Мертвая бухта

– Сохнет Марта Марковна здесь, покойники мерещатся.

– Покойники здесь всем мерещатся.

– Ну, это смотря на какую голову. – Павел улыбнулся, изображая молодецкий задор, и повел ладонью перед носом, давая понять, что перегар от меня чувствуется.

– Марта Марковна не пьет, – заметил я в ответ.

– С ней особый случай, – вздохнул Павел. – Ей покойники наяву мерещатся.

– И что? – посмотрел я ему прямо в глаза.

– Покойный Семен Данилович является ей.

– Это от большой любви.

– Ну да, мужа она любила… И до сих пор очень сильно любит… Я бы сказал, безумно. Иногда я даже завидую ему… И надеюсь, что его дочь… – Павел оборвал себя, замолчал, но, судя по выражению глаз, проговорил начатую фразу про себя.

Да, мое эго тоже хотело бы иметь такую жену, для которой земная жизнь закончилась бы вместе со мной. И я не стал бы говорить об этом вслух. И о многом другом бы умолчал, а Павел душу раскрыл, хотя он явно не из тех, кто распахивается перед первым встречным.

– Вы что-то хотели? – спросил я.

– Да, да… – кивнул Павел, приложив палец к подбородку. – Моя супруга… Да я и сам переживаю за Марту Марковну. Она здесь одна, в плену своего… своих фантазий. – Парень выразительно пошевелил пальцами у своего виска. – Ни с кем не контактирует, замкнута в себе… Может, вы сможете ее разомкнуть? Вы только не подумайте, я не заставляю вас!

– Еще бы вы заставляли меня!

– Просто мне кажется, что вы симпатизируете Марте Марковне. Женщина она красивая… Если что, не бросит, как молодая, с другим не уедет.

– А кто уехал? – нахмурил я брови.

Марта Марковна знала о моей истории с Ликой, но неужели она разболтала об этом своей дочери? Та могла поделиться с мужем… Я не мог в это поверить.

– Еще не уехала, – не моргнув глазом улыбнулся Павел. – Еще только может… – Он понизил голос, перешел на шепот: – Это я о своей жене.

– Ваша жена от меня не уедет, – качнул я головой.

Павел засмеялся и указал на меня пальцем:

– С вами – нет… И ни с кем… Это я так подумал, к слову. Сказал, что Марта Марковна уже не молодая…

– И от мужа не сбежит.

– Ну да… – Павел изобразил озадаченность, ущипнув себя за подбородок. – Привязала она себя к гробу, как бы совсем с ума не сошла.

– Совсем не надо.

– Только не подумайте, что я свожу вас с Мартой Марковной. Зачем она вам, если вы считаете ее сумасшедшей?

– Я не считаю ее сумасшедшей, – оборвал я его.

– Нет? – спросил он, внимательно и, как мне показалось, с разочарованием глядя на меня.

– Нет.

– Ну, вот и отлично!

Павел отвел в сторону руку, будто собирался хлопнуть меня по плечу, но не решился на столь смелый жест. Я ему не друг, уже немолод, а главное, он не смог поставить меня в зависимость от себя, хотя стремился к этому. Как минимум я мог хлопнуть его по плечу в ответ, а как максимум вышвырнуть за ворота. Ну, не нравился мне этот щегол.

– Ладно, пойду я.

Павел правильно меня понял, поэтому не решился подать мне руку на прощание – вдруг не пожму – и направился к дому своей тещи. А я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, и думал о том, что не может этот Павел исчезнуть просто так, он обязательно еще появится, не сегодня, так завтра. Странный парень, очень странный.

Дома я принял душ, перекусил и завалился спать. На этот раз заснуть удалось легко, и я провалился в глубокий сон.

Проснулся очень поздно, за окнами уже стояла ночь. Принял душ, причесался, надел спортивный костюм и вышел из дома. Над головой луна в звездах, в кущах над оврагами соловей заливается, в огородах сверчки свиристят. А собак не слышно, может, луной псы зачарованы. Или покойников боятся разбудить.

