Метро 2035: Эмбрион. Слияние

Череп. Зинченко. Насаженная на пику забора мертвая голова Рагнара с ленточкой в оскаленной пасти. Винни. Ким и Буран. Книжник. Череда мутантов, выпущенных из изолятора, но убитых его руками там, на территории Гнезда.

– Заканчивайте парад! – негромко, но зло сказал сталкер. – Я все помню. А насчет смерти – да все там будем. Рано или поздно.

Филю мелко трясло. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в накидку Ката, но ей было страшно. Очень страшно.

– Попробуй найти Дервиша… – тихо закончил голос.

– Уходите! – закричала девушка. – Мы этого и хотим, уходите! Отпустите нас отсюда!

Туман заворчал, наполнился гулом, как бывает в осеннем лесу, когда даже неясно, что шумит – ветки, листья, невнятные осколки эха дробятся и прыгают вокруг мертвыми зверьками. Не страшно, но неприятно. И тянет убежать куда подальше, пока этот ужас наступающего холода не настиг и не пригвоздил к земле острыми копьями сосулек, которых еще нет, но вот-вот…

– Бежим, Зрачок, – шепнул Кат. – Нам направо.

Через несколько шагов они наткнулись на лежащие на снегу рюкзаки – сталкер на бегу подхватил свой, отдал Филе ее тощий мешок, сунул оба ножа за пояс: у него от них больше толку.

Мчались они, не разбирая дороги – да и невозможно это сделать в пелене тумана. Кат прикинул, что где-то рядом зеленый театр, к нему надо подняться, но как это сделать, если не видно ни зги?! Бежать дальше – вот и весь план.

Снежное поле под ногами, которого и видно-то не было, начало идти в гору. Неужели они нащупали дорогу так, случайно? Или это уже выход из парка и они сейчас под веткой Северного моста?

На самом деле они бежали сейчас уже совсем по крутому подъему, дыхание – особенно у Фили – сбивалось, сердце норовило выпрыгнуть через горло. У Ката кололо раненую еще летом ногу – надо же, он думал, что все прошло бесследно. Зажило, как на собаке.

– Где мы? – с трудом спросила на бегу Филя.

– Молчи, Зрачок. Береги силы. Не знаю.

Туман исчез мгновенно, как и появился там, в глубине оврага. Затравленно дыша, Кат остановился. Его жена с размаху упала на снег, зарывшись в него лицом и отфыркиваясь, сил больше не было.

Они находились на улице странного вида: слева сплошь старые убогие домишки, развалины, а справа – ряд добротно построенных коттеджей, большую часть которых эти двадцать два года безлюдья почти не затронули.

– Вот так номер… – пропыхтел сталкер и сел рядом с женой. Нога болела, а убегать больше было не от кого. Или не от чего – черт его знает, что он вообще такое, этот живой туман. – Ипподромная. Мы вообще не в ту сторону бежали. Памятник Славы поблизости. И мой родной «Автовокзал», убежище. До Нифльхейма нам теперь дальше, чем оттуда, со дна оврага.

– Как скажешь, воин. Я в этих местах вообще не бывала.





* * *


Через час, сократив дорогу через квартал старых двухэтажек, они вышли на Московский проспект, миновав развалины бани – приметный ориентир: в детстве мать учила, что если они с братом зачем-то вылезут на поверхность и заблудятся, то с этой стороны улицы искали именно его.

Сам автовокзал, гордо именовавшийся центральным, был отсюда виден прекрасно, но Кат не спешил туда. Сидел, спрятавшись за павильоном, и внимательно осматривал окрестности. Никого. Патрулей не видно, морты, похоже, погибли все. А люди, напуганные недавним всплеском смертоносного нечто, наверх выбираться зареклись. Это плохо. Соваться вниз, не разведав обстановку, может быть опасно – что-то подсказывало ему, что бдительность нужно утроить.

– Может быть, я одна схожу? – предложила Филя. – Странница, оружия нет, никому здесь не известна. Заодно и разведаю, что нам ждать от подземников твоих.

– Опасно… Если что – кто тебя оттуда вытащит? У меня даже ружья сраного нет, а голыми руками… Там, знаешь ли, народ тертый. Пойдем все-таки вместе.

В убежище их не пустили. Вопреки всем договоренностям о свободном проходе сталкеров охранник на входе, только глянув на Ката, потянулся за автоматом. Кухонный нож – штука хорошая, он и выглядит за счет длины убедительно, поэтому, обнаружив длинное, хоть и несколько ржавое лезвие у горла, охранник об автомате забыл.

Застыл, как ворона на проводах, нахохлился и просипел простуженным голосом:

– Идите отсюда. Тебя, Кат, весь город ищет. Военные награду объявили за живого или мертвого, кто увидит – разбираться не станет. И девку заодно уложат, хоть она и не в розыске.

– За что ищут?

