Мертвая бухта
Часть 5 из 38 Информация о книге
– Игорь Иванович! – Паньков раскинул руки, изображая радость. Обычно он обращался ко мне по имени, а тут вдруг отчество добавилось. Впрочем, он сам по себе плохой знак. – А кто там за тобой прячется?.. Лика, выходи, я тебя нашел! Паньков пытался изображать хорошую мину при плохой игре, но прущая из него злость кривила губы. – А не надо было меня искать, – пискнула она, отстраняясь от меня. – Не надо быть эстафетной палочкой… – едко хмыкнул Паньков. И, глянув на меня, также колко сказал: – Кстати, я тебе эстафету не передавал. – Если честно, я не знал, что мы соревнуемся. – Да ладно тебе, Игорь Иванович! – натянуто улыбнулся директор. И положил мне руку на плечо. – Не знал и не знал. Хорошо отдохнул? – Ну, неплохо. – А ты? – спросил он у Лики, отталкивая меня. – Ты же сам сказал, что между нами все кончено! – мотнула она головой. – А если нет?.. Со мной поедешь? – Ты сейчас в Сочи? – И с женой развелся, – кивнул он. – Да? – вскинулась Лика. – Едем? – Ну, мне собраться надо… Она глянула на меня виновато, даже с раскаянием, но в глазах уже искрился свет новой жизни. Я дал ей ключи от дома, и она пошла, нет, побежала за вещами. – У меня сейчас сложный период, – сказал Паньков, проводив ее взглядом. – Время больших перемен. С женой вот развелся… Я даже глазом не моргнул. Какое мне дело до его жены? И Лику я удерживать не мог, потому как она птица вольная. – И в отделе у тебя обновление… На твое место уже назначен человек. От волнения у меня онемели ноги и похолодели кончики пальцев. Если Паньков не увольнял меня, то как минимум смещал с должности. С очень доходной должности. – Вопрос давно уже решенный, просто я не хотел тебе пока говорить. Думал, отгуляешь отпуск, вернешься, тогда уже приказ на увольнение… Ты же не в обиде? Все-таки увольнение. И наверняка виной всему Лика: не простил ее мне Паньков. Он увольнял меня, но при этом вел себя как хозяин жизни. А ведь я мог набить ему морду прямо сейчас. КМС по боксу всегда со мной, даже если значка нет. Я надвинулся на Панькова, только тогда он и осознал свою ошибку. И пугливо подался назад. Но я бить его не стал, а всего лишь взял за шею, притянул к себе и шепнул на ухо: – Пошел на хрен! – Затем оттолкнул его от себя и с ехидцей добавил: – Ты же не в обиде? Паньков поднял руку, растопыривая пальцы, как будто собирался схватить меня за грудки. Но, видимо, передумал, опустил руку и скрылся в машине, громко захлопнув за собой дверь. Он не вышел из машины, когда появилась Лика, я сам взял у нее сумки. Лика стукнула по крышке багажника, Паньков нажал на кнопку в салоне. Я поставил сумки в багажник, опустил крышку, но Лика не уходила. – Извини! – сказал она, виновато глядя на меня. – Се ля ви, – вздохнул я. Она вдруг обвила руками мою шею и жадно поцеловала в губы. Я даже подумал, что сейчас она откажется от Панькова, но нет, села в машину, и они уехали. Габаритные огоньки уже давно исчезли за поворотом, а я все стоял и смотрел на дорогу. Так хорошо начинался вечер, а еще лучше заканчивался: Лика возвращалась разгоряченная, я уже настроился на бурный финал в постели… и вдруг Паньков. И все, ни Лики, ни работы. Но с Ликой все понятно. Я ей не нужен был с самого начала. Она охотилась за Паньковым, а меня поимела в роли «подсадной утки». Уехала со мной, оставив ему подсказку, где и с кем ее искать. И он клюнул на уловку, примчался за ней. А как быть с работой? Мне всего сорок восемь лет, рано еще жить на пенсию. Хотя возможность такая была. В тридцать пять лет я уволился в запас по льготной выслуге лет, мне назначили пенсию, и денежки уже давно капают на мой счет. Что-то около двадцати тысяч в месяц, на эти деньги вполне можно жить, если научиться экономить. А можно квартиру в Москве продать и сюда переехать, здесь тепло, огород есть, а главное, дом со всеми удобствами. Но продавать я ничего не стану, зачем, если на личном счете кругленькая сумма накопилась? Я получал хороший процент с продаж, а тратил меньше, чем зарабатывал. И теперь мог спокойно жить на проценты от вклада. Плюс пенсия… Может, и не надо искать работу?.. Вдруг