немного подумав, спросил: – Тебе нравится Марта? – Да, – ответил я. – Мне тоже нравится… И нравилась… Но я как-то не думал, что люблю ее… Жил с ней. Хорошо жил… Даже не изменял… Почти… Хорошо все было… А любви не было. Только привычка. Хорошая такая привычка… А теперь я понимаю, что люблю… – Он вдруг резко повернулся ко мне, сверкнул взглядом: – Я ведь мог тебя убить! – О себе лучше подумай, – огрызнулся я. – Ревность – страшная штука… Я и раньше это понимал. Мужики реально на Марту западали. Было в ней что-то такое… – Было и есть. – И есть… – кивнул Сальников, цепко глянув на меня. – Я когда на море вас увидел, камень хотел на тебя скинуть… – Тогда бы тебя увидела Марта, и пришлось бы объясняться. Тебя это пугает? – Пугает, – не сразу, но все же признался он. – Я перед ней по гроб жизни виноват… По гроб жизни? – хмыкнул он. – Я так и сказал: по гроб жизни? – Назад внимательней смотри, вдруг там за нами твой «гроб жизни» на колесиках. – Да нет, Катышев всю свою свору за нами не бросит… – как-то не очень уверенно проговорил Сальников и оглянулся назад. – Еще успеешь с Мартой повидаться, – усмехнулся я. – Перед смертью. – Это ты нарочно меня цепляешь? – зло спросил он. – А это чтобы ты не расслаблялся, – сказал я, аккуратно укладывая машину в крутой вираж. – И ты губу не раскатывай на Марту. Я ее тебе не отдам. И я не хотел отдавать ему Марту. Но сказать об этом я мог только мысленно. Потому что мне принадлежала не она сама, а только мысли о ней. Не было у нас ничего, а зачатки наших с ней романтических отношений Сальников растоптал своим появлением. – И тебя не убью, – добавил он. – А то к кому я буду ее ревновать? – Дурак-человек. – Это ты про меня? – Да вот представил, как ты будешь с ней объясняться. – Ты будешь. – Я?!