– Тебе виднее… Говорят, массовые убийства. Таскал бы ты и дальше товар, куда тебя, мил человек, потянуло…

Выяснять больше было нечего. Оружия и – главное – жратвы здесь не добудешь. Придется возвращаться в центр: соваться в поисках Дервиша в Нифльхейм голодными и с пустыми руками не получится.





23. Простые народные средства




23 ноября 2035 года. Воронеж. Центральные кварталы

Кат зло выругался и убрал нож. При этом следил за охранником – любые резкие движения он мог бы пресечь и без оружия, что ему этот увалень. Автомат, что ли, забрать? Хотя не стоит. Явной необходимости нет, а просто так оставить этого мужика без оружия рука не поднимается. Пусть сидит, для него это шанс прожить чуть дольше. Тем более что оружие – и не только – есть и в схроне.


– Придется в «Бульвар Победы» идти, – как бы между делом негромко сказал он Филе. Та кивнула, ничего не поняв, но Кат говорил и не для нее: сбивал с толку охранника и пускал погоню – а она будет, уже рыщет где-то неподалеку – по ложному следу. В Северный район соваться ему было не с руки, они первыми выдали бы его военным Базы.

– Как скажешь, воин, – откликнулась жена.

Пришлось сделать небольшую петлю, демонстративно уходя на север, потом свернуть и обойти здание банка, углом выходившее на Московский проспект, сзади. Потом так же незаметно миновать огородами автовокзал – то, что осталось от него на поверхности, проскочить мимо полицейского отделения, за счет которого убежище когда-то и выжило: патроны и оружие, да и часть служащих в Черный День первыми составили костяк форпоста.

Дальше по хитросплетению улиц, домов, заправок и офисных зданий идти было сложно, свернули обратно на проспект. Шансов встретить военный патруль здесь резко больше, зато и скорость перемещения выше. Баш на баш.

Рулетка в исполнении двух загнанных безоружных беглецов.

– Мы же в центр? – после долгого молчания уточнила Филя.

Кат кивнул:

– Ты же карту моих укрытий выучила? Ну вот, сейчас нам на Студенческую. Под гимназией делать нечего, да вы и сожрали там припасы, пока сидели. Началось наше знакомство с визита в схрон, им и продолжим. Не будем нарушать традицию.

– Главное, чтобы оно так же и не закончилось, – почему-то очень грустно сказала жена, и Ката охватило неприятное чувство: холод и ноющее ощущение пустоты внутри. Он поежился, но попытался улыбнуться, приободрить ее:

– Хватит, а то накаркаешь! Все хорошо будет. Пока мне в голову питомцы залезть не могут, мы в порядке. А там или Дервиша найдем, или еще что-нибудь выдумаем. Про схрон Голем должен знать, подойдет позже с Лешим. Брат – он вообще знает куда больше, чем говорит. Так что справимся.

Идти по мертвой улице с пустыми руками, зигзагами огибая ржавые автобусы, грузовики, навсегда застывшие посреди дороги, упавшие столбы с замерзшими усами рваных проводов, было непривычно. Сейчас бы пару хоть плохоньких, но стволов, чтобы быть готовыми к неожиданным встречам. Но пока это фантастика.

Плохая и совершенно не научная.

Ближе к площади Застава, знаменитой своим убежищем под офисной свечкой на перекрестке, стали попадаться замерзшие трупы. Вот небольшая стая мортов, не в добрый час бежавшая по своим охотничьим делам. Но, разумеется, никуда, кроме иного мира, не добравшаяся. Мужик в драном коротком тулупе, без обуви, шапки и малейших следов оружия – кто-то все хозяйственно прибрал, не иначе. Дикая свинья, так и застывшая возле зарослей каких-то кустов: пришла подкормиться, а тут излучение наповал, ну да.

– Мяса сколько… – протянул Кат. – А жрать охота. Давай попробую кусок отпилить, а в схроне поджарим?

Сломав один из двух хлипких ножей о промерзшую в камень тушу кабана, сталкер понял, что погорячился: здесь пила нужна. И пара свежих здоровых мужиков, чтобы на эдаком морозе урвать кусок чужой плоти. Нож пришлось выкинуть, теперь на двоих у них остались один сомнительный клинок, почти пустые рюкзаки и слабость. Срочно уходить, иначе так и до схрона не добраться.

– Через мост не пойдем. Там уже все простреливается сверху, а на «площади» любят пост устраивать на верхних этажах «свечки». Сейчас, может, и не станут, но рисковать не будем. Сворачиваем.

Пересекли железнодорожные пути, ржавые, заросшие кустами почище Центрального парка, нырнули в проход между бывшей больницей и тюрьмой. Кат принюхивался. Досюда, несмотря на прошедшие годы и мороз, уже доносился запах той самой, когда-то выпущенной на свободу химии из цистерн. Никакой войны не надо людям – глупости хватает. Хорошо, что вокзал под землей прошли, уже плюс в карму.