Ветра как такового не было, листва на деревьях не шелестела, но я ощущал движение воздушных потоков, которые, сплетаясь у меня за спиной, тянули к дому Марты. Или на кладбище? Там сейчас мертвая тишина, и в ней мерцают светлячками души покойников. Но меня это почему-то не пугало. Если вдруг увижу видение, одним доказательством станет больше. Доказательством существования загробной жизни.

Но видением стал я сам. Я подошел к дому Марты, в калитку звонить не стал, просто постоял немного и повернул назад. Свет в окнах не горел, в доме тихо, может, дочь Марту уже в город увезла…

Но не успел я пройти несколько шагов, как за спиной открылась калитка и я услышал ее громкий шепот:

– Стой!


Я остановился, развернулся на сто восемьдесят.

– Это вы? – В ее голосе послышалось разочарование. Видимо, Марта надеялась увидеть мужа, но – не судьба.

– Да вот, на прогулку хотел вас пригласить.

И я говорил шепотом, чтобы соседи не услышали нас, если они вдруг не спят. Совсем не обязательно давать им пищу для пересудов.

– Куда на прогулку? – приближаясь ко мне, так же тихо и возмущенно спросила Марта.

– Ну, не знаю… Я бы прогулялся по кладбищу.

– Зачем? – с подозрением спросила она.

– Страх свой похоронить хочу.

– Страх?

– Нервы пощекотать.

Марта мотнула головой, отказываясь от моего безумного предложения. А я, напротив, кивнул, подтверждая всю серьезность своих намерений. И направился к воротам кладбища, которые находились в каких-то пятнадцати-двадцати метрах от нас.

Марта потянулась за мной, но удержала себя. Правда, хватило ее ненадолго. Я был уже в воротах, а она еще только сделала первый шаг.

– Прошу! – подал я ей локоток, чтобы она взяла меня под руку, но женщина шарахнулась как черт от ладана. А вдруг муж увидит, как она прогуливается под ручку с соседом?

Я не стал кружить по кладбищу, пошел напрямую, по известному мне маршруту – к спуску с горы. А куда еще вести женщину ночью, как не на море?

Я не говорил, и Марта пугливо молчала, но в конце пути вдруг вцепилась мне в руку. Я на всякий случай огляделся, но ничего подозрительного не заметил, только кресты, только кусты, которые лишь издали можно было принять за силуэты людей.

Мы вышли к тому самому камню, на котором я впервые увидел Марту. С него я и глянул вниз, на залив, на море, с лунным трактом на нем. Луна подсвечивала и воду, и сгрудившиеся над горизонтом облака, оживляя живущих в них чудовищ. И вид потрясающий, и от высоты дух захватывало. А еще в спину дуло. Нет, ветер здесь ни при чем. Я не знал, что на уме у Марты, может, действительно сумасшедшая. Возьмет и скинет меня с обрыва.

– Спустимся? – спросил я.

Страховки у нас не было, за снаряжением возвращаться не с руки, но, в принципе, можно обойтись и без этого, если крепко держаться за скобы и не зевать. Для меня это не сложно, а Марта не должна бояться смерти. Она ведь уже умерла.

– Мы и так далеко зашли, – качнула она головой.

– Настроение хорошее, не хочется останавливаться, – ответил я.

– Дальше без меня.

– Да мы и здесь не вместе. Я вообще сейчас один… Была подружка, и тю-тю. С начальником уехала. С моим бывшим начальником.

– Да, у вас была девушка, – кивнула Марта.

– Вы видели, как она уезжала?

– Нет.

– Я вчера стоял, смотрел, как они уезжают. Стоял и смотрел, когда вы ко мне подошли.

– Я подумала, что вы… – Марта осеклась.

Глянув на нее, я увидел, как она прикладывает пальцы ко рту.

– Вы и сегодня приняли меня за своего мужа… Он к вам сегодня приходил?

– Давайте не будем.

– Он к вам приходил? – настаивал я.

– Нет.

– А вчера?

– Я же просила…

– Вчера приходил? – Я требовательно смотрел на Марту.

– Да, вчера было…

– А кому вы говорили о том, что меня бросила девушка?

– Я об этом кому-то говорила? – Ее чуть не затрясло от возмущения.