за моей спиной послышался какой-то шорох. На ветер не похоже: или мышь по траве пробежала, или змея проползла. Или с кладбища кто-то подкрадывался. Я улыбнулся. Встреча с покойником – лучший способ отвлечься и разгрузить голову. С этой мыслью я и обернулся. Ко мне подкрадывалась Марта. Голова непокрыта, волосы распущены, из-под серого банного халата выглядывала шелковая ночная сорочка. Лицо сосредоточенное, в глазах пугливое ожидание. И руку она ко мне тянула, как будто собиралась взять за плечо. Я повернулся к ней лицом, она узнала меня и шарахнулась назад, с чувством вины приложив ко рту палец. Похоже, она ожидала увидеть кого-то другого, не меня. Уж не своего ли покойного мужа? – Извините, – растерянно пробормотала Марта. Я зачарованно смотрел на нее. Лунный свет скрадывал приметы увядания на ее лице, она казалась молодой и еще более красивой. Я совсем не хотел, чтобы эта чудесная женщина уходила, но именно это она и собиралась сделать. – Куда вы? – спросил я и протянул руку, жестом пытаясь ее удержать. – Домой, – удивленно подняла брови Марта. – А где ваш дом? Ее брови взметнулись еще выше, а в глазах шевельнулся укор. Она, конечно, любит своего мужа и готова ночевать у его могилы, но я не имел права селить ее на кладбище. – Я в том смысле, откуда вы. Из Крынки? – спросил я, кивком указав в сторону поселка. – Да, мы когда-то здесь жили. – И муж завещал похоронить его здесь? На этот вопрос Марта не ответила и повернула к дому, не желая разговаривать. А я так не хотел, чтобы она уходила. И остановить ее мог только сильный козырь. – А я видел вашего мужа, – произнес я. Марта резко повернулась ко мне и посмотрела так, что у меня сквознячок по спине под рубашкой пробежал. – Правда, видел… На прошлой неделе, на кладбище… Ночью… – На памятнике. – Марта не спрашивала, она утверждала. – Нет, рядом… Он был как живой. Стоял и смотрел на нас… Марта качнула головой. Может, она и хотела мне поверить, но не получалось. – Я даже немного поседел от страха… То есть поседел много, а страха да, страха было немного… Лика могла бы подтвердить, но, к сожалению, она уехала… Муж за ней приезжал… Я загнул насчет мужа, чтобы не прослыть рогоносцем, но Марту совершенно не интересовали подробности. Я даже не уверен был, что она услышала про Лику. – Стоял и смотрел? – Ее интересовал только муж. – Мы еще фонарем на него посветили. – Ночью? – Ну да. Мы с Ликой выпили, решили прогуляться по кладбищу… – Я кашлянул в кулак, вместе с тем пряча в него улыбку. Не рассказывать же, что я собирался искать ее могилу. – Ну, хорошо. Марта повернулась ко мне спиной, но смогла сделать только шаг. Ее сильно повело в сторону, и она стала падать, вскидывая руки. – Э-эй! Я поймал ее в самый последний момент. Удержать на руках не смог, но мягко уложил на землю. И тут же взял на руки. Калитка была открыта, и дверь в дом нараспашку – я нес Марту без остановок. Уложил на диван, метнулся за нашатырем. Но в чувство она пришла сама. Вскочила с дивана, в паническом ужасе оглянулась по сторонам и спросила: – Я у вас дома? – Ну, вы упали в обморок. – Мне нужно домой! Марта вскинула руку, как будто собиралась смести меня со своего пути, но я сам отошел в сторону, и она, проскользнув мимо меня, торопливо вышла из дома. Но во дворе остановилась. Я подумал, что с ней снова случился обморок, подскочил, обнял, собираясь взять на руки. Но она с возмущением вырвалась, нечаянно ударив меня локтем в грудь: – Что вы делаете?! – Я думал, вы сознание потеряли. Но Марта не слушала меня, она зачарованно смотрела на ворота, постепенно поднимаясь на носочках. Спину выгнула, плечи расправила, как балерина перед выходом, руки приложила к груди. Я проследил за ее взглядом, но ничего необычного не увидел. – Семен, – стонущим голосом проговорила она. – Не уходи! – и, бросившись к воротам, выскочила за калитку, оглянулась по сторонам, но не нашла там никакого Семена. Тихо вдоль кладбищенской дороги. И мертвые с косами не стоят. Только ветер в листве шелестит и мурашки по коже гоняет. – Я же видела его! – мотнула головой Марта и вызывающим взглядом посмотрела на меня: – Вы его видели?