Городской изолятор временного содержания даже спустя столько лет после всеобщей катастрофы впечатлял высоченными бетонными заборами, обвисшей спиралью колючей проволоки – как ее, «егоза», кажется – поверху и мрачными зданиями самих блоков. Интересно, а заключенные тогда здесь так и остались или успели убежать? Кат внезапно подумал, что об их судьбе никто никогда и не говорил. Страна такая, видимо, здесь и свободные люди не в цене, кто же будет думать об участи каких-то зэков…

– Сейчас обойдем тюрьму и считай на месте. «Юбилейный» уже вон видно.

– Так мы круг сделали? – Филя вздохнула.

– Ну да. Бежать надо было, вот и убежали. Я от военных-то нас уведу, вряд ли кто лучше меня знает центр, а вот порчи меня беспокоят. Они через свою долбаную Сферу нас видят, если прижмут – не отобьемся. Я теперь не такой быстрый, как они, да и умения…

Он махнул рукой. Сбой программы Гнезда кроме того, что он заблокировал, как мог, голоса Ираиды и остальных питомцев, обернулся тем, что в ноосферу больше ни ногой. Да и скорость убавилась, и уставать начал опять, как… Как человек. Обычный, нормальный человек.

И хорошо, и плохо одновременно. Так бывает.

Схрон от посторонних был спрятан прекрасно. Здание – точнее, остатки округлого, похожего на болезненный нарост на лице центра пенсионного фонда – видно было издалека, в него время от времени заходили сталкеры и помимо Ката, да и жители центральных убежищ рыскали по окрестностям. Раньше, пока не стали питомцами. Но брать в сугубо офисной коробке было нечего: кабинеты, мертвые компьютеры, мониторы на стенах и бумаги. Кучи бумаг, в пластиковых скоросшивателях, покоробленных картонных коробках, на шкафах и внутри них, в которых остались никому не нужные сведения: кто, где и зачем работал, чтобы получить потом, в старости, хоть копейку от родной страны.

Толку во всем этом теперь? Вот особой популярностью здание и не пользовалось. Склад или магазин были бы гораздо полезнее, но так с любыми госучреждениями. Кат подозревал, что смысл этих многочисленных офисов и до Черного Дня был невелик.

Узкий проход между давно развалившимся старинным зданием воинской части – вот там искали многие и всерьез, но давно ничего не находили полезного – и пенсионным фондом привел к неприметной двери в подвал. Замок выломан, на входе куча битого стекла, видимо, когда-то распивали прямо здесь. Но к этому сталкер был готов: он даже добавил в эту кучу однажды гору осколков, а чуть дальше по коридору свалил несколько железных коек, чтобы затруднить проход. Как бы показатель, что нечего здесь делать: ни сверху, ни снизу.

– Снега надо набрать, – доставая свернутый лист полиэтилена, велел Кат. – Там внизу все есть, что нужно, а вот с водой туго. Сложно ее запасти, тухнет. А закрытые бутылки предков давно кончились.

Снег, выбирая места почище, набрали прямо у входа, сваливая немалых размеров ком на пластик. Сталкер встряхнул углы, связал их и взвесил добычу. Вроде нормально, дотащит.

– Смотри подошву не проткни, я там еще железок набросал, – сказал он Филе. Достал последний ХИС, встряхнул, тщательно поломал – и посредине, и по краям, добиваясь равномерного свечения. – Жалко изводить, больше нет, но иначе не проберемся. Там сложно.

Короткий коридор кончился раздвижными дверями лифта. Рядом словно специально – но так оно и было – валялся прут арматуры, идеально подходивший, чтобы раздвинуть полированные металлические панели.

Из шахты пахнуло холодом и вездесущей плесенью. Толстые витые тросы, из которых торчали порвавшиеся заусенцы проволоки, были прямо перед глазами: руку протяни – и схватишь.

– Лезть по этому… кабелю? – с сомнением сказала Филя. – Как-то не вызывает доверия.

– И правильно, что не вызывает, – рассмеялся сталкер. – Учитывая, что этажом выше я эти тросы подпилил, а вниз лететь метров пять, вообще гнилая идея. Здесь скобы есть сбоку, просто их почти не видно снаружи.

Он вытянул руку, стараясь не порезаться о тросы, и посветил сбоку от дверей:

– Загляни. Видишь?

Девушка кивнула. Заглядывать в мертвую шахту было страшновато, но куда деваться? Там еда и отдых. К тому же Кату она доверяла безоговорочно.

Спуск показался долгим, хотя занял всего-то минут десять: сперва сталкер, подсвечивая себе зеленым светильником предков, забрался на скобы, спустился немного вниз, потом протянул ХИС жене и велел укрепить на одной из петель рюкзака.

– Лезь и ничего не бойся. Я чуть ниже, даже если сорвешься – свалишься на меня, удержу. Погнали!